То, что нужно знать о Нацу Драгниле

Мальчишка вернулся побитым, уставшим, а главное — угрюмым. Казалось, сейчас он готов спалить целую гильдию. Приход его в здание Хвоста Феи сопровождался злобным криком и ударом в стену кулаком. Нацу резко поднял голову, будто бы опомнившись, а потом посуровел и тяжелым шагом направился к стойке. Макао наблюдал все это, сидя, как всегда, за одним из столов, и вытягивая из кружки полюбившийся напиток. Устроившись рядом с ним, похрапывал Вакаба, уснувший таким крепким сном, каким можно уснуть только после семи кружек. Почему-то сегодня у волшебника совсем не было охоты пить, в отличие от своего друга, потому пил он медленно, постоянно отвлекаясь на посторонние вещи. Но когда зашел Нацу, он чуть ли не поперхнулся. Макао пронаблюдал, как Убийца Драконов, еле сдерживающийся, чтобы не разнести здесь все к чертям, прошел мимо него, остановился, сжав кулаки, и все-таки перевернул стоящий справа от него пустой стол. — Нацу, хватит буянить! — вскричал Грей, видно истосковавшийся по дракам с Убийцей Драконов, пока тот был на задании. Ледяной Волшебник оперся руками о стол, прожигая мальчишку вызывающим взглядом. «Драки не избежать», — подумалось Макао. Он развернулся лицом к юношам, переводя взгляд с одного на другого, готовясь наблюдать и, если нужно, разнять. Но Нацу только взглянул на Грея угрюмо и как-то лениво, а потом развернулся и последовал прочь, оставив своего друга смотреть на происходящее с вытаращенными от удивления глазами. На Убийцу Драконов это было совсем не похоже. За тот год, что он пробыл в гильдии, он сильно изменился: стал веселее и общительнее, на все отвечал шуткой и с улыбкой на лице… Таким, по крайней мере, видел его Макао. Три дня назад он ушел на задание. На удивление, один, — заявил, что хочет попробоваться сам, а не с чьей-либо помощью. Раньше один он ходил только на легкие задания, не требующие огромных усилий волшебника. Что могло прийти ему на ум в этот раз? Желание выделиться или казаться таким же взрослым, как и Лексус? Громовой Волшебник заходил к ним все реже, но все же Макао не мог не заметить того, как на него смотрит Нацу. Нет, это не была зависть… Это был азарт, стремление стать лучше. Что же могло приключиться с ним на задании, от чего он так завелся? Нередко, конечно, можно заметить, как он бушует, но чтоб вот так… «Что-то терзает парня…» Макао поднялся, заставив перевернуться на другой бок Вакабу, недовольного тем, что «тенек», который создавал для него друг, исчез, и последовал на выход, как минуту назад поступил и Нацу. Макао нашел его, стоящим у стены здания гильдии. Прислонившись к ней, Убийца Драконов стоял, уставившись недовольным, даже где-то безразличным взглядом вдаль. — Заканчивай эту свою игру, — сказал, вздохнув, Огненный Волшебник, пытаясь обратить на себя внимание юноши. — М? — Нацу слегка повернул голову. Нетерпение читалось на его бледно-желтом лице. — Заканчивай хмуриться, — повторил терпеливо Макао, — и отвечай, что случилось. Убийца Драконов отвел взгляд, погрузившись в свои мысли. «Это надолго», — пронеслось в голове у Огненного Волшебника. Если Нацу задумался, значит, задумался глубоко, как не может задуматься даже Эрза, казалось бы, привыкшая к одиночеству. В его глазах отражалось закатное солнце. — Сила, — ответил он и, подняв перед собой полусогнутую руку, сжал ее в кулак. — Я не могу контролировать ее. — В подтверждение его слов рука загорелась рыжим пламенем, каким было всегда, но все равно каким-то не таким… словно угасающим, а потом вновь набирающим силу, точно не может определиться, как ему гореть. — Волшебство не работает так, как я хочу. — Рука повисла свободно, огонь погас. Лицо Нацу при этом оставалось серьезным. — Понимаешь, Макао? Темные глаза Убийцы Драконов устремились прямо на Огненного Волшебника. Макао впервые видел в них непонимание, растерянность и что-то такое…что заставляло его вздрагивать. Нацу был настроен столь решительно, и Макао это видел. Может, Игнил и научил его использовать магию Убийц Драконов, но юноша уже и не был тем, кем был в ту пору: он стал сильнее, и сила эта росла вместе с ним, изменялась тогда, когда чуточку менялся ее обладатель. Нацу не тот, кем пришел когда-то в Хвост Феи… Он больше не мальчишка… — Я не так уж силен, ты это знаешь, — вздохнул Огненный волшебник, засунув руки в карманы и пристраиваясь рядом с юношей, — но если я могу чем-то помочь… Знай, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Нацу взглянул на него исподлобья. — Наша магия схожа, — продолжил Макао, глядя на то, как ветер уносит прочь листья позеленевших деревьев. — Мы оба пользуемся огнем. Знаешь… А ведь ты похож на меня… Убийца Драконов уставился на него, стряхнув с лица пряди, до этого висевшие на его лице. — Ты не ослышался, — фыркнул Огненный Волшебник и слегка улыбнулся. — И что-то такое еще осталось во мне. Амбиции ушли, их не вернуть, я не так молод и резв, как ты… Но все же нас кое-что объединяет… Некогда я говорил тебе кое о чем. — Он выпрямился, стряхнул с пиджака невидимую пыль и взял Нацу за плечо. — Приходи завтра к заднему двору гильдии. Макао зашагал прочь, чувствуя, что Убийца Драконов смотрит ему в спину. Какое-то странное чувство у него проснулось к этому юноше, то, что заставило его произнести последние слова. Нацу вырастет сильным волшебником, но не научившись тому, что хотел показать ему Огненный волшебник — недостаточно сильным. И Макао вовсе не считал себя сильнее… Он знал, что таким, как этот юноша он не был и не будет никогда. Он пылок, он молод и горяч… — Нацу! — девичий писклявый голосок раздался за спиной Огненного Волшебника, и он обернулся. Прямо к Убийце Драконов бежала, спотыкаясь, Лисанна; на ее лице сияла такая лучезарная улыбка, какая могла принадлежать только лишь ей. Юноша замялся, непривыкший к такому вниманию. Странно, ведь девочка побегала так к нему не впервые и даже не так уж и редко… Но на лице Нацу Макао смог разглядеть румянец, который слил в один цвет его кожу с красной рубашкой. Разделительной полосой между ними служил только черно-белый шарф. «Нет. Все-таки еще мальчишка…» — подумал Огненный Волшебник и поспешил скрыться за дверьми гильдии, прежде чем увидел, как Лисанна горячо целует Нацу в пылающую щеку.