Вопрос доверия

«Будь добр, спустись в мой кабинет», – прозвучал в его голове отчётливый голос профессора Ксавье. Локи знал, что со своими подопечными старик общается иногда на ментальном уровне, но всё равно немало удивился, когда в очередной день своего заключения был разбужен его голосом в своей голове. Наилучшим поступком было проигнорировать такое вмешательство, и Локи, крайне недовольный произошедшим, решил остаться в кровати. «К тебе пришли». С этого и стоило начать. Локи мгновенно взбодрился и второпях начал одеваться. Он мгновенно понял, кто решил навестить его в этой позолоченной клетке. Стремительно обходя всех попадающихся ему на пути учеников, Локи приближался к внушительным резным дверям, за которыми его ждали. Вальяжно и без стука он зашёл внутрь, застав Тора и Ксавье умиротворённо сидящими друг напротив друга в полной тишине. – Здравствуй, брат, – Тор по обыкновению выглядел сурово, даже одетый в мидгардские тряпки. – Я оставлю вас наедине, – тактично сказал Ксавье, удаляясь на своём кресле из собственного кабинета. Локи по-хозяйски разместился на диване возле окна, прямо напротив Тора, явно с трудом уместившимся в кресле. – Ты же знаешь, что я тебе даже не сводный брат. Чем обязан такому вниманию? – спросил Локи, буравя взглядом его голубые глаза, пристально смотрящие на него исподлобья. – Как ты тут устроился? Локи не сдержал надменной улыбки: – Замечательно, сплю и ем вдоволь, даже прислуга у меня есть. Вот только забыть, что моё тело, этот дом и Мидгард являются моей темницей, никак не могу. Как в Асгарде? Всё пируют по каждому поводу? Надеюсь, моя смерть станет хорошим поводом асам напиться. – Ты забываешься, Локи. За твои преступления ты заслужил смерти, но Один не может так поступить со своим сыном. Стоило ли говорить, что эти лицемерные упоминания о нём как о сыне и брате вызвали у Локи лишь желание плюнуть Тору в лицо. Столько лет Тора возносили перед ним, как более достойного, столько лет он не понимал, почему никогда не станет первым в очереди на престол. А теперь, когда он узнал всё сам, ему постоянно указывают на их фиктивное родство. – Один так же наказал меня, заключив в человеческое тело и лишив Мьёльнира, – продолжил Тор, – но я вернулся домой, найдя в Мидгарде много больше, чем даже Всеотец мог предположить. Возражать Тору не было смысла, поскольку он не стал бы выслушивать многочисленные различия в их положениях. – Ты утомляешь моё человеческое тело. – Ты не выглядишь утомлённым, Локи. Как и не выглядишь хоть сколько-нибудь изменившимся. Если хочешь вернуть свою силу, ищи способы стать достойным её. Молчание, воцарившееся после этих слов, продлилось чуть более минуты, во время которых ни один из них не решился возобновить разговор. Тор, как Локи и ожидал, собрался уходить, по пути к выходу сказав ему: – Я убедился, что ты здравствуешь, и могу отправиться назад к Мстителям. Дверь за ним затворилась, оставив Локи в одиночестве размышлять над всем сказанным и услышанным. То, что способ вернуть свою божественную силу есть, Локи больше не сомневался, но идти на поводу у Одина означало для него окончательно унизиться. Спустя какое-то время в кабинете появился Ксавье. – Твой брат очень настойчив, Локи. Он целый час выпытывал у меня подробности твоей жизни в Школе, и я уж было подумал, что с тобой он проговорит как минимум пару часов. – У нас с ним много разногласий, – Локи был даже немного благосклонен к старику. – Хочешь обсудить что-либо? – Если я скажу то, что Вы хотите услышать, это сделает меня снова богом? Практически беззвучно рассмеявшись, Ксавье покачал головой.

***

– Роро, – тихий шёпот над ухом разбудил Ороро среди ночи. Ульяна стояла возле её кровати в длинной, до пола, ночной рубашке, требовательно стягивая с Ро одеяло правой рукой, а левой удерживая своего плюшевого медведя, которого Пётр подарил ей на это Рождество. – Что случилось, Снежинка? – протерев ото сна глаза, спросила Шторм. – Демоны, Роро, они опять мне снились, – ответила девочка, забираясь под одеяло и заставляя Ороро подвинуться к противоположному краю кровати. – Можно я сегодня с тобой посплю? Запретить Ульяне она не могла. Когда девочка прильнула к ней, Ороро поправила одеяло и приобняла Ульяну, ожидая, когда сон придёт к ним снова. Силы семилетней младшей сестры Колосса проявились слишком неожиданно: когда девочка помогала родителям в поле, она внезапно исчезла, появившись вновь спустя несколько часов в трёх милях от дома. Когда Колосс привёз её в Школу и Чарльз просмотрел её воспоминания, оказалось, что эти пару часов своего отсутствия Ульяна провела в Лимбе — измерении, населенном потусторонними существами. С тех пор Ульяна переехала в Уестчестер. И хотя она очень скучала по родителям, девочка быстро привыкла к жизни в Школе и к тому факту, что она, как и её старший брат, мутант, пусть пользоваться своими телепортационными силами она пока не умела. Профессор заблокировал её воспоминания о Лимбе, но потрясение было настолько сильным, что девочка продолжала видеть Лимб в своих снах. И каждую ночь, когда она просыпалась от кошмаров, Ульяна приходила в комнату Ороро, объясняя свои действия тем, что, когда она рядом, плохие сны не возвращаются. Ороро давно успела привыкнуть к тому, что иногда среди ночи её будит настойчивый детский шёпот, но с недавних пор она каждый раз опасалась, что это не Ульяна нарушила её сон. Шторм ужасно стыдно было вспоминать о том, как она приняла Локи, прокравшегося к ней среди ночи под странным предлогом, за Ульяну, спросонья приглашая его забраться к себе под одеяло. Позже Ороро всё боялась, что он придёт снова, но, к счастью, этого не происходило. – Всё хорошо, Снежинка, – успокаивающе шепнула она на ухо девочке, поглаживая её пшеничного цвета волосы, – ты в безопасности. Засыпай и не бойся, я буду с тобой. – А когда Петя приедет? – Как только закончит свои дела, милая. Ты же знаешь, он навещает тебя так часто, как может. Пожалуй, спрашивать о брате Ульяне очень нравилось, поскольку вопросы о Петре она задавала по 10 раз на дню, вот даже сейчас не забыла об этом. Ороро немного завидовала ей, ведь у неё была настоящая семья, родители и старший брат, заботящийся о своей маленькой сестрёнке. Ороро смутно помнила своих родителей, но никогда не переставала скучать по ним, а братьями и сёстрами ей стали Люди Икс. Конечно, у Ороро тоже был человек, которого она всерьёз называла своим братом, но Реми был для неё скорее младшим, вечно нуждающимся в напутствии и заботе. Иногда их ошибочно принимали за пару влюблённых, что лишь давало Гамбиту повод подшучивать над их семейными отношениями. – Роро, споёшь мне? – сонно спросила Ульяна, переворачиваясь на другой бок. – Конечно, малыш. Ласково поглаживая девочку по голове, Ороро тихо, чтобы в соседних комнатах никого не разбудить, полушепотом запела единственную известную ей колыбельную: Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты - я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной. Только солнышко зайдет, Тьма на землю упадет, - Ты появишься, сияя. Так мигай, звезда ночная! В какой-то момент Ороро представила, что поёт своему ребёнку, ожидая, пока он уснёт. Ульяна же, от успокаивающей мелодии и методичных поглаживаний по волосам, достаточно быстро заснула. Дыхание девочки стало глубоким и ровным, но Ороро продолжила: Тот, кто ночь в пути проводит, Знаю, глаз с тебя не сводит: Он бы сбился и пропал, Если б свет твой не сиял. Тихие шаги в коридоре заставили Ороро инстинктивно напрячься, и, когда в проёме как всегда открытой из-за её клаустрофобии двери, появился Локи, по-видимому, не избавившийся от бессонницы, Ороро нахмурилась и посмотрела на него, продолжая тихо напевать. В темном небе ты не спишь, Ты в окно ко мне глядишь, Бодрых глаз не закрываешь, Видно, солнце поджидаешь. Локи, поняв её немое недовольство, прислонился к косяку двери, стоя лицом к ней и привычно сложив на груди руки. Одет он был в мятую футболку и пижамные штаны, что она сама выбрала для него из старых вещей Реми. Ночные тени не позволяли как следует рассмотреть его лицо, понять его эмоции. Был ли он недоволен, или же грустен, Ороро не могла сказать, но он определённо ждал, когда она закончит петь. Эти ясные лучи Светят путнику в ночи. Кто ты, где ты - я не знаю, Но мигай, звезда ночная! Допев, Ороро убедилась, что девочка заснула, после чего осторожно выбралась из кровати и оделась в халат, оставленный ранее на кресле. Всё это время Локи наблюдал за ней, Ороро была уверена в этом, хотя сама не взглянула на него в ответ. – Чего тебе? – шёпотом спросила она после того, как тихо следуя за Локи вышла сначала в коридор, а затем проследовала в его комнату. Локи повернулся к ней, снисходительно и с явной усмешкой глядя на Ороро сверху вниз. – Не могу заснуть. Снова. Может, и мне споёшь? – в ночной комнате его голос словно отражался от стен. – Нет, – лишь ответила Ороро, обнимая себя за плечи. – Надо сказать, хорошо, что ты не спала, иначе пришлось бы тебя разбудить. Садись. Ороро, сама не зная почему, села не в предложенное кресло, а на край незаправленной кровати рядом с журнальным столиком. Как ни странно, Локи последовал её примеру, присев рядом, но в тоже время соблюдая дистанцию. Кровать под его весом тихо скрипнула, и Ороро почувствовала, как слегка прогнулся матрас. Молча, глядя каждый куда угодно, но не друг на друга, они просидели так некоторое время. Ороро чувствовала себя неуютно, разбуженной среди ночи, а теперь ещё и в компании непредсказуемого асгардского бога. – Я должна взять свои слова назад, – сложив свои ладони, она первая нарушила тягостное молчание. – Ты не должен быть нам ни за что благодарным. Это место не станет твоим домом, если ты сам этого не пожелаешь. – Вы люди, все одинаковые. Считаете себя мерилом для всего, что есть в мире, хотя не способны постичь и малой части. – Я никогда тебя не пойму, да и никто, наверное, не поймёт. – А с чего ты взяла, что мне вообще нужно понимание? – Локи немного повернулся к ней, и Ороро, стараясь не выдать своего волнения, неспешно подняла свои глаза на него. Она не знала, что ответить на это, поэтому лишь пожала плечами, вызвав у него снисходительную улыбку. – Прости, но я не могу освободить тебя. – Жаль, – холодно ответил он, – но от тебя и так пользы никакой. – Тогда я пойду, – шепнула она, продолжая сидеть. – Останься, – сказал Локи, поднося руку к её струящимся по плечам и груди волосам и, отделяя небольшую прядь, пропустил её волосы между своих пальцев, словно расчёсывая их. Что он чувствует и о чём мог думать, Ро не знала. Когда локон выскользнул из его руки, и она, оперевшись о кровать ладонями, встала, чтобы вернуться к Ульяне, Локи поднялся вслед за ней. – Я не могу, – ответила она, горделиво подняв голову. – Да и почему я должна выполнять твои прихоти, когда ты только издеваешься надо мной? – Ты всё ещё боишься меня, – вкрадчиво сказал Локи, подойдя ближе и наклонившись к её уху. – Ты всего лишь слабая женщина, Ороро, отчаянно пытающаяся показать, что это совсем не так. Видишь, я раскусил тебя. Это было несложно. – Как тебе угодно, Локи, – сквозь зубы процедила она. – Мне нравится, когда ты произносишь моё имя, смертная, – эта его вечная издевательская полуулыбка начинала серьёзно раздражать её. Торопливо бросив Локи в ответ дежурное «спокойной ночи», Ороро выскользнула из его комнаты вон, спеша лечь, наконец, в свою кровать и заснуть. К счастью, Ульяна в её постели спокойной спала, свернувшись калачиком и забрав себе большую часть одеяла. Единственное, о чём думала Ороро, засыпая рядом с девочкой, было то, что ей тоже нравится, как звучит его имя.