Жизнь за Ареной

POV Хеймитч Китнисс с Рутой разработали план, и им удалось взорвать припасы профи. Но Рута погибла. Китнисс тяжело переживает ее гибель. Менторы все как один неотрывно наблюдают за тем, как Китнисс поет колыбельную умирающей девочке, а потом украшает ее тело цветами. На экранах Панема, конечно же, не покажут весь процесс, но когда планолет прилетит за телом Руты, камеры обязательно покажут девочку, усыпанную цветами. Китнисс знает это и хочет показать Капитолию свое несогласие. Я бы сказал, что она рискует, но чем? Она все равно на Арене. Да и потом, вряд ли Капитолий сочтет этот ее поступок опасным. Китнисс ушла, тело Руты забрали. Я еще долго наблюдаю за своей трибуткой, которая бесцельно бредет по Арене, абсолютно не заботясь о своей безопасности. К счастью, вблизи нее нет ни одного трибута. Ближе к вечеру ко мне подошел ментор Одиннадцатого Дистрикта и сообщил, что жители его дистрикта попросили передать Китнисс хлеб. Я вместе с ним организую отправку посылки и ухожу из Центра. Скоро Китнисс получит подарок. Нужно бы наблюдать за трибуткой, но мне не хочется оставаться в Центре, и я ухожу. Хочется напиться, но нет, нельзя… я знаю, куда пойду. Плавно нажимаю на ручку, дверь поддается. Эффи, ты никогда не научишься запираться. Хотя, теперь тебе не от кого прятаться. Тихо вхожу внутрь. Эффи сидит на кровати и смотрит телевизор. Как раз показывают Китнисс, которая уже собирается влезть на дерево. Я подхожу и присаживаюсь на край кровати. Эффи смотрит на меня красными от слез глазами. - Эта девочка… Китнисс так к ней привязалась, - бормочет Эффи и тянется ко мне, словно маленький ребенок, ищущий защиты. - Девочка моя. Сажусь удобнее и вполоборота поворачиваюсь к Эффи, чтобы обнять. Глажу ее по голове, стараясь успокоить. Китнисс доставляют посылку, в которой девушка находит маленькую буханку хлеба. Девушка бережно поднимает ее. - Это ты послал? – спрашивает Эффи. - Это от жителей Одиннадцатого Дистрикта. Эффи поднимает на меня взгляд, в котором я вижу те же чувства, от которых по моему телу прошла волна мурашек, когда ментор Одиннадцатого Дистрикта передал мне просьбу своего народа. Эти люди, не смотря на бедность и голод, попросили отправить хлеб трибуту чужого Дистрикта. Наверняка, они собирали деньги для Руты, но когда девочка погибла, они не забрали их обратно, а отдали подарок Китнисс. - В первый раз такое на Играх, - шепчет Эффи. - Да. Такого еще не было. Китнисс догадывается о происхождении хлеба и благодарит Дистрикт Одиннадцать. На моем лице появляется улыбка. Трибутка забирается на дерево, пристегивается, начинает отламывать от буханки маленькие кусочки и отправлять их в рот. Дальше зрителям уже не интересно и на экране показывают профи, которые стараниями Китнисс и Руты остались без еды. Я отключаю телевизор. Еще какое-то время мы с Эффи молча сидим, слушая тишину и дыхание друг друга. Я чувствую, что дыхание Эффи замедлилось. Она заснула. Я осторожно пытаюсь уложить ее на кровать, но девушка просыпается. - Уходишь? – сонно спрашивает она. - Тебе нужно отдохнуть. - Останься, пожалуйста, - тихо просит она, и я остаюсь. На следующее утро, наблюдая за Китнисс, я замечаю, что с ней что-то не так. Она изменилась. Вот только что ее изменило? Смерть Руты на ее руках, или парня из Первого Дистрикта от ее руки? В общем, это не так важно. Китнисс слишком рано устраивается на ночлег, но ей это сейчас даже на пользу. Сегодня смертей не было, но это еще не значит, что нет сюрпризов от распорядителей. На Арене звучат трубы, а в Центре одновременно с Ареной звучит голос Клавдия Темплсмита. Он объявляет об изменениях в правилах Игр. Менторы выживших трибутов напряженно вслушиваются. Наверняка трибуты на Арене сейчас в таком же недоумении, как и мы. Новая поправка гласит, что если из одного дистрикта выживут два игрока, то они будут объявлены победителями. Он повторяет дважды и только тогда смысл сказанного доходит до двух менторов, у которых еще есть шанс вытащить с Арены двух игроков: до меня и до наставника Второго Дистрикта. Вот только мне смутно верится во все это. - Пиит! – выкрикивает Китнисс и улыбается. Что-то здесь не так, но Китнисс пока не в состоянии понять это. Да и я пока не понимаю в чем задумка распорядителей. Но это все явно неспроста. Спустя некоторое время Китнисс засыпает. Камеры как по заказу показывают всему Панему того, чье имя прокричала девушка. Нервные капитолийки сейчас, наверное, обливаются слезами, упиваясь невероятной любовью двух трибутов, которым щедрый Капитолий подарил шанс жить и быть вместе. Эта мысль вызывает у меня отвращение. Иду к себе и вспоминаю, что не ел с самого утра. Сворачиваю в столовую. Накладываю себе еды и принимаюсь за ужин, выпив бокал вина. Вскоре ко мне присоединяется Эффи. - Хеймитч, как думаешь? У них ведь есть шанс, да? Я имею в виду… Пит… у него есть шанс выжить? – робко спрашивает она, когда мы почти заканчиваем с ужином. - Я не знаю, - честно отвечаю я, - он сильно ослаб, но то, что он до сих пор жив, это хорошо. Возможно, шанс есть. Теперь Китнисс нужно постараться найти его. Вот только… - Что? - Да нет, ничего, - не хочется говорить здесь о своих мыслях. Эффи не расспрашивает. После ужина идем к себе. Точнее, к Эффи. Я сразу же пристраиваюсь на кровати поверх одеяла, пока девушка уходит в ванную. Спустя полчаса появляется моя Эффи. Именно моя, такая, какой ее вижу только я. Она забирается на кровать и ложится рядом. Я обнимаю ее, вдыхая приятный запах шампуня, исходящий от еще слегка влажных каштановых волос. - Ты такая красивая. Твои родные волосы мне больше нравятся, - говорю я, - и твой румянец, тоже,- добавляю, когда ее щечки становятся чуть розоватыми. - Спасибо!– отвечает девушка. Но тут же ее лицо становится серьезным, она поднимается и садится напротив меня и спрашивает: - Что ты имел в виду там, в столовой? - Да не нравится мне все это. - Изменение правил? - Да. Никогда еще не было ничего подобного за 73 года. Не думаю, что правила могли изменить вот так просто, из-за двух влюбленных трибутов. - Да, но ведь многое в этом году на Играх происходит впервые. Хотя я была шокирована, узнав об этом нововведении. - Не знаю, что-то здесь не так. Во всяком случае, мы ничего не узнаем, пока Игры не подойдут к концу. - Ты прав. Эффи о чем-то задумалась, склонив голову набок. - О чем думаешь? - Я никак не могу кое-что вспомнить. Но мне любопытно, - вкрадчиво начинает Эффи. - И, что ты хочешь? - Чтобы ты рассказал, что было той ночью, когда трибутов только отправили на Арену. - Хочешь знать, спали ли мы с тобой до позавчерашней ночи? Не все ли теперь равно, детка? – смеюсь, наблюдая, как лицо Эффи заливается краской. - Я серьезно, Хеймитч! Резко вскакиваю, хватаю слабо сопротивляющуюся девушку и, повалив ее на кровать, отвечаю: - Ничего такого не было, поверь. - Ты невыносим, Эбернети! - Да ладно, но ты то меня прекрасно терпишь, м? - Сама себе удивляюсь, - язвительно отвечает она. - Если серьезно, то я много чего услышал о Капитолии и его жителях, а также об Играх, распорядителях и даже о президенте, - без тени улыбки ответил я. - Боже! Мне нельзя пить. Хорошо, что я это все тебе высказала, а не кому-то другому, - испуганно заключила Эффи. - А еще ты сказала, что Арена уничтожит победителя, также как уничтожила меня, - добавляю после недолгой паузы. - Хеймитч, я… - тон Эффи стал извиняющимся. - Была пьяна? Да. Но сказала истинную правду. Арена действительно уничтожила меня… но как оказалось, еще не все кончено. Еще есть что-то светлое в моей никчемной жизни. Эффи молча поднялась и обняла меня. На следующий день вновь наблюдаю за Китнисс. Она пошла искать Пита. Видимо подключив логику, она поняла, что от воды Пит далеко не ушел, и пошла вдоль ручья. Молодец, так она скоро до него доберется. Она подходит к нему настолько близко, что может наступить на замаскировавшегося парня в любой момент. Я наблюдаю за ними из Центра, где есть возможность видеть только своих трибутов, но, думаю, сейчас на всех экранах Панема показывают лишь девушку, ищущую своего возлюбленного. Наконец, Пит подает голос и Китнисс находит его. Девушка тут же принимается ухаживать за ним, начав с того, что пытается отмыть его от грязи. Как только она заканчивает, появляется новая проблема: сочащаяся гноем рана. Китнисс прикладывает к ней листья, которыми Рута лечила мою трибутку от укусов ос и из раны начинает течь гной. Девушка со стонами и гримасой отвращения, которую у нее плохо получается скрывать, смывает потоки гноя и повторяет процедуры. Потом она мажет рану мазью от ожогов и забинтовывает, предлагая Питу снять трусы, чтобы их постирать. Кажется, парню лучше, потому что он умудряется даже шутить, вспомнив случай, когда помогал мне принимать ванну. Китнисс интересуется, присылал ли я что-нибудь ее «возлюбленному». Тот отвечает, что нет. А Китнисс как-то виновато рассказывает, что ей я подарки присылал. Эх, солнышко. Если б твой дружок понимал меня так же хорошо, как и ты, я бы и ему что-нибудь послал. Пит предполагает, что Китнисс моя любимица и что мы с ней похожи. Да, наверное, в чем-то он прав. Это сейчас появился шанс спастись двоим. А когда шанса не было, я сделал выбор и он был не в пользу парня. Я отлучаюсь только на полчаса, чтобы пообедать. Эффи тоже в столовой. - Я верю, что у них все получится, - говорит Эффи уже перед тем, как уходить. - Надеюсь, ты права. Ты тоже смотришь? - Да. Все утро только их и показывают. За последние три часа только два раза минут по десять переключались на профи и на Цепа. Так что, я тоже вижу почти все, что там происходит. Китнисс позаботится о нем. Я верю, что он справится. Что они справятся. Мне тоже хочется в это верить, вот только что-то не дает мне покоя. Ближе к вечеру Китнисс уводит Пита от того места, где нашла. Но далеко идти он не может, и они находят убежище в небольшой пещере. Тоже не плохо. Продолжаю наблюдать за трибутами, в надежде увидеть что-нибудь стоящее. Сейчас самое время разжалобить спонсоров. И, кажется, до Китнисс, наконец, доходит. Она наклоняется и целует парня. Мда, не такого поцелуя ждет весь Капитолий, но это уже что-то. Надо намекнуть девчонке, что она идет в верном направлении. Быстро отправляю банку горячего бульона для раненого. Парашют опускается прямо к ногам Китнисс, когда она выходит из пещеры. Девушка быстро поднимает банку и открывает. Она разочарована. Ну да, ждала чудодейственного капитолийского лекарства, а там простой бульон. Увы, я не могу достать тебе лекарство. Никаких спонсоров на это не хватит. Да и потом, что это был за поцелуй? Разве так ведут себя, когда умирает любимый человек? Китнисс, кажется, понимает, что я хочу сказать, и начинает играть. Только не переиграй, солнышко. Когда Пит засыпает, Китнисс заступает на дежурство. Надеюсь, ночью ничего непредвиденного не будет. Другие трибуты далеко, а распорядители не станут мешать людям смотреть красивую сказку о любви на поле боя. Я наливаю себе ликер и, отхлебнув глоток, ставлю стакан на столик рядом с собой. Менторы выживших трибутов потихоньку расходятся и ближе к полуночи я остаюсь в Центре один. Мне здесь делать больше нечего и я, допивая ликер, собираюсь идти на свой этаж. К себе, или к Эффи, если она еще не спит. Однако, Эффи, видимо решила нарушить мои планы. Она входит в Центр, когда я поднимаюсь с дивана. Она одета в обычный капитолийский наряд, но без косметики и парика. Непривычно видеть Эффи такой вне ее комнаты. - Эффи? Я думал, ты уже спишь. - Нет. Не хочется. Решила вот составить тебе компанию. - А я думал, только мне можно видеть тебя эм… не одетой. Смеюсь. Во мне говорит выпитый стакан ликера. Я не настолько пьян, как обычно, но все же спиртное в крови делает свое дело. - Прекрати, - испуганно шепчет Эффи. Жучки. Ну да, неизвестно где и сколько их понатыкано по всему Тренировочному Центру, а уж там, где собираются менторы всех дистриктов их тем более не счесть. Но кто поверит словам пьяного ментора, который к тому же публично пытался облапать куратора во время Жатвы? - Пойдем, - шепчу ей на ухо, захватывая ее запястье. На следующий день Китнисс и Пит продолжают играть роль влюбленных. У Пита отлично получается, а вот у Китнисс не очень. Хотя, капитолийцы и это проглотят. В конце концов, не может же та, которая одним выстрелом убила профи и взорвала их припасы, сюсюкать с парнем, только потому, что влюблена. Вот это уже было бы чересчур. А так получается довольно мило. Днем Пит дает девушке возможность поспать, а после она готовит суп, используя нагретые камни. Находчиво, молодец! Парень просит Китнисс рассказать что-нибудь и она заводит рассказ о том, как достала для сестренки козу. Для капитолийцев, наверное, довольно занятно. Чуть позже звучит объявление, в котором трибутов приглашают на пир у Рога Изобилия, где обещают дать то, в чем он больше всего нуждается. Это реальный шанс для Пита, но он отказывается отпускать Китнисс, беспокоясь за ее жизнь. Что ж, он прав, но попробовать все же стоит. Сейчас Китнисс нужна моя помощь и я отправляю ей успокоительный сироп. Это единственное, что я могу сейчас сделать для них. Кажется, Китнисс снова надеялась на лекарство для Пита и не ожидала получить всего лишь успокоительное. Но, она понимает, что нужно делать и смешивает сироп с ягодами и листиками мяты. Пит понимает, в чем дело слишком поздно, чтобы что-то сделать и засыпает. - Ну и кто не умеет хитрить, Пит? – спрашивает Китнисс. Готов поспорить, сейчас половина Капитолия визжит от восторга, а вторая половина рыдает от умиления. На утро Китнисс оправляется к Рогу. Она напряженно всматривается с достаточного расстояния и, наконец, видит то же, что и все: на площадке появляется стол с четырьмя рюкзаками. Первой свой рюкзак забирает девушка из Пятого. Следом из своего укрытия выскакивает Китнисс и бежит к Рогу. Однако ей не везет, как только она берет рюкзак, предназначенный для Двенадцатого Дистрикта, на нее нападает Мирта. Я напряженно всматриваюсь в экран, пытаясь уследить за ходом схватки. Наверняка сейчас почти каждый человек в Панеме вот так вот приник к экрану, не говоря уже о нашем родном Дистрикте. В какой-то момент мне кажется, что это конец, но… Появляется Цеп. Он слышит монолог Мирты о гибели Руты и набрасывается на нее. В этот раз он отпускает Китнисс в память о Руте. Можно сказать, что эта девочка, даже будучи мертвой, второй раз спасает жизнь моей трибутки. - Тебе лучше поторопиться, Огненная Китнисс, - говорит Цеп. Китнисс тут же вскакивает и убегает. Она мчится, еле разбирая дорогу и почти так же на бегу вваливается в пещеру. Она достает содержимое рюкзака, которым является шприц и впрыскивает его в руку парня. Сама девушка отключается.