***
На улице было жарко и пахло цветами. Настоящее лето. В черте города такая погода была скорее редкостью. Седьмой отряд потихоньку скапливался около входа в двухэтажный корпус на лавочках. Мимо по тропинкам проходили другие отряды, жившие в первом корпусе. — Давайте по парам и ехали в мэрию! — Васильева молниеносно выскочила из корпуса, подгоняя своего напарника. — Ехали? — Порчи прищурился, Настя говорила это слово с очень забавной интонацией. — Забей. Old meme. Старички помнят, да, друзья? — рыжая обратилась к отряду. — Друзья! — закричали подростки. Где-то у мэрии послышались радостные крики «Друзья!», видимо, голоса седьмого отряда донеслись и до площади Чайковского. Дарио восхищался количеством локальных мемасов в этом лагере. — Порчи, пересчитай их, — попросила Настя, пока сама пыталась связаться с другими вожатыми по телефону. Сети в лесу почти не было. — Все здесь! — отрапортовал португалец, замыкая строй. — Ну всё, ехали! — Васильева, разумеется, была направляющим.***
В столовой стоял радостный гул — столы ломились от тарелок с борщом, от пюре с гуляшом, от овощей и чая. В лагере «Нота» всегда кормили очень вкусно. — Смотри, как надо, — шепнула напарнику юная барменша и пошла вдоль столов седьмого отряда. Порчи с интересом засмотрелся на девушку, забывая о вилке с пюре у себя в руке. — Семёрочка! Подняли вилки вверх! — скомандовала вожатая, дожидаясь, пока все двадцать четыре прибора будут блистать на солнце, заглядывающее в окна, — На три-четыре! «Всем-всем приятного аппетита!» — радостное и оглушительное. «Спасибо!» — ещё более громкое и удовлетворённое. — Семёрочка! После обеда спускайтесь в актовый зал, наши три ряда по правую сторону от сцены, с третьего по шестой! Всем приятного! — Анастасия уже была вымотана всей этой беготнёй и эмоциями, поэтому Порчи силой усадил девушку рядом и заставил поесть. Вожатые сидели за двумя столами в центре зала. Мельникова, быстро закончив свою трапезу, отнесла использованные тарелки и собралась ретироваться из столовой под руку со своими подругами. — Лиса! Ты опять ничего не съела?! — барменша возмутилась. — Я поела. Больше не хочу, — твёрдо ответила Алиса. Здесь всё ей было привычно и мило. Люди вокруг были это Девочке-Пиздец семьёй, и она себе иногда позволяла грубости, которые ей прощались в силу скверного характера. В актовый зал начали постепенно подтягиваться ребята и их вожатые. Участники смены рассаживались согласно установленной схеме мест, а вожатые крутились рядом со своими отрядами. Вход в актовый зал находился рядом с диванчиками, «спрятанными» под лестницей. Зал был большой, но довольно классический для обеспеченных лагерей. У большой колонны, которая располагалась ближе к концу зала, располагалось место звукача. На столе, огороженным высокой стойкой, стоял огромный пульт для регулировки аппаратуры, два монитора позади удобного кресла, прямо на колонне находились выключатели, регулирующие основной свет. Над сценой висело стандартное световое оборудование: пушки, софиты, цветные фонари. Этого было вполне достаточно. Сцена тоже была довольно большая, места за кулисами было достаточно, чтобы выступающие могли там беспрепятственно готовиться к концертам. По окнам сцены около лестниц стояли большие колонки, задвинутые в углубления в стенах. — Алиса! — русоволосую кто-то окликнул. Девочка-Пиздец замотала головой, идя под руку с Мирой и натолкнулась на до боли знакомые коричневые глаза. Это был местные авторитет, чуть недотягивающий до уровня Мельниковой, Максим Гурутов. Парень сидел на галёрке, за местом диджея, куда садили обычно старшие отряды. Макс в этом году приехал последний раз, в августе ему исполняется восемнадцать. — Гуру! — радостно ответила Лиса, отдавая товарищу честь. За пультом диджея сидел довольный Дамир, запускающий вдохновляющие лагерные треки. Музыка играла на фоне детских разговоров, в воздухе парила неповторимая лагерная атмосфера. — И та-а-ак! Внима-а-ание! Друзья! — тянул Илья, стоя в толпе опаздывающих детей. — Друзья! — кричали в ответ мужчине подростки из зала. — Встречайте всеми любимого и неподражаемого Илью Тито-о-ова! — брюнет летящей походкой появился на сцене, утопая в бурном потоке оваций. «Сам себя не похвалишь — никто не похвалит». — Господи, как же я рад, что ещё одна смена началась! Вы все такие пупсики! — от слов Титова зал лежал в умилении, — Дак вот, у нас тут великое событие, первый общий сбор за смену! Пошумите за это! Зал довольно загудел, радуясь началу великого действа и понимая тонкую отсылочку. — Надеюсь, все уже готовят визитки, потому что если мы их не получим, Татьяна Михайловна отменит смену, — мужчина улыбался любимому залу. Участники смены наигранно замычали, показывая любовь к этому лагерю и желание открытия новых дней смены. — Ну вот и здорово! А теперь у меня вам немного информации!.. Но следующие слова члена орггруппы Мельникова уже не слышала. В зале появился тот самый незнакомец с глазами цвета небесной синевы и зеркальной камерой в руках. Парень начал носиться по залу, фотографировать увлечённых общим сбором детей. Он явно был фотографом этой смены. Этот человек приковал к себе одним своим появлением взгляд Алисы. Девушка очнулась только после общего сбора, когда Васильева вместе со всей шайкой пытались её растолкать. — Лиса! Ты что, спишь что ли? — прищурилась рыжая. — Хорошо всё… Не дёргайте меня! Нормально всё! — Заверила друзей юная особа, поднимаясь на ноги. В следующий раз Алиса поймала свою вожатую только у выхода из мэрии. Рыжая шла размеренно, восстанавливая дыхание после безудержных вожатских танцев на одной сцене с любимыми детьми. Рядом шли Дарио и Сева, мальчик из их отряда, с которым битмейкер очень быстро нашёл общий язык. — Наська, Наська! — окликнула барменшу русоволосая. — Что случилось, принцесса? — щурясь от ярких солнечных лучей, затараторила культуролог. — А кто тот чувак в чёрном свитшота с камерой, который сегодня фоткал общий сбор? — Лиса попыталась сформулировать вопрос как можно более нейтральнее. — А… Этот? Это Марк! Это имя осталось у Девочки-Пиздец в памяти надолго. — Чего ты так напряглась-то? , — усмехнулась Васильева, а Алиса в ответ лишь пожала плечами. — Он всего лишь фотограф! «Всего лишь фотограф…»