***
Амбэр ненавидит проигрывать. Тем не менее, Кастиэль не просто не смотрит в ее сторону, а и вовсе в противоположную — на чертову уже-не-новенькую Линн. Как и ее брат. Или бегающий хвостиком Кентин. Амбэр ненавидит оставаться в тени. Поэтому она покупает самые лучшие и дорогие вещи, поэтому она питается правильно, следит за фигурой и волосами, пытается — даже! — подтянуть оценки. Бес-по-лез-но. И больно. Собственные провалы горчат в горле, как кофе, который литрами вливает в себя Шарлотт. Который Амбэр тоже ненавидит — один лишь запах вызывает у нее раздражение. Но от нечего делать тоже пьет его с подругами — это выглядит таким взрослым.***
Амбэр смотрит на отметку и кусает губы — так учиться нельзя. Но с каждым разом подойти к брату всё сложнее, пропасть между ними неминуемо растет. Потом Амбэр смотрит оценки подруг и моргает. Потому что у них всё хорошо. Лизандр изучает пейзаж за окном — весна — всё цветёт и благоухает. Пробудившаяся природа как новое дыхание в его творчестве. Он не обращает внимания на лист с оценкой за самостоятельную по истории — всё это теряется за нахлынувшим вдохновением, поэтому поэт просто переворачивает тетрадку и начинает писать на последней страничке — ничего, лист вырвет потом. Но Фарэз, прочистив горло, звонко просит остаться некоторых учеников — Лизандр и Амбэр попадают в их число — чтобы поговорить об успеваемости. Амб скрещивает руки на груди и надменно задирает нос; Армин закатывает глаза; Капусин немного куксится; Лизандр ищет глазами Кастиэля. Но его нет. — К сожалению, последние самостоятельные вам не даются совсем, — учитель слегка склоняет голову набок и поправляет очки, — поэтому я оставил Лизандра, чтобы он вам помог. Сам поэт неожиданно широко раскрывает глаза и конкретно не понимает — наотрез, к слову — происходящее. Однако удивленным выглядит не только он, но только блондинка решается задать вопрос, что интересует всех: — А почему не мой брат? — и боится услышать, что он написал хуже, чем. — Я рассудил, что у Натаниэля, как старосты, много работы, а поскольку за последнюю работу у Лизандра высокий балл, то я подумал, что он вполне мог бы справиться и подтянуть вас, так? — последнее обращено конкретно к нему. — Думаю, я мог бы, — самообладание к Лизандру вернулось, однако с примесью волнения от поручения и радости — Кас не попал в эту группу, значит написал хорошо.***
С историей у Амбэр всё до сих пор плохо. Может, потому что она хорохорится перед подругами и пропускает часть занятий, гуляя с ними. Может, потому что когда собираются все вчетвером, Армин рвет листки из тетради и запускает авиалайнеры в её кудри. Может, потому что она просто ненавидит этот предмет. — А, может, просто ты, — Лизандр прямо ощущает тычок в грудь, — плохой учитель?! Армин что-то яростно кричит на это, но Амб только гордо разворачивается и уходит. Кап на этот раз не поддерживает ее, потому что Эйнсворт действительно доступно объясняет. Лизандр старается абстрагироваться от ее «ты» и возникшего «тычка», игнорируя причитающего геймера и, опустившую взгляд, Капусин. А потом пытается настроиться на работу. Впервые за долгое время не ради, а вопреки — по-скорпионьему. Амбэр тяжело дышит, потому что действительно яростно вспылила, а, выйдя во внутренний двор, рушит свое состояние полностью — Линн о чем-то смеется с Касом. Ноги сами несут её обратно в библиотеку. — Что, решила вернуться? — в дверях встречается с ярко-голубыми, и тотчас острыми как лед, глазами Армина. — Поздно. Иг-но-ри-руй. Но не задирает нос, как подобает выбранному амплуа. Капусин глядит удивленно, но тоже проходит мимо. Последним идет Лизандр, и в этот раз он не выказывает то маленькое удивление, что возникло сейчас. Но именно на него Амбэр поднимает свои изумрудного цвета глаза.Как его левый.
И каждый совершает знаменательную ошибку.***
На самом деле, Амбэр завидует. Завидует Шарлотт и Ли, которым, в своем большинстве, приходится только соглашаться, а не генерировать идеи (в виду отсутствия прямой мотивации); завидует брату, который каким-то образом стал ближе к классу, при этом удерживая учебу на достойном уровне; завидует Линн, которая легко находит со всеми — даже учителями — общий язык, и не менее ловко интересует парней. И, в конце концов, завидует Эйнсворту, потому что он близок к Касу. Но… Но зато чертовой Линн тоже далеко до него/них.***
— Я очень благодарен вам за проделанную работу, — конечно, Фарэз обращается ко всем, но больше всего к Лизандру, потому что именно он вытянул нерадивых историков со дна. Да, даже Амбэр. Потому что она нашла в себе силы не пропускать. Или потому что Лизандр позволил себе оставаться с ней дольше, чтобы объяснить больше, лучше. Или потому что она извинилась. Крайне нелепо, коротким «извини» на оторванном клочке бумаги из черновика.Так в духе… Лиза?
— Поражаюсь тебе, — после уроков говорит Каст, засунув руки в карманы. Рядом с Лизом нужды в замках и барьерах нет. Можно держаться максимально открыто. — Почему? — потерявший нить повествования поэт, задает вопрос честно и чисто. — Выдержать этих ненормальных и подтянуть их по истории — твоей выдержке можно смело воздвигать, — секундная задержка, — монумент. — Ты преувеличиваешь, — абсолютно серьезно отвечает Лизандр, вскидывая бровь, на что Кастиэль хмыкает. — Зато теперь снова не придется сдвигать время репетиций. Амбэр видит их из окна второго этажа и сожалеет, что не слышит разговора — на деле, что не находится на месте Лиза — после чего ей в голову неожиданно приходит грандиозная (нет) мысль. И всё становится просто и радостно хотя бы на этот миг.***
Кастиэль достаточно внимательный, чтобы не знать чего-то. Пегги наивна, если считает, что только она единственная настолько проницательна и знает всё. Нет. Поэтому то, что сестра этого ботаника-зануды вдруг стала проявлять интерес (?) к Лизандру явно… злит. Злит, не беспокоит, и даже не потому, что от Амб по умолчанию хорошего ждать не приходится, а потому, что она мнит себя настолько гениальной, словно ни он, ни Лиз не раскусят ее. А раскусят. И если у Лизандра хватает выдержки и галантности, то у гитариста — определенно нет. Лизандр давно понял, что нужно Амбэр, но не в его духе учить людей и указывать им что-то. Хотя, удивительно признавать, иногда она выглядит интересно. Особенно эта разница в росте — двадцать сантиметров; её блондинистая макушка могла бы вызывать смешки, когда она усердно делает вид я-ничего-не-замышляю и носится туда-сюда. Это, к слову, у них с Линн общее.***
Когда Кастиэль подлавливает Амбэр в коридоре и тащит к лестнице — сердце замирает в приятной истоме. — Хватит таскаться рядом с Лизандром, — он действительно шипит эти слова. — Но… — сдавленное и пискливое. — У вас с Линн прямо общее, — уже отпустив ее, всплескивает Кас, — замышлять что-то и крутиться вокруг людей, а потом делать вид, что всё не так. Амбэр жмется к стене. Сама. — Я тебе сказал всё. Упрости себе самой жизнь и перестань смотреть на меня. Лизандр имеет привычку проваливаться в забытье — когда муза поглощает его с головой и окружающий мир теряет краски. И не имеет значения, где он. Например, как сейчас на скамейке во дворе — к слову, больше излюбленном месте его друга, что сейчас не тут, но и этот факт теряется. Как и время. Время начала репетиции. Только почему плачущая Амбэр прорезает этот слой?***
Амбэр ненавидит себя. Потому что иначе, почему всё так?! Почему? И этот гребанный вопрос бьётся в голове, смешиваясь со слезами, с разводами испорченного макияжа и откровенной истерикой. И всё это длится ровно до тех пор, пока она не берет в руки ножницы, сметая с тумбы небольшое зеркальце. Ненависть к себе должна во что-то выливаться. Только… Сил не хватает. Ножницы и зеркальце падают рядом, и вместо того, чтобы делать это собственноручно, она звонит матери. Нет, Амбэр не отказывается. И не ломается. А меняет подход.***
Лизандр — личность асоциальная. И поэтому он быстро переключается с увиденной слабости Амбэр на привычную для себя прострацию. В конце концов, Каст даже не кричал за опоздание, и репетиция прошла более чем плодотворно — так что большего и не надо. Жизнь идет тем чередом, которым шла, а привычка игнорировать то, что замечают большинство — здорово бережет. Но в какой-то момент приходит осознание, что черед изменился. И дело не в, переставшей крутиться вокруг них с Касом, Ам. Дело в отсутствии… Смешно скачущих на фоне вьющихся блондинистых локонов? Ибо только на третий день, когда слухи и весь ажиотаж сошли на нет, он замечает — Амбэр остригла волосы.***
Амбэр остригла волосы всерьез. Почти до мальчишеской стрижки — почему-то очень близкой к прическе Лизандра — и таким образом её волосы теперь короче, нежели Ким и Виолет, а Пегги смеется в духе: «Я настолько стильная, что ты перешла на мою сторону?» Волосы Каса теперь явственно длиннее ее собственных. — Мне всё к лицу, — восторженно и в который раз заявляет она. Шарл и Ли откровенно игнорируют, а Роза и Линн шепчутся в другом углу столовой как главные длинноволосые красавицы всея класса. Ну и плевать. Если уж они с Линн и были похожи, то отныне Амб не допустит подобных оплошностей. И отныне… не проиграет больше.***
Кастиэль опять много хмыкает, Лизандру кажется, что и на прическу Амбэр он тоже хмыкает. В какой-то момент, ему даже интересно, что мог подумать о таком Кас, если подумал вообще, но музыка выбивает подобные внезапные мысли. Но даже так не выбивает внезапно возникшее желание потрогать волосы Ам. Потому что, если признаться честно, то ей очень идёт. И почему-то, внезапно, вспоминается Нина. Лизандр думает, что ему поразительно везет на взбалмошных блондинок и это какая-то… карма, что ли? Наверное, карма.