Мир без неё

«Существует два вида слёз: слезы, которые ты проливаешь о тех, кого нет, и слёзы по тем, кого ты никогда не отпустишь». (Габриэль) «Зена? Зенааааа!!! Это ты! Ты все-таки жива?» — кричала от радости Сказительница, подбежав, чтобы обнять подругу, но она не смогла это осуществить. Габи вглядываясь в знакомое ей место. Неважно как давно это было, она прекрасно помнила, где находилась. Пространство было заполнено светом, не было никого, кроме них. Словно странное дежавю в момент их совместного полета навстречу своему предназначению, после того, как Цезарь оставил их умирать, приколотив к крестам… «Нет, Габриэль… Ты лишь навестила меня. У меня мало времени, скоро отсортировка душ и меня перенаправят туда, куда мне предназначено попасть», — бегло проговорила воительница, слабо улыбнувшись. Она выглядела умиротворенной. «Неужели это всё? Я тоскую по тебе…» — призналась Габи, с нежностью и грустью смотрев на близкого ей человека. «Я тоже», — тихо прошептала воительница в ответ. Она была духовно очищенной от любой ненависти и злости. «Знаешь, ко мне недавно приходила Селеста…» — рассказывала светловолосая девушка, печаль сковывала её движения и она просто поглядывала на подругу со стороны. «И как она? Всё вершит судьбами людей?» — поинтересовалась Королева воинов, стараясь выглядеть уверенной как и всегда. «Я не успела с ней об этом поговорить, она лишь спросила, хочу ли я попасть к тебе или что-то в этом роде и взамен попросила моё красноречие», — воодушевленно объяснила Габриэль. «Надеюсь, ты не совершила ошибку и не отдала ей то, что она просила», — в надежде, что она не согласилась на сделку с ней, произнесла Зена. «Нет, конечно же, нет. Зена, я что-нибудь придумаю, я вытащу тебя», — обещала она. «Прости, Габриэль. Я не позволю. Уже поздно. Для этой жизни настал конец…» — смиренно как никогда говорила темноволосая дева в белом облачении. «Но…» — противилась Габриэль. «Береги себя. Я всегда буду с тобой», — продолжала воительница, направляясь к свету. «Зена, не говори так. Я не перестану искать способ…» — сквозь поступившие слёзы сказала она. «Олимп пал, моя судьба давно предразрешена. Кто бы не приходил к тебе с обещаниями устроить встречу со мной, не соглашайся. Мы увидимся в следующей жизни…» — произнесла Зена — Королева воинов, её голос на каждом слове отдалялся от неё будто бы на тысячи световых лет. «Обещаешь?» — почти всхлипывая произнесла Сказительница и проснулась. Сны… Они такие разные, настоящие, порой даже реалистичные… В объятьях Морфея, как мы говорим в наше время, иногда бывает так сладко, что не хочется просыпаться. А в момент бодрствования, сон оказывается нашей единственной отрадой.

***

Арес отправился к той, что ткала полотно жизни Зены и вздрогнул. Оно было всё в лоскутках, нити истёрлись, ткань растрепалась, швы расходились при малейшем движении. «Арес, добро пожаловать. Мы ждали тебя. Это наткано на твоем полотне», — говорили парки. «Твои раны ещё глубокие, боль лишь слегка затянулась», — молвила первая из них, просматривая полотно бессмертного Бога Войны. «Что тебе нужно от нас?», — прохрипела вторая, потянув его к себе и обхватив руками за плечи. «Отдайте мне полотно жизни Зены! В моей власти разрушить ваш мир и посеять хаос. Тогда к вам направятся толпы страдальцев, чьи нити вы оборвали», — резко буркнул Арес. Они переглянулись. Потом зашептались и хриплым голосом ответили: «Одно полотно за другое. Нам нужно совершить обмен. Что у тебя есть?» — хором говорили они, смотря глубоко в его душу. Третья парка подошла к ним и предложила: «Мы знаем, чем ты дорожишь больше всего… Отдай нам свое израненое сердце, мы его подлотаем и вернем тебе, оставив все яркие нити себе. Ты станешь прежним жестоким Богом Войны, а Зена сможет жить…» Арес не представлял, что значит перестать любить. Долгие годы его мысли занимала лишь одна женщина, из-за которой он потерял покой. «Согласен», — нехотя сообщил он, решившись на этот шаг. Старушечьи руки потянулись за красочными оттенками… Он схватил одну из рук и, задержав её, сказал: «Если обманете, вы больше не сможете управлять нами!» «Ладно, встань ровно, скоро зашьем обратно…» — ухмыльнувшись проговорила первая из судеб. Слеза скатилась из груди Ареса и он застыл, ожидая боль внутри. Только её не было, она исчезла, он возродился и стал прежним и вместе с изнуряющим чувством в груди, его покинула радость. Старухи вернули ему его былую жестокость, его призвание вселять ужас в людской народ. Арес пожертвовал своими чувствами дабы его любовь увидела свет… «Вы получили, что хотели, ваш черёд выполнить обещание! Отдайте мне ее полотно! У нас был уговор…» — гневно потребовал он у судеб, которые скрылись в опустошающем вихре, только в им ведомом направлении.