Олимпиада по Фейри Тейловски.

      Вот, Джерар (походкой Альфа-самца, но, на самом деле Альфа-алкаша) подковылял к Эльзе.       — Эльза Скарлетт, нам надо поговорить, как мужчина с мужчиной, то есть женщина с женщиной, то есть мужчина с женщиной. Во-от… — решил подуспокоить нервишки Фернандес. А Титания ждала продолжения пламенной речи, как и все остальные «живые».       — Мой отец, стой, погоди, он ведь не мой отец!!! А чей тогда он отец?        — Балда, я отец Каны!!! Тебе я может быть только батя, да и то навряд ли… — прохрипел Гилдартс.       — Ах да, точно! Мой «батя», который не мой отец. Который мой «батя», который не мой батя, хотя, он батя Каны, который отец-батя Каны, который не мой отец-батя, но мой батя… — такое вступление было долгим… очень долгим. Все, кто его слушал, почувствовали, как мозги, ну, или их остатки, начинают свариваться, а уши засыхать или сворачиваться в трубочку. При этом, они отчаянно пытались понять всю ахинею, которую он нёс — …посоветовал мне рассказать тебе правду и признаться. И вот, по совету моего бати, который не мой отец, который… — и опять все прослушали эту часть с отцом-батей Каны, который батя Джерара, который не отец-батя, а батя… — …и вот, я решил поступить по его совету. — Эльза и все остальные пытались понять услышанное. Мёбиус и Зереф всё записывали, и пытались понять цепочку родственной связи. Кана и Лексус подсели к Гилдартсу, и начали его засыпать вопросами — кто чей батя? Макаров вёл какой-то подсчёт на пальцах. Эвергрин и Эльза уже потихоньку-помаленьку всё поняли. Макао и Вакаба стали думать сколько у Гилдартса детей (по крайней мере в их гильдии). Венди и Ромео, до этого игравшие в карты с высшим (Шарли), уснули с ней же. Мира стала по-памяти записывать его слова.        — Продолжа-ай — как-то неуверенно сказала Скарлетт. И все опять стали слушать.        — Итак, Эльза Скарлетт. Прости меня, у меня нет невесты… — но не успел он договорить, как получил сковородой по роже — …я просто тебя не достоин… —  удар. Не унимался синеволосый — …я думал, что так всем будет лучше! — финальный удар и от 32 зубов бедолаги осталось только 20. Какие подачи были у Скарлетт!!! А с какой лёгкостью она поднимала и била чугункой!!! Да-а… золото по праву должно достаться Эльзе!!! На глазах аловолосой появились слёзы.       — Ах, ты, скотина световая!!! — рычала Титания, — Да я ревела!!! Искала в себе недостатки!!! Винила себя!!! А этот урод сам виноват и из меня ещё дуру строил!!! — в это время она била его не только в челюсть.        — Эльзочка, любимая, дорогая, ЕДИНСТВЕННАЯ!!! — пытался её успокоить Фернандес, — ПРОСТИ-И!!!        Эльза отошла от него и хлебнула из горла вина. Макао, Клайв и Вакаба ржали над этой сценой, да бухали. Макаров, Мира, Мёбиус и Зереф спрятались за барной стойкой от греха подальше (да, хоть они и жили в спартанских условиях, но подобие барной стойки у них было. Мира настояла). Кана и Лексус засыпали успокоительное Громовержца в бутылки, и начали пить (лучше успокоиться, напиться и уснуть, чем видеть этот кошмар и попасть под горячую руку). Вскоре они уснули.        — Ах, вы, олени, чё ржём?! — у трёх оленей (Макао, Вакаба и Клайва) инстинкт самосохранения сработал поздно. И от меткой подачи Титании они тоже отправились в мир Морфея с дебильными рожами. Эвергрин взяла бутылку с бухлом Лекса и Каны, и тоже задрыхла. Эльза, сев на скамейку, и выпив из той же бутылки что и Эви, успокоилась. Джерар, взяв у неё бутыль, тоже пригубил и, пристроившись у неё на коленях, уснул. Эльза стала гладить его по голове и пытаться заплетающимся языком напевать.        — Спи-и, мо-оя-я га-адо-ость, усни-и. В до-оме-е по-ога-асли-и о-огни-и… — из-за барной стойки показалось четыре макушки. Смотря заспанными глазами, как у остальных трёх, сказал мастер гильдии:       — Хорошо выходной прошёл. Набухались, поучаствовали в конкурсе, была драка. Вот, что значит дружная семья!!! — Макаров это говорил с такой гордостью и удовольствием, как-будто его пустили в винный погреб. Повертев головой, увидел спящих «деток», вскоре и сам уснул.