Ученик чародея

Реальность вокруг распалась как карточный домик, время пролетело мимо, оставив позади настоящее и открывая завесу прошлого. Сайдель огляделся. Ведьмина топь, молодая волшебница Кассия. - Наставница! - магистр хотел было обнять стройный стан юной колдуньи, но руки его прошли насквозь. - Кассия! Карахан! Ну где вы, маленькие ничтожества! Я велела вам выучить новое заклинание к обеду. - Так это... - Наша мать, да. - Волшебник вышел из тени, останавливаясь поодаль от молодого магистра. В глазах его читалась какая-то особенная ожесточенность и печаль. - Ты в моей памяти. Тут я не причиню тебе вреда даже если сильно захочу. - Зачем ты привел меня сюда? - Чтобы ты узнал один важный урок взрослой жизни, птенчик. У правды не бывает одной стороны. Она многогранна и у каждого своя. Картина близ пристани сменилась поляной, наполненной детьми. Они кого-то дразнили и бросались илом. Как это свойственно всем маленьким, они не ведали, что творят. Так думали взрослые, не обращавшие внимания на потасовку и занятые обсуждением гардероба и нового волшебного крема. Сайдель подошел поближе, выхватывая из толпы знакомое лицо будущей героини битвы с черным драконом. - Гадкая! Плакса! Бобовая королева! Сжечь ее, сжечь ее! - Дети осыпали проклятиями маленькую волшебницу. Девочка сидела на земле, безмолвно заливаясь слезами и прижимая к себе тряпичную куклу. Она уже вся была в илу, волосы выбились из рожек. Сайделя охватила паника. Неужели... - Плакса! Гадкая! Бобовая королева! Сжечь ее, сжечь! - Хотите гореть, мерзкие выродки... - Дети все как один повернулись на голос, исходящий от высокого худощавого мальчика, удерживающего на пальцах зыбкий шар огненного пламени. - Могу устроить... - Это Карахан! Бежим! Брат плаксы, брат бобовой королевы! - Дети стремглав помчались прочь, ехидничая и смеясь, а тот, кого назвали Караханом, ринулся к сестре. Бережно обняв вздрагивающую девочку, волшебник побежал к матери за помощью. - Дети вас не жаловали. - Сайдель глядел в след удаляющимся фигурам, ощущая присутствие духа проклятого. - Дети редко жалуют тех, кто одарен. Они им завидуют. И нам завидовали. С самых малых лет мы были одни в целом свете. У меня она, у нее я. - А как же ваша мама? Она же была магистром ковена как госпожа Кассия. - Да, она была. И только ей. Нам даже не позволялось звать ее мамой. Картина сменилась. Сумерки в которых Карахан участливо улыбаясь сестре, врачевал ее раны. Свет от его ладоней был ровным и теплым на вид. Магия клириков? - Я был способнее других. Но этот вид магии был вынужден выучить даже раньше, чем огненную дорогу. - Маг коснулся себя в мире воспоминаний и изображение поплыло мелкой рябью, показывая мага уже в более взрослом возрасте. Карахан оттачивал приемы, используя магию снова и снова, словно не уставал вовсе. Чвиркующие кузнечики и звук волшебного пламени наполняли пещеру гулом и гомоном. - Ты много тренировался, да? - Сайдель не нашелся, что еще спросить. Щеки его багровели, ведь сам он никогда не выказывал такое рвение. - Разумеется. Даже при том, что я был ужасно талантлив, без долгих тренировок и практик я не достиг бы и трети из того, что я могу сейчас. Краски вокруг померкли, постепенно проступая в абсолютном мраке яркой мозаикой. Мир вокруг колебался, словно толща воздуха в жаркий день. Вместо джунглей вокруг раскинулось большое поле колосящейся пшеницы. В центре этого поля стоял Карахан. Пот градом струился с его бледного лица, а тело била крупная дрожь. Юный волшебник снова и снова складывал пальцы в тайные знаки, шептал заклинания. Ветер вокруг то стихал, то усиливался, то ласковой незримой рукой гладил налитые золотом колосья, то яростно врывался в самый центр поля, выдирая пшеницу с корнем и поднимая в воздух клубы черной земли. Сайдель остановился, с трудом скрывая вздох восхищения. Щеки его снова залил стыдливый румянец. Ведь он сам всеми силами старался отлынивать от изнурительных тренировок, снова и снова откладывал не получающиеся заклинания в долгий ящик. Голос волшебника вырвал юного магистра из состояния стазиса. - Магия воздуха считается самой сложной и это неспроста. Покорить стихию огня, заставить воду превращаться в острые пики льда и разить врагов, подчинить себе темную материю, прося помощи у древних демонов - все это меркнет в сравнении с простым упражнением - поймать ветер. Воздух - та стихия, которой посвящено меньше всего трактатов и меньше всего внимания. Глупцы просто не видят истинного ее потенциала. Тем временем юный Карахан наконец закончил свою тренировку, складывая привычную вязь для заклинания стены огня. Такое простое и понятное заклятие. Пламя послушно поднялось вверх, скрывая волшебника за колеблющейся горячей преградой, как вдруг маг сделал еще один знак рукой. заставляя стену превратится в настоящий беснующийся смерч за несколько мгновений превративший поле в бесплодную выгоревшиую пустыню. Сайдель широко распахнул глаза, стараясь в деталях запомнить сложный рисунок магической печати, что Карахан рисовал в воздухе. Картина вокруг снова изменилась, рассеиваясь как послеобеденный сон. Вокруг снова были джунгли с шипящими кустами, яркими насекомыми и влажным жарким воздухом. Магистр озирался вокруг, пытаясь найти проклятого колдуна, истово жестикулируя: - Как ты это сделал? Как простое заклинание стало таким разрушительным?! Сухой смех волшебника звучал издевательски. Он словно наслаждался происходящим. Ему нравилось издеваться. - Ты еще глупее, чем кажешься, Сайдель. Магистр прислушался, снова стараясь разглядеть живого мертвеца среди пестрой растительности джунглей, безуспешно хватаясь за каждое дуновение ветра. - Если не ответишь, я не стану тебе помогать! - Сайдель замер, протягивая руку к толстому мангровому дереву перед собой, а после прижимаясь к нему всем телом и крепко зажмурившись - Пожалуйста...Если ты способен на такое...Может, ты действительно сможешь вернуть Чарти... Ответа не последовало. Лишь тишина и шепот листьев. Магистр простоял так еще некоторое время. нехотя отрываясь от теплого дерева и открывая глаза. Может, ему это все просто привидилось? Может, он просто плохо спал или ударился головой? Или просто сходит с ума... Сайдель вернулся в хижину уже в сумерках. Весь оставшийся день он провел в Ведьминой топи, стараясь помочь местным, готовя лекарства и накладывая исцеляющие чары на раненых. Магистр буквально валился с ног, а потому не сразу заметил выжженную на стене старой деревянной хижины надпись: "Первый урок завтра в моей лаборатории. Приходи ночью." Сайдель подбежал к стене, проводя рукой по ровным буквам: - Откуда это здесь? Старый том? госпожа Метелица? Пыльный волшебный фолиант откашлялся,обращаясь к своему господину: - Сайдель, мальчик мой, эта надпись появилась здесь самостоятельно. Никто не входил. Ты же знаешь, сюда никто не может зайти, если его не пригласили. Госпожа кассия ставила самые сильные охранные чары... - Невероятно. - магистр тяжело вздохнул - Я так хотел, чтобы это было просто сном... - Ну не знаю, какие там сны у вас, но это безобразие! - Старая метла скрипучим голосом причитала, стараясь смести что-то с пола - Ладно стену, но этот "шутник" еще и пол испортил! Сайдель отошел от стены, схватив со стола свечу, стараясь отогнать мрак из угла, где на полу таилось еще одно послание проклятого волшебника. Свеча в руке юного магистра покачнулась и он осел на пол, водя пальцами по ровным буквам, с маниакальной точностью выжженными на полу. Черные буквы сложились в слова, а после и в целую фразу, что эхом знакомого голоса звенела в ушах Сайделя: "Я отвечу на твой вопрос, мальчишка. Огонь не может гореть без кислорода. А что же заставит пламя гореть ярче, если не ветер?"