Жизнь за Ареной

POV Эффи Эбернети снова напился. Все шло так хорошо, я уж было подумала, что в этом году удача улыбнется Двенадцатому Дистрикту. С самого начала Игр Хеймитч почти не пил (по сравнению с прошлыми годами, конечно) и честно выполнял свои менторские обязанности до тех пор, пока вдруг не решил, что может все бросить. Я, конечно, тоже испугалась, когда Китнисс потеряла сознание от укусов ос-убийц, но ведь она жива. А раз жива, то еще есть надежда. Да и Пит, хоть и получил ранение в схватке с Катоном, но еще жив и даже смог как умел обезопасить себя. Я с ужасом наблюдаю, как Китнисс бьется в агонии. Боже, неужели кто-то может наслаждаться этим зрелищем? Ну да, конечно, может. Когда рядом с Китнисс появилась девочка из Одиннадцатого Дистрикта, я вначале решила, что это точно конец, но я ошиблась. И очень этому рада. Рута пытается вылечить Китнисс от укусов, используя какое-то растение. У Китнисс и Пита все более менее хорошо, если можно так сказать в данной ситуации, а мне пора спать, иначе завтра никакой грим не поможет скрыть усталость. Да и к тому же, я ведь все равно ничем не могу им помочь. Вот только удастся ли мне заснуть. Ладно, хотя бы в душ схожу, а там посмотрим. Полчаса в ванной и я вижу в зеркале другую себя. Ту, которую никто не знает. Набрасываю длинный, но легкий халат, перетягиваю его поясом и выхожу в комнату. Я уже собираюсь ложиться в постель, как дверь в комнату открывается и внутрь вваливается еле стоящий на ногах Хеймитч. Громко хлопнув за собой дверью, он стоит посреди комнаты, удивленно разглядывая меня мутным от алкоголя взором. - Эбернети! Ты что, совсем сдурел? Что ты творишь? – кричу я, стараясь придать голосу больше убедительности. - Кто ты и что делаешь в моей спальне? Совсем хорошо. До того допился, что не соображает, где находится. Хотя за это надо сказать спасибо дизайнерам, оформившим все комнаты этажа однотипно. - Ну, ты совсем допился, Эбернети! Это не твоя комната. Твоя дверь следующая, - пытаюсь донести до его пьяных мозгов простую истину и, решив, что одними словами не обойдешься, приближаюсь к нему и пытаюсь вытолкать его силой. Ну да, конечно… он хоть и пьян, но у меня нет шансов сдвинуть его с места ни на сантиметр. Я в очередной раз пытаюсь развернуть ментора к двери и вдруг замечаю, что он пристально разглядывает меня. Это вызывает неоднозначные чувства: с одной стороны мне льстит его внимание, но с другой, пьяный Хеймитч – зрелище то еще. Поняв, что силой ничего не сделаешь, пытаюсь сменить тактику. - Послушай, Хеймитч! Ты пьян и заблудился в двух дверях. Давай, ты пойдешь к себе, а? Вглядываюсь в его лицо, в надежде понять, что сейчас происходит в его голове, хотя, что можно понять по выражению лица пьяного человека, в котором отражается только непонимание и что-то похожее на удивление. Он молча кивает. Уже хорошо! - Тогда пойдем. На этот раз мужчина разворачивается и направляется к двери. Можно, наверное, выпихнуть его и запереться, но я не могу бросить его посреди коридора одного. Иду следом. Он открывает дверь и вваливается в комнату. На секунду мне кажется, что он сейчас встретится лицом с полом, и я выкрикиваю: - Осторожно! Он бормочет себе под нос что-то непонятное и, не разгибаясь, пытается добраться до кровати. Я подскакиваю и отбрасываю покрывало вместе с одеялом, ведь, если он сейчас рухнет, вытянуть одеяло из-под него будет просто невозможно. Он кое-как добирается до кровати и, рухнув на нее, издает громкий вздох. Накрываю его одеялом. Уже собираюсь уходить но... поднимаю его голову и подпихиваю под нее подушку, до которой ментор не дотянулся совсем немного. Подхожу к двери и слышу, как Хеймитч заплетающимся языком спрашивает: - Кто ты? Лучше тебе не знать, Эбернети. Я закрываю дверь и ухожу. Надеюсь, завтра ты ничего не вспомнишь. Заснуть получается не сразу. А когда сон, наконец, приходит, меня начинают мучить сновидения. Не что-то конкретное, а просто яркие пятна, то расползающиеся, то вновь соединяющиеся. Это, конечно, не кошмары, но что-то в них меня пугает. Утром чувствую себя не выспавшейся и уставшей. Привожу себя в порядок и бегу уточнять кое-какие дела по работе. Заодно, посмотрю, как там ребята на Арене. Надеюсь, в ближайшее время не столкнуться с Хеймитчем и старательно избегаю тех мест, где в это время может быть ментор. Закончив дела и быстро перекусив чуть ли не на ходу, направляюсь к себе. Почти дохожу до своей комнаты… нет… только не он… - Что ты тут делаешь, Эбернети? – стараясь придать голосу как можно больше безразличия, интересуюсь я. - Это твоя комната? Только не это! Раз спрашивает, значит, что-то помнит. - Ты что? Опять напился? Я стараюсь перевести тему и начинаю отчитывать Хеймитча, взывая к его совести и долгу перед своими трибутами. Хеймитч вдруг замирает и пристально вглядывается в мои глаза. - Эбернети! Я с тобой разговариваю! – пытаюсь отвлечь его от изучения моей внешности. - Да не пьян я, даже запаха спиртного нет. Можешь проверить,- усмехается он и движется ко мне. Этого я не ожидала! Пячусь назад… нет… стена. Он тут же упирается руками в стену по обе стороны от меня. - Ну что? – ухмыляется он. Дыхание вдруг перехватывает, но не от запаха спиртного, ведь его на самом деле нет, а от того, что Хеймитч подошел настолько близко. - Верю, - отвечаю я кое-как и, придерживая рукой парик, поднырнув под рукой Хеймитча, высвобождаюсь из его ловушки. Быстро дохожу до своей двери и скрываюсь в комнате. Что он вытворяет? А что за реакция у меня? Сердце бешено стучит, дыхание никак не приходит в норму. Нужно просто отдохнуть. Просто сесть и отдохнуть, не думая о нем. Вечером у меня встреча с несколькими влиятельными людьми, а мое состояние оставляет желать лучшего. Я никак не могу собраться с мыслями и облегченно вздыхаю, когда ужин заканчивается. Трудный выдался день. Так хочется отдохнуть, побыть в тишине. Заметив на огромном экране в холле Китнисс, все еще лежащую без сознания, радуюсь, что ей хотя бы помогает та девочка из Одиннадцатого. Одна бы она не справилась. Бедняга Пит. Ему повезло меньше. Надеюсь, все же на лучшее. Направляюсь в свою комнату в надежде, что меня там никто не потревожит. Еще пара шагов и я открываю дверь в свое убежище. Сразу направляюсь в ванную. На то, чтобы избавиться от всего этого камуфляжа уходит около получаса. Закончив, набрасываю на плечи халат и выхожу в комнату, вспоминая, что забыла запереть дверь. Трудно бороться с привычкой, вырабатывавшейся долгие годы. Ведь последних лет восемь я живу одна и никто никогда не вламывался ко мне. Вот я и отвыкла закрываться. Быстро подхожу к двери и запираю ее на замок. - Успела, - говорю сама себе. - Что успела? – насмешливый голос Хеймитча за спиной заставляет меня вздрогнуть. Оборачиваюсь. Он бесцеремонно развалился на моей кровати и нагло ухмыляется, глядя на меня. - Что ты тут делаешь? – проговаривая каждое слово, интересуюсь я, разворачиваюсь и пытаюсь дрожащими руками открыть замок. - Пришел спасибо сказать, за то, что вчера проводила меня, - голос ментора раздается над самым моим ухом. Я вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Эбернети этим пользуется и прижимает меня к стене рядом с дверью. Он так же, как и утром, упирается руками в стену по обе стороны от меня, но на этот раз наклоняется настолько близко к моему лицу, что я чувствую его дыхание на своей щеке. Краем сознания отмечаю, что запаха алкоголя нет, он трезв… тогда зачем он здесь? - Не за что, - шепчу в ответ, чувствуя, как сбивается мое дыхание. Кажется, он тоже это заметил, потому что, на секунду замерев, Хеймитч, вдруг быстро провел губами по моей шее, оставляя влажный след и вызывая волну мурашек, пробежавших по всему телу. Сердце неистово колотится, ноги подкашиваются. Хорошо, что я опираюсь спиной о стену, иначе, наверное, не удержалась бы на ногах. Такая близость Эбернети сводит с ума. Нет, он и раньше позволял себе некоторые вольности, взять, например, его поведение во время Жатвы. Но сейчас все было по-другому. Сейчас это не насмешка, не игра. Это желание… настоящее, страстное. Он снова наклоняется ко мне, и я чувствую мягкое прикосновение к своим губам. Не думала, что Хеймитч может быть осторожным. Он словно ждет ответа. Что я делаю? Разум твердит, что нужно остановиться, что это неправильно, что я не должна. А сердце просит еще. Впервые в жизни я решаю сделать то, что хочется мне, а не то, что нужно другим. Хеймитч прекращает поцелуй , но не отстраняется. Его губы всего в нескольких миллиметрах от моих… Следующего своего действия даже я от себя не ожидала. Я подалась вперед и теперь уже сама приникла поцелуем к губам Хеймитча. Отлепившись от стены, я вдруг испугалась, что ставшие ватными ноги не удержат меня, и судорожно вцепилась обеими руками в рубашку мужчины. Видимо, не ожидавший такой реакции Хеймитч на секунду замер, а потом притянул меня к себе, обхватив за талию. Подстегнутый моим явным одобрением, он стал целовать меня более страстно и требовательно. Я не оставалась в долгу, отвечая на его поцелуи со всем пылом, на который способна. Убедившись, что крепко стою на ногах, да еще и прижата сильными руками к телу мужчины, я одной рукой обхватила шею Хеймитча, а вторую запустила в его волосы. - Эффи, - мужчина хриплым голосом зовет меня по имени. Собственное имя, произнесенное им так, показалось мне самым прекрасным словом в мире. Повинуясь древнему, как мир инстинкту, непослушными пальцами пытаюсь расстегнуть его рубашку. Не дожидаясь, пока я покончу с маленькими пуговичками, Хеймитч решил помочь мне по-своему. На пару секунд высвободив меня из своих объятий, он рванул на себе рубашку и пуговички, сорванные со своих мест, дождем посыпались на мягкий ковер. Я стянула с него рубашку и провела руками по его телу. Хеймитч проворными пальцами развязал пояс моего халата, коснулся горячими руками моего обнаженного тела, и я почувствовала, как по телу побежала теплая волна, собравшаяся горячим комком где-то внизу живота. Сбросив халат на пол, он продолжил ласкать мое тело, заставляя меня желать большего. Тянусь к холодной пряжке его ремня. С ней у меня получилось разобраться быстрее и вскоре брюки ментора оказались где-то на полу. Хеймитч подхватил меня на руки и понес на кровать. Я даже пожалела, что кровать стоит так близко. Это ощущение защищенности, возникшее, когда Хеймитч поднял меня и прижал к груди… оно ни с чем несравнимо. В следующий момент я уже лежу на кровати, а мужчина нависает надо мной, продолжая дарить жаркие поцелуи и ласки. Он создает дорожку из поцелуев от мочки уха, по шее до ключицы и спускается ниже. Из груди вырывается стон, когда он находит губами мой ставший до боли чувствительный сосок и обводит его кончиком горячего языка и одновременно чуть сжимает рукой вторую грудь. Чувствую его напряжение и в следующий момент понимаю, что между нами больше нет незначительной преграды в виде нижнего белья. Тело горит от жарких прикосновений и пылких поцелуев. Хеймитч едва касается внутренней поверхности моего бедра, и я инстинктивно раздвигаю ноги. Мужчина этим тут же воспользовался, пристроившись между моими разведенными бедрами. - Хеймитч, - шепчу, не в силах больше сдерживать желание. Он резко входит и с моих губ срывается стон наслаждения, который тонет в его поцелуе. Тело инстинктивно подстраивается под его ритм, выгибается навстречу его ласкам. Собрав все силы, пытаюсь перекатиться наверх. Хеймитч помогает мне, и я оказываюсь сверху. Несколько минут наблюдаю за его восхищенным взглядом, наклоняюсь, провожу влажным языком по его шее и слегка прикусываю мочку уха. Хеймитч обхватывает меня обеими руками, и в следующую секунду я снова лежу на кровати, а он нависает надо мной, опираясь руками на кровать. Чувствую горячее дыхание на шее, затем ощущаю прикосновение теплых губ под левой ключицей. Возникает непреодолимое желание зацепиться за что-нибудь, чтобы не потерять связь с реальностью. Впиваюсь ногтями в его плечи, скользя вниз по спине. Слышу низкий полу-стон полу-рык Хеймитча, заглушаемый моими стонами. По телу прокатывается огненная волна. Она стирает все мысли, оставляя только бесконечное блаженство. Хеймитч устало опускается рядом со мной. Сердце все еще несется вскачь. Я чувствую, как Хеймитч притягивает меня к себе. Я придвигаюсь и пристраиваю голову на его ежесекундно вздымающейся груди. Сердце мужчины бешено колотится, он вздыхает. Я так счастлива. Мне ничего больше не нужно… он рядом… тот, кого я так долго ждала. - Ты супер, детка, - шепчет Хеймитч, заставляя мои щеки вспыхнуть, - я люблю тебя, - добавляет он. - Я тебя тоже, - искренне отвечаю я. Засыпаю я очень быстро, согреваемая теплом Хеймитча. Открываю глаза и понимаю, что уже утро. Хеймитч, еще спит, прижав меня спиной к своей груди и теперь, его рука, лежащая на моем боку, не дает мне даже приподняться, не потревожив сон мужчины. Интересно, который час? Приподнимаюсь насколько это возможно и стараюсь разглядеть цифры на электронных часах, стоящих на тумбочке. - Рано еще, - сообщает Хеймитч, щекоча щеку своим дыханием. Я поворачиваюсь к нему и встречаюсь с взглядом серых глаз, устремленным ко мне. Он улыбается. Как редко я вижу его улыбку… не насмешливую или вымученно-вежливую, а вот такую: искреннюю и настоящую. И тем ценнее для меня этот момент. Я улыбаюсь в ответ. Хеймитч целует меня, и я на несколько минут забываюсь в его объятиях, но потом вспоминаю кое-что важное: - Хеймитч, тебе не нужно проверить, как там Китнисс и Пит? Может, им нужна помощь? - Ты права. Я ведь их ментор, - со вздохом отвечает он, приподнимаясь на локте и свободной рукой убирая с моего лица прядь волос, - ладно, мне пора. Да и тебе тоже. Хеймитч поднимается и собирает разбросанные по комнате вещи. Я прошмыгиваю в душ. Теплые струи ласкают мое тело и слух, заглушая все звуки вокруг. Я вздрагиваю от прикосновения к моим плечам и оборачиваюсь. - Хеймитч? Что случилось? Я думала, ты собрался уходить. - А тебе хочется, чтобы я поскорее убрался? - Нет, конечно, но Китнисс и Пит. Хеймитч улыбается. - Могу я хотя бы душ принять?.. Мне надоело это делать в одиночку, - притягивая меня к себе, шепчет Хеймитч мне на ухо. - Конечно, - говорю, отвечая на его ласки, которые становятся все более настойчивыми, пока не переходят в откровенное предложение продолжить в душе то, что было начато ночью. Мне уже все равно, что происходит за стенами моего личного мирка, сузившегося до этой самой комнатки и мужчины, прижимающего меня к себе. Чувствую, как его сильные руки приподнимают меня. В тот же момент я обвила его бедра ногами, а руками обхватила шею, запустив пальцы в его мокрые волосы. По моему телу стекают струйки воды, вслед за которыми по мокрой коже блуждают губы Хеймитча. Я наслаждаюсь ласками любимого мужчины и дарю ему свою нежность. По телу прокатилась волна неземного наслаждения, и с губ сорвался вскрик, заглушивший низкий стон Хеймитча. Я почувствовала прикосновение его губ к коже в ложбинке на груди и ощутила, как он, тяжело дыша, но, не выпуская меня из объятий, прислонился к стене и опустился по ней на пол кабинки. Я прижалась к его телу. По его груди бегут струйки теплой воды. У меня возникает желание следовать за этими маленькими потоками, и я вожу пальцами по его телу, следуя то за одной, то за другой прозрачной дорожкой. - Повторюсь, ты лучшая, детка! – с улыбкой, заключает Хеймитч. - Ты тоже! Никогда ничего подобного не ощущала, - отвечаю я, тем самым вызывая довольную улыбку ментора. Когда мы заканчиваем принимать душ, я набрасываю на себя висящий тут же, на крючке халатик и выхожу. Хеймитч идет следом, обмотавшись полотенцем. Направляюсь к туалетному столику, чтобы привести себя в состояние, привычное для капитолийского глаза. Мужчина у меня за спиной поднимает с пола рубашку и, внимательно оглядев ее, надевает. Прежде чем покинуть мою комнату, он задает вопрос, который волнует меня, наверное, даже больше, чем его: - Это все? Пытаюсь понять, какого ответа он от меня ждет, а потом просто говорю то, что хочется мне: - Я надеюсь, это только начало. Хеймитч молча целует меня и уходит. Дверь за ним закрывается, и я снова остаюсь одна. О прошедшей ночи напоминают разве что синие пуговицы, рассыпанные на оранжевом ковре.