Хрустальный сюрприз

- Яков, а как мы будем ловить шантажистов, если так и не нашли шкатулки? – Анна остановила мужа перед выходом из дворца. Штольман недоуменно воззрился на нее. – Когда это мы вместе собирались их ловить? Мы же договорились с тобой, что это дело полиции. Он не собирался сообщать не в меру любопытной супруге, что и на Невском, и на набережной Фонтанки уже стоят наготове незаметные экипажи с полицейскими. Третьего пути из дворца не было, и Яков был уверен, что его сотрудники проследят за следящими за Анной. - Ну Яков… - Анна нетерпеливо переминалась на месте. - Пожалуйста, давай я сейчас возьму что-то под руку, будто нашла шкатулку, и посмотрим, что выйдет… Штольман помрачнел. - Анна Викторовна, вы хотите меня до сердечного приступа довести? - Вовсе нет! Просто я видела твоего Табакова у ворот. Он же будет меня охранять? - Ротозей… – пробормотал Яков, раздосадованный недостаточным маскарадом агента. Взяв жену за руку, он твердо сказал: - Аня, я не собираюсь рисковать тобой. Если ты выйдешь якобы со шкатулкой, преступники могут пойти на убийство. Анна открыла рот, чтобы возразить, но Штольман наклонился к ее уху и прошептал: - Слушаться мужа, помните, Анна Викторовна? Вздохнув, Анна уставилась в окно. Потеребив пальцем застывшую в стекле капельку воздуха, она повернулась к мужу. - Да, извини, глупо придумала. Я просто устала от этой неопределенности. Штольман потянулся обнять ее, стереть с лица напряжение и беспокойство, но в холле было слишком много придворных. Он сжал ее руку. - Выходи, милая, на набережную, зови извозчика. Садись только в экипаж, где… - Где Иван Игнатьич? Он улыбнулся. - Именно так. И скажи, что ты его узнала, пусть совершенствуется. Он довезет тебя до Лахты. - А ты? – ей почему-то не хотелось ехать домой без мужа. - Я приеду следом, - склонившись к руке Анны, он поцеловал ее ладонь. - Не волнуйся за меня. … Проводив взглядом жену, забравшуюся в экипаж с переодетым Табаковым, Яков через внутренний сад Аничкова дворца поспешил на Невский, где его ждала собственная пролетка. - Викентьев, что там? – окликнул он агента. - Следят, Яков Платоныч, - кивнул полицейский. - Только что видел, по Фонтанке поехал Табаков. А за ним экипаж, что Анну Викторовну сюда от Лахты сопровождал. - Поехали! – велел Штольман, запрыгивая на подножку. Коробейников подвинулся на сиденье, освобождая ему место, и Яков спросил: – Антон Андреич, что с гранильной фабрикой? Антон, проверяя револьвер, отчитался: - Те сотрудники, что заказ принимали и отправляли, исправно ходят на работу. Никто не увольнялся, из Екатеринбурга не уезжал. - Хорошо. Похоже, это кто-то из местных бандитов, что ювелирные лавки пасут, - сообщил свои новости Штольман. Когда пролетка, держась на расстоянии от преследуемых, выехала на Каменный остров, Яков решил, что пора, и скомандовал: - Александр Петрович, давайте! Викентьев, быстро нагнав экипаж, ловко подрезал пролеткой чужих лошадей. Всхрапнув и резко приняв вправо, те вылетели на крутую обочину. Опрокинувшийся экипаж мигом окружили полицейские, дожидаясь, пока охая и матерясь, из-под него вылезали два невзрачных мужика. - Руки вверх, полиция! – под окрик начальника уголовного сыска Коробейников и Викентьев быстро скрутили преступников. Штольман не стал медлить. – Куда ехали, любезные? Мужики переглянулись. Один из них протяжно произнес: – Да что вы, вашблагородие… Мы по своим делам ехали, никого не трогали… - Яков Платоныч, - держа разговорчивого бандита за шкирку, Викентьев ухмыльнулся. - Это же Сапа! Бандит от неожиданности дернулся, и Штольман, узнав давнего знакомца, подошел ближе. - Ох ты, Сапатов, сколько лет, сколько зим! Совсем чуть-чуть срок не досидел, выходит? Ну что, добавим несколько годков за побег… - Ваше высокоблагородие! Не надо годков, – тут же изменился в лице Сапатов, - я всего-то пару месяцев не досидел, братец мой умер… Штольман поморщился. - Это тот братец, которого на днях за разбой взяли? Сапатов, давайте без глупостей. Куда вы ехали? - Не знаем мы, вашблагородие, - хрипло вступил в разговор второй бандит, - велено было догнать барышню и привезти на Сенную площадь, там ждать… Убирая оружие в карман, Яков распорядился: - Антон Андреич, этих в кутузку, в разные камеры. Я буду позже, - и он, забравшись в пролетку, тронул кобылу. … Дом в Лахте встретил его полной тишиной. Недоумевая, Яков прошелся по комнатам. На первом этаже никого не было, и он быстро взбежал по лестнице. В детской, съёжившись калачиком у деревянной кроватки, неподвижно сидела Анна. Глаза ее были мертвы. - Аня, где все? Где Дюк? – холодея от невозможной догадки, спросил Штольман. Анна что-то неслышно шептала, и он склонился к ее губам. - Это я виновата, что он исчез, - безостановочно бормотала она, глядя в пустоту. - Это я виновата… … Зареванная Шурочка, которую Штольман нашел в хозяйственной комнатушке, еле могла говорить. Обнимая притихшего Семена, тоже хлюпавшего носом, она рассказала, что произошло. Гуляя под присмотром Зайцева и Шурочки на лужайке перед домом, Дюк сосредоточенно копал лопаткой клумбу, когда из-за угла на большой скорости вылетела пролетка. Василий Иванович успел отскочить с дороги, но тут же упал на землю. Из пролетки, размахивая увесистым дрыном, выскочил мужчина в платке, закрывающем нижнюю часть лица, и схватил малыша. - Они сразу и уехали, Яков Платонович, - рыдала Капитонова. – Я не успела добежать, все так быстро произошло… - Где Зайцев? – Яков, скрипя зубами, быстро просчитывал возможности поиска сына. - Его по виску ударили, и когда Анна Викторовна приехала, я кровь пыталась остановить. Извозчик, что Анну Викторовну привез, помог Василь Иваныча на пролетку посадить, сразу погнал в больницу… - И еще, Яков Платоныч! – Капитонова завозилась рукой в кармане. Штольман прикрикнул: - Шурочка, быстрее! Та, путаясь в юбке, вручила ему замазанную глиной записку, в которой значилось: Штольман, меняю вашего щенка на пять тысяч рублей. Не тратьте время на поиски, никто его не найдет. Деньги должны лежать завтра до двенадцати в непромокаемом пакете под старым мостом через Лахтинский разлив. Не успеете – щенку конец. За моим посыльным не следить, узнаю – щенку конец. Как только получу деньги, получите адрес. Н. - Дай мне, Яков, - неслышно вошедшая, бледная, как смерть, Анна протянула руку к записке. Едва ли не вырвав бумагу у него из рук, жена вышла из комнаты и медленно пошла в гостиную. Штольман, нагнав ее, попытался обхватить за плечи, но Анна сбросила его руку. - Я знаю это место. Там на километры ничего нет, кроме болот, ты не сможешь засаду поставить. - Аня, постой, - он все-таки обнял жену и прижал к груди. - Мы придумаем, как найти Дюка, не отчаивайся… - Как? – резко вырвавшись из его рук, закричала Анна. - Как ты его найдешь, Яков? Стуча мужа кулаками по груди, она кричала все надрывнее: - Яков, это я виновата! Мне же снилось все это, как ты не понимаешь? А он маленький, совсем маленький! Ему сейчас страшно, а мы тут… Яков прижимал к себе бьющуюся в истерике Анну, стараясь не причинять ей физической боли. - Тихо, тихо, милая… Мы справимся, я обещаю, - он осторожно отвел жену в спальню и посадил на кровать. - Побудь здесь, Анечка. Я найду тебе охрану и поеду в Сыскное, подниму всех. Он крепко сжал ее ладонь, поцеловал в висок и уже повернулся к выходу, когда Анна потянула его за руку. - Яков, - она подняла на него сухие глаза. - Что, милая? - Ударь меня. - Ну что ты говоришь, Аня, – он успокаивающе погладил ее по голове. - Я не шучу, - она встала перед ним, - ударь меня как следует. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, она приготовилась. - Бей. Штольман неверяще смотрел на жену. Поняв, что нельзя оставлять ее одну в таком состоянии, он сел на кровать и притянул ее к себе. - Анечка, - он поймал ее бесцветный взгляд. - Объясни мне сперва, что ты придумала.