Земля-обратно

Прю видит сны про Розу. Поначалу он объясняет себе этот факт, в основном, длительным воздержанием. Не таким уж длительным, по правде сказать, но уж точно дольше, чем бывало во время совместной жизни с Розой. Роза из его снов красива, улыбчива и соблазнительна — гораздо соблазнительнее и красивее, чем он ее помнит. То ли подсознание его почему-то встало на сторону Розы, и льстит ей, и приукрашивает ее, то ли память его слишком избирательна. Прю склоняется ко второму варианту. Ведь сошелся же он с ней когда-то, не устоял, да что там, он сам этого хотел. Выходит, она и правда бывала хороша, и эта ослепительная красавица — тоже Роза, та же самая, то самое нервное злое пугало, которое ему вспоминается гораздо чаще хрупкого цветка. Прю видит сны про Розу. Роза усаживается к нему на колени и льнет, и ластится, и проводит узкими прохладными ладонями по груди и спине, и выпускает шипы, и вонзает их в него, и по шипам льется кровь, а Роза слизывает ее со своей ладони. Прю больно, но он терпит, потому что Роза, перепачканная его кровью, довольна и невероятно красива. Роза улыбается и танцует, снимая одежду: не специально устраивает шоу лично для него, просто у нее случилось хорошее настроение, она переодевается, вернувшись домой с работы, и танцует, размахивает руками, кружится по комнате, напевая какую-то невыносимо пошлую музыку, из тех, что один раз услышишь — весь день не отвяжешься. Роза улыбается и танцует, снимая одежду, на этот раз персонально для него. Прю хочется вскочить из кресла и прекратить это, обнять ее и сделать так, чтобы она перестала, но он терпит, потому что Роза очень красива. Роза танцует и извивается, призывно улыбаясь, перед толпой древолюдей с Бао, а глаза бездумные и бессмысленные, как у любого генмода. Толпа, перешептываясь, наблюдает, как Роза постепенно избавляется от одежды, и, кажется, устанавливает очередность. Прю просыпается раньше, чем Роза раздевается полностью. Роза в немарком рабочем комбинезоне копается во внутренностях телепорта, а тот постепенно оживает, и начинается какая-то развратная чертовщина с участием кабелей и рычагов. Роза в рубашке и кожаной куртке сидит в земном баре с бокалом чего-то сладкого и вредного даже на вид, шевелит лисьими ушами и помахивает хвостом в такт музыке, а потом ложится на барную стойку, свесив руки и ноги по обе стороны — ужасно неудобное положение, но Роза в нем смотрится естественно, то ли потому что это сон, то ли потому что это Роза. "Прю, ты дебил", — говорит Роза и улыбается ему. И так далее, и так далее. Роза стоит на коленях, а на шее у нее змеиный хвост. Он слегка сдавливает ей горло и поднимается выше, к лицу, кончиком проводя ей по скулам, щекам, губам. Роза привычно, как-то автоматически облизывает его и смотрит на того, кому хвост принадлежит: — Тебе ведь это даже не нравится. — Зато это не нравится тебе, — отвечает он. Змеиная хватка усиливается. Роза не сопротивляется, не поднимает рук, не пытается вырваться, просто терпит, лишь пытаясь вдохнуть чуть глубже, пока змеиный хвост не отпускает ее, одним плавным движением исчезая за пределы видимости Прю. Тогда она валится на пол, уже беспрепятственно хватает ртом воздух. На шее у нее проступает вязкий бесцветный сок — такое иногда случается из-за сильного нажима. Потом он потемнеет, и след будет видно еще с неделю. — Тебе не стоило меня злить. После таких снов Прю просыпается злой, как черт, а последний, с хвостом, заставляет его наконец-то признаться себе: дело не только в воздержании. И не только в остатках чувств к Розе и невесть откуда взявшейся ревности. И не только в заботе о моральном облике Розы. Он волнуется за нее, вот в чем все дело. Сейчас он уже не думает, что она моментально погибнет без его опеки. Ну ладно, на самом деле, конечно, думает, но он привык смотреть фактам в глаза, даже самым неприятным, а факты таковы: Роза не пишет ему, взывая о помощи, Роза не просит немедленно решить все ее проблемы, а все оставшиеся на Маленькой общие друзья в один голос заверяют, что она до сих пор не потеряла работу, не растранжирила все деньги, не потемнела и не засохла от несоблюдения режима, не развалилась на части и даже, как он и просил, нашла себе комнату и съехала туда. Значит, либо она менее беспомощна, чем он полагал, либо ей уже помогает кто-то другой. В любом из этих случаев он не должен беспокоиться о ее благополучии (хоть он и беспокоится все равно). Но есть еще одно обстоятельство, которое волнует Прю. Так волнует, что змеей вползает в его сны. Что будет, думается ему, если Розу вдруг найдет ее бывший хозяин? Прю знает, кто он. У генмодов нет серийных номеров, чипов или еще чего-то подобного, чтобы сразу определить происхождение, породу, год выпуска, фамилию владельца и прочие данные. Для того, чтобы узнать эту информацию, нужен анализ крови и доступ к базе данных производителя, а доступа такого у Прю не было и не предвиделось. Зато получить доступ к списку заказчиков и покупателей генмодов-цветов оказалось чуть проще. Это было не то чтобы совсем законно — запрашивать такую информацию, но нашлись люди, которые были признательны Прю за историю с обнаруженным нелегальным телепортом, и им не составило труда немножко ему помочь. И вот, отлеживаясь в больнице, Прю внимательно просеивал список. Кто регулярно водит генмодов на профилактические проверки, а кто отлынивает и, возможно, давно потерял или уморил своего? Кто заявлял о кражах и пропажах? У кого розы, а у кого лилии, ромашки, орхидеи? Он добросовестно проверял всех, хотя сердцем чуял, что это дурная работа, нужная только для проверки. Чтобы не сомневаться в том, что он и так знал с той минуты, как увидел в списке имя Гюр Сааш. Гюрза. Жизнь гораздо чаще похожа на дешевую мелодраму, чем это принято признавать. Можно жить на одной маленькой, очень маленькой планете и никогда не встретиться. А можно жить на разных планетах, ходить разными дорогами и все-таки столкнуться, а потом столкнуться снова. Прю так и не смог исключить из имевшегося списка абсолютно всех других кандидатов, но Гюрза остался в списке вместе с тремя другими возможными именами. И Прю был абсолютно уверен: Роза принадлежала именно ему. Был один простой, элементарный способ узнать это наверняка: можно было поговорить с Розой и спросить ее. Но Прю этого делать не собирался. Вообще никогда. И вот теперь он видит сны про Розу и Гюрзу. Конечно, у него нет никакого хвоста, он гуманоид и землянин, но говорящее прозвище, видимо, не дает покоя его подсознанию. Может ли такое случиться, что Гюр каким-то образом отыщет Розу? Раньше Прю определенно сказал бы: нет, это просто невозможно. Но теперь, когда он знает, что у Гюра был свой интерес на Маленькой и свой ход туда, может ли он с уверенностью думать, что никогда Гюрза туда не попадет, а попав не услышит о женщине-цветке? Теперь, когда сам Прю перешел ему дорогу, может ли он быть уверен, что Гюрза не будет пристально изучать его жизнь и близких ему людей, а изучив, не найдет и не узнает Розу? Все эти вопросы не были бы так актуальны, если бы тогда, во время операции на Земле, Гюра смогли бы задержать. Но он, увы, успел удрать до прибытия полиции. Когда Прю узнал об этом — еще до того, как список хозяев генмодов стал ему доступен, — он был ужасно зол. И он был ужасно зол, когда проснулся и понял, что боится за Розу, боится и считает себя виноватым, что ничего не рассказал ей, что не рассказал, кто в него стрелял, не предупредил, что теперь она может снова попасть в поле зрения своего хозяина. Хотя, спрашивается, что бы она смогла поделать с этим? Но ему тревожно за Розу, и он решает все-таки написать ей, тратит минут сорок на подбор слов, пишет и стирает, а потом решает сделать перерыв, отвлечься и включает новости. А в новостях говорят: планета Маленькая оборвала все контакты и соединения с галактической сетью. Маленькая больше не выходит на связь.