***
Они сидят в дешевой кафешке в два часа ночи, едят блинчики и яичницу. Они только вышли из номера, оба слишком счастливые, чтобы просто сидеть в номере, окрыленные тогда ещё чем-то непонятным, а Женя всегда голоден. Катя тщательно размазывает клубничный джем по тосту, парень кривится, когда девушка окунает сладкий тост в желток, прежде чем заесть все это блинчиком. Они преднамеренно сталкиваются под столом ногами. Женя цепляется ступней за лодыжку Кати и заявляет в лоб, безо всякой дипломатии и с набитым ртом: — Ты должна знать кое-что. Ты мне нравишься. Она выпускает из рук тост и едва не переворачивает кружку с кофе: — Что? — Ты мне очень нравишься. Где официантка? Мне нужен еще кофе. Катя откидывается на сидении, смотрит, как Женя флиртует с официанткой, годящейся ему в бабушки, как умудряется заполучить им по куску бесплатного пирога. Когда официантка уходит, он ухмыляется и дергает бровями, прежде чем снова приняться за свой очень ранний ночной завтрак. Девушка улыбается и говорит: — Ты мне тоже.***
— Я определенно посмотрю все твои видео, — он откидывался на диванчик, держа в руках картошку фри. — Прекрати, это выглядит так, как будто я тебя заставляю. — Ну, вообще-то так и есть, — он засмеялся, а я кинула в него скомканную салфетку, — Я шучу, — он вскидывал руки в примирительном жесте, а я взглянула на часы, — Пора? — Нет, нет. — Ты смотришь на часы уже 10 раз за час, — общение становилось неловким, — Давай, я провожу тебя? — Было бы неплохо, — я сняла пальто с вешалки и стала надевать на себя. Небо только-только начало темнеть, когда мы вышли из забегаловки, солнце постепенно закатывалось за горизонт, чтобы получше осветить Аргентину или Бразилию. На протяжение всей дороги, он мило шутил, вёл себя расковано. Он был таким хорошим, добрым, вот только шутил он слишком нежно, носил светлую одежду, и просто не был тем, кем я бы хотела, чтобы он был. Мы дошли до дома, и я помахала ему на прощание. Я надеялась, что он найдёт для себя ту единственную, но это точно не я. Вставив ключи в щеколду, я отворила дверь и увидела Женю, который пристально смотрел на меня. Смотрел так, как будто это мой 10 парень, а мы женаты. — Розы? — Эм...да. — 10 часов вечера? — Откуда я знаю? — Ты была на свидании, — он развернулся и пошёл на кухню, я, не разуваясь, последовала за ним. — Это вопрос? — я аккуратно положила букет на стол. — Это констатация факта, — я смотрела на него и видела совершенную антитезу. — Тебе что-то не нравится? — я поставила руки на талию. — Кто он? — я внимательно смотрела на него, — Судя потому, что он дарит тебе белые розы, то парень ни черта не знает о тебе, значит вы знакомы от силы дня 2, и он не смотрит твой канал, вообще, ни один, — почему-то это казалось таким милым. — Шерлок, тормози, что происходит? Сначала ты говоришь мне, о том, что мы расстаёмся, потом приводишь в наш дом другую девушку, а теперь отчитываешь меня, как отец глупую девчонку, которая пошла на первое свидание без спроса? — Ты просто не понимаешь! — Чего? Чего я не понимаю? Может объяснишь мне наконец? — он потёр красные уставшие, очевидно, от долго монтажа глаза и посмотрел на меня. В его глазах читалось сомнение, неуверенность и то страшное, что бывает у злодеев, слегка различимое в черном зрачке. — Я испугался. — Меня? Или... — Наших отношений, я знаю, ты уже ненавидишь меня, просто всё началось так быстро, я боялся, что мы раздули это всё, — слёзы наворачивались на глаза. — Раздули? — Я тогда только расстался с девушкой и я думал, что я с тобой только, чтобы забыть о ней, — я закусывала губы до крови, — Что все наши чувства — это временная страсть. Мне казалось, что я использую тебя. — Именно, поэтому ты врал? Вёл себя так, как будто я ничего уже не значу, знаешь что, я уезжаю, завтра же, и только посмей меня остановить. Я...я ненавижу тебя! — Я действительно боюсь тебя потерять, Кать, я знаю, что повёл себя, как мудак. — Да, ты мудак, и мне обидно, что я до сих пор люблю мудака! Который думает только о себе, — ярость с болью — коктейль Молотова, сразу два в одну цель. — Прости меня, — я со всей силы даю ему пощечину, ладонь неприятно колит. — Да, это ты прости меня, что нарушила твой социальный эксперимент, потерянный из Ракамакафо, — гнев медленно, но верно сменялся болью. — Ты не мой эксперимент, Кать, и никогда им не была, просто всё было слишком быст... — Пожалуйста, я всё поняла, и самый верный урок для меня, человек, которого ты любишь обязательно окажется мудаком, особенно, если он BadComedian. Я быстро убежала в свою комнату и зарыдала, взахлёб, почему-то только в такие моменты понимаешь, все эти сопливые фильмы, а самое страшное, если он просто сейчас зайдёт в эту комнату, то я брошусь не бить его, а в его крепкие объятия, потому что каким бы он не был, он мой и я всё ещё люблю его. И от этой мысли, хочется вздёрнуться на ближайшем дубу.***
— Кать, я не буду этого делать, — Женя отворачивается от неё и делает вид, что не слышит девушку. — Ради меня, я разве прошу так много? — ещё немного и он сдастся. Но пока Баженов уверено держит оборону. — Зачем тебе это вообще? — он снова поворачивается, и сдаётся из-за её невозможно умоляющих голубых глаз, слегка надутых губ, — Только быстро, — она подскакивает несколько раз на месте и целует его в щеку. Подтянув его за руку, Катя подводит любимого к месту, которое давно приметила для совместной фотографий. Они встали на фоне заката, так чтобы их лица были едва различимы. — Теперь, поцелуй меня, — жадные лучи заката пробивались через щель между ними, что дарило фотке незабываемую мягкость и нежность. — Мне неловко, — естественно он врал, врал в надежде на то, что судьба облагоразумится и переубедит Катю творить этот беспредел посреди шумного японского мегаполиса. — И это мне говорит человек, который снюхивал муку с задницы чужой девушки, — Катя деловито вздернула брови, но камеру не выключила, — Я тебе это ещё кстати не простила, — она размерено качает головой, желание фотографироваться почему-то пропадает. — Мы даже вместе не были! — говорил же парень сам себе: "Не связывайся, Женя, с девушками, Девушки, Женя, дело гиблое". — Ну-ну, — Катя закатывает глаза и понимает, что момент испорчен. Но Женю это все достаёт на столько, что он неожиданно целует девушку, которая рассеявшись в чувствах, как утренний туман над рекой, забывает про съёмку. Углубив поцелуй, Катя ловит лишь один удачный кадр, и глупо улыбаясь, наконец отстраняясь, выдаёт: — Я люблю тебя.