Книги покажут все

Во время перерыва Гарри все никак не мог подобраться для разговора с Джинни. Наконец-то нашлась свободная минутка.  — Ну… — вдруг Гарри понял, что морально он не подготовился к разговору. Оставалось только что-то невнятно булькать и смотреть в пол.  — Слушай, Гарри, — Джинни быстро взяла все в свои руки, — я знаю, что ты любишь Чжоу и я буду рада за вас, но дело в том…  — Стой, стой, — Гарри удивленно посмотрел на девушку, — почему ты решила, что я люблю ее? Да, не спорю, мне нравилась она некоторое время, но это было, наверное, до того, как я понял, что ей интересен герой магического мира, а не просто Гарри.  — Правда? — Джинни посмотрела на парня. — я хотела сказать, что мне нравишься не ты, как Мальчик — который выжил, а твоя скромность, ведь ты никогда не хвастаешь, твой голос, глаза, твоя верность друзьям, ты всегда придёшь на помощь, даже твой режим «спасать всех и вся» мне нравится, но не суть, — Джинни мотнула головой, — я не знаю как реагировать на такую перемену в тебе, но думаю можно начать еммм… — Джинни замялась, не зная какие слова подобрать.  — То есть, — перебил Гарри, — ты станешь моей девушкой? Видно было, как рыжая пыталась сформулировать мысль. Но потом кинула такое бесполезное дело и решительно сказала — Да. Они посмотрели друг на друга и облегченно улыбнулись. Слова в такие минуты бесполезны. Гарри взял за руку Джинни и сказал: «Ну что, пройдем в зал как пара?»  — С удовольствием, — хмыкнула Джини. Они открыли дверь и прошли на свои места. Хоть перешептывания и поднялись, все было не так уж и страшно. Страшнее было как теперь объяснить все Рону. Они подходили к столу, где последний уже открыл рот, но вот чудо, Гермиона толкнула его под бок и покачала головой. Рон, который уже хотел возмутится, вдруг успокоился и только вопрошающе посмотрел на пару. Джинни что-то быстро сказала Грейнджер на ухо и, подмигнув Гарри, села в кресло. Гермиона же в свою очередь, лукаво глянула на Поттера, повернулась к Рону и прошептала ситуацию. Поэтому обошлось без скандала, а только с поздравлениями в стиле Уизли. Гарри подумал, что рыжий просто не хотел ссорится с Гермионой и потому послушал, но в глубине души, у него появилось предчувствие, что все это не так просто. Когда все наконец расселись, в двери Большего Зала ворвался запыхавшийся Перси. Он проглатывал слова, но все же удалось различить: — Ппростите, Господинн Минннистр, я как только получил ваше сообщение, то сразу прибыл на место!  — Надеюсь, присутствие моего помощника не принесет вам никаких неудобств, — раздраженно спросил министр в ответ на вопросительные взгляды.  — Нет, конечно, — заверила его Катрина, — думаю так даже лучше будет, — сказала она задумчиво, в стиле Луны. Перси поймал часть неуважительных и презрительных взглядов от детей Уизли, но гордо подняв голову прошел дальше к Фаджу.  — Что ж, давайте читать, — всплеснула руками Сокол. — Кто будет?  — Давайте, я, — потянулась за книгой Гермиона. Она прокашлялась и прочитала — Глава 3 ПИСЬМА НЕВЕСТЬ ОТ КОГО  — От кого? — спросил Колин.  — От невесть, — поучительно сказал Фред. Гарри никогда еще так не наказывали, как за историю с бразильским удавом. Когда ему наконец разрешили выходить из чулана, уже начались летние каникулы, а Дадли уже успел сломать новую видеокамеру, разбил самолет с дистанционным управлением и, в первый раз сев на новый гоночный велосипед, умудрился врезаться в миссис Фигг, переходившую Тисовую улицу на костылях, и сбить ее с ног, так что она потеряла сознание.  — И как Дурсли объяснили это? — выгнул бровь Дин.  — Не знаю как, но понятно, что Дадли не получил за это, — фыркнул Гарри. Гарри был рад, что занятия в школе закончились, но зато теперь ему негде было скрыться от Дадли и его дружков, которые каждый день приходили к нему домой. И Пирс, и Деннис, и Малкольм, и Гордон — все они были здоровыми и безмозглыми, но Дадли был самым здоровым и самым безмозглым, и потому именно он считался их предводителем и решал, что будет делать вся компания.  — Это все равно, что Гойл будет главным, — фыркнул Симус. И вся компания соглашалась с тем, что следует заняться любимым спортом Дадли — охотой на Гарри.  — Только попадись мне этот Дадли, — угрожающе шипела Джинни. По этой причине Гарри проводил как можно больше времени вне дома, шатаясь неподалеку и думая о том, что не так уж много времени осталось до конца каникул, откуда ему светил крошечный лучик надежды. В сентябре он должен был пойти в среднюю школу и наконец-то расстаться с Дадли. Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон, — в «Вонингс». Кстати, туда же устроили и Пирса Полкисса. А Гарри отдали в самую обычную общеобразовательную школу, в «Хай Камеронс».  — У маглов ужасно с названиями, — поморщился Рон. — Ну кто дает такое название школе? Дадли это показалось невероятно смешным. — В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, — сразу же начал издеваться Дадли. — Хочешь подняться наверх и попробовать? — Нет, спасибо, — ответил Гарри. — В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить.  — Ха-ха-ха, — смеялись близнецы. — Гарри, ты жжешь! Гарри убежал раньше, чем Дадли понял смысл сказанного.  — Спорим, до него так и не дошло, — фыркнул Нотт. Как-то в июле тетя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы «Вонингс», а Гарри отвела к миссис Фигг. Как ни странно, теперь у миссис Фигг стало куда приятнее, чем раньше. Выяснилось, что она сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, и с тех пор уже не пылает к ним такой страстной любовью, как прежде. Так что она не показывала Гарри фотографии кошек, и даже разрешила ему посмотреть телевизор, но зато угостила шоколадным кексом,  — Шоколад, — мечтательно протянул оборотень. который, судя по вкусу, пролежал у нее в шкафу по крайней мере десяток лет. В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье.  — Ужасный выбор, — передернулась Лаванда. Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнется после школы.  — Подготовка к чему? — не понял Драко. На что Гарри только пожал плечами. Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Вернон ужасно растрогался и ворчливым голосом — ворчал он притворно, пряча свои эмоции, — заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни. Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка. А Гарри даже боялся открыть рот. Он изо всех сил сдерживал смех, но тот так распирал его, что мальчику казалось, что у него вот-вот треснут ребра и хохот вырвется наружу. Сейчас же никто не сдерживал себя. Когда на следующее утро Гарри зашел на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошел поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки. — Что это? — спросил он тетю Петунью. Тетя поджала губы — она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос.  — Да как ты посмел! — притворно возмутились близнецы.  — Твоя новая школьная форма. Гарри снова заглянул в бак — Ну да, конечно, — произнес он. — Я просто не догадался, что ее обязательно нужно намочить. — Не строй из себя дурака, — отрезала тетя Петунья. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.  — Не думаю, — буркнула Парвати. Гарри никак не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить. Он сел за стол, стараясь не думать о том, как будет выглядеть в свой первый день в «Хай Камеронсе» — наверное, так, словно вырядился в обрывки полусгнившей шкуры мамонта.  — Фу! — раздалось многоголосое. В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик. — Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты.  — Да ладно, он послал за ней Дадли?  — Пошли за ней Гарри. — Гарри, принеси почту.  — А, все ясно, Армагеддон отменяется, — фыркнула Гермиона. — Пошлите за ней Дадли, — ответил Гарри. — Ткни его своей палкой, Дадли, — посоветовал дядя Вернон. Джинни пробурчала проклятья себе под нос. Гарри увернулся от палки и пошел в коридор. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и письмо для Гарри.  — Это для Гарри! — кричал Колин, — письмо из Хогвартса!  — Спасибо, что разъяснил, Криви — скривился Малфой, — мы уже как-то догадались. Гарри поднял его и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри все напряглось и задрожало, как натянутая тетива лука. Никто ни разу никогда в жизни не писал ему писем. Да и кто мог ему написать? У него не было друзей, у него не было других родственников, он даже не был записан в библиотеку, из которой ему могло бы прийти по почте грубое послание с требованием немедленно вернуть книги. Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было. «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» — вот что было написано на конверте.  — Да открывай ты его уже! — потерял терпение Дин. Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев,  — ГРИФФИНДОР! орел,  — КОГТЕВРАН! барсук  — ПУФФЕНДУЙ! и змея,  — СЛИЗЕРИН! , а в середине — большая буква «X».  — ХОГВАРТС!!! — прокричали все студенты, да и не только.  — Давай поживее, мальчишка! — крикнул из кухни дядя Вернон. — Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки? Дядя Вернон расхохотался собственной шутке.  — Какая остроумная шутка Фордж! — съязвил Фред.  — Как мы до нее не додумались?! — подхватил его брат. Гарри вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Он протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и начал медленно вскрывать желтый конверт.  — Почему ты не открыл его в коридоре? — изогнула бровь Гермиона.  — Я растерялся и не смог нормально обдумать ситуацию, — смущенно признался Гарри.  — Тормоз — хихикнула Джини, но, чтобы смягчить свои слова, чмокнула последнего в щечку. Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку. — Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и… — Пап! — внезапно крикнул Дадли. — Пап, Гарри тоже что-то получил! Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из его рук. — Это мое! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой. — И кто, интересно, будет тебе писать? — презрительно фыркнул дядя Вернон,  — Я!  — И я!  — И я тоже буду!  — Это сейчас, а тогда друзей у меня не было, — немного грустно улыбнулся Гарри. разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. — П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он. Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась. — Вернон! О боже, Вернон!  — Прям актриса, — фыркнул Рон и добавил, — ей бы в театре играть. Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят Гарри и Дадли. Правда, абстрагироваться надолго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.  — Дома нам бы за это перепало, — сказал Билл.  — Я хочу прочитать письмо! — громко заявил Дадли. — Это я хочу прочитать письмо, — возмущенно возразил Гарри. — Это мое письмо.  — Так ему! — кричал Ли, — покажи, чье это письмо!  — Пошли прочь, вы оба, — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт. Гарри не двинулся с места.  — Сейчас будет буря, — поморщилась Гермиона. — У тебя очень… неспокойный характер Гарри.  — ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! — прокричал он. — Дайте мне его посмотреть! — заорал Дадли. — ВОН! — взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом Гарри, выволок их в коридор и захлопнул за ними дверь кухни.  — Даже Дадличку досталось, — хмыкнул Чарли. Гарри и Дадли тут же устроили яростную, но молчаливую драку за место у замочной скважины — выиграл Дадли,  — Ты что, серьезно, — выгнул бровь Драко.  — А ты его видел? — обиделся Гарри, — он похож на стокилограммового слона. и Гарри, не замечая, что очки повисли на одной дужке, улегся на пол, прикладывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью. — Вернон, — произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. — Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом? — Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, — пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства.  — Делать нам нечего, чем за вами следить, — махнул рукой Симус  — Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим… Гарри видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперед. — Нет, — наконец ответил дядя Вернон. — Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать… — Но… — Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!  — В каком смысле? — насторожился Ремус. В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришел к Гарри в чулан.  — Он туда пролез? — удивился Тео.  — Только его часть, — усмехнулся шрамоголовый.  — Где мое письмо? — спросил Гарри, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. — Кто мне его написал? — Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил дядя Вернон. — Я его сжег. — Не было никаких ошибок, — горячо возразил Гарри. — Там даже было написано, что я живу в чулане.  — По адресу разве не понятно, что ко мне относятся, мягко говоря, не очень? — выгнул бровь Гарри.  — Письма пишет волшебное перо, никто не проверяет куда его доставляют, — ответила професор МакГонагалл.  — Но, может, стоило начать, — посмотрела на Дамблдора Катрина.  — ТИХО ТЫ! — проревел дядя Вернон, и от его крика с потолка упало несколько пауков. Дядя Вернон сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной. — Э-э-э… кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли. В зале, уже не первый раз за чтение книг поднялся возмущенный шум:  — У этих идиотов ВТОРАЯ спальня?!  — Они такие ______!!! (тут Джинни сказала ТАКОЕ слово что его даже писать не хочется).  — ХВАТИТ! — рявкнула Сокол, уже второй раз, — а я предупреждала, что так будет. А теперь давайте читать, а то и до ночи не успеем!  — Зачем? — спросил Гарри. — Не задавай вопросов! — рявкнул дядя Вернон. — Собирай свое барахло и тащи его наверх, немедленно! В доме Дурслей было четыре спальни — одна для дяди Вернона и тети Петуньи, одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дяди Вернона Мардж), одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. Тут миссис Уизли пробубнила что-то не очень хорошее для Вернона и Петунии. Гарри же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. И теперь он сидел на кровати и осматривался. Почти всё в этой комнате было поломано. Подаренная Дадли всего месяц назад, но уже неработающая видеокамера лежала на маленьком заводном танке, пострадавшем от столкновения с соседской собакой, на которую его направил Дадли. В углу стоял первый телевизор Дадли, который тот разбил ударом ноги, когда отменили показ его любимой передачи.  — Ему бы сходить на курсы управления гневом, — посоветовала Гермиона. В другом углу стояла огромная клетка, в которой когда-то жил попугай и которого Дадли обменял на духовое ружье — а ружье лежало рядом, и дуло его было безнадежно погнуто, потому что Дадли как-то раз на него сел.  — Ничего себе, — хмыкнул Дин, и объяснил под недоуменными взглядами: — ружье, это не из тех вещей, которые можно так просто погнуть. Единственное, что в этой комнате выглядело новым, так это стоявшие на полках книги, — создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались. Гермиона, Ремус, миссис Уизли, и когтевранцы возмущенно фыркнули. Снизу доносились вопли Дадли. — Я не хочу, чтобы он там спал!.. Мне нужна эта комната!.. Пусть он убирается оттуда!.. Гарри вздохнул и лег на кровать. Вчера он отдал бы все на свете за то, чтобы оказаться здесь. Сегодня он предпочел бы оказаться в чулане со своим письмом, чем здесь, но без письма.  — Не волнуйся, — успокаивала книжного Гарри Джинни, — ты его обязательно получишь. На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. А Дадли вообще пребывал в состоянии шока. Накануне он орал во все горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату.  — Он еще более противный, чем я думал, — шокировано сказал Драко. Что касается Гарри, то он вспоминал вчерашнее утро и жалел о том, что не распечатал свое письмо, пока был в коридоре. Дядя Вернон и тетя Петунья обменивались мрачными взглядами. Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению к Гарри, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли. Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик: — Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру, дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня!  — Ну, конечно, если в Хогвартс не приедет национальный герой, будет паника, — ухмыльнулся Рон. Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Гарри рванул за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что Гарри сзади обхватил дядю Вернона за шею.  — Так вот, где ты этому научился, — хохотал рыжий. Гарри с Гермионой поддержали смех друга.  — Это вы о чем, — недоуменно спросил Дин.  — Узнаете в этой книге, — успокоившись, сказал Гарри. После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное Гарри. — Иди в свой чулан… я хотел сказать, в свою спальню, — прохрипел он, обращаясь к Гарри. — И ты, Дадли… уйди отсюда, просто уйди. Гарри долго мерил шагами спальню. Кто-то знал, что он переехал сюда из чулана. И еще этот кто-то знал, что он не получил первое письмо. И все это означало, что этот кто-то попробует передать ему еще одно письмо. И на этот раз Гарри собирался его получить. Потому что у него родился план.  — О, нет, — вздохнул Рон.  — Что?  — Твои планы обречены на провал, — сокрушенно качал головой Уизли.  — Ага, — поддержала его Гермиона, — у тебя выходит лучше действовать спонтанно.  — Тоже мне, друзья, — пробухтел Гарри. * * * Дышащий на ладан будильник, благодаря Дадли неоднократно побывавший в мастерской, зазвонил ровно в шесть часов. Гарри поспешно выключил его и быстро оделся, стараясь не шуметь, чтобы ни в коем случае не разбудить семейство Дурслей. Он бесшумно вышел из своей комнаты и, крадучись, пошел вниз в полной темноте — включать свет было опасно. План его заключался в том, чтобы выйти из дома, встать на углу Тисовой улицы и дождаться появления почтальона, чтобы первым забрать письма.  — Не такой уж и плохой план, — удивилась Гериона.  — Ага, толика безумия в них прибавилась, когда он поступил в Хогвартс.  — Эй! А сейчас он крался по темному коридору, его сердце отчаянно прыгало в груди, и… — А-А-А-А!  — Что там? — спросил Криви.  — Не перебивай меня и тогда узнаешь. Гарри буквально взлетел в воздух, потому что наступил на что-то большое и мягкое, лежавшее на коврике у входной двери. На что-то… живое! Наверху зажегся свет, и Гарри с ужасом увидел, что этим большим и мягким было лицо дяди Вернона. Все студенты и даже некоторые взрослые смеялись во весь голос. Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке. Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри осуществить задуманное. И, что тоже было несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят.  — В следующий раз рассчитывай, — хмыкнул Тео.  — Надеюсь следующего раза не будет, — вздрогнул Гарри. После получасовых воплей дядя Вернон велел Гарри сделать ему чашку чая. Гарри грустно поплелся на кухню, а когда вернулся с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Гарри отчетливо видел три конверта с надписями, сделанными изумрудно-зелеными чернилами. — Я хочу… — начал было он, но дядя Вернон достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у него на глазах.  — Издевательство! — воскликнула миссис Уизли. Все женщины в зале закивали, соглашаясь. В тот день дядя Вернон не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем. — Видишь ли, — объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди, — если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся. — Я не уверена, что это поможет, Вернон. — О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, — ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей. Все снова не смогли удержать смеха. * * * В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже.  — Мы умеем быть напористыми, — улыбнулся Флитвик. Дядя Вернон снова остался дома. Он сжег все письма, а потом достал молоток и гвозди и заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. Работая, он что-то напевал себе под нос и испуганно вздрагивал от любых посторонних звуков.  — Совсем с катушек слетел, — покачал головой Дин.  — Что? — удивился Симус.  — Это выражение такое, — пояснила Гермиона. * * * В субботу ситуация начала выходить из-под контроля.  — То есть раньше все было под полным контролем? — выгнул бровь Драко. Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри — кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной.  — Как изобретательно, — воскликнул Ли. Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки.  — Им бы только пожаловаться кому-нибудь, — фыркнула Джинни.  — Интересно, кому это так сильно понадобилось пообщаться с тобой? — изумленно спросил Дадли, обращаясь к Гарри.  — Не поверишь, — засмеялся Рон, — всему магическому миру. * * * В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым. — По воскресеньям — никакой почты, — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. — Сегодня — никаких чертовых писем…  — Нам по барабану, какой сегодня день недели, — закатил глаза Тео. Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами, а Гарри подпрыгнул, пытаясь ухватить хотя бы одно из них.  — А взять с пола письмо не попробовал? — спросила Гермиона.  — Считай это тренировкой к будущему ловцу, — кристально чисто улыбнулся Гарри.  — Вон! ВОН! — Дядя Вернон поймал Гарри в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Вернон, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом. — Ну всё, — значимо и весомо произнес дядя Вернон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос. — Через пять минут я жду вас здесь — готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи — и никаких возражений! Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе пол-уса, что возражать никто не осмелился. По залу покатились смешки. Десять минут спустя дядя Вернон, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине, и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли — отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился. А Дадли всего лишь пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и компьютер.  — Идиот, — фыркнула Гермиона. Они ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Вернон делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот. — Сбить их со следа… сбить их со следа, — всякий раз бормотал дядя Вернон.  — Сбрендил, — покачал головой Чарли. Они ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня.  — Добро пожаловать в жизнь Гарри, — прищурившись сказала Джини. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами.  — Ах, какая незадача, — саркастично отозвался Фред.  — И не говори, — подхватил его брат, — как же можно лишать этого детей. Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и Гарри выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а Гарри сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин и думая, гадая, мечтая…  — О чем? — полюбопытствовал Рон.  — Про того, кто мне писал, — кратко ответил Гарри. * * * На завтрак им подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами.  — Фу! — поморщился Драко.  — Сразу видно, что ты не голодал — тихо, но недостаточно сказал мальчик. Но не успели они съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы. — Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье. Она протянула им конверт, на котором зелеными чернилами было написано: «Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница «У железной дороги», комната 17». Гарри попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил его по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая. — Я их заберу, — сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой.  — И куда он их дел? — спросил Колин.  — Выбросил, — пожал плечами Избранный.  — А если б маглы нашли их?  — Вот именно этим, то есть устранять такие неполадки, должны заниматься отдел контроля магических вещей, — сказал мистер Уизли. * * *  — Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? — робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал. Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки. — Папа сошел с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез.  — Уже давно, Дадлик, — пропели близнецы. Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины. Дадли шмыгнул носом. — Сегодня понедельник, — запричитал он. — Сегодня вечером показывают шоу великого Умберто. Я хочу, чтобы мы остановились где-нибудь, где есть телевизор. «Значит, сегодня понедельник», — подумал про себя Гарри, вспоминая кое о чем.  — О чем?  — Ради Мерлина, Криви, — взорвался Драко, — не перебивай и все узнаешь! Если сегодня был понедельник — а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, — значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет. Конечно, нельзя сказать, что у него были веселые дни рождения, — например, в прошлом году Дурсли подарили ему вешалку для куртки и пару старых носков дяди Вернона.  — Жмоты, — буркнула Джини и обняла своего парня. Так что и в этом году от дня рождения ничего особенного ждать не стоило. Но все же не каждую неделю тебе исполняется одиннадцать. Дядя Вернон вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный сверток, и когда тетя Петунья спросила, что это он там купил, он ничего не ответил. — Я нашел превосходное место! — объявил дядя Вернон. — Пошли! Все вон из машины! На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи.  — Это очень опасно, — нахмурилась миссис Уизли, — к тому же, вы могли заболеть, если уж о Гарри не беспокоитесь, то хотя бы о вашем сыне могли поволноваться и не поехать туда.  — Сегодня вечером обещают шторм! — радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши. — А этот джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку. Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах.  — Да уж, — почесал затылок Дин, — умом он явно не блещет.  — Только сейчас, что ли, понял? — хмыкнул Драко.  — Я уже запасся кое-какой провизией, — произнес дядя Вернон. — Так что теперь — все на борт! В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем они доплыли до скалы, а там дядя Вернон, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к покосившемуся домику. Все женщины уже в который раз проявили единогласие и обзывали Дурсля не самыми ласковыми словами. Внутри был настоящий кошмар — сильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер, а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было лишь две комнаты. Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех — четыре пакетика чипсов и четыре банана.  — Это же ему одному не хватит, а как же все остальные, — всплеснула руками миссис Уизли. После еды — если это можно было назвать едой — дядя Вернон попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но те не желали загораться и просто съежились, заполнив комнату едким дымом.  — Это известно любому шестилетнему ребенку, — сложила руки на груди Гермиона.  — Надо было забрать из гостиницы все эти письма — вот бы они сейчас пригодились, — весело заметил дядя Вернон. Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до них никто не доберется, так что писем больше не будет. Гарри в глубине души был с ним согласен, хотя его эта мысль совершенно не радовала.  — Доберется, ещё и как, — подмигнул друзьям Гарри. Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, а усиливающийся ветер неистово ломился в грязные окна. Тетя Петунья нашла в углу одной из комнат покрытые плесенью одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а Гарри пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом.  — Ты мог заболеть, — бушевала Джини.  — Все хорошо, у меня иммунитет, — в свою очередь успокаивал ее парень. Ураган крепчал и становился все яростнее, а Гарри не мог заснуть. Он поеживался от холода и переворачивался с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее, а в животе у него урчало от голода. Дадли захрапел, но его храп заглушали низкие раскаты грома: началась гроза. У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, Гарри увидел, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая его день рождения, и спрашивал себя, вспомнят ли Дурсли об этой дате. Но еще больше его интересовало, где сейчас был тот, кто посылал ему письма.  — А он в пути, — таинственно улыбнулся Мальчик-который-выжил. До начала следующего дня оставалось пять минут. Гарри отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело. Ему хотелось верить, что крыша домика выдержит атаку дождя и ветра и не провалится внутрь, хотя, возможно, так стало бы теплее — все равно хуже, чем сейчас, быть уже не могло.  — Никогда так не говори, — покачал головой Билл, — хуже станет. Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Гарри подумал, что, когда они вернутся на Тисовую улицу, вполне возможно, в доме будет столько писем, что ему удастся стащить хотя бы одно. Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до Гарри донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень. Еще одна минута, и наступит день его рождения. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить?  — Да буди, буди — кричали студенты. Три секунды… две… одна… БУМ!  — Что это? — испугано спросил Колин.  — Мой билет в волшебный мир, — мечтательно улыбнулся Гарри. Взрослые чуть-чуть успокоились — значит ничего опасного. Правда, они не знали, что опасностей им по горло хватит на протяжении книги. Хижина задрожала, Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто?  — Конец главы, — объявила Гермиона. — Кто хочет почитать?  — Давай я, — попросил Симус.  — Еще одна глава и расходимся спать, а завтра почитаем еще, — сказал директор, смотря на часы.