После полуночи (дополнение к Федерации чтения)

- Шелдон! – она напрыгнула на него, притянула к себе, так что ему и правда стало тяжело дышать, - я беременна! Поверить не могу, что так быстро это случилось! Я так счастлива!       Это был чудесный, удивительный день. Эми казалось, что она парит над землей. У неё было всё, чего она хотела. Правда, у неё не было дома, своего дома, но у неё была крыша над головой. И Шелдон. И теперь ребёнок Шелдона. Ребёнок. Она обнаружила, что это слово постоянно крутится у неё в голове. Это действительно произошло.       Бедняга Шелдон. Он был так шокирован утром, она знала. Если честно, она и сама была в шоке. Она позволила ему побыть шокированным. Она ожидало этого – она бы удивилась, если бы он повел себя по-другому, не характерно для него, начал бы прыгать от радости. Потом они пошли на работу, и ничего необычного не происходило, кроме того, что Шелдон каждое сообщение заканчивал вопросом «ты в порядке?». После работы они пошли ознакомится с ещё одним кондоминиумом, и это заняло много времени, потому что у Шелдона был список из сотен требований и вопросов.       И вот уже вечер, Эми забралась в постель рядом с Шелдоном.       - Я подумала, Шелдон, что мы нашли идеальное место – там есть всё: большая гостиная, стойка на кухне, место около окна можно использовать как подобие офиса и разместить там компьютеры. И есть сушилка! Мы можем стираться в любое время. Что скажешь?       - Если тебе понравилось, то хорошо.       Хммм.       - Я знаю, ты бы предпочел подумать подольше, я не хочу ждать. Во-первых, квартиру могут забрать, но у нас сейчас неудобное размещение к тому же.       - Да, ты права, мы позвоним завтра.       - Шелдон?       - Да?       - Думаю, нам надо поговорить насчет … ребенка, - я сказала про это! Вслух! Получилось!       - Да, ты права.       - Нам надо решить, рассказать всем сейчас, или подождать до второго триместра. Друзьям надо сказать всем или не говорить никому. А вот как говорить матерям, не знаю.       - Как ты считаешь, так и сделай.       У Эми быстро застучало сердце. Она ожидала, что Шелдон будет в ступоре, хотя они и планировали беременность, ведь это такое значительное изменение в жизни, для него, для них, и ему нужно время, чтобы принять всё. Но это, это! Шелдон никогда не был таким нерешительным, и это беспокоило её.       - Шелдон, ты … ты недоволен? – она почувствовала, как её заболело сердце. Прошу, Шелдон, не надо жалеть об этом, прошу.       Он повернулся к ней, положил ладонь на её лицо:       - Я не несчастлив.       - Но счастлив ли ты?       Он убрал руку, ей показалось, что на сердце упал камень.       - Не знаю. Слишком много эмоций. Я напуган.       Его уязвимость чувствовалась, Эми немного смягчилась:       - Прости. Надо было подождать. Не знаю, о чем мы думали, начав пробовать так рано, даже когда у нас ещё нет дома. Это слишком большой стресс.       - Да, но это не всё. Но не надо извиняться. Я … я хотел этого … тоже.       Теперь уже Эми коснулась его лица.       - Шелдон, расскажи мне. Расскажи, что тебя беспокоит.       - Много чего.       - Расскажи.       - Про всё? Не уверен, что это хорошая идея.       - Прошу, - Эми взяла его руку и поцеловала, - вот, - она выключила лампу, стоящую на тумбочке возле кровати. В комнате стало темно. Шелдон всегда больше говорил в темноте.       - Я уверена.       Ещё один глубокий вдох:       - Хорошо. Да, я волнуюсь, где мы будем жить, когда родится ребенок. Я беспокоюсь за твоё самочувствие. Вдруг – вдруг что-то случится, вдруг будет выкидыш. Я беспокоюсь о деньгах. У нас есть деньги со страховки, конечно, но ведь нам ещё нужен дом, а с такими ценами и ребенком. Я беспокоюсь о твоей матери; что, если она захочет приехать и будет у нас постоянно? (об этом Эми тоже волновалась, она ещё об этом не подумала).       - Я боюсь… родов. Так страшно было, когда рождался племянник. У меня потом кошмары были. Я волнуюсь, что я ничего, ничего не знаю, кроме того, что дети громкие и постоянно всё пачкают и на них полно бактерий. Подгузники! Меня волнует, что ты будешь любить ребёнка сильнее, чем я. Боюсь, что уроню ребёнка. Я боюсь, что ты будешь злиться на меня 18 лет, потому что я буду делать всё не так. Меня волнует, что мы вчера занимались любовью, а ты была беременна, хотя и знаю, что волноваться не о чем, я читал «Чего ждать, когда ждете ребенка» дважды. (от этого заявления Эми приподняла брови удивленно).       - Из-за этого я начинаю волноваться, зачем я волнуюсь о том, о чём волноваться не надо – ведь я знаю это с научной точки зрения. Я боюсь, что ребёнок будет мальчиком и захочет заниматься спортом. Боюсь, что ребенок будет девочкой, и захочет играть с куклами постоянно. Боюсь, что ребёнок окажется похожим на моих брата и сестру – будет с IQ ниже среднего. Боюсь, что ребёнок вырастет хиппи и не захочет идти в колледж. (от этого Эми улыбнулась).       - Боюсь, что ребёнок не будет похожим на тебя, от этого мне грустно. Боюсь умереть, когда ребенку будет 14. Боюсь, что ребенок не будет любить супергероев, Звездные войны и математику. И… не важно.       - Что, Шелдон, что ещё?       - Да просто Крипке кое-что сказал мне сегодня.       - Что? – этого Эми не ожидала, - ты что, сказал Крипке, что я беременна?       - Нет, конечно нет, - он мягко вздохнул, - мы работали вместе над уравнением. И он спросил меня, может ли он просить меня об услуге. Он встретил новенького на факультете математики, и у этого человека проблема с привыканием на новом рабочем месте. Он спросил, не могу ли я поговорить с ним, помочь привыкнуть к университету.       - Так, хорошо, я думаю, что это хорошо, что Крипке просит тебя помочь новичку, но я не понимаю, причем здесь ребёнок.       Шелдон не сразу ответил. Она ждала, она уже давно научилась ждать его ответов. Наконец, он заговорил, очень тихо:       - Крипке сказал, «думаю, ты можешь помочь ему привыкнуть, потому что вы оба немного аутисты».       Эми резко вздохнула:       - Что? Я думала, вы друзья, ну, вроде того. Почему он предположил такое! Надо...       - Я не обиделся, Эми, - прервал её Шелдон, - правда. Барри не пытался оскорбить меня, думаю. Дело не в этом. Мне… и раньше говорили. Поэтому-то меня и возили к специалисту в Хьюстон. Мама думала, я не знал, но я знал. И помнишь фильм «Человек дождя»? Мне было 8, когда он вышел. Я учился в школе, - он замолчал опять, и Эми поняла то, что он не договорил. Её сердце заныло от боли за него.       - Но сегодня, когда он сказал так… - он опять стал шептать, - вдруг это генетически передаётся.       Эми притянула его к себе, сжимая сильно:       - О, Шелдон.       - Я волнуюсь, - сказал он, - волнуюсь обо всем этом. Волнуюсь, почему не думал об этом раньше.       - Шелдон, - Эми схватила его за лицо обеими руками. Она пожалела, что выключила свет, чтобы она могла увидеть его глаза, чтобы он понял по её взгляду, что она имеет ввиду, - мы оба очень умные. Мы оба знаем, что мы оба… я бы сказала, «лучше», но обычно используют слово «другие». Может, если бы мы родились только что, на нас бы тут же навесили такой ярлык. Мы оба демонстрируем...       Она остановилась. Она хотела поначалу привести ему факты и доказательства. Но, когда она начала говорить, что очень часто Шелдон говорит, что ему хочется услышать, но иногда это совсем не то, что ему надо услышать.       - Пожалуйста, выслушай, что я тебе расскажу. На тебя можно повесить много ярлыков. Гениальный. С богатым воображением. Точный. Высокий. Красивый. Но знаешь, какой ярлык имеет значение для меня? Муж. Отец моего ребенка. И знаешь, как я хочу, чтобы называли ребёнка? Наш. И любимый. И всё.       - А вдруг этого будет недостаточно?       - Ну, конечно, это не всё. Никто не способен прожить только на любви. Но, метафизически говоря, этого достаточно. Подумай, как сильно твоя мать любит тебя, даже если она раздражает тебя, говоря о религии, ты знаешь, что ты любим. Я знаю, что для моей матери это тяжело, что я для неё напоминание об ошибке, которую она не может исправить, но я тоже знаю, что моя мать любит меня, как может. И мы с тобой оба выросли нормальными.       - Ты же только что сказала, что мы даже лучше.       Эми улыбнулась:       - Да, так и есть. Теперь давай поговорим о твоих беспокойствах. Ты же их помнишь?       - Конечно, - он помедлил, Эми смотрела на него, выжидая, хотя он и не видел этого в темноте. Он сглотнул:       - Я беспокоюсь, что нам негде будет жить, когда родится ребёнок.       - Ну, это полу-беспокойство. И мы можем надеяться на лучшее. Мы же не бездомные, Пенни и Леонард позволят нам жить здесь сколько угодно.       - Но я скучаю по нашему дому. Быть вдвоем только с тобой.       Сердце Эми замерло, она улыбнулась:       - Я тоже скучаю. Что ещё?       - Я беспокоюсь о твоём самочувствии.       - Я буду заботиться о себе самым лучшим образом. Обещаю. И, уверена, ты мне поможешь. Это всё, что мы можем сделать.       - Не думаю, что фраза «это всё, что мы можем сделать» успокоит меня.       Эми пожала плечами:       - Продолжай.       Шелдон вздохнул, недовольный её не-ответом:       - Я беспокоюсь о деньгах.       - Прошу, Шелдон, если бы Титаник был таким же маневренным в воде, как наши способности по составлению бюджета. Мы всегда тратили меньше, чем зарабатывали. Это вообще не обоснованное беспокойство.       - Хорошо, может, насчет этого ты и права. Дальше - … - он посмотрел вниз, - твоя мать. Прости.       - Не за что извиняться. Не думаю, что она будет проблемой. Она терпеть не может детей, - Эми замолчала, чувствуя себя виноватой за то, что говорит так про мать. Хотя они были близки с матерью, та не предложила им с Шелдоном пожить у неё. Они забыли про это со временем, не стали обижаться, хотя, по правде, это была не вся правда.       - Возможно, хотя и сомневаюсь в этом. Следующее.       - Рождение. Кошмары.       - Я подумаю об этом. Про роды, то есть. Планирование может помочь, снимет с тебя ответственность. Ночные кошмары – с этим мы уже научились справляться, - Шелдон сжал её руку. Не надо было говорить ей о том, что она уже знала. У неё не было кошмаров с тех пор, как она начала спать в одной постели с Шелдоном, но после землетрясения кошмары вновь начались и две недели у неё не было ночи без них. Но сейчас их стало меньше. Вообще-то, у неё не было их уже месяц, поняла она.       - Дети. Подгузники. Бактерии. Уронить ребёнка. Я всё сделаю не так.       - Мы будем ходить на курсы. Поставим очиститель для рук в каждой комнате. Ты никого не уронишь, - она вспомнила, что он говорил в первый раз, то, что не договорил сейчас, - и я не буду ненавидеть тебя 18 лет. Я тебя и 18 минут ненавидеть никогда не буду. Никогда, - теперь она сжала его руку. Она сказала:       - Лучше? Надо продолжать?       - Да. Нет. Только если ты хочешь.       - Остальные твои беспокойства по поводу того, каким будет ребенок, верно?       - Да.       - Будет, каким будет. Возможно, он будет таким же высоким и гениальным, как и ты. Возможно, она будет сходящей с ума по мальчишкам черлидершей … – она почувствовала, как Шелдон дернулся рядом с ней, - я тоже этого не хочу, но я просто говорю, что генетика – это случайная игра. Кем бы он или она ни были, всё равно мы будем любить ребёнка. И всё, что мы можем делать, это каждый день идти понемногу вперед, пересекать преграды, которые будут перед нами появляться.       - Почему мне кажется, что рождение ребёнка связано с таким множеством клише? – спросил Шелдон.       - Погоди, у меня ещё будут гормональные колебания. Ещё не известно, что я тогда скажу.       - Как ты можешь быть такой спокойной? Кажется, ты вообще не волнуешься.       - Ты не прав. Я в ужасе. И волнуюсь о том же, о чем и ты. Я также волнуюсь за себя, как я справлюсь со всеми изменениями в моём теле. Думаю, твой страх родов нельзя сравнить с моим. Но я знаю, что волнения мне ничего не дадут. И я верю.       - Веришь? – начал Шелдон, - это религиозная вера?       - Нет, не религиозная. Просто сильное чувство, что всё будет хорошо, - она помедлила и глубоко вздохнула, - я хочу тебе кое-что сказать. Дай мне договорить, не прерывай меня, хорошо?       Шелдон кивнул.       - Я знала всегда, что это будет долгая дорога, но я всегда знала, что мы пройдем её вместе. Я верю в тебя, я верю в нас. Я не очень хорошо это всё объясняю, но смысл в том, что мы будем вместе, и мы останемся вместе, чем бы это ни было, чтобы это нам ни принесло.       Тишина в комнате. Эми была уверена, что Шелдон посчитал это самыми глупыми её словами, самыми хипповскими.       Шелдон наклонился и поцеловал её в щеку:       - Ты всегда знаешь, что надо сказать.       Теперь роли поменялись, он придвинулся к ней, положил голову на грудь. Эми провела рукой по его волосам.       - Тогда я тоже в нас верю. Не думаю, что я готов, я думал, у нас будет время, но я уже привыкаю к идее, - прошептал он в её ночнушку.       - Думаю, если ты чувствуешь, что не готов – это один из признаков того, что ты готов. Я тоже не думаю, что готова. Помнишь, когда мы только познакомились и хотели завести ребёнка во имя науки? Тогда мы не сомневались.       - Да.       - Те двое детей были такими наивными и уверенными, не так ли? Они были бы ужасными родителями.       Она почувствовала, что Шелдон улыбается, потому что он двинулся на её груди.       - Я бы хотел вернуться во времени и рассказать им, как это здорово, делать ребёнка по-старинке.