Волны и Скалы

      

Мы были всегда, и мы будем всегда,

      

Как яркое пламя, земля и вода.

      

Травы ветра — Мы были всегда

      Им пришлось поговорить нормально.       Ну, в смысле, после того, как они вдоволь порезвились на медвежьей шкуре у очага.       Грей был готов произнести все свадебные клятвы хоть завтра, Джувия — была готова последние года два. В итоге, они оба сошлись на том, чтобы дожить до июня, так как Джувия верила, что это лучшее время для свадьбы. Однако все еще сыграть свадьбу здесь, в Исвене, потому что Грей со своей демонической магией в Фиорские храмы не влезал, а местные храмы были более дружелюбны к окрасу магии и видовой принадлежности. Все-таки любая магия убийц чего-либо была рождена из магии того, что должна убивать. И рано или поздно она брала плату за использование: человечность своего носителя. Были, конечно, способы обмануть это правило — внедрить в себя часть того, чем ты должен стать. Грею не было весело, когда ему пришлось поглотить часть души ледяного демона. Но, по крайней мере, данная предосторожность гарантировала, что дальше половины демоническая часть Грея не пойдет. И половины было много.       Другим решением, которое было негласным, но крайне обоюдным — сделать свое черное дело тайком, чисто для себя, не превращая все в пир на весь мир и балаган. А потом уже, когда они решат вернуться в Магнолию, деликатно поставить всех перед фактом и позволить друзьям делать все, что они хотят.       Их план был идеален.       И он даже сработал, в кои-то веки.       Они действительно пережили суровую северную зиму и неприветливую весну, которая меняла свое настроение, как распутная девка — партнеров.       И дождались зеленого лета.       На Джувии было белое платье, не совсем похожее на те, что модны в Фиоре, но вкупе с цветочным венком на голове, оно превращало ее в нимфу.       Да и Грей не был в официальном костюме. Просто белая рубашка и черные брюки.       Это было не в пику традициям или из-за отвращения одного из них перед свадебной атрибутикой. Грей сразу сказал Джувии, что все, что она захочет, у нее будет. И сам бы влез в костюм и удавку на шею повесил. Но Джувия, изучив исвенские обряды, видела их свадьбу именно так. Просто.       У них было достаточно сложностей в прошлом. Сложностей в свою свадьбу Джувия не желала.       В Исвене было много богов. И храмы их возникали стихийно в местах силы. У храмов Исвена не всегда была крыша или даже стены. Одинокий камень в поле, испещренный рунами, мог быть храмом. Дерево могло быть храмом. Вся природа была храмом.       Они были не одни в этот день.       Кровь много значила в этом вопросе. В Исвене не было гильдий, были кланы и волшебники-одиночки. В Исвене месть крови была священным долгом.       Неподалеку стояли дед Грея и дядя Джувии, которого неведомыми силами выцепили из Фиора, ибо на свадьбе должны присутствовать кровные родственники с обеих сторон, если они есть. Грей и Джувия не хотели большого количества людей, поэтому были лишь они, считавшиеся главами семей.       Дядя Джувии сначала возмущался, но согласился присутствовать, если его также отправят туда, откуда взяли. Дядя Джувии ненавидел магов. Мама Джувии волшебницей не была, лишь девушкой из приличной семьи коммерсантов, пока не сбежала с магом, отцом Джувии. История была романтичной, но закончилась трагически. И Джувия оказалась на дядином попечении, тот, едва в Джувии пробудилась магия, отдал ее в школу-интернат, где за большие деньги Джувия оказалась окруженной не-магами, которые из-за коренных отличий между ними и Джувией дестабилизировали одновременно и ее психику, и ее магию. А потом был мастер Джозе, и с тех пор Джувия слыхом не слыхивала о дядюшке. Да и не вспоминала особо после.       И вот они встретились.       Но Джувия смотрела только на Грея.       И тихо кричала внутри.       Неужели это происходит? Неужели это происходит с ней? С ними? Это точно перед ней Грей-сама стоит, ничуть не волнуясь, когда у Джувии поджилки трясутся и ноги подкашиваются настолько, что она вот-вот осядет на каменную плиту?       Они стояли в кольце друг против друга, готовясь произнести свои клятвы. Не было у них каких-то точных формул и правильных слов, просто скажи все, что хочешь сказать.       Просто открой свое сердце.       Грей взял ее за руку, заглянул ей в глаза.       — Ты еще можешь передумать, — напоминает он.       — Не в этой жизни, Грей-сама, — отвечает она почти дерзко, и понимает, что Грей почувствовал ее волнение и просто разряжал обстановку, а не предлагал разыграть дурацкий сюжетный ход из бульварного романа, где невеста сбегала прямо из храма. Помогло ведь. Джувия выдыхает. Улыбается.       Они просили благословения у сил природы, у ветра, чтобы шторма обходили их стороной, у огня, чтобы в доме был лад и их чувства никогда не угасли, у земли, чтобы дорога их жизни была легка, а дом не знал бедности и запустения, и у воды, чтобы течение жизни не разделило их. Поминали солнце и луну, заклинали звезды, все, что только приходило им в головы.       И в этом была какая-то особая древняя магия, которая, как чувствовала Джувия, клубилась и завихрялась вокруг, от которой густел воздух и с каждым словом они оба наполнялись силой и уверенностью. С каждым словом эта сила сплетала их судьбы все теснее, сильнее, ближе. Неразрывно, навсегда, навечно.       Больше чем «в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит их». Сильнее. Древнее.       Джувия чувствовала, что их желание — одно на двоих, как в унисоне, резонансе, чувственной связи. Она не могла сказать, что чувствует сейчас Грей, но чувствовала его самого, его силу, твердую и холодную, острую и яркую, пронзительную и неохватную. И знала, что Грей также чувствует Джувию, как что-то бескрайнее, мягкое и плотное, податливое, но упорное, ласковое и бурное, сильное.       И они были посреди всего этого, прямо друг перед другом, обнаженные больше, чем если бы стояли без одежды. Все на поверхности, все открыто.       «Не уходи»       «Не отпускай»       Следующей и завершающей частью обряда были клятвы друг другу. И то единственное, что Джувию в этом действе смущало. Необходимость пролить кровь. Идея ранить Грея вызывала в ней настолько сильное отторжение, что даже дышать тяжело становилось.       Грей протягивает ей раскрытую ладонь. Нож в пальцах Джувии дрожит, и короткая быстро наливающаяся алым линия выходит неровной и смазанной, немного более глубокой, чем требовалось. Но Грей ничего не говорит и никак не реагирует, смотрит секунду на свежий порез, и принимает нож из рук Джувии.       Джувии не страшно, честно. Она не боится этой боли, только концентрируется, чтобы ее водное тело не показало себя в ненужный момент: способность имела обыкновение активироваться, едва Джувия думала о том, что может получить урон.       Но боли не было, как таковой. Лезвие было остро заточено, и рука Грея была тверда, быстро и точно совершив движение ножа по ладони.       Они взялись за руки, с силой сжимая чужую ладонь, тесно переплетя пальцы. Их кровь смешалась, и несколько капель упали в кольцо, расцвели красным на знавшем и видевшем больше, чем они когда-либо смогут узнать и увидеть, камне.       — Джувия…       — Да, Грей-сама?       — Я не мастер подобных разговоров, — Грей неловко смеется. — И я боялся раньше многих вещей, я и сейчас, если честно, в ужасе, потому что не хочу, чтобы все это однажды по моей глупости закончилось. Я бы мог сказать, что умру, если это сможет тебя защитить, но это не то, чего бы ты хотела. Я знаю, каково быть выжившим, когда люди вокруг тебя погибают. И я понятия не имею, что будет дальше, с чем мы столкнемся. Но что бы там ни было, я хочу, чтобы мы оба это пережили, не жертвуя собой. Я люблю тебя, Джувия Локсер. Не знаю, достаточно ли этого.       — Джувии этого более чем достаточно, — говорит она дрожащим голосом, и глаза у нее сияют от набежавших слез, которым, тем не менее, не суждено пролиться сегодня. — Джувия влюбилась в Грея-сама еще тогда, на крыше своей старой гильдии, под дождем. Джувия смотрела на Грея-сама и не могла отвести взгляда, она восхищалась им и завидовала его друзьям, потому что у Джувии никого не было, а у них был Грей-сама. Грей-сама показал Джувии ясное небо: она до сих пор помнит этот чистый голубой цвет, лучи солнца и разошедшиеся облака. Джувия была врагом, но Грей-сама никогда не злился на нее, и она не знала, чем заслужила Грея-сама в своей жизни. Джувия так хотела стать самой лучшей, самой достойной, Джувия хотела быть той, кто развеет одиночество Грея-сама, так же, как это сделал Грей-сама для Джувии. И Джувия тоже хочет жить. Жить вместе с Греем-сама. Потому что она любит его, любит так сильно!..       — Тогда… ты станешь моей женой? — интересуется Грей с улыбкой, и закатное солнце делает его зардевшиеся скулы еще ярче.       — Только если Грей-сама станет мужем Джувии.       И они говорят вместе на выдохе:       — Да.       Золотое кольцо древней магии коротко вспыхнуло вокруг их сомкнутых рук и погасло. И Джувия знала: это было благословением.       Они обменялись кольцами в лучах заката, чтобы встретить рассвет как единое целое. Отныне и навсегда.