"Rédemption (искупление)"

Две недели спустя. Власти приказали привезти в главное здание суда подсудимого по имени Эрик. Это было раньше назначенного срока, а значит Кристине пришлось срочно действовать. Экипаж мерно покачивался на ухабистой дороге, на козлах сидели двое. Все шло точно по плану. Кристина ничком лежала на пути тюремной кареты в простом сером сатиновом платье и темной шляпке, закрывавшей вуалью лицо. Извозчик заметил девушку и остановил лошадей. Его спутник-надзиратель Робер изобразил на лице такое неподдельное удивление, что невозможно было ничего заподозрить. Мужчина бросил поводья и, слезая с козел, кряхтел, как самый больной старик Парижа, хотя ему было едва за сорок. Вид дамы, лежащей без сознания прямо около вовремя остановленных лошадей тронул бы кого угодно, даже более хладнокровного, чем извозчик. Мужчина склонился над Кристиной в тот момент, когда надзиратель доставал из кармана платок, смоченный "сонным" раствором. Три секунды - и дело было сделано. Графиня бодро вскочила на ноги и охнула, увидев, что извозчик без сознания. - Он жив? Что это? Яд? - Не волнуйтесь, он спит. Это хлороформ. Я ученик аптекаря в прошлом.- Надзиратель улыбнулся и тут же стал проворно снимать с пояса спящего связку ключей. Щелкнул замок. Эрик на несколько мгновений зажмурился от хлынувшего в экипаж дневного света, но разглядел знак выходить. Его ожидал сюрприз. - Кристина?! - опешил Призрак. - Эрик, пожалуйста, идем, - умоляющим тоном произнесла девушка. - Я все объясню чуть позже! - И она потянула его за руку к лесу. Когда карета оказалась далеко за деревьями, спасенный Эрик остановился, как вкопанный. - Что происходит? - ему казалось, что он бредит, это сон, странный, пугающе хороший сон. Вот сейчас Она исчезнет, растворится, снова появится сырая тюремная камера, холодные стены и множество крыс. - Ты спасен. Нас ждут лошади, - ответ был так прост, что Призрак не сразу понял, что это правда, не игра слов, не обман, не шутки дьявола. - Кристина... - только и смог выдохнуть он. - Я же просил тебя не делать глупостей, я же просил! Ты дала мне слово! Зачем ты устроила мой побег? Зачем ты ломаешь себе жизнь? Зачем?! - Эрик, крича, схватил девушку за предплечья и тряхнул. Он был бледен, как никогда, бледен и зол на нее, на самого себя, на Мэг, рассказавшую все Кристине и на мадам Жири, подговорившую своего племянника-надзирателя, а еще больше - на природу, сделавшую его уродом, отнявшую возможность жить, как все. - Зачем?! - повторил он, вперив в Кристину безумный взгляд. Она не смогла вынести того, как он смотрит и опустила глаза. - Потому что я люблю тебя! - Это ложь! Кристины Дааэ больше нет! - пророкотал Маэстро, хватая Кристину за подбородок и заставляя поднять голову, - Она умерла, она исчезла! Что хочет от меня графиня де Шаньи? - девушка обомлела. Эрик сошел с ума! Она молча подняла руку, сняла маску, скрывавшую половину его лица и повторила сквозь слезы: - Я люблю тебя. - Эрик оправился от шока и обнял возлюбленную, крепко прижимая к себе. При свете дня Она сказала, что любит его, сказала, глядя в его уродливое лицо без маски! О как это было великолепно, зарыться лицом в каштановые кудри, знать, что кто-то тебя любит, не бояться ничего - ни презрения, ни осуждения, ни криков ужаса. Кристина не отстранилась, не убежала, она была рядом, такая живая, такая беззащитная. Призрак готов был отдать все, чтобы больше никогда не отпускать свою возлюбленную, если кто-нибудь попытается отнять ее у него – не выйдет! Он будет защищать Кристину, беречь, любить, они исчезнут из этого жестокого мира. - Пожалуйста, пойдем, нам нужно ехать. Сейчас! Иначе будет погоня, нас найдут! Кони уже заждались. - Скачем!.. - Кристина обернулась и вскрикнула. Из-за деревьев молча вышел Рауль. В этот момент на его лице отразилась страшная внутренняя борьба. Граф де Шаньи швырнул на землю шпагу и выставил вперед свою. - Защищайся. Тогда, на кладбище, мы не закончили. - Девушка стояла как вкопанная и смотрела. Эрик поднял брошенное оружие. Началось. Словно в страшном сне, удары клинков, разъяренные лица, наполненные старой ненавистью. Скрежет, шумные вдохи, удача на стороне то одного, то другого. Шаги, быстрые и неосторожные. Удар, еще удар, защита, выпад, удар... Так продолжалось около пяти минут, но Кристине казалось, что прошла вечность. Рауль начал уставать, силы оставляли его, стало заметно, что молодой человек вот-вот упадет. Толчок, Рауль теряет равновесие и валится на землю, Призрак уже заносит шпагу для последнего удара... - Нет! - Она не позволит сделать это, - Эрик! Остановись! Вспомни, как он пощадил тебя! - круг замкнулся. Маэстро опускает клинок. Рауль остается лежать, едва переводя дух. - Идем, Кристина! - граф де Шаньи смотрит вслед удаляющейся паре людей. Кристина... Простишь ли ты меня когда-нибудь? Эх, будь что будет. С трудом дотянувшись до выпавшего пистолета Рауль дрожащей рукой прицеливается и грохочет выстрел. Пуля попадает в Эрика. Секунда решает все. Теперь дело кончено, можно уходить. Граф де Шаньи поднимается на ноги и отворачивается, чтобы не смотреть, как падает на землю Призрак, а за ним и его жена, графиня де Шаньи. Только бы не слышать, как она кричит, только бы не слышать... - Господи, Эрик! Нет, пожалуйста, не умирай! Нет, Боже, нет! - Кристина крепче прижимает к себе тело возлюбленного, уже дрожащее от агонии. Как быстро все. Призрак старается разглядеть в последний раз Кристину, но глаза застилает пелена, сквозь нее девушка кажется настоящим Ангелом, Ангелом Музыки. И вот уже темнеет, становится трудно дышать. Девушка чувствует, что сердце, так горячо любившее, уже не бьется. Эрик умер! И тут происходит нечто необыкновенное. Ужасные шрамы и морщины, волдыри и пятна исчезают с лица Маэстро! Выравнивается нос, глаза, губы. Безжизненное тело вдруг вздрагивает, и Эрик делает глубокий вдох. О чудо! Он жив! Кристина осторожно ощупывает дрожащими пальцами идеальное, поразительно красивое лицо Призрака Оперы. Девушка не может поверить собственным глазам. - Ты жив! Это чудо!