***
Порчи познакомился с Настей два или три года назад. Тогда она уже год жила в Питере. Васильева приехала сюда буквально ни с чем из маленького Сибирского городка. Там у неё осталась серая жизнь, высокомерные друзья и отец-тунеядец. Настя собрала вещи, взяла с собой мать и приехала в Питер. Просто так. Потому что по-другому было нельзя. Дарио восхищался её стойкостью. Такой девушке лучше бы страной руководить, а не барной стойкой в «1703». Да, Настя не была во вкусе португальца. Но их дружбе это никак не мешало. Главный плюс этой рыжей девушки был в том, что она всегда говорила то, что думала. У неё можно было узнать её мнение и довериться её советам.***
— Давайте! Шевелите ножками! Вожатые, блин! Сонные мухи! Раз-два! Раз-два! — Дамир, техник из орггруппы, загонял ещё сонных вожатых в большой рейсовый автобус. — Дамик, от того, что ты так будешь орать, они быстрее не погрузятся, — Оля улыбнулась, поглубже зарываясь носом в высокий воротник своей толстовки. Утренний Питер не радовал температурой выше двадцати трёх градусов, улицы нагревались лишь после полудня. Орггруппа состояла из четырёх человек: Оли Недбайло, правой руки директриса смены, лучшей студентки факультета музыкального менеджмента выпуска две тысячи четырнадцатого года, Дамира Богданова, выпускника две тысячи тринадцатого года, факультета режиссуры кино и телевидения и Ильи Титова, одногруппника Оли, не блестящего выпускника факультета менеджмента, но просто хорошего человека. Эти люди уже не были вожатыми, они были серьёзнее и старше, но дети любили их, доверяли и верили им. Последними к автобусу буквально подлетели Настасья и её друг. Португалец еле-еле передвигал ноги, волоча за собой небольшой чемодан и спортивную сумку. Васильева, в отличие от своего друга, бежала вприпрыжку. За спиной у рыжеволосой висел тёмно-синий рюкзак в белый горошек, в одной руке у неё висела похожая на Порчи тёмная спортивная сумка, во второй руке у неё был небольшой розовый чемоданчик. Ярко-жёлтая футболка была заправлена в синие джинсовые шорты с завышенной талией. Голову покрывала хипстерская шапка такого же кислотно-жёлтого цвета, как и футболка. Девушка светилась как снаружи, так и изнутри. — Васильева, на тебя смотреть больно. Рябишь, — Титов зажмурился, помогая закинуть вещи вожатых в багажное отделение. — Потому что настроение хорошее, не гунди, — рыжеволосая и вправду была местным солнышком - постоянно улыбалась, её яркие волосы в дуэте с кислотными футболкой и шапкой заставляли щуриться, как от яркого солнца. Дорога до лагеря была долгой: они ехали больше двух часов. Почти все вожатые и руководители спали. Васильева, надев большие чёрные наушники Порчи, просто смотрела в окно. Барменша наслаждалась его новым альбомом. Они с Америкой хорошо поработали. Виейра, развалившись в автобусном кресле, положив голову на девичье плечо, тихонько храпел. Настя с раннего утра отвечала на сообщения детей, которые уже были в пути из других городов или просто собирались со всего Питера. Все ждали этой смены. Лагерь - это прекрасно. Двадцать два дня счастья.***
Порчи проснулся под конец поездки. Рыжеволосая трясла мужчину за плечо, что-то тараторя. — What?... Приехали? — открывая глаза, сонно пробормотал битмейкер. — Приехали, — улыбаясь, ответила рыжеволосая. — Туда смотри! Автобус свернул с главной трассы и подъехал в большим воротам, через которые можно было проехать за высокие неприступный забор. Над воротами красовалась большая вывеска: "Областной детский образовательно-оздоровительный центр «Нота»". Вывеска была украшена всякими бабочками, цветочками, скрипичными ключами и смайликами. За всеми этими ненужными пафосными словами прятался обычный любимый многими детьми лагерь. — Все выходим, берём вещи, идём на площадь Чайковского и строимся на линейку! — гордо скомандовала Татьяна Михайловна после того, как автобус заехал на территорию лагеря и остановился. Вожатые медленно покинули автобус и забрали из багажного отделения все сумки, чтобы не задерживать водителя. — Настя, я забрал наши сумки! На-асть? Ты чего? — Виейра подошёл к подруге сзади. Девушка молча стояла и смотрела вперёд. Сквозь яркую листву деревьев можно было разглядеть яркие стены корпусов. Васильева прислушивалась к каждому шороху и вдыхала здешний воздух. Настя любила этот лагерь больше всего на свете. Ежегодно сюда приезжало три сотни талантливых детей. — Не хочу даже думать, что рано или поздно я просто не приеду сюда. Не могу представить, что когда-нибудь здесь не будут отдыхать дети, — заторможенно говорила культуролог. — Настюха, опять ты загоняешься?! Верни нам свою чумовую улыбку! Давайте за мной, она линейку собирает! — Дамир подгонял своих подопечных, подбадривал их. Вожатые и вся орггруппа выстроились на главной площади лагеря в одну линию прямо перед зданием мэрии. Перед ними стояла Татьяна Михайловна, улыбающаяся от предвкушения смены. — Дорогие мои нотки, эти недели с нами будут работать наша любимая команда поваров, фельдшеров и прочего персонала. Сейчас Оля раздаст вам информативные бумаги. На каждого вожатого по папке. Там список ваших детей, расписание, инструкции и так далее. Многие уже всё это знают наизусть, но повторение - мать учения, как говорится. По вожатским комнатам расселяйтесь, как хотите, единственное, что поменялось - вожатые-девочки живут на втором этаже, а вожатые -мальчики на первом. Комнаты для детей поотрядно там же расписаны, места для собраний и огоньков тоже. Ну что, вожатые мои, добро пожаловать на смену детского летнего лагеря «Нота» две тысячи семнадцатого года! — директриса смены не могла перестать улыбаться. Настолько она любила своих студентов и смены. Как вожатые, так и орггруппа, громко закричали и захлопали, поддерживая слова директрисы лагеря. — Татьяна Михайловна, а она у меня в отряде? — скромно поинтересовалась Настя, щурясь от выглянувшего солнца. — Разумеется! — женщина улыбнулась. — Спасибо, — рыжая поправила волосы, взяла у Дарио свои сумки и пошла вместе со всеми в сторону корпусов. — Васильева, — позвал вожатую профессор. Девушка обернулась, Порчи сделал то же самое. — до приезда детей у нас три часа. Располагайтесь, покажи своему другу лагерь и идите на завтрак. Затем у нас здесь сбор и встреча. — Так точно, Татьяна Михайловна! — рыжая улыбнулась во все тридцать два. Они шли до корпусов меньше пяти минут. — Кто эта "она"? — прищурился португалец. — Ты скоро всё узнаешь сам, — ответила Настя.***
Через три часа в столовую вбежала запыхавшаяся Полина. — Сбор отменяется! Автобусы уже приехали! Бегом встречать детей! Зал наполнился одобрительным гулом. Смена начинается.