Его вожатая

К часу дня солнце было уже в зените. В городе было адски жарко и душно. О том, чтобы пользоваться общественным транспортом, не могло идти и речи. Чтобы не изжариться на улице ко всем чертям, если вы вдруг вышли погулять, нужно было добираться от места отправления к месту назначения короткими перебежками. Около знакомого многим кирпичного здания вчерашние лужи полностью высохли, и оставшийся от них слой грязи засох и растрескался. Там, за окном, был сущий ад, но здесь, в стенах бара, наливали колу со льдом и помещение остужали мощные кондиционеры. Настя стояла за барной стойкой. В баре было пусто, все типичные посетители «1703» разъехались на лето и бар простаивал. На девушке не было фирменной футболки, ведь, по сути, работы не было. Васильева, завязав рыжие волосы в пучок и заколов их твёрдой соломинкой для коктейлей, приводила бар в порядок. Все бутылки и полки сзади уже были перемыты, девушка в одной руке держала пульверизатор со средством для мытья полированных деревянных поверхностей, другой рукой Анастасия усердно тёрла барную стойку тряпкой. Дверь в бар открылась, привлекая к себе внимание барменши, и с улицы, как из адского пекла, в «1703» вошёл Дарио Вийера. Мужчина как-то неестественно огляделся, снял снэпбэк и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. — Каки-и-ие лю-ю-юди! — протянула рыжеволосая и кинулась к выходу из бара. — Привет-привет, — выдохнул битмейкер, разводя руки в ожидании милых обнимашек. Настя подошла к португальцу и получила крепкие дружеские объятия. На рэпере были потёртые любимые адики, тёмные шорты и тёмная майка с ярким принтом. Рыжеволосая взяла у Порчи его снэпбэк с улыбкой ОХРʼы и вернулась обратно за барную стойку. — Ты чё в Питере? — запуская генератор льда, Васильева спросила первое, что пришло в голову. — Хотел в первый раз лето здесь провести. А то в Лондоне всё равно не отдых, а работа сплошная будет, — Вийера, опираясь на стойку, дотянулся до салфеток, после чего сел на высокий барный стул и вытер лоб. — Там хотя бы люди есть. Из же Питера уехали все. Мирон неделю назад заходил, говорил, что на месяц свалит. Ваня тоже куда-то ретировался. И основа Версуса, и Fresh Blood, все вне города. Чё ты делать-то собираешься? — взбалтывая жидкость для мытья деревянной мебели, Настя усмехнулась. — Да я знаю… Тупанул, — Дарио положил ладонь на затылок. — Дак езжай, отдохни. На море, например, — предложила барменша. — Один?! Бля… Сдохну со скуки. А курортные романы не для меня, — битмейкер поднял обе руки. — Ну не знаю тогда… Пить хочешь? — рыжеволосая прополоскала в тазике мыльную тряпку. — Колы, — Порчанский улыбнулся. — Обойдёшься, сок попьёшь, — отрезала Васильева. — Норма-а-ально! — португалец наигранно фыркнул. — Кола вредная. Я просто забочусь о твоём здоровье, — барменша насыпала ледяную крошку в стакан и налила в стакан густой сок манго. — Ты как? Всё лето здесь? Если что, я буду постоянно тебя донимать, — рэпер усмехнулся, наслаждаясь ледяным соком. — Я в конце недели валю из Питера, — рыжеволосая пожала плечами. — Чёрт… А куда? — Вийера закусил губу. — В лагерь в Ленинградской области. Вожатить, — Настя улыбнулась, пытаясь вывести чёрную отметину от сигареты с дверной стойки. — Вожа… Че? — в силу своего происхождения Порчи ничего не знал о том, что такое лагерь и кто такие вожатые. — Summer camp, — добавила Васильева, оттирая чёрное пятно. — Не уверен, что в России summer camp похож на наш, но я суть понял, — мужчина поставил пустой стакан на стойку. — Ну вот, я еду туда следить за детьми. «Нота» — лагерь при СпбГИК, где я учусь. Все вожатые — наши студенты. Туда дети старше седьмого класса приезжают, отдыхают, участвуют в мероприятиях. К ним приезжают известные питерские музыканты, профессора из института, ну и мы ведём уроки по своим специальностям. Там интересно, своя атмосфера, — рыжеволосая, качественно выполняя свою работу, попутно рассказывала битмейкеру о своём предстоящем отдыхе. — Звучит круто, — португалец обмахивался своей кепкой, не думая о том, что ему придётся возвращаться в то адское пекло. Барменша суетилась за стойкой, окуная в тазик с мыльной водой бутылки и промывая холодильники, аппаратуру, а также протирая полки. Дарио молча наблюдал за всеми её движениями. У Насти были огненно-рыжие волосы, дарованные ей природой, точно такого же цвета брови, которые она редко позволяла себе красить и светлые реснички. Летом её ресницы слегка выгорали и становились совсем незаметными. Вийера всегда любил наблюдать за Васильевой. Ему очень сильно нравилась её улыбка. Ряд её зубов не был идеальным, верхние клыки сильно выпирали, но это не мешало Анастасии любить улыбаться. На советы окружающих одеть брекеты, студентка твёрдо отвечала, что "природа лучше знает". Именно милая и приятная улыбка нравилась Дарио больше всего. Барменша «1703» никогда худышкой не была, но, как сама Настя выражалась, она "любила каждую свою складочку". Нет, не подумайте, Васильеву толстой или полной назвать нельзя было, но современные инстаграм-красотки с уверенностью сказали бы ей сбросить пару килограмм. Рыжеволосая училась на третьем курсе Санкт-Петербургского государственного института культуры. Большинство её университетских друзей учились на специальностях, где "нужен талант": хореографы, пианисты, художники, вокалисты, духовики. Васильева же всегда отшучивалась, что учится там, куда беру тех, кто не прошёл ни на один нормальный факультет, а то есть на культуролога. И всё в этой девушке было каким-то уникальным. Даже те особы, раскрашивающие волосы, колющие татухи и обвешивающиеся пирсингом, выглядели блёклыми пятнами по сравнению с Настей. Она не стремилась быть «не такой как все», она выражала свою чарующую индивидуальность не через призму своего внешнего вида, а через свои поступки. От Васильевой постоянно веяло энергией. Даже когда она усталая и выжатая стояла за барной стойкой, ни один из её посетителей не уходил из бара грустным. Порчи постоянно тянуло к этой солнечной девушке, к её неприкрытым минусам и обличённым плюсам. В Настиной руке зазвонил телефон. Будущий культуролог его чуть ли не выронила, заставив Дарио понервничать. — Алло, здравствуйте, Татьяна Михайловна, я вас слушаю, — протирая бутылку коньяка XO*, рыжеволосая зажала гаджет у подбородка, продолжая разговаривать с неизвестным рэперу собеседником. — Да, я подготовила танец. Нет, я ещё не виделась с Артуром, мы перед послезавтрашней репетицией встретимся и всё прогоним, — Анастасия выдержала минутную паузу, выслушивая нервный лепет по ту сторону провода. — Что?! Простите, это он вам сказал? И что мне делать?.. Я не найду нового напарника до завтра! «Ищи, Васильева!» — эту фразу услышал даже Вийера, студентка шуганулась от телефона и сбросила звонок. — Что-то случилось? — прищурился Порчанский, наливая себе по-хозяйски воды. — Напарник мой ногу сломал… Не хватает вожатого мне в отряд… Сказали искать. Пиздец. Я в заднице. Я не вывезу смену одна, — отложив средство для мыться деревянных поверхностей и тряпку, Настя схватилась за голову. — Так может я попробую? — предложил португалец. — Ты?! Серьёзно?! — насторожилась культуролог. — А что? Я всё равно никуда один не поеду, а в городе тухнуть — самоубийство. Я уверен, что найду с детьми общий язык! — ободрил Дарио свою будущую напарницу, надевая снэпбэк. Рыжеволосая в ответ коварно улыбнулась, пытаясь дотянуться до своего телефона. *Х. О. (extra old) - это купаж коньячных спиртов не моложе 6 лет.