Дадли едет в Хогвартс

— Вернон! Вернон, вставай! Пресвятые угодники! Его жену сейчас изнасилует маньяк, а он спит и в ус не дует! — Вставай, и защити свою семью! — прекратив трясти мужа за плечо, Петунья начала шлёпать его по щекам. Но и это не помогло. Таблетка, которую мистер Дурсль обыкновенно выпивал за ужином, кроме того, что спасала от газов и вздутия, оказывала также и снотворный эффект. Какая жалость, что они не на Тисовой улице! Всего один звонок по номеру 112 — и их жизни были бы спасены! Но этот болван привёз семью в глушь, где даже телефона нет! С первого этажа донёсся громкий, басовитый голос. — ЭЙ, КТО ДОМА?! Петунья посмотрела на мужа. Волосинки на его пушистых усах умиротворенно колыхались, а безмятежное лицо говорило о том, что мистер Дурсль целиком и полностью находится во власти грёз. Взгляд Петуньи метнулся от спящего мужа к ружью, которое висело над кроватью. Что ж, свою честь она готова защищать с оружием в руках.

***

Для Хагрида 31 июля было самым обычным днём, ровно до момента, когда директор Дамблдор позвал его к себе в кабинет и попросил об одолжении. Да каком одолжении! Это была великая честь для Хагрида! Конечно, полувеликану и в голову не пришло, что об услугах такого рода лесников обычно не просят, а если и просят, то заранее, и подробно обговаривая все детали. Также от него ускользнуло и то обстоятельство, что накануне МакГонагалл слегла с драконьим гриппом. Но не будем заострять на этом внимание. Скажем лишь, что Дамблдор верил немногим, а Хагрид был не из тех, кто способен обмануть доверие. Вопрос первый: где достать парадную мантию? Полувеликан обошёл все уголки Косого Переулка, пока не нашёл магазинчик с яркой вывеской «XXXXXXXX…L». Вопрос второй: как придать волосам и бороде человеческий вид? Не может же он явиться к самому Гарри Поттеру с ватой на голове! Чтобы сэкономить деньги, Хагрид попросил мадам Розмерту о цирюльной услуге, и поскольку та была мастерица на все руки, то охотно согласилась помочь лесничему. Она не только подстригла ему волосы, задав им цивилизованную длину, но и уложила гелем бороду и причёску, так что теперь Хагрид походил на приличного человека, или, скорее, на приличного полувеликана. Надушившись одеколоном так, что даже его мастифф Клык подавался в сторону каждый раз, как хозяин проходил мимо, лесничий сел на свой волшебный мотоцикл и полетел к Гарри Поттеру. К сожалению, гель мадам Розмерты оказался не таким уж стойким. Волосы в полёте растрепались до безобразного состояния. Запутавшиеся в колтуны, они выглядели ещё хуже, чем до укладки. И вот в таком виде Хагрид ввалился в лачугу Дурслей. *** — С днём рождения, Гарри! — великан протянул Дадли открытую коробку, в которой находился малиновый пирог с ежевичной надписью «С днем ражденя, Гари». Мальчик от испуга не смог вымолвить и слова, однако пирог взял. — Надо же, я не видел тебя с пелёнок, но ты немного больше, чем я ожидал, особенно в области живота, — усмехнулся великан. — а в остальном вылитый отец, ну один в один просто. — УБИРАЙСЯ ИЗ ДОМА, ГРЯЗНЫЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ! Хагрид поднял глаза и увидел на лестнице худощавую женщину в розовом халате, которая в трясущихся руках держала ружьё. — Вы должно быть, миссис Дурсль? — Хагрид попытался придать своему голосу учтивости. И не потому, что он боялся направленного на него оружия, а потому, что желал уладить это дело «тихо и мирно, без лишних происшествий». Так наставлял его директор этим утром, и лесничий не хотел подводить Дамблдора. — А меня звать Рубеусом Хагридом. Я приехал за вашим мальчиком. Петунья быстро спустилась с лестницы и встала перед сыном, загородив его собой, что было не так-то просто, учитывая размеры Дадли. — Никуда он с вами не поедет, вам ясно? Уходите! — она всё так же целилась прямо в полувеликана. Руки дрожать перестали, видимо, вежливый тон незнакомца придал ей уверенности. Хагрид обхватил ствол одной рукой и выгнул его дулом вверх. У Петуньи с перепугу дёрнулся палец на курке, и пуля вошла в потолок. Дадли взвизгнул от испуга. — Ну хватит, миссис Дурсль! Гарри должен учиться в Хогвартсе! Я понимаю, что вы не хотите отпускать любимого племянника, но поверьте, я и директор… э-э-э, мы позаботимся о нём. Дамблдор — самый великий волшебник. Гарри будет в полной безопасности под его присмотром. Ох, чуть не забыл, — Хагрид порылся в нагрудном кармане и вытащил оттуда белоснежный конверт, который он протянул Петунье. — Это для Гарри. На конверте была сургучная печать с изображением замка и надписью «Хогвартс». Это было то самое письмо-приглашение, которое Петунья Эванс так ждала, будучи маленькой девочкой, и вместо которого она получила сухой ответ от Дамблдора о том, что «маглы не имеют права обучаться в Школе Чародейства и Волшебства». Несколько минут Петунья стояла в молчании, держа в подрагивающих пальцах письмо. Рой мыслей кружился в её голове. Хогвартс всегда был недосягаемой мечтой для неё. Но только не для Лили. О, как она завидовала своей сестре, как хотела поехать вместо неё… Тут Петунью осенило. Глупый великан перепутал её сынишку с Гарри Поттером! А это значит, что её собственный сын получил шанс поехать в Хогвартс вместо сына Лили. Дадлик исполнит её мечту. Он станет волшебником вместо противного Поттера, который сейчас дрыхнет в подвале и не знает ни о Хогвартсе, ни о волшебстве. И не узнает никогда… — Мадам, с вами всё в порядке? Может, отдадите письмо Гарри? — Да. — Петунья сунула конверт в руки Дадли. — Вы позволите нам попрощаться? — очень тихим голоском спросила Петунья. — Ну конечно! Я-э-э, подожду тут, — великан плюхнулся на софу, которая прогнулась до пола под его весом. Петунья отвела сына наверх и закрыла дверь, чтобы никто их не услышал. Комната была тесной, с одним узким окном. Кровать заняла почти всё пространство, на ней по-прежнему храпел Вернон. — Ма, чё происходит? Почему этот придурок называет меня Гарри Поттером? — в спальне родителей Дадли резко похрабрел. Петунья не ответила. Она медленно опустилась на колени, открыла ящик прикроватной тумбы, достала аптечку и взяла оттуда что-то мелкое. — Дадличек, подойди — тихо и немного отстранённо позвала мать. Левой рукой она погладила сына по голове и уложила его чёлку назад, правую поднесла к его лбу. В последние секунды Дадли понял, что это была бритва, но не успел отскочить. Мать провела лезвием, и он взвыл от боли. На его лбу кровоточил порез в виде молнии. — Запомни: ты и есть Гарри Поттер. Дадли прижал ладонь к ранке и со страхом покосился на мать. Он ещё не видел её такой. Всегда мягкая, нежная женщина, готовая исполнить любую его прихоть, сейчас она казалась ему настоящим монстром. Дадли отнял руку ото лба и посмотрел на свои трясущиеся пальцы, по которым стекала тонкими струйками кровь. У мальчика был только один выход… — Пап! Пап, проснись! Мама сошла с ума. Пап! — он начал трясти огромную тушу отца, которая никак на это не реагировала. — Сыночек, разве ты не хочешь стать волшебником? — Петунья многозначительно посмотрела на сына. — Ты получишь всё, что только пожелаешь. — Волшебства не существует! Вы с папой всё время это твердите! — Оно существует, — Петунья села на край кровати, — Дадли, ты помнишь, свой день рождения? Помнишь, что тогда произошло в зоопарке? Поттер разговаривал со змеёй, а затем заставил исчезнуть стекло в террариуме. Это и есть волшебство. И ты тоже станешь таким, ты станешь волшебником. Тебе только нужно притвориться, что ты и есть Гарри Поттер. Дадли не стал вдумываться в её слова. Он решил, что мать сошла с ума. Даже если бы он и прислушался к ней, то всё равно не увидел бы смысла в волшебстве. Родители и так покупали ему всё, что он хотел. Кузену он не завидовал. В отличие от того, у Дадли были живые, любящие мама и папа, готовые примчаться по первому зову и выполнить любое его желание. Впрочем, один из родителей только что потерял рассудок. — Ну всё, береги себя, сладенький — Петунья оторвала Дадли от отца и вытолкнула его за дверь. — А-а, вижу, вы попрощались, — чавкнул великан. Дадли не поверил глазам. Этот верзила доедал жареную сардельку прямо с кончика зонта. — Ты не голодный, Гарри? А то ещё поджарю, хочешь? Дорога предстоит долгая. Как говорится, на пустой желудок тролля не завалишь, хе-хе-хе, — великан направил зонт на затухающий камин, и пламя вспыхнуло, озарив его косматое лицо. Дадли попятился назад. — Я не Гарри Поттер, — пропищал сын Дурслей. Великан растерянно посмотрел на него. Мгновение спустя он вскочил с дивана. — Твою ж мантию! Да у тебя шрам кровоточит! Погоди секунду, ща поправлю, — великан встряхнул зонтом и прицелился. Он пробормотал неизвестное слово, и из кончика зонта хлынул столб света, который отбросил мальчика к стене. Этот белый свет — последнее, что видел Дадли перед тем, как потерять сознание.