***
Тысячелетний (или около того) вампир Дормидонт Феоктистович Зарывайло сладко потянулся в своём гробу в подвале особняка. Сел, почесал обширную плешь, расправил слежавшуюся пегую бороду, взял стоящий рядом сосуд со свежей звериной кровью, заботливо приготовленной прислужниками-упырями. Прищёлкнул длинными жёлтыми клыками от удовольствия. Человеческую кровь Дормидонт Феоктистович на дух не переносил! В ней в последние десятилетия было столько химии, что она действовала на нормальных вампиров хуже дуста, чеснока и осинового кола вместе взятых! Да и вообще душегубство Дормидонту давно приелось. Он предвкушал тихую ночь, проведённую за чтением — кот из рода Баюнов по прозванию Плюшка обещал приготовить к пробуждению новые интересные издания. Некогда Плюшка был людоедом, но потом остепенился, да и человечина стала совсем не съедобной — тут они с Дормидонтом были совершенно единодушны! Книг на стоящем рядом столике не обнаружилось… Странно… Зарывайло прислушался, нахмурив лоб, изборождённый глубокими морщинами. Что-то не то ощущалось в особняке… Непорядок какой-то! Но идти разбираться было лень… «Авось само рассосётся или соседи по особняку разберутся», — подумал Дормидонт и отхлебнул ещё кровушки.***
Тоня нагнулась, сняла свои туфли, одна из которых была безнадёжно испорчена, натянула тапочки, охнула, когда обувь оторвалась от пола, дверца шкафа, самого старого и растрескавшегося, распахнулась, и девушку буквально швырнуло внутрь. Оказалась она в довольно большой комнате, треть которой занимал огромный бассейн с не слишком чистой водой. Рядом сидел гигантский осьминог, чьё тело полностью покрывала длинная густая рыжая шерсть, а голова достигала потолка… вязал, что-то похожее на свитер. — Э-э-э, вы что делаете? — пролепетала девушка. — А то не видишь, — проворчал многоногий, — шерсть-то постоянно растёт и растёт, надо её куда-то девать? А у нас тут, в особняке, сквозняки, народ мёрзнет, вот и вяжу кофты, свитерки, шарфики с варежками. А ты кто такая и откуда здесь взялась? — Тоня я, — девушка смутилась, — ищу тут игрушку кошачью, не видели часом? — А я — Осветлитель, — осьминог по очереди поднял все свои ноги, заглянул под них, покрутил головой по сторонам, а потом развёл две конечности в стороны, были бы плечи, наверняка ими пожал бы. — «Осветлитель», — переспросила Тоня, — что за имя такое? — Просто все, кто меня встречает, седеет от ужаса, — пояснил моллюск. Часть шерсти раздвинулась, и наша романтичная странница увидела пасть, размером с ворота, буквально усеянную острейшими зубами, послышался рык злобный. — Ну, страшно? — поинтересовался Осветлитель. — Противно, — девушка помахала рукой перед лицом, — вы что ели последний раз, помои? Из канализации и то лучше пахнет. Пожуйте, что ли, «Орбит» без сахара или зубы почистите. Желательно, зубной щёткой и пастой. — Так, с язычком поосторожнее, — возмутился монстр, — а то дам щупальцем по нижней оконечности спины, и в следующий раз если и сможешь сесть, то только в тюрьму. Скажи спасибо, что я сегодня сытый, в смысле, добрый. — Простите, — Тоня сделала несколько шагов назад, — я не хотела вас обидеть. Не подскажете, есть ли у вас здесь, в особняке, холостой вампир? — А как же, имеется, — многоногий кивнул. — Дормидонт Феоктистович, восьмая дверь справа, вот передай ему шарфик, давно обещал.