Героиня войны Гермиона Грейнджер сбежала с собственной свадьбы!
Она знала, что об их разрыве напишут. Удивляло то, что статью выпустили только спустя два дня. Но больше всего возмущение вызвало такое заявление: никто ведь не знал истинной причины произошедшего. Гермиона сделала ещё несколько глотков из кружки и начала читать статью. 20 июля этого года всеми известная Героиня Войны, 21-летняя Гермиона Грейнджер, и Рональд Уизли — член «Золотого Трио», вратарь команды по квиддичу «Пушки Педдл» — должны были обручиться. Их отношения длились на протяжении четырёх лет. Казалось бы, этот день должен был стать для молодой пары самым счастливым в жизни. Однако мисс Грейнджер отменила собственную свадьбу за час до начала церемонии и сбежала в свадебном платье прямо из-под алтаря. Вечером того же дня она была замечена возле бара «Гиппогриф» с бывшим Пожирателем Смерти Драко Малфоем. Напоминаем: ранее молодой человек был оправдан и на данный момент возглавляет список самых завидных холостяков магического Лондона. Благодаря достоверному источнику выяснилось, что между мисс Грейнджер и мистером Малфоем уже давно зарождались далеко не вражеские (и уж никак не дружеские) отношения. Оказалось, что роман между ними длится достаточно долгое время… Дочитать этот бред Гермиона не смогла. Она была в ярости: кто-то, совсем не зная ситуации, наплёл просто чушь. Мало того, ей ещё и приписали роман с Малфоем! Грейнджер отбросила газету на диван. Злость переполняла. Казалось, ещё чуть-чуть — и она взорвётся. Теперь ведь получается, что Гермиона — подлая обманщица, зато Рон — белый и пушистый. В один момент гнев сменился на бессилие. Девушка ощутила себя ужасно разбитой и растоптанной. Она не хотела никого видеть, куда-то идти. Стоит ей теперь показаться перед людьми — начнут шептаться и осуждать. Вот бы просто исчезнуть, чтобы никто её не трогал. Вот только Гермиона была не из тех, кто боится. И уж тем более не зависела от чужого мнения. Она ни в коем случае не должна проявлять слабость, да ещё и пропускать работу из-за глупых сплетней. День будет тяжёлым, но она справится.***
Драко вернулся домой в восемь утра. Он никуда не спешил: начальник может приходить на работу когда угодно. После контрастного душа приказал домовику сделать чёрный кофе с корицей, без сахара. Крепкий напиток идеально подходил для того, чтобы взбодриться. Малфой переоделся в белую футболку и чёрные брюки — он решил не идти сегодня в офис. Сел в большое кресло тёмно-зелёного цвета с деревянными подлокотниками и только потянулся за кофе, который должен был помочь наконец проснуться, как кто-то ворвался в его гостиную. Этот кто-то оказался его лучшим другом. Блейз выглядел взволнованно и размахивал газетой перед лицом Драко. Его движения были чересчур энергичными, хотя голос оставался спокойным. — Может, объяснишь, что всё это значит? И почему я узнаю об этом из газет, а не от тебя лично? В конце концов, разве я не твой лучший друг? — практически скороговоркой протараторил мулат, плюхнувшись на диван. Такое поведение было ему совсем не свойственно, Блейз явно был сильно удивлён чему-то. Малфой поставил чашку с недопитым кофе и совершенно спокойно спросил: — Что случилось? Чем вызвана такая бурная реакция? — Ты чего, «Пророк» не открывал ещё? — Забини протянул Драко газету, которую всё это время держал в руках. Пока друг читал, он продолжил, — Нет, ты точно спятил. Если твой отец узнает о том, что ты крутишь роман с Грейнджер… — растерянно пожав плечами, Блейз схватил чашку с кофе и сделал глоток, наблюдая за реакцией Малфоя. Драко искренне не понимал, зачем Блейз всучил ему статью о том, что Грейнджер отменила свою свадьбу. Но когда он прочитал о причине несостоявшегося торжества, его охватил шок. Вот и делай людям добро… Теперь все будут думать, что он встречается с грязнокровкой. Отец получит инфаркт, если увидит это. Дочитать статью до конца не хватило терпения. Он не просто разозлился: его переполняли ярость и непонимание. Каким образом ему, представителю древнейшего чистокровного рода, могли приписать роман с грязнокровной подружкой Поттера? Его руки сжались в кулаки, на скулах заходили желваки, и Блейз понял, что нужно делать. Он призвал Кики и попросил принести огневиски. Когда напиток уже был на столе, Забини наполнил два стакана и протянул один Драко. — И ты серьёзно поверил, что я встречаюсь с Грейнджер? — последнюю фразу он выплюнул и поморщился от сказанного, будто её фамилия — непристойное слово. «Грейнджер и я — вещи несовместимые», — подумал блондин и в долю секунды осушил свой стакан. Янтарная жидкость, словно шёлк, разлилась по телу, и ему действительно стало легче. — Сначала нет. Но когда увидел колдо, где ты держишь её на руках, а потом вы вместе трансгрессируете… — Стоп, какое ещё колдо? — с непониманием спросил Драко, притягивая газету обратно в руки. Читая этот идиотизм, он видел только раздельные колдо себя, её и придурка Уизела. — А ты открой третью страницу, там колдография с тобой и Грейнджер возле бара. Драко открыл газету, где указал Блейз. И действительно — почти на всю страницу там красовалась колдография с того вечера, когда он забрал пьяную гриффиндорку из бара. Но кто мог сделать это колдо, ещё и с такого ракурса? Ведь он был уверен, что в тот момент, кроме них, на улице никого не было. — Откуда этот снимок? Не похоже на подделку. Конечно, Малфой мог бы соврать. Сказать, что это клевета чистой воды и колдография ненастоящая. Но друга обманывать не хотелось, поэтому он рассказал всю правду: — В тот вечер, когда у тебя возникли неотложные дела, я не хотел идти в клуб один, вот и зашёл в первый попавшийся бар. Там уже была Грейнджер, зарёванная и пьяная. В общем, она отрубилась, бар закрывался. Я пытался узнать у неё адрес, но в те несколько секунд, когда приходила в себя, она даже двух слов связать не могла. Она меня, конечно, бесит, но если бы не её сведения, мои родители гнили бы сейчас в Азкабане. И я вместе с ними… — потерев переносицу, парень продолжил, — даже я умею быть благодарным, поэтому не оставил её там — забрал домой. Слушая рассказ друга, Блейз чуть не подавился огневиски: он никогда бы не подумал, что заучка-Грейнджер, ходячая мораль, может напиться до потери сознания. От продолжения разговора Драко отвлёк шум, доносящийся со стороны окна. В стекло стучал семейный филин. Малфой впустил птицу внутрь. Она гордо покружила по комнате и, приземлившись на спинку дивана, протянула лапку с письмом. Как только послание забрали, филин улетел сразу же. Значит, ответа не ждали. Драко не спеша развернул пергамент с выведенным ровными буквами текстом: Немедленно возвращайся в Мэнор, мы с матерью ждём требуем объяснений!
***
Гермиона простояла возле входа в Министерство несколько минут, прежде чем, собравшись с силами, наконец решилась войти. Проходя по длинным коридорам, девушка замечала на себе взгляды и шушуканье за спиной, но стоило ей повернуться — все тут же замолкали. Как она и ожидала. В лифте Грейнджер встретила двух сотрудниц отдела тайн. Они достаточно громко обсуждали то, как им жаль Рона, и как мерзко Гермиона с ним поступила. Одна из них даже выпалила со злостью: — Да она его не достойна! Конечно, они говорили так громко, чтобы Гермиона всё услышала. Вот только она была умнее и никогда не опустилась бы до такого уровня, чтобы оправдываться перед людьми, которые, ничего не зная о происходящем, всё равно продолжают стоять на своём. Она пришла раньше всех, кое-как добравшись до своего кабинета, — было только семь утра, а рабочий день начинается в восемь. Первое, что она сделала, — дала волю эмоциям. Казалось, это никогда не закончится: все осуждали её, не зная правды. Не зная о том, как с ней поступил Рон, которому она верила всем сердцем и душой. Последние несколько дней Грейнджер постоянно плакала. Было такое ощущение, что повод для радости появится только в следующей жизни, а единственное, что сможет отвлечь от слёз — работа. Поэтому она разобрала документы, рассортировала их по папкам, сделала все отчёты наперёд. Сейчас в отделе не было никаких серьёзных дел. Всё, что оставалось — бумажная волокита, с которой она справлялась за несколько часов. Гриффиндорка совершенно не заметила, как быстро прошло время. Она посмотрела на часы — Френсис уже на работе. Гермиона попросила её принести чашку зелёного чая с бергамотом — необходимо было расслабиться. Продолжив заполнять документы, услышала, как кто-то стучит в дверь: — Да, можете войти, — ответила девушка, продолжая рассматривать документы. В кабинет зашёл высокий парень в тёмно-синем костюме. Гермиона подняла голову и увидела перед собой Гарри. Он тоже работал в Министерстве, но из-за загруженного графика они редко виделись, поэтому девушка была рада визиту. — Нам нужно поговорить, — серьёзным тоном заявил Гарри, обнимая подругу. Грейнджер так надеялась, что он не скажет этого, и уже прекрасно догадывалась, о чём будет разговор. — Ты уже читала «Пророк»? — спокойно поинтересовался парень, присаживаясь на диван. — Только не говори, что ты поверил в чушь, которую там написали… — Конечно не поверил! Рон всё рассказал нам. Но что за колдография, где Малфой держит тебя на руках? Как это понимать? — разочарованно покачал головой Поттер и, сделав паузу, через несколько секунд продолжил, — нет, если ваши чувства искренние, мы постараемся понять. Я не говорю, что встретим его с распростёртыми объятиями. Но хотя бы попробуем смириться… — договорить Гарри не успел — Гермиона перебила его. — Между мной и Малфоем ничего нет, никогда не было и не будет! Эта колдография, — девушка замолчала на какое-то время, думая, стоит ли рассказывать. — Она ничего не значит, просто… Понимаешь, когда я увидела Рона с другой, я пошла в бар. Ну и перебрала немного, а Малфой… он помог мне и ничего больше, — честно призналась Гермиона, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Гарри необязательно знать всю историю. Самое основное он услышал, а то, что она немного не договорила, враньём не считается. — Странно. На Малфоя это не похоже. Хотя прошло почти пять лет… Кто знает, может, он изменился? — Ага, изменился, как же, — саркастично буркнула себе под нос Гермиона. — Извини, ты что-то сказала? — переспросил Гарри, не отводя взгляда. — Я… Да так, ничего особенного. — Ладно, тогда я пойду — работу никто не отменял. Ах, да, Джинни сегодня вечером устраивает девичник. Джеймс у Молли с Артуром, а я лечу в командировку на три дня. Она хочет собрать компанию и развлечься. — Я не думаю, что у меня получится: столько работы навалилось в последнее время, — Грейнджер нагло врала. Она не любила обманывать. Особенно друзей. Но сейчас девушка была просто не готова к шумным вечеринкам и расспросам о сорванной свадьбе. — Джинни говорила, что ты так скажешь, и просила передать, что вас будет всего четверо. Ты идёшь, и это не обсуждается. Она заглянет к тебе после работы. Впервые за эти дни Гермиона искренне улыбнулась. Просто Джинни знала её, как облупленную. Что ж, на то она и лучшая подруга. — Хорошо, — тихо выдала Гермиона, попрощавшись с другом. Когда Гарри скрылся за дверью, она рухнула в кресло. Такое чувство, словно она — лимон, из которого выжали все соки. Усталость накатила волной. Грейнджер не могла объяснить, из-за чего была настолько обессилена: то ли из-за бессонной ночи, то ли из-за этих пронзающих спину взглядов. Её самочувствие оставляло желать лучшего, поэтому она решила, что вылазка с подругами всё-таки не помешает. Но это будет вечером. Сейчас — работа и ещё раз работа! Гермиона просматривала документы, которые Арманд принёс на подпись. Перебрав несколько бумаг, она наткнулась на знакомую фамилию. Прочитав внимательно договор, вспомнила про недавнюю встречу с Малфоем в Министерстве, его проект. Конечно же, он и не подумал записаться на приём. Просто оставил документы у секретаря. Хотя, это же Малфой: никогда не переступит через свою гордость и не попросит нормально. Если бы он был более вежлив, может быть, она ещё тогда подписала бы все бумаги. Гермиона изучила материал. В принципе, всё было составлено верно. Кроме того, в одном из пунктов содержалась информация о том, что Малфой предоставит для приюта новое здание. В конце концов, он помог ей, и она вроде как в долгу перед ним. А Грейнджер не любила оставаться перед кем-то в долгу. Поэтому, проверив ещё раз условия, на которых приют освободит территорию, и убедившись, что всё приемлемо, Гермиона поставила свою подпись и попросила Арманда отправить папку с документами в офис Малфоя. Следующая часть рабочего дня прошла спокойно. Она продолжала изучать некоторые документы, но так погрузилась в работу, что совсем не заметила, как пролетело время и рабочая смена закончилась. А это означало, что скоро за ней придёт Джинни и они смогут развеяться. Странно, но предвкушение вечера вызывало у Гермионы смешанные чувства…***
Прибыв в Мэнор, Драко встретил в гостиной эльфа. Тот сказал, что Малфой-старший ждёт его в своём кабинете, и юноша направился туда. Он догадывался, что скажет отец, и уже знал, как будет отвечать на его вопросы. Открыв тяжёлую деревянную дверь, Драко вошёл в кабинет. Люциус сидел за громадным дубовым столом. Перед ним лежала газета, а в руках он держал трость. Лицо не выражало никаких эмоций, но Драко прекрасно знал: его позвали не для того, чтобы по голове погладить. Он сдержанно поздоровался и сел в большое кожаное кресло. — Отец, ты звал меня? — Да… Дело в том, что я прочитал очень любопытную статью, в которой пишут, что мой сын — чистокровный волшебник, представитель древнейшего магического рода — спутался с грязнокровкой! — с возмущением заявил Люциус. — Ты только послушай: «Как утверждает наш источник, Драко Малфой давно испытывал симпатию к мисс Грейнджер, но умело скрывал свои чувства за маской безразличия. И когда после нескольких лет они снова встретились, искра всепоглощающей любви вновь вспыхнула между ними и соединила их сердца воедино…» Драко молча слушал отца, читающего отрывок из статьи. Он решил, что не станет спорить, — просто выслушает, а затем всё объяснит. — Драко, я прекрасно понимаю, что всё это враньё и ты бы никогда не стал встречаться с… мисс Грейнджер. На самом деле, я позвал тебя не за этим. Сказать, что Драко был удивлён, — ничего не сказать. Но заинтересовало не то, что отец не поверил статье, а то, что же от него тогда хотели: — Получив письмо, я решил, что мы будем говорить о статье, — удивлённо проговорил Драко, скрещивая руки на груди. — Конечно нет. Я бы никогда не поверил в этот бред. Но если бы я написал истинную причину нашего разговора, ты бы ни за что не пришёл. — И о чём же ты хотел поговорить? — изогнул бровь Драко. — О твоей будущей невесте, — поднявшись с места и прошагав к книжному стеллажу, ответил Люциус. — Мы, кажется, уже всё обсудили: я не собираюсь жениться на Астории, — с напором выпалил Драко. Его достали разговоры о женитьбе и наследнике. Ему всего лишь неполных двадцать два — он хочет пожить для себя. — Кто сказал, что речь пойдёт об Астории? Она хорошая девушка, но тебе нужна жена из узнаваемой семьи. Мари Экзюпери как раз из такой. Ты должен помнить: она со своей семьёй гостила у нас, когда приезжала из Франции. Драко помнил. Ему было одиннадцать. Мари вместе с родителями пробыла у них всё лето, но они не общались. Виделись лишь за завтраком и ужином. Да и знал он о ней немного: лишь то, что Мари из чистокровной семьи одного древнего рода. Ну и то, что они очень богаты. — Думаю, помолвку можно организовать в августе, а свадьбу — в сентябре, — продолжил Люциус, расхаживая по кабинету. — Нет, отец, никакой свадьбы не будет! — заявил Драко, резко сорвавшись с места и направляясь к двери, когда из-за спины услышал голос отца. — Это ещё почему? Ты прекрасно знаешь, что если не сделаешь так, как я скажу, то лишишься всего! — спокойный несколькими минутами ранее Люциус начал закипать от злости. Это был не первый разговор на данную тему, и каждый раз он заканчивался одинаково — Драко разворачивался и уходил. — И под всем я также имею в виду твою компанию. Драко понимал: отец не шутит. Нужно что-то ответить. Что-то, что помешает его планам. За неимением других идей он сказал то, что на тот момент показалось самым идеальным решением: — Я не могу жениться на Мари, — всё ещё стоя спиной к отцу, повторно заявил он. — И почему же? Какова причина? — раздражённо брякнул Люциус, недовольно поджимая тонкие губы: его терпения с каждой секундой становилось всё меньше. — Потому… потому что эта статья не враньё, и мы с Грей… Гермионой любим друг друга, — Малфой с трудом произнес её имя. Это была абсурдная идея, но других не было. И он искренне надеялся, что отец поверит. — Что это значит? Ты что, вздумал шутить со мной?! — Это чистая правда, отец, я люблю её. — И как же это случилось? — Ты разве не читал статью? Там всё написано. Она нравилась мне ещё с пятого курса, но я не мог признаться ей в этом из-за предрассудков и мнения окружающих. Потом война. Позже я уезжал из страны. Мы встретились несколько месяцев назад в Министерстве. Разговорились, между нами вспыхнули чувства. Любовь, понимаешь? И я буквально несколько дней назад сделал ей предложение, — Драко не хотел этого говорить, но понимал, что отец не сможет ничего возразить: Малфои не разводятся и не забирают свои слова назад. Люциус знал своего сына и прекрасно помнил его отзывы о Грейнджер в школьные годы, поэтому был уверен, что тот врёт. Но он понимал: спорами и криком ничего не решишь. Драко слишком упёртый и никогда в этом не признается. Старший из Малфоев решил действовать хитро: — Что ж… раз это правда, и ты действительно её любишь… Я не стану вам мешать. Брак с героиней войны хотя бы поможет полностью «очистить» наше имя. Драко уже хотел вздохнуть с облегчением, но… похоже, поторопился: — Когда вы придёте? — спросил Люциус, перекладывая трость из руки в руку. — Что, прости? — Когда ты и твоя будущая жена, — практически выплюнул он, уверенный в том, что сын непременно во всём сознается, — придёте на семейный ужин? Драко видел, что отец не верит, но отступать было нельзя. Он понятия не имел, как уговорит Грейнджер пойти с ним на ужин. Но это будет потом. Сейчас нужно сделать так, чтобы у отца пропали все сомнения в правдивости его слов. Придав голосу решительности, Драко сказал: — Сейчас у меня много работы, но, думаю, в пятницу мы сможем зайти на ужин. Итак, пятница. У него есть два дня на то, чтобы уговорить Грейнджер притвориться его невестой на вечер. — Отлично. Мы с твоей матерью с нетерпением будем ждать вашего визита, — наигранным вежливым тоном протянул Люциус. — Тогда до пятницы. А сейчас извини, мне пора — дела ждут, — он вышел из кабинета отца и трансгрессировал в офис, в кабинет Блейза. Забини работал вместе с Драко на должности его заместителя и, в отличии от своего начальника, в данный момент находился на своём рабочем месте. Увидев друга, Блейз обратил внимание на его встревоженность и гораздо более бледный цвет лица, чем обычно. — Что, всё настолько плохо? Что сказал отец? — Это кошмар, Блейз. Он позвал меня не из-за статьи, а для того, чтобы рассказать о моей будущей помолвке. — Ты женишься? Поздравляю! Кто счастливица? — с неподдельным интересом спросил Забини. — Грейнджер. — Что? Это шутка? — от удивления брови мулата поползли вверх, а глаза чуть не вылезли из орбит. — Нет. Отец опять взялся за своё: хотел женить меня на какой-то француженке, грозился отобрать компанию, если не соглашусь. А я ляпнул, что сделал предложение Грейнджер. — Так ты собираешься жениться на Грейнджер?! — Нет конечно! Попробую уговорить её притвориться моей невестой. А потом… что-нибудь придумаю. — Ну и как ты собираешься её убедить? — скептически усмехнулся Блейз. — Пока не знаю. У меня есть всего лишь два дня. Но в голову ничего не приходит — надо отвлечься. Собирайся — мне нужен собутыльник на вечер. — Сейчас же только половина четвёртого, рабочий день в разгаре. — Как шеф, отпускаю тебя сегодня пораньше. — Мерлин, так и спиться можно, — простонал Забини, — подумай о моей печени, если о своей не думаешь, — хохотнул он. — Жду тебя у лифта, — продолжил стоять на своем Драко и, не дав Блейзу права выбора, скрылся за дверью. Они договорились встретиться у входа клуба в семь. До этого момента Драко решил всё-таки выпить кофе и принять душ. Он понятия не имел, как убедить Грейнджер. И сейчас думал о том, насколько абсурдна эта затея. Вот только времени назад уже не вернуть. Просто сдаться, даже не попытавшись, — не в его характере. Пусть лучше Грейнджер притворится его невестой. Всего один вечер он потерпит её присутствие, чем женится на почти незнакомой Мари, которую придётся терпеть всю жизнь. Так, об этом позже. Холодный, бодрящий душ поможет выкинуть из головы мысли и о Грейнджер, и о Мари.***
Джинни пришла за Гермионой ровно в семь вечера. Она обняла подругу и поцеловала её в щёку. — Ну что, пошли? — с энтузиазмом спросила Джинни. — Разве ещё не слишком рано, чтобы идти в клуб? — Сначала нам нужно кое-куда зайти. — Куда? — с непониманием спросила Гермиона, переводя взгляд на Джинни. В ее глазах сияли искорки — эта лиса явно что-то задумала. — Как куда? Ты что, в деловом костюме собралась в клуб? Мы подберём тебе наряд. — А не слишком уже поздно ходить по магазинам? — с надеждой спросила Грейнджер. Она и раньше не очень-то любила то, что девушки называют шоппингом. Сейчас настроения и вовсе не было, поэтому заниматься рассматриванием различных тряпок совсем не хотелось. — Мы не будем ходить по магазинам. Я не хотела отвлекать тебя от работы, поэтому уже всё купила. Пошли быстрее, — Джинни схватила подругу за руку, и они трансгрессировали.***
Гермиона рассматривала своё отражение в зеркале. Простое платье насыщенного зелёного цвета: без выреза, с рукавами по локоть, выше колена. Никаких лишних деталей — оно идеально сидело на ней. Образ дополняли бежевые туфли на высоком каблуке и незамысловатое ожерелье. Пышные длинные волосы локонами спадали на спину и плечи девушки, обрамляя её гибкий стан. Гермиона Грейнджер выглядела просто сногсшибательно. — Мерлин… Гермиона, ты обворожительна, — с нескрываемым восторгом проговорила Джинни, — глаз не оторвать. Короткое гипюровое платье бежевого цвета, с небольшим вырезом на спине, идеально подчёркивало фигуру миссис Поттер. Туфли на высоком каблуке, цвета молочного шоколада, гармонично сочетались с браслетами на правой руке. — Спасибо, ты тоже шикарно выглядишь, — ответила Гермиона и не соврала — этот образ действительно был Джинни к лицу. — Ну что, идём? — она накинула на плечо небольшую чёрную сумочку. — А как же Луна и Лаванда? — Они будут ждать нас в клубе. — Тогда пошли, — Грейнджер направилась следом за подругой. Беспокоиться было не о чем, но её не покидало странное предчувствие. По коже бродил холодок, а внутри всё как будто сжималось. Она не могла объяснить, что происходит, но чем ближе был девичник, тем сильнее становилось предчувствие. Гермиона попыталась отбросить все мысли. В конце концов, этот вечер планировался не для переживаний.