Отвергая смерть. История Тома Риддла

      Слова Тома были резкими и хлёсткими.       Его группа, насчитывающая уже почти двадцать человек, стояла, понурившись. И вдруг кто-то сзади пробормотал:       — Подумаешь, грязнокровку проучили.       Сказано это было шёпотом, но Том услышал и велел:       — Выйди вперёд… Булстроуд.       Это был один из новичков, пятикурсник, которого привёл Розье. Том сощурился, глядя на очередного верзилу, под стать Крэббу — только с глазами поумнее.       — Значит, Вуди, — Том улыбнулся, — ты считаешь, что я отчитываю вас как тупых первокурсников, потому что мисс Блэк вздумалось отхлестать до крови грязнокровку? Может, думаешь, у меня есть повод их защищать?       Том специально озвучил то, о чём могли думать другие. Обвёл взглядом группу, уделяя внимание каждому. Кажется, кто-то действительно позволил себе такую мысль.       — Мне плевать на грязнокровок, — почти прошипел Том, взмахнул палочкой и с наслаждением посмотрел, как отшатнулись его не слишком разумные последователи. Вырвавшаяся из палочки огненная змея Адского пламени свила кольца и показала клыки.       Будто бы и не обращая внимания на змею, хотя удерживать контроль над Адским пламенем было нелегко, Том пожал плечами:       — Маглы — грязные мерзкие животные, и грязнокровки немногим лучше. Но… — он сделал паузу, — я не желаю вылететь из Хогвартса, потому что кто-то из вас решил, будто те знания, которые я даю, это игрушка.       Абраксас едва заметно наклонил голову в знак одобрения. Альфард всё ещё выглядел надутым, но, кажется, провал Вальбурги его слегка примирил с её присутствием в группе.       — И я не потерплю сомнений или неповиновения. Каждый, кто решит, что он слишком самостоятельный… — Том позволил змее обползти группу и вернуться к нему, — будет свободен. Но только после того, как получит лично от меня «Обливиэйт».       Развернувшись, Том разорвал связь с заклинанием Адского пламени и вышел. Возможно, он немного перегнул палку в этот раз, но… Они нуждались в контроле и в силе.       Не желая никого видеть, Том завернул в библиотеку и устроился в углу возле окна со справочником по продвинутому волшебству. Ничего запретного в нём не было, но встречались полезные заклинания и интересные идеи. Например, подробно описывался процесс аппарации. Или защитные чары для местности. Или…       — Неплохая книжка, — раздался совсем рядом знакомый голос.       — Сам знаю, — отозвался Том.       Каспар Крауч сел напротив Тома и потянулся.       — Ты правда вздумал отбить Вальбургу Блэк у Ориона?       Том фыркнул:       — Делать мне больше нечего.       — О вас болтает вся школа, поздравляю.       — Не завидуй.       Каспар ответил не сразу. Он цокнул языком, повозился в кресле, устраиваясь, посмотрел на часы и только после этого спросил:       — Знаешь, что ещё болтают?       — Что Уизли и Прюэтт вчера получили по двадцать ударов розгами за то, что заколдовали бладжеры?       — Что на Слизерине кое-кто организовал маленький кружок по изучению очень тёмных искусств. Не слышал?       Том ощутил, как по позвоночнику прошёл холодок, но не подал виду. Выглянул из-за книжки, приподнял бровь:       — Правда? Я бы позанимался в таком.       — Расскажи, если узнаешь, где записаться.       Крауч немного помолчал. Том видел, что он стянул с полки таблицы совместимости животных ингредиентов в зельях повышенной сложности и с увлечением листает его. Нельзя сказать, что слова Крауча потрясли Тома. В его группе было уже слишком много человек, чтобы надеяться сохранить полную секретность. Но то, что информация дошла до другого факультета, было плохим знаком. Сегодня знает Рейвенкло, завтра — Гриффиндор, а послезавтра — преподаватели, в том числе и Дамблдор. И он уж точно не поверит в то, что в кружке Тома изучают заклинания от прыщей.       Нужно было немедленно обеспечить секретность. Но как? Крутились мысли о Непреложном Обете, вот только не у каждого школьника достанет духа его дать.       — Если бы я был организатором кружка по очень тёмным искусствам, — лениво сказал Крауч, — я бы позаботился о том, чтобы запись шла исключительно под клятву о неразглашении. Или подо что-то более серьёзное.       Взгляд Тома упал на страницу книги, лежащей перед ним. Раздел назывался «Протеевы чары. Уровень ЖАБА». Тому показалось, что мелькнула какая-то мысль. Что-то очень очевидное и удобное…       Крауч встал.       — Маякни, если узнаешь, как туда вступить. Даже под клятвой, — он подмигнул, отчего всё его подвижное лицо искривилось, встал и пошёл прочь из библиотеки. Том погладил страницу с протеевыми чарами и посмотрел на рисунок заклинания.       Обычно они использовались для связи. Но что если, например, связать с их помощью не два предмета, а группу людей? Или человека с предметом, например, с пергаментом, где написано его имя?       Нет, ерунда выходит.       Том захлопнул книгу и уставился в потолок.       Неделя вышла напряжённой, едва ли сегодня он придумает что-то стоящее. Но Крауч прав: им нужна гарантия секретности.       Пасхальные каникулы пролетели незаметно: все готовились к экзаменам. И хотя в сравнении с пятым и седьмым курсами у всех остальных нагрузка была невелика, замок охватила предэкзаменационная лихорадка.       Чтобы ещё повысить свой авторитет в группе, Том помимо действительно интересных тёмных заклинаний отработал с каждым участником программу экзаменов, а Милли Принц по его просьбе на протяжении двух недель каждый вечер помогала отстающим с зельями.       Альфард окончательно оттаял, только на Вальбургу смотрел как на пустое место. Абраксас не переживал из-за экзаменов, зато мрачнел с каждым днём, приближающим его к возвращению домой.       Хотя Том не подавал никаких поводов, по всей школе продолжали ходить слухи о его романе с Вальбургой. Из-за этого Том даже был вынужден драться с Орионом — к счастью, после дуэли старший Блэк успокоился и уверился в том, что невеста ему верна. Остальных убедить было сложнее.       — Не думай об этом, — посоветовал ему как-то Абраксас. — За лето забудут.       — Раздражает, — отозвался Том.       Малфой тяжко вздохнул и спросил:       — Хочешь, отвлеку их?       Том посмеялся и забыл, а вот Абраксас и правда отвлёк, да так, что о Томе и его любовных интересах быстро все забыли.       Удивительным образом Абраксас убедил всю школу, что Вальбурга настолько популярна и неприступна, что за ней ходит целая толпа воздыхателей — Вальбургиевых рыцарей.       Причём узнал об этом Том не сам, а через Альфарда, который в один из весенних дней без стука зашёл в спальню Тома, шикнул на прочих её обитателей, развалился на кровати у Малфоя и расхохотался.       — Ну, поздравляю! — объявил он.       Том, занятый очередным письмом Адальберту Уоффлингу, буркнул в ответ нечто невнятное.       — Твоя группа легализована.       На письмо упала клякса.       — Причём исключительно в качестве группы поклонников моей долбанутой кузины.       От второй кляксы Том пергамент спас.       — Что интересно, ты там явно не в лидерах. Народ ставит на Розье и Малфоя. И, представь себе, они шатаются всей толпой и никого — совершенно никого — это не удивляет.       Том расхохотался. Не то чтобы он желал отдавать Вальбурге славу, но как прикрытие от Дамблдора и прочих — это идеальное решение.       — А что, позволь узнать, мы обсуждаем на собраниях, по версии общественности?       Альфарад ответил с серьёзным лицом:       — Способы завоевания красавицы, конечно. Вчера, говорят, Крэбб предложил подарить ей светящийся череп, а Лестрейндж ратовал за руку славы в честь Вальпургиевой ночи*.       Отсмеявшись, Том убрал кляксу с письма и сказал:       — Другого за такую инициативу я бы… Но, как ни смешно, это может нам помочь.       В спальню заглянул зачинщик всего этого непотребства. Убедившись, что внутри только свои, Абраксас зашёл и мрачно сказал:       — Эйвери и Розье подрались с применением темномагических проклятий. Почти под носом у профессоров. Я оттащил их и сдал на руки Милли, она их подлечит. Но… Том, это заходит слишком далеко. Ты не можешь их контролировать.       Том направил палочку на дверь и закрыл замок, вытащил книгу с подробным описанием протеевых чар и сложенный пополам лист бумаги со своими наработками.       — Я могу ошибаться, но, кажется… Кажется, могу.       Альфард и Абраксас подсели поближе и склонились над листком. Примечание: * Вальпургиева ночь празднуется с 30 апреля на первое мая, это, по преданиям, ночь волшебников и ведьм. Вас может смутить изменение согласной в этом слове «б» — «п», однако, скорее всего, дело в трудностях перевода со старонемецкого в одном случае и с английского — в другом. Почти нет сомнений, что Вальбурга Блэк могла бы с тем же успехом быть Вальпургой Блэк — это одно и то же имя.