Жизнь за Ареной

POV Хеймитч Китнисс сделала свое дело. Теперь осталось только ждать. Весь день проходит в напряжении. Оба трибута без сознания и не в состоянии о себе позаботится. Хорошо, что им ничто не угрожает. К вечеру приходит в себя Пит. Лекарство подействовало, парню лучше, и теперь он заботится о Китнисс, которая по-прежнему без сознания. Все чаще мне представляется реакция жителей Капитолия. Они, наверняка, неотрывно следят за «приключениями» моих трибутов. Никто из них даже не задумывается, через что проходят эти дети. Ну, почти никто. В последние дни я хожу в свою комнату только за тем, чтобы переодеться. Все остальное время я провожу либо в Центре, либо у Эффи. Вот и сейчас прямо из Центра направляюсь в комнату Эффи. Странно, ее нет. Наверное, пошла прогуляться. Тоже решаю пройтись и иду на крышу. Конечно, вид ночного Капитолия не привлекает меня. Мне куда больше по душе лесной пейзаж, но сидеть в четырех стенах уже надоело. Поднимаюсь на крышу и вижу одинокую фигуру, облокотившуюся на перила и любующуюся звездным небом. - А я тебя в комнате искал, - обращаюсь к Эффи, подходя ближе и обнимая ее со спины. - Я не знала, что ты так скоро придешь. Думала, успею вернуться, - отвечает она, чуть поворачивая голову и пристраивая ее на моем плече. - Сегодня все спокойно. Можно отдохнуть. Чувствую, как холодные ладони Эффи ложатся поверх моих рук, скрещенных у нее на животе. - Замерзла? - Немного. Накидываю свой пиджак на плечи девушки. - Не думала, что ты можешь быть таким… заботливым и нежным, - удивленно протянула Эффи. - Я и сам не знал, что еще умею быть таким. Какое-то время мы разглядываем сквозь силовое поле огни города. Потом я сажусь прямо на пол, опираясь спиной о стену. Протягиваю руку к Эффи. Она вкладывает свою ладонь в мою руку, и я легонько тяну ее на себя. Девушка осторожно опускается на мою вытянутую ногу и опирается спиной на вторую мою ногу, согнутую в колене. - Звезды. Люблю смотреть на звездное небо, - шепчет Эффи, устремив взгляд вверх. - У нас в дистрикте их больше и лучше видно… Китнисс приходит в себя только на следующее утро. Пит по-прежнему заботится о ней, как умеет. На Арене льет ливень. Парень кормит Китнисс, они обсуждают происшествие с Цепом у Рога. Китнисс дает волю чувствам, но это даже на руку. Пит успокаивает ее, лишний раз, демонстрируя Капитолию свои нежные чувства. Китнисс быстро засыпает и просыпается только под вечер. Еды у ребят осталось на один раз. Дождь превратился в ливень. Теперь любые мысли о том, чтобы пойти на поиски пищи – пустая затея. Пит жалуется Китнисс, что не знает, как заслужить от меня хоть что-нибудь. Эх, парень, вот поэтому я тебе ничего и не посылал. Ты абсолютно не понимаешь намеков. Разговор заходит в нужное русло. Китнисс чуть было не призналась, что боится потерять Пита, вот только оборвала разговор на самом интересном. Да что же ты творишь, солнышко? Неужели это так трудно? Такой момент был! До меня вдруг доходит, что Китнисс не играет. Она говорила искренне и не захотела, чтобы Капитолий знал о том, что у нее в душе. Я ее понимаю. Не одобряю, но понимаю. Ситуацию спасает Пит, заканчивая разговор поцелуем. Что ж, неплохо, но мало. Это уже не интересно зрителю. Нужно что-то еще. Что-то личное. И скорее бы Китнисс до этого додумалась, иначе распорядители могут подумать, что зрители заскучали. Вот тогда будет уже не до спокойного отдыха в недрах пещеры. Следующий день также не дает возможности достать еду. Китнисс, наконец, находит выход из положения и раз уж не в состоянии сама развлекать публику, предоставляет такую возможность Питу. Это даже хорошо, у него лучше получается. Пит рассказывает о том, как влюбился в Китнисс. Он так подробно все описывает, что мне начинает казаться, что его признание не совсем ложь. Или даже вовсе не ложь. Наконец, то, что нужно. Молодцы! Быстро договариваюсь об отправке этим двоим ужина. И к концу беседы, когда Китнисс собирается поцеловать парня, доставляют посылку. На секунду бы позже, хотя так получилось даже лучше. - Наверное, Хеймитчу надоело смотреть, как мы умираем с голоду, - предполагает Пит. - Наверное, - отвечает Китнисс. Но она точно понимает, что они честно заработали себе еду. Трибуты рады, но едят очень осторожно. Предусмотрительно. Они сыты и довольны. Пора и мне отдохнуть и поесть. В столовую идти не хочется, но есть хочется очень, поэтому заказываю еду в комнату и, когда безгласый официант уходит, приглашаю Эффи, которая как раз заходит, чтобы позвать меня на ужин, присоединится ко мне. Пока ужинаем, включаем телевизор и продолжаем наблюдать за трибутами. Китнисс и Пит после еды заводят милую беседу, в которой не забывают упомянуть меня. Что ж, пусть развлекают народ как могут. Пока они хоть о чем-то болтают, и капитолийцы за ними наблюдают, распорядители не будут изобретать ничего нового. Эффи смеется. - Что? - Представила тебя перед камином, рассказывающим истории… Я тоже смеюсь. Трибуты начинают размышлять, как мне удалось выиграть, и почти одновременно догадываются, что я просто перехитрил всех остальных. Да, именно так я и выиграл. Вот только это стоило мне слишком дорого. Сноу жестоко наказал меня за ту выходку с силовым полем. Наверное, у меня сильно изменилось выражение лица, потому что Эффи перестала есть и встревоженно всматривается в мое лицо. - Все нормально, - отвечаю на немой вопрос. - Вспомнил Игры? - Да… и семью… - отвечаю после недолгого молчания. - Я слышала, они погибли. Они и… твоя девушка… - Да. Погибли. Все. - Прости, я… - Я тогда поклялся, что никогда не позволю больше причинить вред тем, кого люблю. Я никому не позволю причинить вред тебе, - говорю и порывисто прижимаю Эффи к себе. Утром перед тем, как идти в Центр, завтракаю вместе с Эффи в столовой, попутно смотря телевизор, где как раз показывают наших трибутов. Они доедают остатки еды и веселятся. - Что подумает Эффи Бряк о наших манерах? – улыбается Китнисс, пальцем собирая подливку с тарелки. - Эй, Эффи, смотри! — кричит Пит, выбросив вилку и вылизывая тарелку языком, при этом громко причмокивая, - Мы скучаем по тебе, Эффи! - заявляет он, посылая воздушный поцелуй. Я искоса поглядываю на Эффи. Она улыбается, даже почти смеется. На мой удивленный взгляд отвечает так, что я понимаю, в чем-то Эффи никогда не изменится и, как ни странно, я этому рад. - Я им по возвращении устрою краткий курс хороших манер, а пока пусть порадуются, что не могу до них добраться, - возмущается она. Я смеюсь. После завтрака наблюдаю за трибутами из Центра. Они идут на охоту. Через некоторое время, мне становиться почти смешно смотреть, как Китнисс нервничает, от того, что Пит абсолютно не приспособлен к охоте. В итоге Пит предлагает Китнисс идти одной, а сам собирается заняться поисками ягод и кореньев. Тоже неплохой вариант. Правда, не совсем безопасный, но лучше, чем распугивать всю дичь топотом этого слона доморощенного. Без Пита Китнисс быстро добывает мясо и направляется на место, где оставила горе-охотника. Тем временем Пит собирает ягоды. Камера выхватывает куст и несколько ягод крупным планом. Я их узнаю. Только не это! Это же морник. Не хватало только чтобы этот идиот убил себя, проглотив эту чертову ягоду. К счастью, ягоды он не ест, а только собирает. Надеюсь, Китнисс успеет. Я почти уверен, что она узнает морник. Пит долго не откликается и Китнисс мчится обратно. Найдя парня живым, она психует и кричит на него. Хм, это хорошо. Со стороны выглядит так, как будто она настолько сильно волновалась за него, что теперь не может успокоиться. Хотя, так оно, наверное, и есть. Китнисс выпивает воды и принимается разглядывать ягоды. Ну же, солнышко, на тебя вся надежда. Ты должна их узнать. Иначе все пропало. Когда неподалеку появляется планолет, и в воздух поднимают тело девушки из Пятого Дистрикта, Китнисс, кажется, все понимает. Или она понимает раньше, но не успевает сказать. Теперь же она растолковывает Питу о том, что фактически он убил трибутку из Пятого, которая посчитала, что раз ягоды собрали для еды, то они не ядовиты. С трудом, но до него доходит. Китнисс предлагает оставить ягоды, чтобы попытаться обмануть Катона. Вряд ли получится, но вдруг. Они тут же разводят костер и готовят еду, а потом возвращаются в пещеру. Китнисс это не по душе, но Пит никогда не влезет на достаточную высоту и она понимает, что нужно уступить, хотя бы для того, чтобы не разочаровывать зрителей. Они ведь влюблены и должны поддерживать друг друга. Наутро становится понятно, что распорядители решили закончить Игры сегодня. На всей Арене, кроме озера, исчезла вода. Вот туда то и сгоняют оставшихся трибутов. Китнисс и Пит добираются до озера ближе к вечеру и ждут Катона. А вот и Катон появляется, но ему сейчас не до моих трибутов, он спасается от… переродков. Он бежит к Рогу и Китнисс мчится следом. Она уже почти добирается до места, а вот Пит. Он еле ковыляет. Китнисс пытается защитить его, стреляя в переродков, но их слишком много. К счастью парень успевает забраться на Рог. Переродки продолжают атаки и один из зверей запрыгивает на Рог. Китнисс как-то странно реагирует на эту тварь и стреляет в нее, несмотря на то, что переродок сам сползает с Рога. Китнисс узнает в переродках погибших трибутов. Эта уловка Капитолия сработала. Звери с глазами трибутов выглядят зловеще. Китнисс слишком отвлеклась на них, и Катону удалось схватить Пита. Теперь он прикрывается им, как щитом, ведь если Китнисс выстрелит в него, Пит полетит вместе с ним вниз, к переродкам. Напряжение, возникшее между трибутами, распространяется сейчас на весь Панем. Каждый житель страны внимательно следит за событиями на экране, чтобы не пропустить ни секунды. Пит, вдруг поднимает руку и рисует на кисти Катона крестик. Китнисс тут же стреляет, Катон отпускает Пита и летит вниз. К счастью, девушка успевает ухватить Пита. Слышны рев и вопли переродков, Катон сражается изо всех сил, но и он не может биться вечно. Он ослабевает и переродки затаскивают его внутрь Рога. Они истязают его, вгрызаясь в открытые участки тела, пытаясь кусать кольчугу, которая сейчас только продлевает мучения Катона, но никак не спасает его. Мои трибуты прижимаются друг к другу, ожидая выстрела пушки. Но, не так все просто. Распорядители решили сделать финал настолько кровавым, насколько это возможно. Китнисс накладывает на ногу Пита жгут из того, что было под рукой. Оба трибута ждут смерти Катона. Больше им ничего не остается. Эта ночь становится самой длинной не только для них, но и для меня и Эффи, которая тоже сидит в центре. Ментор Второго Дистрикта, понимая, что смерть Катона теперь только вопрос времени, уходит. Он хоть и профи, но все же видеть долгую и мучительную смерть своего подопечного… даже для него, это слишком. Ближе к рассвету, камера вблизи показывает Катона, чье тело превратилось в сплошное кровавое месиво. Эффи закрывает лицо руками. Я придвигаюсь ближе и приобнимаю ее за плечи. - Скоро все закончится. - Мне кажется, что это никогда не кончится. - Кончится, обязательно. Словно в подтверждение моих слов, Китнисс перегибается через край Рога и, прицелившись, стреляет в трибута Второго Дистрикта. Звучит выстрел пушки. Эффи облегченно вздыхает, но не я. Что-то не так. Победителей не объявляют и у меня начинают зарождаться смутные подозрения. Китнисс и Пит уходят к озеру и за телом Катона прилетает планолет. Но вот наших трибутов забирать не собираются. На Арене раздается голос Клавдия Темплсмита: - Приветствую финалистов Семьдесят четвертых Голодных игр! Сообщаю вам об отмене недавних изменений в правилах. Детальное изучение регламента показало, что победитель может быть только один. Игры продолжаются! И пусть удача всегда будет на вашей стороне! Мои смутные подозрения теперь не только обретают реальные очертания, но и находят подтверждение. С самого начала вся эта возня с изменением правил была лишь уловкой для того, чтобы устроить самый незабываемый финал Игр в истории. Что может быть более драматично, чем двое влюбленных, обреченных решать, кому из них умереть, а кому жить? - Что? Нет… Хеймитч… это все… это было сделано… специально? – спрашивает Эффи срывающимся от подступающих слез голосом. - Скорее всего, да, - шепчу в ответ и прижимаю девушку к себе. Меня сейчас не заботит тот факт, что кругом понатыкано жучков. Да и кого это сейчас волнует? Мы молча наблюдаем за трибутами, решающими кому умереть, а кому вернуться. Они еще не понимают, что в любом случае умрут оба, если не физически, то душа умрет навсегда. Кто бы ни вернулся, он никогда не сможет жить как прежде. Милостивый Капитолий позволил двум влюбленным пройти этот путь вместе только для того, чтобы посмотреть, что будет в финале, чтобы развлечь народ самым драматичным и невероятным финалом во всей истории Игр. Пит пытается уговорить девушку, чтобы вернулась она, но, кажется у нее другие планы. Китнисс достает мешочек с морником и делится им с Питом. Парень целует ее, и трибуты начинают обратный отсчет, взявшись за руки. - Боже, Хеймитч, они что? Серьезно? - Поверим Китнисс, - отвечаю, сжимая ладонь Эффи в своей руке. Я сомневаюсь, что у нее нет плана. Она, наверняка, понимает, что Капитолию нужен победитель, и хочет показать, что может оставить их с носом. Она надеется на то, что их остановят. Я верю в нее. Китнисс сейчас навлекает на себя беду, но об этом она будет думать в последнюю очередь. Не сейчас. - Стойте! Стойте! Леди и джентльмены! Рад представить вам победителей Семьдесят четвертых Голодных игр - Китнисс Эвердин и Пита Мелларка! Да здравствуют трибуты Дистрикта-12! – отчаянно кричит Клавдий Темплсмит, когда трибуты уже подносят ягоды ко рту. Ребята выплевывают ягоды и прополаскивают рты водой из озера, а потом бросаются в объятия друг друга. Эффи шумно выдыхает и тоже обнимает меня, но теперь она не ищет утешения. Она рада. Я тоже рад, но я, в отличие от нее и от своих трибутов понимаю, что их выходка не пройдет незамеченной. Прилетает планолет и забирает трибутов с Арены. За Пита тут же берутся врачи. Китнисс, кажется еще не до конца осознала, где находится. Она чуть было не бросилась к Питу, но ее успели поместить в другой отсек. Она теперь неистово бьется в стекло и кричит имя Пита. Сейчас до нее никому нет дела. Сейчас главная забота врачей – спасти жизнь парня. Планолет прибудет в Тренировочный Центр примерно через полчаса. Еще есть время, но сидеть вот так и смотреть на экран сил больше нет ни у меня, ни у Эффи. - Пойдем на крышу, - возбужденно бормочет Эффи. - Пойдем. Мы оба прекрасно понимаем, что ничем не сможем помочь, но и сидеть в сторонке и наблюдать за происходящим с экрана не получается. Мы идем на крышу. В коридорах Центра уже толпятся репортеры, задают стандартные вопросы о трибутах и об Играх, а также о том, каково это, быть первым в истории ментором, сумевшим вытащить с Арены сразу двоих трибутов. Репортеры спрашивают Эффи, когда можно будет взять интервью у всей команды и как себя чувствует куратор двух победителей. Мы как можем, более вежливо отвязываемся от назойливых журналистов и, наконец, добираемся до лифта, в считанные секунды, домчавшего нас до крыши. Планолет уже сел на крышу. Пита быстро забирают подоспевшие врачи Центра. Китнисс продолжает биться в стекло, когда один из врачей вкалывает успокоительное и девушка отключается. Следующие дни проходят в суете и спешке. Китнисс находится под постоянным наблюдением врачей. Пита также ни на минуту не оставляют люди в белых халатах. Цинна и Порция готовятся к предстоящей церемонии. Мы с Эффи с ног сбились, организовывая все необходимое для церемонии чествования победителей и всем последующим мероприятиям. К вечеру так выматываемся, что только и хватает сил на то, чтобы добраться до кровати и заснуть. Пару раз ходил к своим трибутам. Питу сделали несколько операций, чтобы спасти его жизнь. Китнисс же собирались подправить внешность, исправив с помощью скальпеля то, что она потеряла за время Игр от голода. Ну уж нет, этого я не позволю. Никаких имплантатов. Она должна остаться такой, какая есть. С трудом мне удается уговорить распорядителей отказаться от этой идеи. Сама Китнисс периодически приходит в себя, но ее сразу же усыпляют, чтобы она не наделала глупостей. Так даже лучше. Один раз встретил рядом с палатой Китнисс Эффи. Она тоже навещала ребят в перерывах между бесконечными переговорами и интервью.