Жизнь Пондов, обыкновенная и не очень

Дом встретил Эми и Рори знакомым запахом пустоты. «Впрочем, лучше уж запах пустоты, чем то, чем, наверняка, пахнет сейчас холодильник», — подумала Эми и скривилась. Сложно было угадать, когда они вернутся. Обычно к этому моменту срок годности большинства продуктов заканчивался. Впрочем, однажды они вернулись до того, как, собственно, купили очередной набор продуктов — и осознали это только тогда, когда услышали собственные голоса за дверью. Рори посмотрел на жену и вздохнул. Где-то в шкафах должны быть консервы и макароны. Можно будет быстро приготовить пасту, а затем уже разобраться. — Знаешь, когда дом пахнет пустотой, это как-то… Не очень, — сказала вдруг Эми. — Дом должен пахнуть… Я не знаю. Он должен пахнуть жизнью. Теплом и уютом. Кто-то должен встречать тебя дома. — Ну, тогда наш дом не здесь, — ответил Рори. Временами ему казалось, что совмещать две жизни совершенно бессмысленно, и он готов был бы принять любой выбор Эми, даже реши она остаться в ТАРДИС навсегда. Хотя остаться там навсегда им не позволял Доктор. Он как будто вечно балансировал на грани, отчаянно скучая по ним, но регулярно отправляя домой — только для того, чтобы затем вернуться, и, возможно, в тот же самый день для него, и снова забрать в невероятные приключения. — Ладно, ты можешь тут еще немного помечтать о Докторе, а я пойду проверю кухню. Сегодня моя очередь, — сказала Эми, и Рори недоуменно посмотрел на нее. — Рот закрой, — продолжила она, веселясь. — Когда ты думаешь о нем, у тебя всегда такое лицо. Думаешь, что нам стоит однажды либо не возвращаться, либо не улетать. Она сбросила куртку, чмокнула мужа в щеку и ушла на кухню. Рори внимательно посмотрел на себя в зеркало: лицо как лицо, ничего необычного. Хотя рот, пожалуй, стоит закрыть. — У меня самое обычное лицо! — закричал он, и в ответ раздался оглушительный вопль Эми. Отталкивая неудобную вешалку, спотыкаясь о разбросанную обувь, Рори бросился в кухню. Эми стояла, прижавшись спиной к подоконнику, и указывала столовым ножом в сторону раковины. В раковине лежала обыкновенная губка для мытья посуды: веселого оранжевого цвета, с колючей серебристой поверхностью с одной стороны. — Не подходи! — закричала Эми. Рори развел в стороны руки и замер на месте. Он поискал взглядом вокруг и заметил деревянную лопатку. Решив, что в крайнем случае в качестве оружия сойдет, он схватил ее и сделал шаг вперед, стараясь не напугать Эми еще больше. — Да не ко мне не подходи! Там… Оно живое! — Эми, это губка для мытья посуды. Она точно не живая, — уверенно ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. — Она шевелилась. А значит, она живая. Она шевелилась сама по себе! — Тебе показалось. Губка не может быть живой. Даже если бы она была живая, она давно сдохла бы от голода. — Знаешь, я, кажется, знаю кое-кого, кто точно оспорил бы высказывание о том, что губка живой быть не может — …а затем он отвез бы нас на планету живых губок… — продолжил Рори — и вскрикнул. Губка, действительно, шевельнулась. — Видишь?! — торжествующе заявила Эми. — Она живая! Рори осторожно ткнул лопаткой в губку. Та вздрогнула, и из-под нее бросился в сторону мышонок. Эми завизжала, Рори растерялся — и тоже закричал. Вполне вероятно, что закричал и мышонок, но в общем шуме это как-то затерялось. — Эми, он боится тебя больше, чем ты его! — уверенно заявил Рори, глядя на попытки несчастного животного выбраться из раковины. — Я вообще не боюсь мышей. Как я могу бояться мышей, если я не боюсь… А ладно, ты прав. Я боюсь мышей. Убери его! — Как можно бояться мышей и не бояться огромных насекомоподобных инопланетян, или гигантских осьминогов, или пупырчатых чудовищ, или… — Рори, заткнись и убери из нашей кухни мышь, — скомандовала Эми. — В конце концов, вдруг это — инопланетная мышь? Потенциально инопланетная мышь села в центре раковины и посмотрела глазками-бусинками на Рори. — Мне кажется, она не инопланетная, — неуверенно ответил он. — Мне кажется, ей нужно помочь. Она попала в ловушку в раковине. Может быть, она даже голодная. Эми осторожно подошла ближе, и они оба склонились над мышонком. — Что они едят? — почему-то шепотом спросила Эми. — Сыр? — Я думаю, они едят что угодно. Зерно, сыр. Хлеб. Какой-нибудь специальный мышиный корм. Как для кошек. — Он ведь не уйдет, пока я сбегаю за кормом? Покараулишь? Рори взмахнул рукой и улыбнулся. — Покараулю… Нож оставь! — добавил он, и Эми заметила, что все еще сжимает в руке грозное оружие. Вернулась она через пару часов: с клеткой, пакетом корма для грызунов, баночкой витаминов для них же, поилкой и набором игрушек. — Ну что же, теперь у нас есть мышь. А у мыши есть дом, еда и игрушки, — грустно констатировал факт Рори. — У нас есть только дом и игрушки. Кажется, мыши повезло больше. И Эми снова отправилась в магазин. Весь вечер они наблюдали за мышонком, который осваивал новый дом. Он уверенно хрустел зернами, смешно сжимал в лапках прутья клетки и иногда бегал в колесе. — Наверное, ему нужно имя, — предложил Рори, но Эми вдруг погрустнела и отрицательно качнула головой. — Наверное, его нужно отпустить. Мы же не можем… Мы не можем о нем заботиться. Мы улетим, а он умрет от голода. И вообще, он же дикий. Наверное, ему хочется на свободу. — Там его кто-нибудь сожрет. — Такова жизнь, если ты — мышь. — Такова жизнь, — эхом повторила Эми.