Жизнь за Ареной

POV Эффи Сегодня ребят выписывают. Я так соскучилась по ним. Первым просыпается Пит. Мы всей командой поздравляем его с победой. Парень спрашивает как Китнисс, и как только Хеймитч сообщает, что с ней все в порядке, сразу же успокаивается. Я так рада, что он жив. Боже, не представляю, что было бы, если бы он не вернулся с арены. Он хочет увидеть Китнисс, но ментор отправляет его готовиться к эфиру вместе с Порцией. Как только стилист уводит Пита, нам сообщают, что Китнисс тоже проснулась и уже готова. Мы направляемся к ней. Все, как по команде останавливаемся в просторном зале в конце коридора, когда Китнисс стоя спиной к нам, зовет Пита. Чувствую, что сейчас расплачусь: - Китнисс. Девушка разворачивается и, увидев нас, бежит со всех ног и кидается на шею Хеймитчу. Он обнимает Китнисс в ответ. У меня слезы наворачиваются на глаза. Как же я счастлива, что ребята живы и здоровы. Как только Хеймитч высвобождает девушку из своих объятий, она тут же обнимает меня. Я шепчу ей, что всегда верила в них. Цинна молча обнимает девушку. С нами нет Порции, и Китнисс связывает ее отсутствие с отсутствием Пита. Хеймитч успокаивает девушку, сообщив, что ребята смогут встретиться на церемонии. Цинна забирает Китнисс, чтобы подготовить ее. Хеймитч помогает мне закончить последние приготовления и, почти перед выходом на сцену уходит, очевидно, чтобы поговорить с Китнисс. Его нет какое-то время. Вернувшись, он тут же занимает свое место. Он явно чем-то встревожен. Первыми на сцену поднимают команду подготовки в лице Флавия, Октавии и Вении. Следующая я. Прежде чем мой диск начинает подниматься, я встречаюсь взглядом с ментором. Происходит что-то странное, но я не успеваю об этом подумать. Диск начинает подниматься и через несколько секунд, я уже улыбаюсь и кланяюсь аплодирующим зрителям. Поднимается Хеймитч. За все эти годы ментор Двенадцатого Дистрикта стал для капитолийцев кем-то вроде старого друга и теперь, когда он впервые смог вытащить с Арены своих трибутов, да и еще сразу двоих, толпа просто сходит с ума от восторга. Следом одновременно поднимаются трибуты. Как только ребята оказываются наверху, они начинают искать друг друга глазами. Увидев Пита, Китнисс бросается к нему, а парень прижимает ее к себе. По залу прокатывается вздох умиления, когда ребята нежно целуются. Зрители кричат и аплодируют. Цезарь пытается разнять ребят, чтобы продолжить шоу, но Пит, кажется, с ним не согласен. Парень отмахивается от ведущего и продолжает обнимать Китнисс. Через несколько минут Хеймитч решает вмешаться и разнимает влюбленных, отправляя их к трону. Китнисс забирается на диванчик и склоняет голову на плечо парня. Выглядит это все очень мило и романтично. Ментор сверкает широченной улыбкой, но от меня не укрывается его напряженное поведение на сцене. Начинается фильм и все внимание приковано к экрану. Историю Китнисс и Пита показали во всей красе, а окончание фильма кадрами в планолете, когда Китнисс бьется в стекло, пытаясь добраться до Пита, заставляет сердце сжаться. Как обычно после фильма президент надевает на головы победителей короны. Со всех сторон сыплются поздравления. Китнисс и Пит пожимают руки и кланяются нескончаемому потоку распорядителей, чиновников и богачей, доставших пропуск на сцену. Цезарь Фликермен заканчивает шоу, и ребята получают небольшую передышку. Дальше их ждет бессонная ночь в президентском дворце, где будет проходить праздничный ужин. Во время ужина ребят также не оставляют в покое ни на минутку. Каждый мечтает сфотографироваться с победителями. Я хожу по залу, слежу за тем, чтобы все было идеально, стараясь при этом улыбаться всем подряд. Как же это тяжело, улыбаться, когда в душе уже тоскуешь по любимому, зная, что через пару дней он будет уже далеко. Сам ментор постоянно наблюдает за ребятами и периодически, встречаясь взглядом с Китнисс, коротко кивает, словно одобряя. Пару раз я ловлю его тревожный взгляд. Так хочется оказаться в объятиях Хеймитча, но нужно дождаться окончания банкета. В Тренировочный центр мы возвращаемся уже утром. Я сразу же иду к себе. Переодеваюсь и ложусь на кровать. Спать не хочется, не смотря на то, что в последние дни я практически не спала. За окном светит полная луна. - Не спишь? – спрашивает Хеймитч, тихо входя внутрь. - Нет, - отвечаю я и поворачиваюсь к нему. Он ложится рядом, прижимая меня к себе. Мы так давно не были вместе, кажется, что целую вечность. Я тянусь к его губам и нежно целую, получая в ответ более требовательный и страстный поцелуй. Забираюсь руками под рубашку мужчины и опускаюсь ниже, недвусмысленно намекая, что я не намерена мирно лежать в обнимку. Может потом… после… но не сейчас… сейчас во мне разгорается желание, которое в состоянии утолить только он. Хеймитч не заставляет намекать дважды… - Что мы будем делать? – спрашиваю после затянувшейся паузы. - Не знаю, - отвечает мужчина, перебирая пальцами мои локоны. - После интервью… уже завтра. Ты уедешь к себе, я останусь тут. Как мы будем жить? – вспоминаю, что знаю только о том, что будет со мной. Даже не знаю, а предполагаю. А вот как ко всему относится Хеймитч, для меня загадка, - То есть, я хотела сказать, как я буду без тебя? Я ведь не знаю, что ты… как ты ко мне. Я не успеваю договорить. Хеймитч резко перебивает меня: - Не говори ерунды. Если бы я ничего не чувствовал к тебе, ничего бы между нами не было. От его слов с души, словно камень свалился. Это глупо, но мне легче от того, что я для Хеймитча больше, чем просто увлечение. Все это время, что мы с ним провели вместе, меня не покидали сомнения. Даже когда он говорил, что любит меня, я боялась поверить. Просто, трудно поверить в то, что Хеймитч мог влюбиться в меня. А сейчас, когда он вот так немного резко, сказал, казалось бы, не особенно красивую и мало что значащую фразу, я поверила. Наверное, потому, что чувствую, что это правда. - Прости, просто я… боюсь, - шепчу я, стараясь скрыть свое смущение. - Эффи, пойми, мне тоже нелегко думать о том, что скоро придется уезжать. Впервые за все эти годы, мне грустно оттого, что Игры подходят к концу. Но я не просто так стараюсь скрыть наши отношения. Я боюсь тебя потерять. Я не могу тебе все подробно объяснить, чтобы не подвергать тебя опасности. Мои Игры еще не закончились. И не закончатся, наверное, никогда. Однажды у меня уже отняли всех, кого я любил. Я не смог их уберечь. Я не могу потерять и тебя тоже. Понимаешь, я могу пережить временную разлуку с тобой. Я могу жить, зная, что где-то в Капитолии ты накладываешь тонну косметики, надеваешь огромный парик и идешь по своим делам, радуя окружающих своим счастливым смехом, а по вечерам смываешь с себя весь этот театральный грим и смотришь на луну, которая серебрит твои волосы. Но… я не смогу смириться, если тебя вдруг не станет совсем. Нигде… Эффи, Игры это ведь не конец. То, что Китнисс и Пит выиграли, не значит, что мы расстанемся навсегда. Скоро начнется Тур победителей, и мы снова встретимся. Все это время я с замиранием сердца слушаю его объяснение и боюсь лишний раз вздохнуть, чтобы не пропустить ни одного слова. Так непривычно слышать от Хеймитча такие слова, но сейчас я уверена, он говорит искренне. Все его слова идут от души. До меня доходит, что в следующих Играх менторами будут уже Китнисс и Пит. А Хеймитч… он больше не приедет в Капитолий. Нет, у него свободный въезд в столицу, но он никогда не приедет сюда без принуждения. Ведь если бы не Игры, он бы вообще никогда не возвращался в этот город. - Но ведь в следующих Играх ты уже не будешь ментором, - сглатывая ком в горле, отвечаю я. - Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Обещаю! К тому же, у меня свободный въезд в Капитолий - Но ты никогда не приедешь сюда без крайней необходимости. Хеймитч молчит. Потому что я права. Мне становится не по себе и я пытаюсь перевести разговоор: - Я и не думала, что ты такой… то есть, можешь быть таким. - Каким? - Любящим романтиком. - Ты многого не знала обо мне. Так же как и я о тебе. Тут Хеймитч несомненно прав. Мы многого друг о друге не знали до этих Игр. - Это правда… но, не смотря на это, я люблю тебя. - И я тебя. Я придумаю что-нибудь, поверь. Только дай мне время, - просит Хеймитч, и я не могу отказать. Да и что я могу сделать? Только любить и ждать. - Я верю, - отвечаю я и нежно целую мужчину. Мы еще долго не засыпаем. Я все время думаю о том, что скоро нам придется расстаться на несколько месяцев. За эти несколько недель, я настолько привыкла к мысли, что Хеймитч рядом, что не представляю, как буду жить вдали от него. Я не знаю, во сколько заснула, но разбудил меня настойчивый голос Хеймитча: - Эффи! Проснись! - Что? – еще пребывая в царстве Морфея, спрашиваю я и тут же понимаю, что зря ментор будить не будет, пора вставать, - мне же еще нужно уточнить детали нашего отъезда. Сколько время, Хеймитч? – вскакиваю и набрасываю халат, оказавшийся вчера ночью на полу рядом с кроватью. - Почти одиннадцать, - совершенно спокойно отвечает он. - Еще успеваю, - отвечаю я, скрываясь в ванной. Стоя под теплыми струями воды, вспоминаю сильные руки Хеймитча на своем теле. Так хочется, чтобы он вошел сейчас в ванную и заставил меня забыть о том, что нужно куда-то спешить и что-то делать, но он понимает, что это слишком рискованно. И мне тоже нужно это понять и смириться. Без вмешательства Хеймитча, я справляюсь минут за 15, выхожу и сразу же приступаю к макияжу. Мужчина еще не ушел. Я вдруг вспоминаю, какое у него было озабоченное выражение лица во время церемонии и на банкете и решаю спросить, в чем дело. Мне кажется, что-то не так с ребятами. Все же они решились на попытку самоубийства, и из-за этого распорядителям пришлось изменить правила. Не думаю, что это прошло незамеченным. - Хеймитч, у них проблемы, да? – спрашиваю, отвлекаясь от нанесения очередного слоя крема для лица. - Да. Его ответ хоть и не был неожиданностью для меня, все же заставляет меня нервничать. - Это очень серьезно? - Да, но ты не думай об этом. Они справятся. Раньше справлялись и сейчас смогут, - Хеймитч пытается успокоить меня. - Надеюсь, - отвечаю я, возвращаясь к своему занятию. Мужчина заканчивает одеваться и уходит к себе. Ему предстоит присутствовать на интервью с победителями. Я смогу посмотреть его только в повторе. Все это время я буду занята приготовлениями к отъезду. Закончив приводить себя в порядок, оправляюсь по своим делам. Когда я заканчиваю с организацией отъезда, Китнисс, Пит и Хеймитч уже готовы. Через пару часов мы уже за пределами Капитолия, и поезд увозит нас к Двенадцатому Дистрикту. Ребят он приближает к дому, а меня отдаляет от того, кто стал мне таким родным и нужным. Все настолько устали за последние дни, что как только поезд скрывается в туннеле, оставляя позади главный город страны, мы расходимся по своим вагонам. Добравшись до кровати, почти сразу проваливаюсь в сон. На следующее утро просыпаюсь очень поздно. Быстро привожу себя в порядок и иду в вагон-ресторан, где уже сидят Китнисс с Питом и Хеймитч. - Всем доброе утро! Сегодня чудесный день, - улыбаюсь я, стараясь скрыть боль и грусть. Хеймитч наливает себе ликер и располагается на диване. Я излагаю всем присутствующим предварительный план проведения тура победителей, а сама наблюдаю за Хеймитчем, который не сводит с меня глаз. Он за несколько минут выпивает стакан ликера. В другой момент я бы разозлилась на него, но не сейчас. Он привык справляться с проблемами с помощью алкоголя. Ментор пытается уйти от реальности, погрузившись в мир пьяных грез. - Эбернети! – выкрикиваю я, привлекая его внимание. На самом деле, я просто не хочу показывать Китнисс и Питу то, как изменилось мое отношение к их ментору и выпивке. - Чего тебе Бряк? – как-то вяло огрызается Хеймитч. - Все ясно по поводу предстоящего тура победителей? - Конечно. Ну да, ясно тебе. Ты же ни слова не слышал. - Хорошо. Итак, на всякий случай, повторяю еще раз для всех. На этот раз, он внимательно слушает и запоминает. Завтрак проходит в полнейшей тишине. Всего через несколько часов мы прибудем в Двенадцатый Дистрикт. Китнисс, Пит и, самое главное, Хеймитч останутся у себя дома, а я вернусь в Капитолий. Я буду скучать по тебе, Хеймитч!