Долг перед тьмой

— А если птичка закричаалаа, сверну ей шейку, чтоб молчала, — весело распевая, хрястнул кинжалом по ветке молодого деревца шут. Настроение у Хранителя было на высоте, он просто излучал жизнерадостность. Оно-то и не удивительно. Столько времени из убежища не выходил. — С чего такая нелюбовь к птицам? — устало спросила я, невольно вспоминая своего жутко крикливого волнистика из того мира. Мдааа, он бы точно моего попугая не стал бы долго терпеть… — О чем ты, сестрица? Это всего лишь песенка, — беззаботно развел руками он. — Цицерон любит птичек, но с ними надо быть поосторожнее. Особенно с курицами. Видела их бегающие глазки? Они яяявно что-то замышляют… — оглядевшись, добавил уже шепотом шут. Мдааа, тут и добавить-то нечего. Вроде бред сморозил, а смысла не лишено. Даже с неким подтекстом. Меня передёрнуло от всплывшего воспоминания о похождениях моей каджитки М'Еро, незапланированном покушении на представительницу пернатой Ривервудской мафии и турбозабеге до Вайтрана, без всяких там фасттревелов. А эта читерская способность несушек докладывать страже о преступлениях — что это за магия такая? Нет, они точно порождения Обливиона! Уже прошло несколько часов нашего совместного путешествия. Не скажу точно сколько, но солнце уже потихоньку уклонялось от зенита. Дорога вела вверх по склону, не сильно крутому, но все же выматывающему. В то время как я порядком выдохлась чесать в горку, из шута же, напротив, энергия просто фонтанировала. Этот хренов энерджайзер не сбавлял темпа уже пару часов. И это несмотря на то, что он нес наши вещи! Хотя с другой стороны, его поражающая выносливость была вполне объяснима хорошей подготовкой в условиях суровых ландшафтов Сиродила. Поначалу я, пыхтя и мысленно матерясь, старалась не отставать от напарника, но надолго меня не хватило. Цицерон явно не привык ходить в компании. — Слышащая? — в какой-то момент прекратив распевание незамысловатых рифм, Хранитель наконец-то заметил, что я значительно от него отстаю. — Устала? Подняв указательный палец, я остановилась отдышаться. Но прежде чем я успела открыть рот, чтобы ответить, мой желудок издал продолжительный вой агонизирующего нарвала. Недовольство организма было вполне обоснованно, ведь я с самого пробуждения ничего не ела. — От кратковременного привала не откажусь, — неловко схватилась я за живот, словно это как-то могло заглушить его возмущенные вопли. Найдя в стороне от тракта небольшую полянку с поваленным деревом, мы присели перекусить. Наконец-то я могла вытянуть ноги, что и сделала с превеликим удовольствием. После нескольких часов непрерывного шествия достаточно было просто присесть, чтобы весьма быстро реанимировать мое упавшее настроение и прям таки возлюбить весь мир. Пока Хранитель деловито очищал яблоки от кожуры, я, бултыхая ногами, с наслаждением созерцала флору Фолкрита. Лето было в самом разгаре, сегодня выдался тёплый день, лёгкий ветерок разносил по лесу пение птиц и стрекот цикад. Над нами шелестел купол из прозрачных зеленых пластинок, пропускающих сквозь себя тёплые лучи солнца. Сидящий рядом Цицерон напевал какую-то песню, притом весьма неплохо. Мир вновь приобретал краски, и уже не так остро переживалось резкое появление попутчика в моем одиночном путешествии. Пока что от него были одни лишь плюсы: вещи тащила не я, да и благодаря его концертам в дороге скучать не приходилось. Также стоит отметить, что за время нашего недолгого совместного пути он исправно выполнял уговор не обрушивать на меня тонны чрезмерной заботы и излишних переживаний. Это был просто гигантский плюс в копилку его достоинств. К тому же он чистил яблоки! Нет, ну признайтесь, все ведь мечтали иметь раба, что будет чистить мандаринки? Так вот, я таковым обзавелась! Я аж на несколько минут залипла, следя за тем, как ловко и быстро нож в его руках срезал ленту кожуры, столь тонкую, что чуть ли не прозрачную. А ведь я так и с овощечисткой не повторю. Я ж даже когда картошку чищу, половину с кожурой снимаю. Эх, хозяюшка называется, блин… — Что сестрица поникла? — спросил Цицерон, протягивая очищенное яблоко. — Нездоровится? У Цицерона есть несколько зелий. Пожалуй, с одним пунктом я все же поспешила. — Да ничего, все в порядке, — встрепенувшись, поспешила заверить я. — Интересно, долго ли еще топать до лесопилки? Успеем ли выполнить контракт и найти таверну до полуночи? — До конца дня успеем, — мельком взглянул на небо шут, вытаскивая из сумки ещё одно яблоко. — Однако планам Слышащей на ночлег в таверне сбыться не суждено. По крайней мере сегодня. — Это ещё почему? — удивилась я. — Потому, что трактира поблизости нет, — ответил Хранитель, срезая кусок яблока и отправляя его в рот. — С чего ты так уверен? — я была настроена крайне скептически. Как я уже заметила, трактиры на территории Скайрима расположены весьма удобным способом, так что между одними и другими ровно день пути. Естественно, время, потраченное на дорогу, зависит от того, насколько быстро идёшь, но с нашей скоростью, что изначально задал шут, этот аспект должен волновать в последнюю очередь. Да, вышли мы поздновато, но даже с учетом того, что мы затратим какое-то время на выполнение контракта, мы могли бы прийти к порогу таверны если не вечером, то хотя бы не сильно глубокой ночью. Зачем же кормить комаров, ночуя на открытом воздухе, и давиться едой для перекуса, когда в кармане есть деньги и неподалёку ждут теплая кровать и плотный ужин? Вместо ответа шут отложил яблоко и начал копаться в боковых карманах сумки. Через пару секунд он явил свету потрепанную жизнью и Назиром карту.  — Взгляни, Слышащая, вот расстояние от Фолкрита до указанного места. Видишь, какое маленькое? А ведь мы его всё никак не пройдём. И это мы, сестрица, еще до того вампирского гнезда не дошли. А теперь посмотри на расстояние до ближайшего поселения с таверной, — провел Цицерон пальцем от проделанной редгардом дырочки до изображения домика с надписью Рорикстед. — В полтора раза больше, чем от убежища до лесопилки. В принципе, мы можем переночевать там завтра: путь как раз займёт примерно день пути, если выходить рано и не сбиваться с темпа, — боковым зрением я заметила, как он ехидно косится на меня. — Но ведь на карте не обозначены таверны, — игнорируя камень в мой огород, я продолжала разглядывать непонятные, ни о чем мне не говорящие крестики и квадратики, изредка попадающиеся в промежутках между городами и поселениями. — Почём тебе знать, что таверн на протяжении тракта нет?  — Цицерон не раз слышал от торговцев, заезжавших в Данстар, что тракт от Маркарта до Вайтрана пролегает через степь. Торгашей не устраивает эта дорога: постоялые дворы на этом пути встречаются лишь в крупных поселениях, а ночевать под открытым небом небезопасно — к северу от тракта полно бандитских группировок, прячущихся в руинах и пещерах. А Рорикстед как раз и является ближайшим от нас крупным поселением. Не находит ли сестрица забавным, что глупый Цицерон, не знающий всей местности Скайрима, куда осведомлённее её? — сощурив глаза растянулся в улыбке шут. — Кто из нас совсем недавно в Маркарт ехал? — Я тогда всю дорогу проспала. — И обратную тоже? Я насторожилась. Было что-то жутко неприятное во всей этой ситуации, словно бы меня тыкали носом в мою некомпетентность. Не отрицаю, в дороге я была невнимательна, да и таверны на тот момент меня мало интересовали. Конечно, обычно невнимательность не поощряют, но воспринимают как явление нормальное, обыденное, свойственное человеку. А тут оно будто бы высмеивалось. Чего он этим добивается? Была ли это попытка подъёба? Для чего? Чтоб порадовать свое тщеславие? Или этот чертила так развлекается? — Не до окружающего ландшафта мне было. Читала я. Да и вообще следить за дорогой — работа извозчика, а не пассажира! — меня начинал раздражать самодовольный вид шута. — Лучше скажи, где ночевать будем? — Скорее всего придется разбивать лагерь, если только Слышащая не побрезгует спать на лесопилке. Рядом с трупами, — последнее было сказано чуть ли не с садистским наслаждением. Может, подозрения в некрофилии со стороны окружающих не так уж и безосновательны? — Безумно красочная перспектива, — проворчала я, глядя на постепенно клонящееся к закату солнце, отмечая про себя, что все же стоит поторопиться.

***

Дальнейший путь продолжился уже без остановок. После маленького перерыва чуть отдохнувшие ноги теперь надоедливо поднывали в районе икр от непривычного для меня темпа ходьбы. Более чем уверена: завтра они будут жутко болеть, как после первой же пробежки на физ-ре в начале нового учебного года. Надежды, возложенные на новые силы, что должны были появиться во время отдыха, не оправдались. Пока я еле ползла, пытаясь соблюдать заданный темп, гиперактивный шут, бодро идущий впереди, успевал на ходу радоваться жизни и даже периодически отплясывать джигу. Я в очередной раз удивилась его поразительной выносливости. Похоже, выполнять заказ придется ему, ибо у меня на то просто сил не хватит. Подъем в горку продолжался еще с час, пока дорога не стала, к моему превеликому счастью, постепенно выравниваться. Это означало, что мы уже приближались к лесопилке. С одной стороны, я радовалась перспективе скорого отдыха, но в глубине появилось мерзостное, возрастающее волнение, ведь с вампирами мне предстояло сражаться впервые. В своих переживаниях я как-то упустила из виду, что в какой-то момент Хранитель резко перестал скакать, замолк и задумчиво брел рядом. В эти несколько минут я успела передохнуть от несмолкаемого шума, производимого неугомонным компаньоном, который - о боги! - наконец-то шел молча, погруженный в свои мысли. Однако затишье было недолгим. — Знает ли Слышащая основную прелесть в нашей работе? — спросил Цицерон, задумчиво вертя в пальцах цветок. — Нуууу путешествия, наверно, — вырвавшись из самокопания, призадумалась я. — Утоление природной жажды разрушения, убийств? — Не только. — Стабильный заработок? — Это слишком приземленно, сестрица! — разочарованно фыркнул Цицерон. — Я ожидал чего-то большего, а не слов дилетанта. — Тогда что же? — у меня совершенно не было настроения гадать дальше. — Импровизация, — забавно развел руками шут. — Быть ассасином значит быть актером. О дааа… Признания, правда, никогда не получишь, да и поклонниками вряд ли обзаведёшься. Но поверь, все это меркнет, осыпается мукой из древних костей по сравнению с тем, что можно получить. Лучшей наградой является полное доверие со стороны жертвы. Никто и никогда не даст столь справедливой оценки твоим навыкам. Её удивленное лицо в момент убийства — вот признак твоего мастерства! Формулировка мысли, что столь витиевато пытался донести до меня Хранитель, была слишком сложна для понимания моему вымотанному дорогой мозгу. Тем более голову уже который час занимали совершенно другие, менее философские вопросы: «В каких жопенях находится эта чертова лесопилка?», «Ну скоро ещё?» и «Туда ли мы вообще идем?». Так что, как бы я ни старалась, постичь всю глубину вышесказанного не удавалось. — Сестрица похоже не понимает Цицерона? — Судя по всему, мучительные потуги вникнуть в его слова слишком ярко отражались на моем лице. — Возможно, из-за того что сама никогда не пробовала, используя лишь этот примитивный, распространенный среди новобранцев, способ: пришел, подкрался, зарезал, ушел, — скривился имперец, словно лимона проглотил. — Скуууучно! Такими темпами работа весьма скоро покажется рутиной. Пройдет всего несколько лет такой жизни, и ты это поймёшь. Но стоит добавить в отработанную систему немного игры, и ты просто влюбишься в наше призвание, уж поверь Цицерону!  — Не уверена, что я прям такая хорошая актриса, — пробурчала я. — Мне пока что нравится обыкновенная тактика «пришел, зарезал, победил». А это звучит как-то слишком сложно. — Нет ничего сложного, Слышащая, — заверил шут. — К тому же ты уже проворачивала подобные махинации. Вспомни, при нашей первой встрече, как ты одурачила Лорея! Тут тот же принцип, за исключением разве что того, что весь спектакль проходит для одного зрителя, который, хи-хи-хи, не доживет до конца! Все просто! Создаешь образ, входишь в него и прокладываешь пути к доверию жертвы и наслаждаешься процессом. Ты просто дергаешь за нужные ниточки, играешь с наивностью жертвы. Чувство превосходства — это ли не истинное удовольствие? А потом наступает именно тот, кульминационный момент, когда срываешь с себя маску… Это выражение, что навеки застынет на лице жертвы — вот бесценный дар нашего призвания! — тут Цицерон аж приостановился, и прикрыв глаза, с наслаждением вздохнул. — Оооо, сестрица многое потеряла! Никакое золото не способно заменить эти самые ощущения... О! Мы почти пришли! В далеке в лучах садящегося солнца показалась крыша лесопилки. Наконец-то долгожданный пункт назначения уже маячил впереди, наполняя новыми силами и решимостью. От долгожданного отдыха меня отделяло всего одно незавершенное дело. Всего пара отработанных действий и можно будет развести костёр, поджарить что-нибудь более сытное, чем яблоки и отоспаться. Дело за малым, всего то подойти и прирезать. Быстро и неожиданно, прежде чем Херн успеет отреагировать. Лучше действовать скрытно, не хотелось вступать в открытую драку с вампиром. В порыве поскорее выполнить контракт и завершить этот длинный утомительный день, я даже ускорила ход. — Слышащая, попробуй сейчас! — только я занесла ногу в новом шаге, как меня резко отдернули назад, да так, что я, завалившись, чуть не упала. — Что сейчас? — раздраженно развернулась я, пытаясь вырвать свою руку. Не, ну реально бесит когда так хватают! — Тебе предоставляется неплохой шанс попробовать себя в импровизации! — сжал Хранитель моё запястье еще сильнее, явно не желая отпускать. — Соглашайся, Слышащая! Это будет весело! Мы притворимся путниками ищущими ночлега. Они точно не откажут. От сестрицы многого не требуется: просто сыграй эдакую невинную, беспомощную овечку, легкую добычу, которую грешно упустить. — Совсем рехнулся? Это же вампиры! А что если меня укусят? Мне всего двадцать, у меня есть ещё пять лет, чтобы хоть немного вырасти. Я не хочу на всю жизнь остаться ростом метр с кепкой! — Не подпускай их близко и никто не укусит, — пожал плечами шут. Пффф, действительно, делов то! Это же не труднее, чем от комаров отмахиваться! Порой его беспечность просто не может не раздражать. Немного побесившись и выпустив пар под снисходительный взгляд имперца, я наконец-то остыла и подключила к работе мозги, а не чувства. А ведь если поразмыслить, таким образом можно будет, не вызвав подозрений, пробраться в дом и в удобный момент исподтишка напасть на хозяев. И кстати при этом способе вероятность быть укушенной меньше, ведь неожиданность будет на нашей стороне. Так что, надо признать, план шута был весьма хорош. Да и у самой не было какой-либо более оригинальной альтернативы. — Ладно, пошли, — согласилась я, с тревогой наблюдая за тем, как хищно облизнул губы Цицерон. — Только если меня заразят, это будет на твоей совести. — Доверься Цицерону, Слышащая. Это вселяло немного уверенности. Я пошла бодрее. Однако, не отошла я и пары шагов, как услышала за своей спиной тихое, но вполне различимое бормотание сбрендившего имперца, обсуждающего с самим с собой плюсы вампиризма. Особенно жутко прозвучало последнее:  — Хотя если сестрица подхватит болезнь, то станет бессмертной, а значит сможет дольше служить мамочке. И тогда нам не придется еще пару столетий искать Слышащего! Это же замечательно! — гаденько хихикал Хранитель, чье звание теперь было у меня под бооольшииим сомнением. Вот и как после такого ему верить?

***

Дааа, не предусмотрели мы перед выходом из убежища, что придется участвовать в этом нелепом фарсе, иначе взяли бы обычную одежду. И я даже не за себя беспокоилась. Если в мире, где в любой момент из-за угла может выскочить бандит, облачение темного братства воспримется, как обычная (пусть и несколько специфичная), кожаная броня среднестатистического путника и не вызовет подозрений, то с нарядом Цицерона все обстояло намного сложнее. Шут же напротив не видел никаких проблем и категорически отказывался снять даже колпак, чтоб хоть отдаленно создавать видимость приличного человека с нормальным вкусом в выборе одежды, всячески убеждая меня, что это не создаст проблем. Наш спор не привел ни к каким переменам во внешнем облике Хранителя, зато конкретно помотал обоим нервы. А мои возмущения на счет плана так и вовсе стали последней каплей. — Достаточно раздумий! — неожиданно схватил за руку имперец и потащил меня в сторону лесопилки. — Слишком долго стоим! Импровизация выходит лучше, когда она не продумана и спонтанна. И сделай лицо попроще: это лишь игра, а не битва на Арене. Нет ну как он может быть таким спокойным, чуть ли не добровольно идя на обед вампирам без какой-либо подготовки? Похоже совсем чувства самосохранения лишён! Только безбашенность, только хардкор! О Ситис, и кому я доверяю прикрывать свою спину? Несмотря на нарастающее волнение, я сопротивляться не стала. Хрен с ним, будь что будет! Тем или иным способом, но упыри должны умереть. Тем более Хранитель если не защитит от обращения, то хотя бы не позволит допустить смерти Слышащего. Значит в случае чего я могу рассчитывать на помощь со стороны. Я конечно могу справиться и сама, но перестраховка никогда не помешает. Должны же быть хоть какие-то плюсы в моей новой должности. Наконец, вынырнув из леса на каменный мост, дорога привела нас к хижине лесорубов. На фоне розового закатного неба небольшая деревянная избушка с крытой соломой крышей, соседствующая с озером и водяной лесопилкой, выглядела весьма идиллистично, прям как на картине. — Боги мои, у нас гости! — едва завидев путников воскликнула женщина, высыпая остатки зерна курицам. После, отряхнув подол фартука, она направилась к нам. По мере приближения я успела бегло изучить её и методом элементарной дедукции мною была выдвинута теория, что перед нами никто иная, как Хёрт. Как я пришла к столь гениальным выводам, спросите вы? Весь секрет в поразительной наблюдательности, пытливом, расчетливом уме и интуиции на уровне экстрасенсорики. А если точнее, то я просто больше не видела в округе женщин с черными глазными яблоками с золотой окантовкой, сильно блестящие в сумерках, как бы хозяйка их старательно не прятала под добродушным прищуром. Во избежание излишних подозрений я, чтоб не пялиться в глаза, переключила внимание на другие детали её внешнего вида. Судя по ламеллярной броне, облачавшей крепкое тело вампирши, бандиты в этой области — явление не редкое. Так что, по идее, хозяева голодать не должны. Это внушало надежду. — Мир вашему дому! — вырвал меня из режима анализа резким воскликом Цицерон. Я аж вздрогнула от неожиданности. — Мы бродячие артисты, направляемся в Солитьюд, но похоже заблудились. Не подскажите правильно ли мы идем? И где тут поблизости можно найти ночлег? — Заблудились? — готова поклясться на миг в этом лице промелькнуло что-то хищное, не доброе. — Напротив, вы верно идёте. Однако отсюда до Солитьюда путь не близок, как и до ближайшей таверны. И лежит он через тракт, просто кишащий бандитами, особенно в ночное время. Но зачем так далеко ходить? Если есть желание, за небольшую плату мы с мужем можем предоставить сытный ужин и уютную кровать ничем не хуже гостиничной. А утром мы выведем вас к перекрестку и укажем дорогу до города. — Это было бы просто замечательно, — быстро согласился шут. — Мы жутко устали за этот день. Сумма ночлега была скорее символичной, чем реальной, что не могло не натолкнуть на мысль о подвохе. Хотя, в принципе, у вымотанного дорогой человека, которому не нужно ничего кроме ужина и места куда можно упасть и вытянуть уставшие ноги, естественно сработает детектор халявы. Ещё один не плохой приёмчик для ловли дичи. Интересно, сколько путников было поймано таким нехитрым способом манипулирования внутренней еврейской жилкой?  — Прекрасно! — тем временем щебетала вампирша, сопровождая нас к дому. — Мы с Херном просто обожаем гостей, правда их у нас уже давненько не было. В этой глуши путники — явление довольно редкое, особенно в нынешние тяжелые времена. Кроме как со стражниками и поговорить то не с кем. — Стражники? — удивилась я. — Что они так далеко от города делают? — Вот уж право не знаю, — рассмеялась женщина, старательно прикрывая губой клыки. — Постоянно курсируют вдоль тракта, якобы следя за порядком на дорогах, но результата работы не видно. Бандиты, как были так их меньше и не стало. За то как к мирным людям лезть — так завсегда пожалуйста! Их патрули, кажется, никогда нас в покое не оставят. По нескольку раз на дню заявляются и везде нос суют! Так были бы еще хорошими собеседниками. По правде говоря, стражники — те ещё зануды. Мы их своей болтовней видите ли от работы отвлекаем. Так что мы рады любой компании, не состоящей на службе у Сиддгейра, — воодушевленно произнесла Херт, останавливаясь у самого дома. — Мы будем счастливы разделить с вами ужин и предоставить наш скромный кров. Правда Херн? — А? — из приоткрытого дверного проема дома высунулась косматая голова нашей будущей жертвы. — Я говорю, что мы будем счастливы почивать наших дорогих гостей в нашем скромном жилище, — женщина незаметно бросила мужу какой-то странный взгляд в сторону. — Ведь так? — Конечно, конечно! — спохватился мужчина, и приглашающим жестом распахнул перед нами дверь жилища. При виде слабоосвещённого, почти темного помещения за дверным проемом, мною овладело сильное волнение. Я изо всех сил старалась и бровью не дернуть, поддерживая непринужденный вид, но внутри меня клокотал страх, медленно обвивая внутренности холодными щупальцами. Очнулась я от слабого толчка в спину. Цицерон не опускал руки с моей спины, направляя меня в жилище вампиров. Чувствуя сильную надежную руку напарника, я, приободрившись, шагнула в помещение. Последней зашла Херт, захлопывая за нашими спинами дверь, словно бы отрезая путь назад.

***

Жилище вампиров оказалось менее пугающим, чем то представление, что порождалось под воздействием веками сложившихся стереотипов. Все выглядело скромно и при том цивильненько. По углам не валялись обглоданные кости — их заменяли корзины с овощами и фруктами, вместо гробов стояла типичная, устланная шкурами, деревянная кровать, с соломенным матрасом (похоже на весь Скайрим работает один столяр). Вместо искусных композиций из черепов стены украшали охотничьи трофеи, что тоже не создавало атмосферы уюта, но хоть не сильно пугало. В общем хата выглядела, как обычная среднестатистическая нордская халупа. Прежде чем заняться хлопотами, хозяйка усадила нас за широкий испещренный порезами стол. Херн куда-то вышел, так что у нас была маленькая временная фора на разговоры. — Ну что делать будем? — просила я шепотом, с опаской поглядывая на спину уходящей вампирши. — Как что? Гостить, конечно же, — облокотился рукой о стол шут. — Шуткуешь? Мы здесь не за тем.  — А что? Дорога была выматывающая, путники проголодались и хотят отдохнуть. Не стоит лишать их ужина. К тому же сестрица ещё не успела достаточно вжиться в роль. Наслаждайся прелестями игры на людском доверии, пока являешься маленькой бродячей артисткой. Позже, когда вновь станем детьми Ситиса, тогда уже и подумаем, что делать. — Все с тобой ясно, — вздохнула я, — значит действуем по обстоятельствам. — Именно! — хитро улыбнулся Цицерон. И все же чего добивается этот имперец? С его халатностью дело рискует быть проваленным. К тому же слаженная работа подразумевает разумное распределение лидирующих позиций. И тут то я, если честно, в полной растерянности. Кто все же управляет ситуацией? Я или он? Задание-то как бы мое, Хранитель выступает лишь в качестве компаньона. Но предложив мне попробовать импровизировать, он словно переложил большую часть ответственности за выполнение задания на себя. Ведь мой скилл в актерском мастерстве слишком низок. Один раз чудом удалось обмануть старика Лорея и все. Я даже не уверена поверил ли Цицерон в мою бредовую историю жизни, ведь этот чертяка во много раз опытнее меня в этом коварном деле. Так что по сути лидерство за ним, но он и не чухается что-либо предпринимать. С другой стороны он лишь предложил попробовать. Значит ли, что ход операции все же на мне? А как мне узнать, когда надо будет действовать? Когда придет время сорвать маски? — Вы там не скучаете? — обернулась к нам Херт. — Простите за задержку, мы не были готовы к гостям. Ну да это не беда. Я сейчас быстро что-нибудь придумаю. А пока Херн составит вам компанию. Сейчас, только из подвала вернётся… Повисла тишина прерываемая стуком ножа о разделочную доску. Ожидание тянулось, казалось бы вечность, и не шло мне на пользу. Я жутко нервничала от такой опасной близости с жертвами, которые по сути сами были хищниками, чья сила во много раз преобладала над нашей. Но при том эти самые хищники сейчас вели себя слишком неестественно дружелюбно, играя свою роль. Мы обманывали их, а они обманывали нас в свою очередь. Все это напоминало дуэль, где оппоненты, наведя дула пистолетов друг на друга, мило улыбаются друг другу, делая комплименты. И не было понятно, кто первый сорвет личину доброты. Все это неприятно слащаво и жутко непредсказуемо. — Далековато от людей живёте, — заметила я, глядя в темноту за окном. Не самая удачная попытка завязать разговор, но все же надо же было как-то отвлекаться от мрачных мыслей. — Не трудно хозяйство содержать? — Люди часто видят сложности там где их нет, — не отрываясь от нарезки овощей, весело ответила Херт. — Да, мы живём в глуши, но мы не полностью отрезаны от мира. Торговцы, путешественники периодически попадаются на тракте. Да и те же стражи здесь частые гости. Хотя последних хотелось бы видеть как можно реже. А хозяйство? Хозяйство проблем не вызывает. Как видите оно небогатое, но нам вполне хватает для проживания. Всё что нам необходимо мы приобретаем у случайных путешественников или уже непосредственно в городе.  — А то есть недостатка в общении нет? — Когда на тебе висит забота о доме и огороде становится как-то не до общения, — усмехнулась хозяйка. — Дом-огород, дом-огород — привычная рутина, не позволяющая скучать. В принципе, с появлением гостей недостатка в общении нет. Лишь они не позволяют окончательно одичать. Ну и периодические поставки в город разбавляют жизнь. — Поставки? — со всей этой нервотрепкой у меня как-то из головы вылетело, что мы находимся на лесопилке. — Древесина. — не удивившись столь глупому вопросу пояснила Хёрт, — Мы поставляем лес в Фолкрит, что на юге. Так же периодически делаем поставки в Хелген. Фолкрит торгует с соседними владениями, и без нашего леса они бы не смогли удерживать низкие цены. Так что заработок у нас хороший. — И как часто вы с Херном ездите в город? — Ну не сказать чтоб часто. Раз в месяц, если повезет. В основном Херн нанимает рабочих для отправки заказов.  — А так то много у вас гостей бывает? — неожиданно подключился к беседе Хранитель. — Мы принимаем гостей когда можем, однако, сейчас на дорогах немного народа. Война не способствует путешествиям. А беженцы или дезертиры стараются не останавливаться. — грустно ответила Хёрт. Цицерон ещё перекинулся парочкой фраз с хозяйкой, но я их уже не слушала. В какой-то момент моё внимание поглотило созерцание красного пятна с несколькими капельками запекшейся багряной жидкости явно не животного происхождения — единственное, что на фоне показушной нормальности было плохо скрыто от путников и все же выдавало природу хозяев. Не зная их сущности ещё можно было бы предположить, что на столе разделывали дичь, но если подумать логически, кто же это будет делать в доме? Чтоб все провонялось кровью? Не лучше ли заниматься этим на улице? Заодно и стол можно уберечь от лишних порезов. И снова из размышлений меня вывел лёгкий толчок в плечо. — У тебя все на лице написано, Сестрица, — склонившись ко мне, пока хозяйка была увлечена готовкой, прошептал на ухо Хранитель. — Расслабься. Просто не забывай, кто здесь волк в личине овцы. Я с сарказмом посмотрела на шута. Фраза звучала весьма двусмысленно, и не вселяла особой решимости. Хотя согласна, меня действительно все же как-то слишком сильно типает со всей этой ситуации. Просто мне ещё не приходилось в своём не столь уж продолжительном путешествии по Скайриму встречать вампиров, при том во множественном числе. Я не знала чего от них ожидать, ведь в этом мире они отличаются. Да и прежде мне не попадались такие сложные задания (за исключением контракта Муири, но и там я убивала живых людей, а не повторно умертвляла мертвецов) так что с одной стороны мое волнение вполне оправдано. Я мельком глянула на Хранителя, что был спокоен, как слон, ведя себя крайне непринуждённо. Вот уж с кого надо пример брать. С другой стороны мне не придется справляться с этой напастью в одиночку, ведь со мной опытный ассасин, в задачи которого входит моя сохранность. Так что хватит киснуть (ей богу самой за себя стыдно) и стоит проявить больше доверия к Цицерону. В случае если я упущу момент для нападения, думаю он подаст знак. А пока действительно стоит попробовать постараться не провалить свою роль в моем дебютном концерте. Дверь открылась впуская из тьмы на порог Херна. Мужчина горделиво нес в руках пузатую бутыль с длинным узким горлышком. — Это особый напиток. Такого во всей провинции не найдешь. Да что там Скайрим, во всем Тамриэле не сыскать. Сам делал… — доставая кружки похвалился вампир. — Только не нажрись там, — подала голос хозяйка, — А то в желобе для распила ночевать будешь. — Успокойся женщина, — оглянувшись через плече, крикнул Херн, — Не позорь меня перед гостями. Не так уж и часто я пью… «Выглядят как типичная семья, ничего примечательного. И ведь ни за что не подумаешь, что вампиры.» — внутренне усмехнулась я. После, игнорируя брань жены, вампир приступил к разливанию напитка. Меня прям очень сильно заинтриговало, какой же напиток может сделать вампир? Сколько крови туда влито? Какова вероятность обнаружить в своей чаше всплывший глаз или палец? Вопреки ожиданиям в деревянные кружки полилась мутноватая жидкость. Я понюхала напиток. Запаха крови не наблюдалось, за то ощущался приторный, резкий спиртовой аромат. Я глотнула и сразу закашлялась. Херн гаденько загоготал. — А баба то твоя совсем пить не умеет. — протянул он кружку Цицерону. — За здоровье. — Ей и не положено, — многозначительным тоном произнес Хранитель, чокаясь с хозяином. Я не обратила внимания на колкую фразу, так как была сильно занята. Путем немыслимых усилий я сдерживала выступившие слезы, чтоб не опозориться ещё сильнее. Да это же самая обычная самогонка! При том ядреная, собака… А хозяин, скотина, и закусить ничего не поставил! Аааааагхххх, как глотка горит! Щас бы огурчиков, солененьких… Словно на мгновение обратно в Россию-матушку телепортануло. Ток я таким флешбекам не рада. Все, на сегодня с меня алкофейлов достаточно. Со стороны шута аналогичной реакции не последовало. Чего в принципе и стоило ожидать. Лишь никогда не сползающая с его лица улыбка несколько перекосилась. Вот же кремень чертов! Видать у кого-то была весьма бурная молодость. — Ох, хороша хреновина! Не правда ли? — скривившись и занюхав рукавом, спросил Херн, — Из картофеля гнал. Это ещё дедовский рецепт. Он прошареным алхимиком был. Мог создать эту бодягу из чего угодно. От него по наследству аппарат и достался. А вот рецепты — нет. Так что приходится самому химичить. Эдакое хобби. — Не пробовали продавать? — поинтересовалась я. Периодически во мне пробуждалась предпринимательская жилка, которая нутром чуяла вещи с потенциалом. — Ну местными стражами это не приветствуется. Не дают выйти на большой рынок. Лицензию им видите ли подавай и процент с продаж. А начнёшь подпольно торговать — обрастёшь штрафами. Знали бы вы какие штрафы взвинчивают! В общем грабят похлеще дорожных бандюг. Так что надеюсь на вашу сознательность. — Сознательность? Что-то подсказывает, что штрафы вас все же не останавливают? — хитро покосился на хозяина Цицерон — А когда закон кого-то останавливал? — рассмеялся самогоноварильщик-самоучка, — Скажем так у меня есть очень ограниченная клиентская база. Это доверенные люди, мои постоянные клиенты. И их мне пока хватает. Так и порывало поинтересоваться у хозяина, всем ли своим гостям он раскрывает карты, но я промолчала. Как никак, а вопрос был риторическим. Естественно, кто будет переживать, разглашая тайны своему будущему ужину. — Ну, между первой и второй… — только по негласному закону Херн начал вновь разливать своё пойло, как подошла Херт и стала накрывать на стол. Вскоре на нём появились миски, полные ароматной похлёбки, тарелки с отдельно нарезанными овощами (видать о таком блюде, как салат тут не слышали) и жареные пряные стейки из оленины. — Обожаю гостей, — засмеялся норд, — Тогда Херт всегда готовит самые вкусные блюда. — Хочешь сказать, что я обычно плохо готовлю? — шуточно-угрожающе стукнула сковородкой по ладони Херт. — Что ты, — подыгрывая, вскинул руки Херн, — Просто в такие дни твоя кухня становится особенее и разнообразнее. «Естественно разнообразнее, с учётом того что в основном вы питаетесь только кровью» — не подавая виду, предавалась я внутреннему сарказму. Почему-то меня жутко забавлял весь этот фарс. Словно наблюдаешь какую-то постановку или сцену из очередного ситкома про дружную семью. Для полного соответствия только оравы детей не хватает. — Так кем вы будете? — обратилась к нам женщина, отложив в сторону чугунное орудие массового поражения, — Куда направляетесь? Вот он и настал, момент истины. Я глянула на Цицерона. Тот, в свою очередь с интересом наблюдал за мной, улыбаясь одними губами, словно бы в издёвке. На мой немой вопрос шут еле заметно кивнул, мол: «кто тут из нас играть учиться? Тебе и флаг в руки!». — Мы странствующие артисты, — повернувшись к хозяевам, выпалила я фразу, недавно озвученную Хранителем, — Направляемся на ярмарку в Солитьюд. — Весьма интересно. Артисты у нас большая редкость. И каков же ваш род деятельности? — Ну я как бы… — не позволяя паузе излишне затянуться я стала хаотично придумывать на ходу, — Начинающая акробатка. Заниматься начала не так давно, пока разучиваю простейшие трюки. В основном пою в тавернах, чем мало-мальски зарабатываю на жизнь. Вот хочу попробовать вступить в коллегию бардов. Ведь это была мечта моей матушки, чья судьба была тесно связана с искусством, — опустив глаза я драматично приложила руки к сердцу. Все, похоже меня вновь поперло на слезливые истории. Лишь бы не переиграть ненароком. — А что с ней? — тревожно спросила Херт. Выдержав недолгую паузу я мрачно произнесла. — Она сейчас в ином мире, — хотя если подумать так то это в какой-то мере было правдой. — А что случилось? — не унимала любопытства вампирша. — Волки задрали, когда из леса возвращалась. Мы жили вдвоём в пригороде возле леса и обычно животные не проявляли такой агрессии. Да и мы ночью обычно не ходили. Но в тот роковой вечер оба фактора сошлись вместе. Волки растерзали ее тело так, что утром обнаружили лишь обглоданные растасканные по лесу кости. Узнать было почти невозможно, разве, что только по фамильному кольцу. Это было ужасно… Я… я… — и тут вышла заминочка, ибо я не знала что ещё сказать, но не растерялась и сделала мученический вид, словно воспоминания даются мне с трудом, — Я больше не могла оставаться в доме, где все напоминало о ней. Она так любила артистов, всегда мечтала путешествовать и выступать, но родители были против. Так что я решила воплотить её мечту и вступить в коллегию. — Какая трогательная и трагичная история, — лицо Херт приняло сопереживание вид, — Извини за настырность. Мне искренне жаль твою мать. Думаю она гордилась бы тобой. «Вот уж вряд-ли, учитывая мой род деятельности», — внутренне усмехнулась я, грустно кивая головой в ответ. — А друг твой кто? — переключила свой интерес хозяйка. Я уже была готова пустить в ход свою богатую на жалостливые истории фантазию но, словно предчувствуя неладное, шут меня быстро перебил. — Ловкач, трюкач, факир и просто скоморох, — вальяжно откинулся на спинку стула Цицерон. Я аж самогону глотнула, чтоб в голосину не заржать. «Ага, блин! А без своего костюма он гений, миллиардер, филантроп и плейбой» — давясь слезами не то от смеха, не то от лютой бодяги я старалась потушить пламя в глотке холодненькими овощами. Так вот о что он имел в виду, когда уверял меня, что его колпак в этом спектакле уместен! Ну-ну. Значит наш бог перевоплощения в итоге играет самого себя. Похоже кто-то не блещет особой фантазией. — Подрабатываю на ярмарках, — тем временем продолжал шут, не обращая на меня внимания, - Выступаю на праздниках, а когда сольная карьера наскучивает прибиваюсь к труппам. — И много ли можно заработать? — вклинился в беседу Херн, притягивая к себе блюдо со стейками. — Зависит от публики и значимости мероприятия, — ответил за обоих Хранитель, сделав правильный вывод, что в данный момент я не расположена к беседам. — Если это ежегодный праздник городского масштаба то можно неслабо навариться. С баллами или зваными ужинами, что так любят закатывать аристократы, не угадаешь: могут хорошо озолотить либо погнать взашей, кинув всего пару септимов. В тавернах часто считают наш труд бесплатным. Но в целом на продолжение вольной жизни денег хватает. Бывает даже, когда особо благодарные хозяева постоялых дворов угощают бесплатной едой или позволяют не платить за постой, если концерты привлекают посетителей. — А вы в паре работаете? — облокотившись на руку, помахала в наши стороны вилкой Херт, глядя весьма многозначительным взглядом. — Нет, мы просто компаньоны, — откашлявшись, подключилась я. — Нас объединила дорога. — О как! — ещё более заинтригованно загорелись золотые глаза вампирши, — С этим связана какая-то история? — Да нет, ничего такого, о чем можно было бы поведать, — пожала я плечами, — Встретились в таверне, разговорились и оказалось, что нам по пути. В хорошей компании, как известно, и дорога веселее. Херт разочарованно нахмурилась, но Херн быстро развеял обстановку, оперативненько наполнив всем кружки и толкнув тост. Я, не желая больше пить, сделала вид, что отхлебнула, с садистским наслаждением наблюдая за тем, как морщатся и кривятся остальные. — Экак нам, однако, повезло! — немного отойдя, хохотнул Херн, — В город не часто выбираться выдается, разве что проездом, когда товар отвозим. Ярмарки в этих местах вообще явление редкое. Попадал на них раза два от силы. Херт так и вообще их не видела с тех самых времён, как осели здесь. А тут артисты сами к нам пришли! Я уже предчувствовала о чем пойдет речь и мило улыбаясь хозяевам косо поглядывала на Хранителя, надеясь что он поймет мои сигналы. На такой случай я ничегошеньки не подготовила. — Дааа не часто у нас бывают такие гости, — подхватила Херт, — Эх, даже завидую вашей свободе. Может покажите чего из своего репертуара? Мы бы были очень благодарны. Тут почему-то все взгляды пали на меня. Я растерялась не зная, что делать. В акробатике я не сильна, разве что мостик могу показать. Но это их вряд-ли впечатлит. Спеть? А что? В голове лишь Drunken Sailor вертится. Хотя может зайдёт? Я завела народную песню шанти о расправе над бедным моряком, стремясь не столько правильно произносить слова, которых здесь и так вряд-ли знают, сколь как можно более витиевато попасть в ноты, как это делают барды. Надо было видеть как трансформировались лица хозяев в тщетных попытках понять хоть слово. — Что это за язык? — задумчиво столкнул брови Херн. — Никогда подобного не слышал. — Сама не знаю — призналась я, — Вроде какой-то древний, мертвый, возможно фалмерский. В общем постичь его весьма сложно. Мать научила этой песне ещё в детстве. Так что я никогда не вдавалась в подробности происхождения и перевода песни. Главное что публике нравится. Для них подобное в новинку. Херт восприняла информацию весьма легко, а вот Херн задержал на мне весьма странный взгляд. Когда настала очередь Цицерона, тот резким движением достал свой кинжал и поигрывая им в пальцах, попросил у хозяйки все ножи, что были в доме. Я напряглась, сама не зная чего ожидать от Хранителя. Неужели это был сигнал? Пора действовать? Я опустила левую руку под стол, касаясь рукояти своего клинка. Но шут был чрезмерно спокоен и, не похоже, чтоб собирался нападать. Наконец перед ним были выложены рядком три ножа, в том числе и личный маленький железный кинжальчик Херт, а так же большой, мясницкий тесак. Бегло оглядев предложенные приборы, имперец стал подбрасывать один за другим, начиная с малых и принялся жонглировать. Под впечатлением были не только хозяева, но и я, та что не раз посещала цирки и видела многое, та которую почти нельзя было чем-то удивить. И сейчас я вытаращено следила за полетами и воздушными кульбитами ножей разной балансировки и скорости падения. Как этот человек с лету рассчитал, а, главное, приноровился к совершенно разным характеристикам клинков, оставалось для меня загадкой. Моя челюсть готова была встретиться с полом, когда шут резко встал из-за стола и, не останавливая игры ножами, начал выдавать пируэты и акробатические трюки. Темп ускорялся и я еле успевала следить за сверканием черного клинка в общем вихре стали. Мдааа, все мировые исполнители танцев с мечами сейчас бы устроили выкуривание общей трубки зависти. Подхватывая ножи с боку он чертовски ловко, изгибовыгибисто да с подвыподвертом подбрасывал их из-за спины, ловил спереди другой рукой, кидал за спину и повторял вновь, после чего подкидывал почти все разом, выполняя какой-нибудь трюк. Поигравшись пару минут, Хранитель завершил выступление на весьма эпичной, если не пафосной ноте: поймал одну пару ножей прямо в полете, другую с низу и, перехватив эбонитовый кинжал зубами, поклонился. Такое шоу просто не могло не вызвать рукоплесканий. Далее вечер проходил вполне непринужденно. Кухня Херт была на удивление хороша для того, кому уже не требуется людская еда. Видать даже вампиры иногда балуются чем-то, не содержащим в себе кровь. Это ломало многие стереотипы. Наш поздний ужин уже близился к полночи, но Цицерон словно бы и не собирался ничего делать. Поначалу я еще периодически поглядывала на шута, ожидая какого-то знака в тот момент, когда он сочтет нужным напасть, но Хранитель, словно забыв ради чего мы здесь, продолжал любезно болтать с хозяевами. Через какое-то время мне надоело сидеть, как на иголках и я тоже расслабилась. Тем более, что меня одолевала дикая усталость, нарастающая с каждой минутой, а тело становилось словно бы ватным и очень тяжёлым. Откинувшись на спинку стула и позволяя сытости одолеть мою тушку, я стала лениво оглядывать присутствующих. Цицерон продолжал беспардонно завирался. В своей эпопее он уже прошел пол Тамриэля, побывал тамадой на свадьбе самого Тита Мида и клялся девятью в том, что видел последнего выжившего двемера. Херт с восхищением ребенка, читающего приключенческий роман, заворожено слушала небылицы о жизни никогда не существовавшего человека. А вот Херну наш бывалый артист погорелого театра явно не нравился. И что-то мне подсказывало, что не из банальной ревности. Внешне он этого почти не показывал и даже напротив, иногда с задором вступал в шуточный спор с Хранителем. Но я не раз замечала, что во время некоторых моментов рассказов, вампир, подперев голову сжатой в кулак рукой, с прищуром изучал шута. Периодически его взгляд становился отсутствующим, словно в его голове происходил тщательный анализ. Возможно, вампир все же что-то подозревает. И это несмотря на замечательную игру Цицерона? Да он даже излюбленную манеру речи сменил! И за весь вечер ни разу никого взглядом не расчленил, не говоря уже о спонтанных концертах. Да не знай я его все это время, подумала б что передо мной совершенно иной человек! Но видать Херн обладал не то жуткой проницательностью, не то прекрасной интуицией либо сильно запущенной паранойей. Иногда подобные взгляды я ловила и на себе. В такие моменты я переключала внимание на что-нибудь, стараясь делать вид, что не замечаю этого сканирования пронзительных золотистых глаз. Не то что бы я этому удивлялась, но все же меня задевало, почему я удостаивалась подозрений? Вроде ничем себя не выдавала: сидела тихо, похлёбку ела, не трогала никого и ждала, когда ж наконец закончатся эти посиделки и я наконец упаду спать. Что на счет Херт так её вообще ничего не беспокоило. Вампиршу, видимо, чрезмерно подкупило то, что попавшие к ним с Херном путники заблудились и искать их никто не будет. Подперев руками голову она, казалось, с упоением поглощала весь доширак, что так искусно развешивали по её ушам. К тому же я подметила странный факт, что хозяева даже не поинтересовались нашими именами. Весь вечер я чувствовала вялость и меня неумолимо клонило в сон. Я не особо обращала на это внимание, успешно списывая всё на тяжело давшуюся дорогу. Так продолжалось пока я наконец не легла на стол и не задремала. Мне уже было далеко не до контрактов. Сквозь дрёму я продолжала слышать голоса хозяев и периодические вскрики шута. Все эти звуки создавали в моем сознании какие-то психоделические сценки, совершенно не соответствующие произносимым репликам. — Как мы однако засиделись, — в какой-то момент меня вырвал из дрёмы бас хозяина, — Уже небось далеко за полночь. Экак мы вас заболтали! Вон, даже спутница твоя уснула. — Да, быстро время летит, — грустно прозвучал голос Херт, после чего последовал стук убираемой посуды, — Уже так поздно, а вам завтра в путь. К сожалению кроватями мы так и не успели запастись, но это не беда. Оставайтесь в доме, а мы с Херном переночуем в пристройке. — Негоже гостям хозяев выгонять, — произнес Хранитель. — Ой, да не стоит беспокоиться, — рассмеялась женщина, — К тому же вы заплатили за постой. Вам полагаются все удобства. Было бы крайне нехорошо если б гости ночевали на полу. После этого разговора последовали монотонные звуки погрузившие меня обратно в спящий режим. Однако не надолго. Очень скоро меня начали не особо то и нежно трясти за плечо: — Слышащая, пора. — Что пора? — нервно дёрнув плечом, сонно пробормотала я.  — Пора вновь стать детьми Ситиса! «Та неужели!» — прорвало бы меня щас воскликнуть, если б не хотелось так спать.  — У нас не так много времени, Слышащая, — не переставал тормошить меня шут, — Надо успеть подготовиться. Я нехотя оторвала от стола голову и с трудом развернулась на табуретке. Ноги и руки почти не слушались, тело казалось свинцовым и вдобавок ко сему поднывал живот. Заметив мое состояние, Хранитель смерил меня оценивающим взглядом и обеспокоено спросил: — Чувствуешь что-нибудь, Слышащая? — Тяжесть и слабость, — пробормотала я, стараясь не позволять глазам закрыться, — А что? Тоже хреново после той наливочки? — Все же хитрый мертвяк не просто так её предлагал, — прошипел имперец и принялся копаться в сумке. — Что ты имеешь в виду? — я напряглась, силясь разглядеть, что он добывает в мешке. Как бы на дневник не напоролся. Я его вроде хорошо в плащ завернула. Вроде… — Что Херн её далеко не из картошки гнал, а, к примеру, из паслёна? — Сестрица весьма проницательна, — неожиданно похвалил шут. — Но будь этот напиток из паслёна, то пиршество вампиров началось бы намного раньше. — Так ты серьезно? — удивилась я. Неужто неудавшаяся шутка оказалась правдой? — Цицерон полагает, что всему виной какой-то медленнодействующий яд. И судя по симптомам и продолжительности действия это весьма сильная отрава упадка сил, — ответил Хранитель, наконец выудив из наплечного мешка два пузырька, — Вот, Слышащая, выпей. — Что это? — приняла я бутылек из его рук. — противоядие? — Цицерон всегда носит с собой яды и парочку противоядий. Так, на всякий случай. И он все-таки настал. Я оглядела небольшой гранёный красный флакон и не без усилий отковыряла облитую оловом пробку. Тут то я свершила ещё одну весьма грубую ошибку — сделала первый маленький глоток. Теперь в рейтинге самых адских напитков этого мира, противоядия у меня стоят на втором месте, сразу после херновского самогона. Горечь зелья была столь высока, что у меня затерп язык. Меня передёрнуло. Рядом послышался приглушённый смех. Похоже шут сейчас знатно угорал с моего инстинктивно скривившееся до боли в мышцах лица. — Пей до дна, — подсказал напарник. Я зыркнула на имперца уничтожающим взглядом. Он же вскинув руки в примирительном жесте добавил, — Иначе не подействует. Угу, канешна. А по мойму кому-то оказалось мало представления. Через пару секунд после повторения пытки… — Но засем фампирам трафить шертф? — шепелявя онемевшим языком спросила я, с разочарованием наблюдая за тем, как шут и бровью не дернув, залпом опрокидывает в себя горькое содержимое бутылька. — Для облегчения задачи, конечно же! — приглушённо воскликнул шут, — Легче пить кровь у обездвиженной жертвы. — А им самим-то отрафленная крофь не пофредит? — Одним из преимуществ вампиризма является не только сопротивление к холоду, но и невосприимчивость к ядам. К тому же многим вампирам нравится когда кровь имеет привкус алкоголя. А яд для них, вероятно, нечто равносильное приправе. — Грефаные гуфманы, — проворчала я. Противоядие подействовало почти мгновенно. Слабость отпустила, ушла тяжесть, а за ней пропала и сонливость. Усталость правда, осталась. Увы, сил волшебным образом не прибавилось, но и на том, что меня перестало безбожно вырубать, уже спасибо. — Ты ничего не заметил странного в поведении Херна? — спросила я, когда язык окончательно прошел. — Надо быть слепым, чтоб не заметить, — криво усмехнулся Хранитель, — А Цицерон далёкого не слеп. Вампир наверняка знает, что по их души охотятся. Чем дольше живёшь тем сильнее обрастаешь недоброжелателями. Особенно их много набирается, когда ведёшь жизнь кровососа. Однако Слышащей стоило вести себя более расслаблено. Её нервозность делала игру неестественной и вполне могла вызвать подозрения. — Поди попробуй тут расслабиться, когда не знаешь в какой момент ждать нападения, — попыталась я оправдаться, — Твои истории, кстати, тоже хороши! Чуть ли не на Секунду летал, долбанный свидетель прихода двемеров! — Так выходит Сестрица не знала, что упыри до вечера не нападут? — удивился шут, - Обычно вампиры, что ведут оседлую жизнь среди людей, предпочитают питаться пока их жертва спит. Странно, что сестрица не интересовалась у Не-Дитя? — Да вот как-то не до того было, — бросила я, внутренне признавая, что поступила весьма глупо, не догадавшись воспользоваться ходячей энциклопедией о вампирах. — Уже не важно, — махнул рукой шут, поднимаясь с кровати, — Все равно в борьбе с ними преимущество неожиданности за нами. Продолжай играть свою роль артистки. А точнее, ослабленной ядом жертвы. — В смысле продолжай играть? А ты? — За Цицерона это сделает она, — подложил шут под одеяло нашу дорожную сумку, надев на неё свой колпак. — Погодь, выходит я приманка? — дошло до меня. — Какого Херна ты так резво распределил задачи, даже не обсудив это со мной? — Цицерон в коем случае не сомневается в могуществе Слышащей, но ей вряд ли хватит сил и опыта для грамотного нападения. По этому скромный Цицерон взял на себя смелость выделить ей немаловажную, но более легкую роль. Сестрице не стоит беспокоиться: зная наших врагов с одного удара со спины их не убить. Так что ей тоже выпадет возможность помахать ножиком, — хихикнул в своей излюбленной манере шут. У меня дико горело от желания защитить уязвлённую честь, но я трезво понимала, что сейчас не то место и время. К тому же, а что если он прав? От того насколько качественно ударишь по ничего не подозревающей цели во многом зависит ход боя. Смогу ли я достаточно ударить? Будем откровенны с собой: мягко говоря вряд ли. Да и перспектива ничего не делать до определенного момента прельщала больше, чем вступать в открытый бой с вампирами. — То есть просто делать вид, что крепко сплю? — смирившись с ролью, уточнила я. — Именно! — протянул имперец, — Но все же стоит положить кинжалы под подушку. — Ну это само собой разумеется. Вот только предупреждаю сразу: если клыки окажутся в опасной близи с моей шеей тут я за ход операции не ручаюсь. Буду бить куда попаду! — Доверься Цицерону, Слышащая, — скрываясь в тени угла пропел Хранитель, — Твоей жизни ничего не будет угрожать. — Ловлю на слове, — погрозила я пальцем напоследок, прежде чем лечь на кровать.

***

Ожидание тянулось очень медленно, продлевая мое волнение. В мёртвой тишине, за не особо звукоизолирующими стенами было слышно шум воды в озере у лесопилки и поскрипывание колеса. Ночь выдалась холодной, несмотря на разгар лета. Ох уж этот Скайрим… Сквозняки заставляли сильнее кутаться в плотную ткань, служившей хозяевам одеялом. Пытаясь не заснуть я смотрела на блики огня в очаге, что тускло освещало помещение, почти не давая тепла. По стенам прыгали черные искаженные силуэты мебели, не способствуя созданию атмосферы уюта и спокойствия. Все было словно пропитано напряжением. Из темного угла, где притаился Хранитель не слышно было и звука, словно там никого и не было. Несмотря на полное осознание того, что он здесь, где-то в глубине души было мерзостное ощущение, будто шут ушел, оставив меня на растерзание голодным до крови мертвецам. Гоня все дурные мысли прочь я вновь и вновь вслушивалась в монотонные внешние звуки, стараясь не прозевать прихода хозяев. Вот наконец в далеке послышались обрывки фраз которыми на ходу перебрасывались вампиры, приближаясь к хижине. — И всё же чую я, что с этими путниками что-то нечисто, — еле донёсся до моего слуха непривычно тихий мужской голос, — Не правильные они какие-то артисты. — Успокойся Херн. Ты стал слишком мнителен. В каждой собаке врага видишь. Я быстро приняла исходную позицию, закрыв глаза, расслабившись насколько это было сейчас возможно и постаравшись выровнять дыхание. — Не ну ты видела, как они постоянно переглядываются? — Может между ними искра? — игриво прозвучал голос вампирши. — Общая дорога порой очень сближает. Помнишь как у нас это было? — Да ладно тебе, Херт, — шаги резко остановились, так и не достигнув порога, — Брось весь этот романтический сор! Неужели ты в упор не видишь? Девчонка то эта ненормальная какая-то! Все глаза бегают, словно замышляет недоброе. И песни у нее на странном наречии. Небось на даэдрическом. С такими песнями ни в тавернах, ни на площадях у храмов не выступают — сожгут к чертям на костре! Но хуже всего этот шут. Чую, не так уж и прост для дурака. Видала как ножами управляется? И этот его взгляд, повадки…. Как я сейчас не всматривалась во тьму, силясь разглядеть редакцию шута на такую рецензию о нем, все без толку. А жаль... — И что нам теперь из-за твоих предрассудков еды лишаться? — в разочарованном голосе Хёрт слышалось раздражение, — Мы уже давно не ели. Та кровь, что ты запас с прошлого раза уже заканчивается. Нас даже бандиты обходить стали! А ведь лица с каждым днем все меньше на человеческие походят. Ещё день-два такой диеты и тогда нас точно стражники разоблачат. Эх, жаль их жрать нельзя — и так под подозрением находимся. А они еще как на зло перед носом маячат. Будто дразнят! — Но и так легкомысленно относиться к ним тоже нельзя, — все взывал к гласу рассудка Херн, — Возможно они опасны. — Ну и что ты предлагаешь с ними делать? — нетерпеливо перебила супруга, — Отпустить их с миром, а самим кору грызть? — Нет, я просто хочу чтоб ты наконец перестала себя вести, как наивная дура и была хоть чуточку осторожна. — Давай оставим споры на потом, — отрезала Хёрт тоном нетерпящим пререканий, — Ни к чему хорошему они не приведут. Мы лишь разбудим их своими криками и останемся ни с чем. И так жутко есть охота. Ты можешь оставаться здесь, а я пошла. Шаги к хижине возобновились. Наконец скрипнула дверь, впуская в дом холодный ночной воздух. Я сжала пытающиеся приоткрыться веки, чтоб хотя бы эту роль сыграть качественно. После того как дверь тихо закрылась, дом вновь погрузился в гробовую тишину. Я напряжённо вслушивалась в каждый звук, как внезапно совсем рядом со мной подул легенький ветерок от дыхания. Мне стоило неимоверных сил не подпрыгнуть раньше времени и поддерживать безмятежный вид. И это уже не говоря о том, сколько пришлось приложить стараний, чтоб как можно больше расслабить скованные напряжением мышцы и нормализовать дыхание, стремившееся участиться вслед за сердцебиением. Ох уж эти долбанные нервы… — Как видишь ничего необычного, — выдержав паузу, женщина встала и обратилась к мужу, — Яд сделал своё дело: они полностью обессилены и парализованы. Так что прекращай паранойить и иди сюдАААА!!!!! — я испуганно распахнула глаза от неожиданного вопля хозяйки. Вместе с криком, перешедшим в хрип, из её горла вырвалось кривое лезвие и, провернувшись в пол оборота, резко вышло, оставив извергающую потоки крови дыру. Закатив глаза, Хёрт упала ничком прям перед ногами мужа. — Я так и знал что с вами не все чисто! — мгновенно приняв оборонительную позицию, прорычал Херн, переводя взгляд то на шута то на меня, не зная от кого ждать нападения. Пока он смотрел на замершего Хранителя, я медленно, одними пальцами доставала кинжал из-под подушки. В какой-то момент заметив краем глаза движение с моей стороны, вампир резко набросился на меня, видать руководствуясь правилом «лучшая защита — нападение». Я еле успела вскинуть руки, ожидая мощного удара, но она подмогу вовремя пришел Хранитель, нанося колющий удар в спину отвлекшегося врага. — Добей! — крикнул он мне, перенимая внимание вампира на себя. Легко сказать. Я глянула на отплевывающую кровь хозяйку, что хрипя пыталась сейчас встать несмотря на развороченное горло. Из всех способов убийств вампиров я знала лишь два. Но увы, об осиновых кольях мы заранее не позаботились, а отпиливать голову почти оклемавшейся упырице своим кинжальчиком я буду точно до утра. Времени оставалось мало. Я стала лихорадочно искать орудие оперативного убийства. Первым делом в глаза бросился мясницкий нож, оставленный на столе у очага. Я кинулась к нему, но внезапно тесак улетел из моего поля зрения, сменившись резко приблизившимся полом. Схватившая меня за ногу, Херт стала притягивать меня к себе, жутко ухмыляясь окровавленной пастью. Сердце мое подскочило к горлу. Я попыталась отползти от опасно надвигающейся вампирши, но поняв, что мои потуги тщетны, стала бить её свободной ногой, стараясь вывернуться из стальной хватки. Естественно ногу перехватили, но прежде упырица пару раз получила по хлебалу и возможно лишилась пары зубов. За это время мне удалось подтянуться и схватить кинжал, выпавший из рук при падении. Вывернувшись корпусом к противнице, я стала яростно отбиваться. К сожалению принцип игры «закликать мышкой до смерти» в жизни не работал. Раны от кинжала не наносили большого урона, прямые попадания по артериям чуть замедляли Хёрт, оттягивая неизбежное. Её позиция была во много раз выгоднее моей, да и сил и живучести тоже было не занимать. В итоге, перехватив лезвие в полете голыми руками, женщина вырвала кинжал и отбросила в сторону. Это было поражение. Оседлав меня и заломав руки, вампирша, капая на меня слюной и кровью из все ещё не заросшего горла, грубо пыталась повернуть мою голову, с явной целью загрызть. «За то я легко не дамся» — промелькнула мысль о маленькой предсмертной победе, пока я мотала головой, не позволяя прикоснуться к шее. Такой поворот Хёрт явно не понравился. В гневе она схватила ладонью меня за лицо и со всей дури пару раз приложила об пол, да так что перед глазами круги поплыли, а после резко потемнело. Реальность стремительно уплывала, оставляя меня во мраке безсознания. — Слышащая! — словно откуда-то издалёка донёсся до меня голос Хранителя, что выдернув из спины упырицы кинжал, оттолкнул от меня извивающееся от боли тело Хёрт. Еле успев вызволить меня, Цицерон резко развернулся, отражая удар налетевшего со стороны вампира. Я пару мгновений очумело наблюдала за ними, толком не отдавая себе отчета о происходящем, но резко пришедшая боль в затылке отрезвила меня. С большим трудом поднявшись, быстро, пока хозяйка дома не опомнилась, я шатаясь, таки добралась до стола и схватила ручку заветного ножа. Не теряя ни минуты более, я запрыгнула на спину пытавшейся встать на четвереньки женщины и со всей силы рубанула тесаком по позвонкам поперек шеи. Раздался мерзкий хруст, брызнула кровь, но этого было недостаточно. Взревев вампирша стала брыкаться в двое интенсивнее, пытаясь меня сбросить или поймать руками. Еле выдерживая это родео, я, ослепленная брызжущей во все стороны кровью, продолжала бить куда попало с целью как можно скорее отделить голову от тела. Наконец позвонки были перебиты, через пару ударов голова повисла на шмате мяса. Теоретически обезглавленная вампирша рухнула на пол, а вместе с ней и я. -Херт! — практически мгновенно раздался душераздирающий рев. Обернувшись на крик, я успела заметить как вампир, отшвырнув назойливого шута в сторону стола, ломанулся к жене. Я откатилась от налетевшего на меня чёрной тенью Херна и все ещё сжимая тесак в руке, вскочив, приготовилась к атакам. Но вместо того, чтоб нападать вампир трясущимися руками приподнял тело супруги, из раза в раз возвращая перерезанную голову на место, словно бы не принимая того факта, что она больше не срастётся. Я замерла, боялась нападать, предчувствуя седалищным нервом, что сейчас будет мясооо. За то Цицерону этой заминки хватило чтобы оклематься. Лишь заслышав грохот битой посуды и хруст переломившегося стола, вампир резко развернулся к источнику звука, явно раздраженный неугомонностью Хранителя. Вот тут стоило действовать, ведь если он сейчас набросился на ещё не отошедшего от удара шута, то точно убьет его. На обдумывание собственных действий не было времени. Я просто понеслась на вампира, размахивая ножом не столько чтобы ранить, сколько ради привлечения внимание. Херн с лёгкостью отбил удар голой рукой. Мясницкий нож вошёл в его ладонь, но упырю было по-барабану. В его и так пугающих черных глазах читалось нечто дикое, звериное. Свободной рукой он схватил мое запястье, с силой сжал, чудом не сломав мне руку. После, обхватив пальцами застрявшее в ладони лезвие, он одним рывком вырывал у меня нож, хотя я его довольно крепко держала. Лишившись оружия, я предприняла последнюю отчаянную попытку лягнуть противника, но вместо оттягивания времени лишь вызвала больше гнева. Рыча, хозяин лесопилки приподнял меня и отбросил в корзины. Отлетев на приличное расстояние, я сильно ударилась о стену и о показавшиеся каменными булыжниками, овощи. Кислород резко покинул лёгкие, застряв комом в горле. Судорожно хватая ртом воздух, я бессильно смотрела, как обезумевший вампир набрасывается на Хранителя с моим тесаком в руках. Удружила блин! Скрипя зубами от боли я поднялась со смятых в гармошку корзин и стала оглядываться. Один кинжал Хёрт запульнула куда-то в неведомые дали. Второй покоился под подушкой. Я не успела его взять вначале боя, так что считай профукала единственную возможность. Сейчас, когда в центре хаты развернулась нешуточная баталия, доползти до него было просто немыслимо. О позорно просраном ноже и думать не хотелось. Время поджимало. Как бы Хранитель сейчас яростно не отбивался ему требовалась помощь. Но чем же можно ранить вампира? Не стульями же мне его дубасить? И словно по закону жанра, в момент когда я уже отчаялась найти хоть что-то подходяще под определение «заточка» на глаза бросилась кочерга, что лежала в углях издающего последние всполохи очага. Нагретая до красна кочерга… В это время Херн, пребывая в режиме берсерка, напирал на Цицерона, почти вплотную прижимая к стене. Вымотанный имперец продолжал отбивался не уступая упырю, но было видно, что сил на ответные атаки уже не оставалось. И это было заметно не только мне. В своей слепой ярости и предвкушении скорого триумфа, вампир был настолько увлечен битвой, что совершенно не заметил моего разгона в его сторону. Через пару мгновений он внезапно взвыл и выгнулся. Цицерон успел увернулся от вылезшей из груди врага наконечника кочерги. Пока Херн извивался, вынимая раскалённую железяку, Хранитель не терял даром времени. Все произошло стремительно. Эбонитовый клинок глубоко засел кривым лезвием в шее вампира. Пока тот не успел ничего предпринять, имперец толчком ноги повалил упыря на пол, еще сильнее насаживая его грудь на кочергу, и со всей силы наступил на ребро лезвия. Потом ещё и ещё, вкладывая в каждый удар остатки силы и так пока голова вампира с мерзким чавканьем, извергая фонтаны крови постепенно не отделилась от тела. Откатившись в сторону она, скалясь уставилась в стену навеки застывшими в глазах ненавистью и голодной яростью. — Будет знать как кусаться, — усмехнувшись пнул ее шут, рукавом вытирая с лица кровь. Я не обращала на него внимания, залипнув на ещё неостывшую кочергу, торчащую из тела поверженного хозяина лесопилки, все ещё не способная поверить, что все кончилось. Я испытывала целую какофонию смешанных чувств, что копошились внутри, словно черви. Сердце все ещё не могло прийти в норму, отдавая пульсацией в висках. Адреналин не позволял отдышаться. Через пару мгновений Цицерон не без удивления наблюдал, как я, хохоча, раскинув руки, рухнула на кровать. Чувство расслабления быстро охватило, приятным ленным онемением разлившись по всему телу. Я не могла перестать смеяться от осознания того, что мы только что чуть не отправились к Праотцу, были несколько раз на грани, даже нет! считай, чуть ли не на пороге его чертога, но все же сумели выжить! Мы убили двух представителей одних из самых опасных существ этого мира! Их тела, а не наши сейчас истекают черной кровью. Мы живы и не заражены! Все закончилось, как нельзя лучше. Насмеявшись вдоволь я просто закрыла глаза упиваясь моментом. Хранитель тактично молчал, не портя моего удовольствия излишними вопросами, за что я ему была весьма признательна. Он просто лег рядом, хпо всему видному равносильно наслаждаясь нелегко давшейся победой. Так мы пролежали какое-то время, пока на смену лености не пришла сковывающая, но ногам и рукам усталость. — Ну теперь можно и поспать, — первым подал голос Цицерон. — Действительно, — хихикнула я, — Только боюсь у меня ничего не выйдет. Возбуждение от битвы не проходит. Сна ни в одном глазу. — И все же Слышащей стоит постараться уснуть. До утра осталось не так долго, а завтра путь предстоит длительный. Сил может не хватить… — последние слова прозвучали тихо и растянуто. Похоже имперца знатно рубило. — Эй-ей-ей, погоди спать, — начала тормошить я шута, — Ты же слышал, что они говорили? — Они много чего говорили, — сонно бормотал Хранитель, — Теперь уже не смогут, так что Слышащей не стоит ни о чем беспокоиться. — Да я не о том. Здесь стража постоянно с проверками наведывается. Лучше трупы сныкать, а в случае чего мы не при делах. Иначе рискуем утро начать далеко не с кофе. — Цицерон совершенно не против утренней тренировки, — отвернулся имперец на другой бок. — А вот я против, — несмотря на усталость и лень я подорвалась с кровати и принялась толкать напарника, — Вставай давай и помогай! Стоило мне резко встать, как последствия яростной бойни напомнили о себе, отдавая болью в голове и спине. Прежде чем заняться делом я откопала в сумке принесённые бутыльки зелья восстановления здоровья. Поделившись с не менее потрёпанным Хранителем, я залпом осушила содержимое своей бутылочки. Вот за что я люблю этот жестокий, но прекрасный мир, так это за то, что алхимия здесь достигла невиданных высот, изобретя панацею от всего, что даже не снилось современной медицине. Прямо на глазах исчезали царапины и рассасывались синяки — то, на заживление чего в моем мире потратились бы дни, если не недели. Стоя посреди дома и окидывая взором масштабы работы я словно бы по-новому видела окружающие вещи, будто другими глазами. Кровь была всюду: и на одежде, и на полу, и на стенах, а теперь и на кровати после того как мы на ней повалялись. Взгляд упал на трупы хозяев, которые всего пару часов назад весело пили и ели с нами, смеясь над шутками Цицерона. Милая чета владельцев лесопилки сейчас лежала в разных углах дома, кто в какой позе. Отдельно валявшиеся головы смотрели широко распахнутыми золотыми глазами в пустоту, с ненавистью скаля клыкастые пасти. Трудно поверить, что всего пару часов назад эти же лица доброжелательно зазывали нас переночевать и разделить ужин. Мдааа, охуенно посидели, заебись поговорили… ©золотой цитатник Куплинова. Пока зевающий шут прятал тела, я старательно пыталась где могла оттереть кровь. А её было ну ооочень много. Мне приходилось пару раз бегать менять воду, благо, что рядом озеро. В качестве тряпки выступало порванное в лоскуты одеяло, что безнадежно пропиталось кровью от нашей одежды. Кстати об оной. Только представьте себе эту картину: далеко за полночь, в траве стрекочут сверчки, зависшие в небе полные луны бросают две серебряные дорожки на тихо плещущуюся у берега воду в озере. И посреди всей этой ночной идиллии мы на пару с Цицероном устраиваем большую стирку. В ледяной, сука, воде! Благо кожаная броня легко стирается. Ну, а Цицерона кровавые пятна вообще не парили. Он не особо старался их оттереть. И тааак сойдёт! Мол на красной ткани не видно. И похеру, что эта красная ткань уже давно полиняла не то до медного, не то до морковного цвета. Естественно, прежде чем стираться пришлось изрядно потрудиться, чтоб откопать в сундуках хозяев сменную одежду, более-менее подходящую по размеру. Цицерону-то обновка нашлась быстро. Этому подлецу с подходящей комплекцией все к лицу. А вот на мне одежда Хёрт висела мешковиной. Одной ночной рубахи за глаза хватило. За то пока копалась в вещах подтырила с пару десятков септимов и какое-то на вид не особо дорогое колечко. Ну, а что, упырям-то больше не надо. Свой утраченный кинжал я обнаружила под кроватью. Какого было мое удивление, когда помимо клинка там же нашлась небольшая коллекция костей и черепов. Отбеленные до характерного бледно-кремового оттенка человеческие останки покрывала причудливо вырезанная вязь геометрических узоров. — По ночам сижу, за ножом слежу, Фигурки вырезаю из костей С ремеслом дружу Обожаю гостей… — в тему вспомнились слова песни любимой, в недалёком прошлом, группы, пока я вертела в руках испещренные искусством части скелетов, — Видал, Цицерон, экий нас мастер пригласил в гости! К сожалению Хранитель столь гениальной параллели не оценил. Но взял на память парочку особо понравившихся косточек. В общем тела мы на время спрятали в шкафу, решив, что избавиться от них удобнее будет утром, если на то вообще будет время. Я в свою очередь оттерла где могла кровь, а где не смогла дизайнерски задрапировала шкурами животных. Раздолбанный в хлам стол мы на половину пустили на розжиг очага другие, более крупные части затолкали в самый дальний и темный угол дома. Довольная результатом проведенной косметической работы, я на последок бросила тряпки в камин, проследив чтобы они занялись огнем. Теперь, когда хата выглядела более-менее цивильно, а не словно после зомбиапокалипсиса, можно было спокойно лечь спать, не боясь пренеприятнейшего явления местных ревизоров.

***

Как говориться добрым утро не бывает. Особенно когда оно начинается с проверки. Хотя назвать это утром сложно. Пару часов до полудня, как в дверь внезапно постучали. — Утренняя проверка, — раздалось с наружи, — По приказу ярла Фолкрита, откройте дверь. Проснувшийся раньше меня Хранитель сонно пошатываясь пошёл открывать. Проникший в хату сквозняк заставил меня поежиться, выбивая остатки сна. Двое стражей вошли в дом, тактично сняв при входе шлемы и представившись. Я сидела на кровати, потягиваясь и почти не слушая о чем говорят. Тут мой взгляд упал на остекленевшие черные глаза Херна, ощетинившегося в предсмертной попытке цапнуть своего убийцу. Не сразу поняв, что под кроватью делает башка, я резко вскочила с постели, прикрывая ногами зрелище. Столь резкие движения не укрылись от блюстителей порядка. — Раньше нам открывали не вы, — сощурился страж выглядывая из-за спины Хранителя, — Вы вообще и кто такие? Где хозяева? — Мы артисты. Остановились тут на ночлег, — ответил Цицерон, пока я, улыбаясь, незаметно ногой заталкивала под кровать забытую сонным шутом голову вампира. - А хозяева? Они видимо вышли куда-то, пока мы спали. — Они ничего не просили нам передать? — с надеждой спросил один из стражей, тот что помоложе, слишком прозрачно намекая на кое-что в пузатой бутылочке да с длинным горлышком, за что получил от напарника локтем под ребро. — А должны были? — ответил вопросом на вопрос имперец, который похоже как и я спросонья не сразу сообразил к чему все это клонилось. Да даже если б и понял, все равно ни он ни я не знали, где вампир-самогонщик хранил свою чудо-наливочку. — Неважно, — ответил за напарника второй с явным разочарованием в голосе. — В общем на лесопилке их нет. В рабочее-то время? Как-то это очень странно… Дело принимало неприятные обороты. Я уже даже подумывала, а не рассказать ли стражам кем на самом деле были хозяева и как мы героически, не корысти ради, а (во славу Ситиса) чисто из альтруистических побуждений выполнили их работу и избавили народ от кровососущей напасти. Ну, а что, доказательства у нас есть — вон, целый шкаф и одна башка под кроватью! Правда с учётом того с каким разочарованием стражи отнеслись к известию, что алкоголя не будет, не думаю что они будут в восторге от смерти главных поставщиков халявной выпивки. Тем временем напряжение накалялось. Пауза затягивалась, но ничего не происходило. Внезапно один из стражей, тот что постарше, начал принюхиваться. В животе резко образовался кусочек льда, порожденного страхом. Закралось подозрение, что страж мог учуять запах крови, которой тут давеча знатно все пропиталось. Эх, все же стоило лучше проветривать хату. Тем временем хмурый взгляд стражника, тщательно изучавший местность в поисках источника запаха, задержался на моей броне, что сохла на стуле у очага. Выражение постного лица ненадолго стало сосредоточенным, после резко сменилось тревогой. Поспешно попрощавшись и пожелав хорошего вечера (днём) он, напялив на напарника шлем, поспешно вытолкал своего товарища и сам поторопился освободить помещение. — А не за подмогой ли они побежали? — проводив взглядом стражников, обернулась я к Цицерону. — Будь спокойна, Слышащая. Не думаю, что этот человек насколько глуп, чтоб вызывать подмогу. Его просто подымут насмех! В конце концов не даром убежище столько лет находимся под самым носом у ярла, — загадочно улыбнулся шут. — Все равно, кто их знает? — потеряв из виду спины ревизоров, промолвила я, — Ща как завалятся сюда всем ОМОНом да повяжут нас. — Сестрица говорит глупости. Это мало вероятно. Вспомни сколько времени занимала дорога от Фолкрита. Они просто физически не успеют добежать. И что такое ОМ-МОН? — еле произнес новое слово Хранитель. — Забей, — отмахнулась я, не желая вдаваться в излишние подробности, — Я к тому, что нам все равно пора собираться. Дорога до Морфала обещает быть длинной. С этими словами я ушла обратно в темноту дома. Цицерон ещё какое-то время задумчиво постоял на пороге, смотря на раскинувшийся лесной пейзаж и слушая скрип колеса на более необитаемой лесопилке, после чего многозначительно хмыкнув, развернулся и последовал за мной.