Жизнь за Ареной

POV Хеймитч Оказавшись в своем купе, пытаюсь заснуть, но не получается. За окном слишком темно. Вспоминаю то время в Капитолии, когда я засыпал в любое время суток и почти никогда не видел кошмаров во сне. Все это время со мной рядом была Эффи. Надо признать, что она действовала на меня лучше, чем любой алкоголь. Сейчас Эффи так близко, но я не могу даже поговорить с ней. Достаю бутылку вина, и стакан за стаканом выпиваю больше половины, стараясь напиться и провалиться в сон. Сижу напротив двери и вижу, как шевелится дверная ручка. Несколько раз моргаю, но это не галлюцинация. Дверь медленно открывается и внутрь входит Эффи. Длинный изумрудного цвета халат подвязан широким поясом, каштановые волосы мягкими волнами спадают на плечи, на губах играет легкая улыбка. Она проходит внутрь, закрывая за собой дверь, молча подходит ближе и, забирая из моих рук стакан, отставляет его на тумбочку. Я ловлю ее руку и притягиваю Эффи к себе на колени. Она садится и обнимает меня, уперевшись подбородком в мою макушку. Мои руки обхватывают ее талию. Молчание, воцарившееся в комнате, лучше тысячи слов передает все то, что так хочется сказать, но невозможно выразить. Идиллию нарушает стук в дверь. Эффи вздрагивает. В голову приходит только один человек, способный стучаться в такое время в мое купе – Китнисс. И она явно не новый наряд Цинны собирается продемонстрировать. Стук повторяется. Я выпускаю Эффи из своих объятий и направляюсь к двери. Открываю, в душе проклиная все и всех на свете. На пороге действительно Китнисс. - Что надо? - Есть разговор, - как можно тише говорит Китнисс. - Прямо сейчас? Девушка согласно кивает. - Нашла время. Я жду, когда она заговорит, но девушка упорно молчит. - Ну? – мое терпение на исходе. Я уже готов захлопнуть перед носом Китнисс дверь. Поезд останавливается для дозаправки. - Не продохнуть в этом поезде, - Китнисс говорит вроде ничего не значащую фразу, но мне все ясно. Она хочет рассказать о чем-то очень важном и боится прослушки. - Я знаю, что тебе нужно, - сообщаю я и иду к выходу. Вываливаюсь на улицу и иду в хвост поезда. Там я могу быть уверен в том, что никто не услышит наш разговор. Китнисс подходит следом. - Что? – задаю я единственный вопрос, на который тут же получаю исчерпывающий ответ. Как я и предполагал, Сноу не собирается оставлять в покое победителей. Тем более, наделавших столько шума. Единственный выход для Китнисс теперь – играть по тем правилам, которые ей навязывает Капитолий. Это ее единственный шанс выжить самой и сохранить жизни своим родным и близким. В том числе и тому парнишке – Гейлу. Девушка еще не до конца осознает масштабов произошедшего и наивно полагает, что после тура победителей, ее оставят в покое. Мне приходится разрушить ее надежды, объяснив, что она теперь до конца жизни будет игрушкой Капитолия. Знаю, это удар ниже пояса, но кто-то должен ей объяснить. - Ты поняла? – хочу удостовериться, что мои слова не были для нее пустым звуком. Девушка кивает. Мы возвращаемся в вагон. - Знаешь, могло быть гораздо хуже, - говорю ей уже перед тем, как зайти в свое купе. Действительно, могло быть хуже. У Китнисс хотя бы есть шанс сохранить жизнь своим родным, создать семью и жить относительно нормальной жизнью. У меня такого шанса не было. Входя в свое купе, замечаю, что Эффи уже переместилась на кровать и сидит у самого изголовья, поджав ноги под себя. Я растягиваюсь на кровати, положив голову на колени Эффи. Она проводит рукой по моим волосам. Я снизу заглядываю ей в лицо. Она встревожена и обеспокоена. Девушка вопросительно смотрит на меня. - Все в порядке, - отвечаю я. Убедить Эффи, кажется, не удалось, но задать вопрос она не решается. Наверняка понимает, что это может навлечь на всех нас беду. Да и не нужно Эффи знать обо всем, что происходит. Для ее же безопасности. В конце концов, ничего уже не изменить, как бы я или кто-то другой ни старался. Я приподнимаюсь и целую Эффи, потянув ее на себя. Девушка испуганно отстраняется, поняв, на что я намекаю. Она тоже боится прослушки, но мне становится безразлично. Здесь же не камеры в конце концов. А что до звуков… ну мало ли какие фильмы смотрит пьяный ментор по ночам. Мое спокойствие, помогает Эффи расслабиться и забыть обо всем. Эта ночь становиться самой лучшей за последние несколько месяцев. Просыпаюсь я уже ближе к обеду. Эффи давно ушла. Наверняка уже разбирается с расписанием. Я иду в вагон-ресторан, где уже собрались все, кроме Китнисс. Зря я вчера смешал вино с ликером и, кажется, я еще что-то выпил. Мучаясь от похмелья, отщипываю по маленькому кусочку от булки и отправляю их в рот, тщательно пережевывая. Китнисс сегодня не в духе. Она явно не настроена на светскую беседу, а тут еще поезд ломается. Эффи тут же хватается за свои бумаги и начинает расписывать все изменения, которые ждут нас в связи с этой заминкой. Признаться, меня порой раздражает ее пунктуальность. И этот случай не исключение, но я ведь тоже не ангел. Эффи это успокаивает, ну и пусть. Можно просто не принимать все слишком серьезно. Но Китнисс слишком взвинчена: - Эффи, да всем наплевать! – выкрикивает она. Все присутствующие, включая меня, удивленно и неодобрительно смотрят на девушку. - Нет, правда наплевать! – повторяет она и пулей вылетает из вагона. Пит уходит следом. Порция и Цинна молча продолжают обедать. Эффи расстроена. - Она волнуется, - я зачем-то начинаю оправдывать Китнисс. - Я понимаю, - отвечает Эффи тоном обиженного ребенка. Почему-то все раздражение проходит. Хочется утешить ее, приободрить. Моя рука лежит на столе, рядом с ладонью Эффи. Я незаметно касаюсь руки девушки, задерживаясь на несколько секунд. Эффи слабо улыбается. Все продолжают обедать, стараясь не придавать большого значения произошедшему. Через некоторое время из соседнего вагона слышаться приближающиеся шаги. Входят Китнисс и Пит. Девушка прямо с порога начинает извиняться перед Эффи. На мой взгляд, она явно перегибает палку, но куратору нужно именно это. Эффи принимает извинения Китнисс, проводит мини-лекцию на тему «Как важно, чтобы все следовали расписанию», по окончанию которой Пит уводит за собой Китнисс. Мы заканчиваем обедать и расходимся по своим вагонам. Через несколько часов поезд приближается к Одиннадцатому Дистрикту. У нас в дистрикте, по сравнению с Одиннадцатым, еще цветочки. Как только мы выходим из поезда, миротворцы тут же сажают нас всех в бронированный фургон. - Можно подумать, мы какие-то преступники, - фыркает Эффи. «Если бы ты знала, насколько близка к истине, моя дорогая», - думаю про себя. Фургон останавливается возле Дома правосудия и нас чуть ли не заталкивают внутрь. Мы проходим к парадному выходу. Мэр произносит имена победителей и Эффи, скомандовав ребятам, чтобы те не забывали улыбаться, подталкивает их к проходу. Китнисс и Пит скрываются за дверью, а мы остаемся наблюдать за происходящим на экране. Все идет по плану до тех пор, пока Пит не сообщает, что они с Китнисс решили отдавать часть своего выигрыша семьям погибших трибутов. Эффи рядом со мной шумно выдыхает. По ее лицу невозможно понять: то ли она встревожена, то ли растрогана. На публике она мастерски скрывает свои истинные чувства. Не знаю, чем обернется в дальнейшем это его заявление, но пока ничего ужасного не происходит. Вот только Китнисс вместо того, чтобы утихомирить толпу, как ей наказывал Сноу, сделала то, что напротив, разожгло их еще больше. Она перед тем, как уйти, поблагодарила погибших трибутов. Вроде бы невинный жест, но то, во что он выльется, может привести к печальным последствиям. Экран, на котором мы следили за церемонией, вдруг становится серым. Я безуспешно пытаюсь прислушаться к тому, что происходит за дверью: через толстые стены почти не слышно никаких звуков, кроме… резкого хлопка, похожего на… выстрел. - Кажется, это был выстрел, - вслух размышляю я. - Брось, Хеймитч. Какой выстрел? – беззаботным голосом отвечает Эффи, но по ней видно, что девушка встревожена. Воображение начинает рисовать картины происходящего за стенами Дома правосудия, когда внутрь вваливаются Китнисс и Пит. Ребята растеряны и напуганы. Мне все это не нравится. Первой к ним с расспросами кидается Эффи. Пит спокойно отвечает, что ничего страшного не произошло, и выстрела не было. Он, конечно не для блага Эффи это делает, но я благодарен парню за то, что он не посвящает куратора в возникшие проблемы. Так для нее будет безопаснее, а мне – спокойнее. Слышатся еще два выстрела. Мне нужно срочно узнать, что происходит. - Вы оба – за мной, - скомандовав ребятам, иду вперед, уверенный, что они следуют за мной. Все остальные молча стоят на своих местах. Я веду Пита и Китнисс наверх, в комнату, приготовленную для победителей. Оказавшись на месте, срываю с ребят микрофоны и запихиваю их под подушку. Жестом зову за собой парня и девушку. Кое-где по старой памяти, а кое-где наугад веду ребят по извилистым коридорам и лестницам и, наконец, выхожу вместе с ними к стремянке, по которой мы поднимаемся на заполненный разным хламом чердак. Я пинком захлопываю люк и обращаюсь к удивленным победителям: - В чем дело? Мой голос звучит резко и жестко. Некогда церемониться. Пит рассказывает, что после речи Китнисс, какой-то старик просвистел мелодию Руты, и вся площадь прощалась с победителями тем жестом, которым Китнисс провожала погибшую Руту с Арены. А потом миротворцы нашли того старика, который свистел и прострелили ему голову на глазах у всей толпы. Под конец парень спрашивает у меня, что происходит. Думаю, лучше будет, если ему все объяснить Китнисс. - Лучше ты ему расскажи, - обращаюсь я к девушке, и та коротко рассказывает все, что произошло за последние несколько дней. Пит в ярости. Ему не нравится, что мы не посветили его в то, что происходит. Наверное, в чем-то он прав, но я не считал нужным это делать, ведь парень и так прекрасно со всем справлялся. Китнисс соглашается с Питом. Сам же парень пытается выяснить, как мы общались с Китнисс на арене. Зачем ему это сейчас? Он зол, потому что я не пытался помочь ему. Но ведь он сам хотел, чтобы я вытащил Китнисс. Я так и делал до тех пор, пока не появилась возможность спасти обоих. Вот только Пит, кажется, понимает, что даже если бы он хотел выжить сам, я бы все равно вытаскивал девушку. И не потому, что она мне больше нравится, как раз наоборот, а потому, что она меня понимает и мне легче с ней общаться. - С этого дня недомолвкам конец, - обещаю я. Смысла скрывать что-то от Пита нет. С этого дня он должен знать все, что происходит, чтобы в нужный момент повести себя так, как нужно. Пит уходит. Я остаюсь наедине с Китнисс. - Ты правда выбрал меня? – шепотом спрашивает она. - Ага, - отвечаю почти так же тихо. - Почему? Ведь он тебе больше нравился. - Нравился. Но, если помнишь, до изменения правил я не мог надеяться вытащить вас обоих. А Пит так усердно тебя защищал… Вот мне и пришло на ум: если три человека приложат столько усилий для спасения одного, этот один уж точно выиграет, - отвечаю я. - А-а, - протянула Китнисс. - Знаешь, порой приходится делать выбор. Если выпутаемся из этой передряги, ты тоже однажды научишься. Это правда. Ей тоже однажды придется научиться быть расчетливым ментором, чтобы хоть как-то пытаться помочь своим трибутам. Нас будут искать. И не хватало еще, чтобы кто-то заподозрил, что мы ищем укромные места, чтобы поговорить. Это сразу вызовет подозрения и недовольство Сноу, который теперь следит за каждым шагом Китнисс. Поэтому я зову девушку обратно: - Идем. Нас будут ждать к ужину. Китнисс послушно следует за мной, а затем уходит к себе. Я тоже направляюсь в комнату, отведенную для меня, но для начала заглядываю к Питу и пытаюсь объяснить ему, что Китнисс просто выполняла мои указания. Кажется, он понял, что зря на нее кричал. Теперь, надеюсь, между ними не будет неловкости при общении на вечере. Через пару часов мы все собираемся в коридоре. Победители наряжены и готовы к ужину. Цинна и Порция тоже нарядились и даже вполне довольны. Бросаю взгляд на Эффи. Она в плохом настроении. Что же случилось? Никто не мог ей рассказать о том, что произошло на площади, разве что она сама узнала, но это вряд ли. Долго думать не приходится, куратор сама начинает разговор, выражая радость по поводу скорейшего отъезда из Одиннадцатого Дистрикта. - Какое счастье, – сердито заявляет она, просматривая расписание, – Скоро мы сядем на поезд – и прощай, Дистрикт номер одиннадцать! - Что-то не так, Эффи? – интересуется Цинна. Эффи как на духу выкладывает, что очень огорчена тем, как тут с нами обращаются и что ее не выпустили погулять вокруг дворца. Вид у нее очень расстроенный. Хочется утешить ее, но не могу. Мы ведь для всех если ни ненавидим друг друга, то по крайней мере не испытываем никаких даже дружеских симпатий. Зато Китнисс может. Она обнимает Эффи и предлагает не спускаться, пока нам не принесут извинений. Девушка знает, что куратор никогда не согласиться на это предложение, но, зато настроение у Эффи поднялось. И она начинает разъяснять, как нам выходить в зал. Ужин проходит спокойно. По окончании его, нас снова доставляют в поезд и мы покидаем Дистрикт номер Одиннадцать. Когда все засыпают, ко мне в купе приходит Эффи. Она расстроена и встревожена, но я не хочу рассказывать ей о происходящем, чтобы не пугать еще больше. Напротив, я стараюсь вообще не затрагивать темы, касающиеся тура победителей и Голодных Игр. В конце концов, нам есть чем заняться и о чем поговорить, кроме мрачных рассуждений об Арене и проблемах Китнисс и Пита. К тому же, чем меньше Эффи будет знать о проблемах победителей, тем меньше они будут касаться ее лично. Весь тур проходит однообразно и относительно спокойно. Каждый раз все проходит по одинаковому сценарию. Китнисс и Пит не добавляют к своим речам ни слова больше того, что было для них заготовлено. После выступления на площади, мы отдыхаем несколько часов, потом ужин, после которого мы садимся в поезд и едем в следующий дистрикт. Когда все засыпают Эффи приходит ко мне. В эти дни я спокойно сплю ночью, вместо ножа прижимая к себе любимую. Кажется, не мне одному такой способ помогает бороться с кошмарами. Китнисс и Пит тоже борются с ночными кошмарами, засыпая под одним одеялом. В поезде про них начинают ходить слухи, и Эффи просит ребят вести себя прилично. Я невольно улыбаюсь, представляя, что бы они ответили, если бы знали, где ночует сама Эффи. Надо отдать ей должное: она всегда осторожна и ни разу не попалась никому на глаза, а все потому, что приходит ко мне, когда все уже спят, а уходит пока еще никто не проснулся. Когда приезжаем в Капитолий, Китнисс предлагает Питу при всех попросить ее руки и искренне удивляется, когда парень запирается у себя. Она ведь это делает для того, чтобы успокоить Сноу, а вот парнишка хотел бы, чтобы все было по-настоящему. Как и было запланировано во время интервью с Цезарем Фликерменом, Пит просит руки Китнисс и она соглашается. Зрители визжат от восторга. Даже сам президент Сноу поздравляет новоиспеченных жениха и невесту. Но что-то не так. Сноу не мог так легко сдаться. Или у меня уже паранойя? После интервью начинается банкет. Вся команда подготовки, стилисты и Эффи веселятся и то и дело мелькают в разных концах зала. Эффи… тур победителей заканчивается. Остался только Двенадцатый дистрикт. Что будет дальше? Я подхожу к столику со спиртным и наливаю себе ликер. Не спеша осушая стакан, наблюдаю за веселящейся толпой, все время находя глазами Эффи. - Приветствую самого известного ментора в истории, - громче, чем этого требует обстановка, здоровается новый главный распорядитель Игр, отвлекая меня от созерцания веселящейся толпы. - Здравствуйте, - отвечаю я, вежливо улыбаясь. - Как вам праздник? - Отлично. Организаторы постарались на славу. - Только вот музыка громкая. Вам не кажется? У меня уже голова разболелась. Хочется пройтись. Вы не составите мне компанию? – будничным тоном интересуется Плутарх Хевенсби. - Согласен, музыка немного утомляет. Я не против подышать свежим воздухом, - соглашаюсь я. Выходим из здания, и распорядитель направляется к небольшому парку, расположенному недалеко от Тренировочного Центра. Доходим до маленького фонтана, построенного в центре парка. - Поздравляю тебя с новой должностью, Плутарх. Если Хевенсби привел меня сюда, значит, он уверен, что тут нет прослушки. Да если бы и была, шум воды, создавал бы помехи и не давал нормально расслышать разговор. - Спасибо, Хеймитч. Эта должность открывает перед нами новые возможности. - Ты хотел сказать, перед тобой? - Хватит ехидничать. Ты знаешь, о чем я. Во многих дистриктах начинаются волнения и как мне стало известно недавно, Тринадцатый Дистрикт готов оказать нам содействие. - Ты всерьез намерен осуществить безумную идею с государственным переворотом? – я искренне удивлен, не думал, что трусливый Плутарх способен думать о таких масштабных мероприятиях. Хотя, возможно, он надеется спокойно отсидеться в сторонке, контролируя ситуацию издалека, как это делают распорядители на арене, и дождаться, когда возмущенные жители дистриктов свергнут власть Сноу. - Она не безумна. И когда начнутся следующие Игры, будет самый подходящий момент. Сноу будет занят Играми, дистрикты, чьи дети в очередной раз вынуждены будут погибать на арене, снова будут недовольны. Как раз этим и можно будет воспользоваться. У нас в каждом дистрикте есть люди, на которых можно положиться. Такая группа людей есть и тут, в Капитолии, - Плутарх активно жестикулируя, пытается донести до меня свою мысль. Я все это понимаю. Тем более, что идея эта зародилась не день и даже не год назад. Нужно было только подобрать подходящее время. А тут двойная удача. Мало того, что все готово, да еще и какое удачное стечение обстоятельств: в дистриктах волнения, а Плутарх стал главным распорядителем и теперь имеет доступ ко многим вещам, которые могут понадобиться. Он может теперь распоряжаться всем, что используется на арене в личных целях. - Согласен, идея не так уж плоха. Но как ты собираешься воплотить ее в жизнь? – не унимаюсь я. Мне нужно знать, что он задумал. - Ты же знаешь, что нас поддерживают менторы некоторых дистриктов. - Знаю. Если ты не забыл, я сам отношусь к числу этих безумцев. - Именно. Но на следующих Играх, ты уже не будешь ментором. Вместо тебя будут твои победители. И, мне кажется, так даже будет лучше. - Ты о чем? – я никак не могу уловить ход его мыслей. - О том, что эти двое олицетворяют собой то, чего мы хотим добиться от дистриктов. Они не побоялись пойти против системы, они сделали то, чего никто не мог добиться 73 года. Они помогут поднять восстание. Особенно я рассчитываю на девушку. Ее выходка с ягодами выше всяких похвал. - Ты это серьезно? - Абсолютно. Я пока еще не знаю, что придумал для Квартальной Бойни Сноу, но в любом случае эти Игры станут незабываемыми, - заключил Плутарх и, не прощаясь, пошел обратно. Я постоял еще несколько минут и тоже вернулся в зал, где до сих пор продолжаются гуляния. Я вернулся на свое место рядом со спиртным и принялся методично опустошать бутылку виски. Через какое-то время я почувствовал, что уже не в состоянии нормально стоять на ногах. К счастью, мне помогли дойти до машины двое парней из обслуги. Когда мы добираемся до поезда и отъезжаем от станции, я немного прихожу в себя и ухожу в свое купе. В голове еще вертятся обрывки разговора с Плутархом Хевенсби, грустное лицо Эффи, Китнисс и Пит, но все это скоро начинает перемешиваться, пропадать, пока я не погружаюсь в сонную пустоту. В Двенадцатом Дистрикте гуляния проходят с таким размахом, какого еще не было со времен второй Квартальной Бойни, когда все праздновали мою победу. Все счастливы. Почти все. Китнисс явно недовольна тем, что происходит. У меня тоже мало поводов для радости. И Эффи грустит. Но ее причину для грусти, как и мою, понять можно. Пока все ужинают в доме у мэра, я, поймав взгляд Эффи, пытаюсь показать, что хочу поговорить. Поставив бокал с вином на стол, выхожу на улицу. Отхожу на пару шагов и слышу звук открывающейся двери. Двигаюсь дальше, слыша скрип снега под чьими-то шагами. Уверен, что это Эффи. Отхожу достаточно далеко от дома мэра и останавливаюсь. Эффи подходит и нерешительно касается моей руки. Я сжимаю ее ладонь в своей руке и продолжаю движение, отводя Эффи подальше от домов. На улице ни души. Луна, пробиваясь сквозь серые тучи, освещает дорогу. Я останавливаюсь и оборачиваюсь к Эффи. Она накинула на плечи шубку, но вот перчатки не надела. Беру обе ее руки в свои ладони и стараюсь согреть. В бледном свете луны замечаю, как неестественно блестят ее глаза. - Эффи, не плачь, родная. Все будет хорошо, обещаю, - говорю я, притягивая ее к себе и обнимая. - Хеймитч, мне так плохо было без тебя все эти месяцы. Как я выдержу теперь? Я не знаю. - Ты можешь не верить, но мне без тебя тоже было очень плохо. Единственная мысль, которая помогала мне ждать, это то, что ты в безопасности. - Это на самом деле так опасно? – спрашивает она. - Да. Очень. - Ты что-то хотел мне сказать? – спрашивает Эффи через пару минут, пытаясь перевести разговор. - Просто хотел побыть с тобой наедине. И сказать, что люблю тебя. - Я тоже тебя люблю. Ты – самый главный человек в моей жизни. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. - Мы справимся. Все со временем утрясется. Поверь мне. Нужно только немного подождать. Возможно даже меньше, чем мы думаем. - О чем ты? - Неважно. Эффи не переспрашивает. Она просто отвечает на поцелуй, от которого я не могу удержаться. Через некоторое время, Эффи вспоминает, что скоро отъезжает поезд, и нас будут искать. Она дарит мне поцелуй на прощание и мы, взявшись за руки, идем обратно. Ближе к дому мэра я выпускаю ладонь Эффи и остаюсь на улице, наблюдая, как куратор скрывается за дверью. Через несколько минут я вхожу внутрь. Все прощаются с командой подготовки, стилистами и, конечно же, с Эффи. Я так же, прощаюсь со всеми. Капитолийцев забирает машина, которую организовал кто-то из чиновников, и увозит на станцию. Все остальные расходятся по своим домам. Мне хочется напиться и забыться сном. Что я и делаю, добравшись до своего дома в Деревне победителей.