Пип-пип-пип-пип-пип!!!
Будильник на колёсиках, с любовью подаренный родителями на восьмое марта, издал жуткий писк, с которым взрывается бомба, и, сделав в воздухе головокружительное сальто, принялся кататься по комнате кругами. Помню, как Васька в первые дни даже не приближался к нему. Но ничего, вроде уже хорошо всё. Почти. Вскакиваю с кровати и принимаю попытки поймать этот бегающий из угла в угол красный будильник с чёрными колёсиками. Наконец, он больно стукается о мою ногу и замолкает. Всё. Желанная тишина. Вот только спать уже не хочется. Подхожу к окну и распахиваю его. Всё ещё холодный, но с лёгким запахом весны воздух вбегает в комнату. И плевать, что я могу подхватить воспаление лёгких. Всё равно здорово вот так вот, просто открыть окно и смотреть на просыпающийся город. Солнце слепило глаза, искрилось на небольших, уютно пристроившихся сугробах, блестело на стёклах машин. Кайф. Особенно, если учесть то, что в университете всю неделю какие-то проверки, инспекции и прочие события бренного бытия этого здания, которое мне уже годится если не в дедушки, то в отцы точно. К сожалению, учёбу никто не отменял, и мне надо будет вызубрить пять параграфов… Но сегодня только среда, следовательно, времени ещё полно! Телефон на всю комнату закричал, пожалуй, один из треков, который не желает уступать первое место по скачивания на некоторых сайтах. «Hop, eroina! Hop, hop, eroina!» — бьётся в вибрации несчастная «Сонька». Больше похоже на конвульсии при эпилепсии, конечно. Хватаю телефон и включаю громкую связь. Раздаётся зычный голос Ирки: — Алло, Алло! Молчанов, Молчанов, Склифосовский на связи! — да. Я учусь на журналиста. А Ира — на врача. Думаю, кто такие Николай Склифосовский и Владимир Молчанов знают все. Поэтому Иринка и выбрала такие прозвища… — Чего тебе? — бухчу в трубку. — Лиль, слушай, ты же вроде бы квартиру искала? Ну так вот, я нашла тебе квартиру. Представляешь, у меня соседи квартиру сдают. Двушка, со всеми условиями, университет рядом. И всего за двадцать тысяч в месяц, представляешь? Я в шоке! Короче, сейчас по WhatsApp’у ссылку кину, почитаешь. — на этих словах моя болтливая подруга отключилась. Я медленно плетусь в ванную и неосмысленным, отрешённым взглядом пялюсь на своё отражение в зеркале: растрепавшиеся русые волосы, светлые, серо-голубо-зелёные (ну не знаю я, как этот цвет назвать...) глаза и слегка смуглая кожа. Чуть ли не во всех русских традициях. Фигура, конечно, тоже не представляет ничего особенного, по форме «груша»-«грушей». Ладно, хватит себя разглядывать. После того, как наконец ободрилась водой, прихожу на кухню. При этом я, конечно, не расстаюсь с телефоном — жду сообщение от Ирки. — Кусь-кусь ням-ням готов, а я пошла работать. — мама ставит передо мной что-то, напоминающее пюре из огурца, помидоров, перца и жуткой белой массы. Как оказалось потом, это салат, а жуткая масса — моцарелла. Ну и мама у меня… Скоро со своей докторской свихнётся просто. Хотя я не знаю, кто раньше: мама или мы с папой от такой стряпни. Я бессмысленно пытаюсь скормить эту жуть коту, но Васян, сжигая меня и тарелку взглядом, уходит на балкон, гордо виляя хвостом с подпалинами. Особа голубых кровей, что сказать. Телефон издаёт писк, и я хватаюсь за него, как за самое ценное. Это… Чёрт, это серьёзно он?!***
Так вот, недавно, где-то месяца полтора назад, ко мне в друзья на литературном портале добавился один чувак. Вместо ника была только одна буква: Z. Этот человек так раскритиковал мои статьи и так корректно указал на ошибки, что я, окрылённая таким хвалебным отзывом, тут же перекроила статью. После этого эта личность сказала, что хоть сейчас в печать неси. Ну… Поболтали по почте, в WhatsApp’е, аськами обменялись… Сдружились, если проще говорить. И вот я, сгорая от не терпения, предложила ему встретиться. Z согласился. Единственное, что я хотела уточнить: его рост.«Ты высокий?» «Выше тебя, Lily.»
И я, не раздумывая, что надеть, побежала на встречу. Основной проблемой в общении со сверстниками у меня с первого класса является то, что я на голову выше любого из них. Встречу назначили у... У моего института, в котором, как оказывается, он тоже учится. Увидев этого парня, я ахнула не в самом лучшем смысле. Да, он высокий. Высокий и очень, очень жуткий. После этой встречи я уверена, что это первое свидание по Интернету — моё последнее свидание по Интернету. Z оказался на вид страшно худой, словно перенёс какую-то болезнь, он подлетел ко мне у парадного входа и протянул свою худую руку. От которой я шарахнулась, словно это была змея. Но больше всего меня поразило лицо Призрака (так я его окрестила, поскольку не знала настоящего имени). С одной стороны, оно могло показаться довольно красивым и аристократичным: с высокими скулами, прямым, с едва ли не прозрачным кончиком, носом, тонковатые губы… И огромные прозрачно-голубые глаза. Что бы сделали остальные, увидев такого человека? Не знаю, но я — бежала, бежала и ещё раз бежала в сто раз круче, чем на уроках физкультуры. — Скоро ты придёшь ко мне просить помощи! — донёсся до меня удивительно тихий, но с хрипотцой голос. С этого момента, наученная горьким опытом, я удалила всех незнакомых мне людей из друзей, в том числе и Призрака. Его я, для безопасности, занесла в «Чёрный Список» во всех своих аккаунтах.***
Я сглатываю подступивший к горлу комок и, не думая, удаляются сообщения, а пользователя блокирую. Телефон снова пищит и я вздрагиваю. Фух, это Ира. А вот и ссылка на объявление. Я буквально влюбилась в вид из окна. Пусть и третий этаж, но шикарный вид. Из окна виден огромный новый торговый центр, построенный а-ля «небоскрёб Moscow-city». Конечно, всего семь этажей, но всё равно симпатично. Рядом — аллея. В общем, мне понравилось. Я быстренько набираю номер: — Алло, здравствуйте, это Вы сдаёте квартиру? — перейдя на вежливый тон, спрашиваю я. — Да, это я. Скажите, а как вас зовут? — спрашивает женский голос. — Лилия Красноречивая… — удивлённо лопочу я. — Красноречивая? А вы, случаем, не дочь Антона Красноречивого? — уже более обрадованно спрашивает женщина. — Да, моего папу зовут Антон… А что такое? — моему удивлению уже нет границ. — Лиличка? Не узнала? Я же Тамара Львовна, твоя первая учительница! — обрадованно кричит в трубку женщина. «Нет, не узнала. Судя по голосу, от милой двадцатипятилетней молодой учительницы не осталось и следа.» — мысленно огрызаюсь я, а вслух говорю: — Не узнала! Богатой будете! Ну так что, мне приезжать? — на этом наш разговор заканчивается и я еду осматривать квартиру. Вернувшись, сообщаю весть родителям. Вот папа и мама уже отвозят меня туда, с сумкой с одеждой в одной руке, с провизией и детективами в другой и с Васькой и ноутбуком под мышкой. Ах да, ещё в сумке лежит «атомная бомба», а ещё проще: будильник на колёсах. У некоторых гробик на колёсиках, а у меня будильник на колёсиках. Тепло попрощавшись с родителями, захлопнув за ними дверь и прокричав на всю квартиру «Свобода!!!», я звоню Ирке. — Всё, отрываемся по полной! Приходи, Ирок! Ты же во втором корпусе, да? Я в первом! — без разбора горланю я в трубку. — А квартира какая? — сквозь мои вопли слышится голос Иры. — Квартира супер! А, номер… Тринадцатая. — отвечаю я. Рокоссовская заходится в историческом смехе. — Тринадцатая? Я тоже в тринадцатой живу! Ну что, подруга, добро пожаловать на улицу Вязов, в тринадцатый дом и тринадцатую квартиру! Сейчас подскачу… — на такой весёлой ноте Ирка отключилась. Чёрт, а я ведь и не заметила такого совпадения… Ира, как и обещала, «подскакала» ровно через пять минут. Да не одна: с чипсами, печеньем и туевой кучей пакетов сока. Ах да, и самое главное: с IPad’ом, с которым она практически никогда не расстаётся. Стянув со своих волос цвета вороного крыла шапку с милыми кошачьими ушками, Ирка кидает еду куда-то в сторону и кричит: — Шейкер-шейкер, хэй, Патимейкер! — продолжает надрываться зеленоглазая мне прямо в лицо. Ну, как в лицо… В плечо. В ней роста-то — метр шестьдесят с хвостиком, а во мне под метр восемьдесят. Вот я и не упускаю повода поиздеваться над ней. — Подружка, давай оторвёмся по полной! Я сериальчиков накачала! На всю ночь! — брюнетка по-хозяйски проходит в гостиную и растягивается на диване. Бедный Вася едва успел отскочить от её тушки, грохнувшейся на диван. В общем, ночь проходит весело и мило. Пока в дверь не позвонили… Чёрт, а глазка-то нет! Выглянуть — жутко. За дверью слышны только какие-то шуршащие, скрипучие звуки, потом невнятный стук. С каждым разом всё настойчивее и настойчивее, всё злее и злее. И с каждым новым звонком мне кажется, что стены дрожат, стёкла вот-вот разобьются в вдребезги, а сердце выпрыгнет из груди и станет отплясывать лезгинку. Ирка тоже замолчала, села под дверью и вздрагивает от каждого шороха. Даже Василий в глубочайшем шоке. Ужас почти полностью парализовал нас, а мы втроём продолжаем сидеть под дверью и смотреть в пустоту. В такой тишине слышны только удары сердец. И стук. И звон. И скрежет. Ну, и шуршание в придачу. Звонки прекратились под утро, но мы уже не слушали их, а спали, кое-как умостившись на коврике. Вот тебе и квартирка… Попалась же, блин…