***
Тенегрив и Ворон шли морда к морде. Цицерон молчал, иногда бросая взгляд в сторону своей жены, не обращавшей на это никакого внимания — она была слишком погружена в свои мысли. Солнце уже зашло. Деревня Анга совсем близко. — Эариэль, — тихо окликнул он босмерку. — Что? — немного резко произнесла она, поворачивая голову в сторону бывшего Хранителя. — Ты помнишь, что от деревни Анга ты идешь сама? — Мы уже?.. — не поняла девушка и посмотрела вперед. Деревушка действительно была всё ближе и ближе. — А Тенегрив? — уточнила она. — Оставишь в конюшне. Хозяйка таверны не будет знать, как ты прибыла в город. Главное — переоденься. Броню лучше переоденешь потом, уже в комнате, когда буду я, — имперец нервно засмеялся при мысли о том, что эльфийку может «снять» кто-то, прибывший на пару минут раньше. — Ты же придешь? — обеспокоенно спросила Слышащая. — Я не хочу снова попасть в те каменные стены… — добавила босмерка. Цицерон слишком хорошо почувствовал в этом почти шепоте страх. — Я не нарушаю обещания и клятвы, — заметил мужчина и, натянув поводья коней, притянул к себе девушку. — Я буду рядом, — прошептал он и нежно прикоснулся губами к её лбу. После захода солнца стемнело быстро и резко. Это было весьма характерно для месяца Начала морозов, первые числа которого уже были обозначены на календаре Тамриэля. Лесопилка осталась позади, и босмерка, теперь одна, пустила Тенегрива рысью, чтобы быстрее спуститься с пригорка к ненавистному городу. Длинные запоминающиеся волосы были спрятаны под одеждой и простым головным убором. Проходившие мимо стражники поднимали голову на всадницу, но, не замечая в ней ничего особенного, шли дальше по маршруту патруля. Конюх поил коней, оставленных в стойлах, когда босмерка спешилась. Она продолжала опасливо оглядываться на любого солдата, однако, тем не было никакого дела до какой-то эльфийки. Её руки дрожали. Но парень, видимо, не так давно работающий в конюшнях Виндхельма, принял это за холод — ночи действительно были очень холодными, и эльфийка с трудом сдерживала желание лучше закутаться в простой плащ. Часть вещей она оставила у имперца, когда поспешно переодевалась в деревне, поэтому сейчас была почти налегке. Эариэль вручила норду или бретонцу — она не смогла в сумраке понять национальность парня — кожаный кошель с деньгами и небольшой джутовый мешочек, в котором были так любимые Тенегривом морковки, после чего поспешным шагом направилась к главным городским воротам. Стражники у ворот, как полагалось, были более бдительны, чем их товарищи патрульные. — Что нужно эльфу в столице нордов? — спросил стражник у ворот. Второй был на стене и иногда бросал косой взгляд на гостью. — Мне нужно в порт… Я много лет жила на Солстхейме, потом сбежала оттуда. Теперь я хочу вернуться домой, к родным… — Так ты не данмерка. — Мой отец — данмер… работает… работал в шахте, пока его не засыпало… — девушка даже смогла пустить слезу для лучшего убеждения. — Ладно, проходи, нет никакого желания слушать эти сопли. Надеюсь, деньги-то на паром есть, мне не нужно ещё одной нищенки в городе. — Спасибо вам большое! Да хранит вас С… Азура! — эльфийка чуть не пожелала стражнику благословения Ситиса, но вовремя исправилась, иначе точно бы попала в Королевский дворец. Первое, на что упал её взгляд, — группа выпивших нордов, которые шли, видимо, к таверне, со стороны рыночной площади. Босмерке нужно было не попасться им на глаза, иначе весь план мог пойти насмарку. Сейчас она даже поняла, чем был вызван нервный смешок Цицерона. Она теперь боялась того же. Они пошли к двери, которая вела на второй этаж «Очага и свечи». Самой же эльфийке вроде удалось незаметно скользнуть к двери на первый этаж, там, где были спальные комнаты. Хозяйка таверны, изрядно поседевшая Эльда, спустилась на первый этаж, когда услышала скрип и глухой хлопок входной двери. Её лицо перекосило так, будто от неё требовали съесть какого-нибудь жука — и всё это от осознания того, что новый клиент — эльф. — Что нужно? — грубо спросила она у девушки, становясь за прилавок. — Я… Я хотела бы снять комнату… подешевле… и чтобы вы помогли мне… ну понимаете… заработать… — мялась Слышащая перед трактирщицей, которая уже понимала, о чем говорит девушка. — Самая дешевая комната — тридцать септимов для эльфа. На счет заработка — ничем не могу помочь. Отчеканила женщина и наклонилась под прилавок, доставая бутылку дешевого вина. — Ну прошу вас! Мне нужны деньги на паром до Солстхейма, чтобы вернуться к родным! — босмерка и тут решила гнуть линию с возвращением домой. — На Солстхейм, значит? По тебе не очень видна данмерская кровь, — хмыкнула она. — Мой отец был данмером… он погиб в шахте… а я получила письмо от родных, что моя мать скончалась от тяжелой болезни. — Ладно, так уж и быть, я помогу тебе, — будто бы смягчилась нордка, но Эариэль по её глазам видела горящую внутри неё ненависть. — Я дам тебе комнату. Даже уступлю. Двадцать пять септимов за неё. Гость платит пятьдесят золотых за визит к тебе. Пятнадцать я отдаю тебе, тридцать пять соответственно оставляю себе. Если гость платит за всю ночь — две с половиной сотни. Раз уж такая душераздирающая история, — хозяйка таверны скорчила гримасу, — то буду щедра и дам тебе сто пятьде… нет, сотни будет вполне достаточно, но сможешь не платить за комнату, так как за неё заплатит гость. Всё поняла? — Да. Спасибо вам большое… — Ты сначала отработай, а потом говори спасибо. Откуда я знаю, может, после первого же гостя уснешь как убитая, а мне это не выгодно. — Нет, что вы! Я… Я очень вынослива! Как злокрыс, ищущий еду! — Мда… подходящее сравнение с такой грязной кровью. Комната прямо по коридору, последняя справа. Девушка опустила голову и устало потащила свой заплечный мешок к выделенной ей комнате. Она сама не поняла, зачем вспомнила про злокрысов на волне вранья, но впредь решила, что надо себя контролировать более четко. Комната, которую ей выделила хозяйка таверны, была не слишком хороша и мало соответствовала деньгам, запрошенным за неё: у стены стояла полутораспальная обшарпанная кровать, будто обгрызенная теми животными, которых девушка вспомнила несколько минут назад, в углу стоял неаккуратно сколоченный маленький столик, а на нём глиняный кувшин, наполненный водой. За такие деньги в Солитьюде можно было бы снять небольшую, но хорошую комнатку. Но сейчас она не в столице, а в древнейшем городе, взгляды которого такие же древние и закостенелые. Эариэль сняла с себя плащ и походную верхнюю мантию, оставаясь в простом шерстяном платье серого цвета. Без пояса оно сидело на теле эльфийки так же, как смотрелся бы джутовый мешок из-под овощей. Впрочем, для образа почти нищей эльфийки оно подходило как нельзя лучше. Дверь в коридор она специально оставила приоткрытой, чтобы как-то быть в курсе происходящего. Спустя пару минут она услышала тяжелые шаги по коридору, вдоль которого располагались спальные комнаты. И голоса. Один без сомнения принадлежал Эльде, а второй — мужчине, но явно не её мужу. В душе босмерка надеялась, что хозяйка просто показывает комнату или провожает к другой девушке. Она паниковала, понимая, что отступать некуда, а если поведение вызовет подозрения — стражники всегда рядом. Если бы риск попасть на отсечение головы не был так велик, то Слышащая была бы абсолютно спокойна. — Она же лесная! Эльда, что за дела?! — дверь в комнату эльфийки открылась и на пороге стоял невысокий рыжий норд в броне Братьев Бури. — Ты же знаешь, что я люблю темных! — Вульф успокойся. Мне нет смысла ругаться с постоянным клиентом, — подошла ближе сама трактирщица. — Во-первых, в первую очередь у меня всё-таки гостиница, а потом уже бордель. Не дала — значит сейчас нет свободных. Сейчас — она единственный свободный мер. Хочешь — зайди позже, освободится твоя любимица Рейд или как там её. Мужчина придирчиво осматривал девушку с головы до ног. Входная дверь снова глухо хлопнула и где-то в начале коридора раздался голос, зовущий хозяйку. Цицерон. Эльфийке хотелось толкнуть норда и побежать к мужчине, но вместо этого она покорно опустила голову и уставилась взглядом в пол, в ожидании решения хозяйки. Шаги. Имперец поспешным шагом двигался в сторону открытой комнаты в которой была Слышащая. Она мысленно молилась, чтобы в Цицероне не проснулась частица безумия и он сумел совладать со сложившейся ситуацией. Нордка уже собралась идти к новому гостю, но бывший Хранитель уже стоял в дверях комнаты, оценивая происходящее. — Вы хозяйка? — обратился он к женщине. — Я хочу снять хорошую комнату и девушку. Я слышал от моряков, что у вас прекрасные эльфийки. — Имперец? — хмыкнула она. — Комнату дам, а девушек свободных нет. — Возможно, это скажет больше, — мужчина снял с плеча сумку и достал из неё увесистый кожаный кошель, — здесь три сотни септимов, — норд всё ещё находящийся в комнате босмерки с неподдельным любопытством рассматривал щедрого постояльца. Дрелас предупреждала, что хозяйка таверны последние года способна даже забыть про свой расизм, с условием того, что ей будут хорошо платить. И не солгала. Глаза трактирщицы зажглись неподдельным огоньком жадности, из-за которого она даже забыла про солдата. — Что ж, это уже несколько другой разговор… У меня есть прекрасные данмерки, правда, сейчас они немного заняты, но если вы подождете… — Не люблю этих серокожих. А вот наподобие этой особы кто-нибудь есть? Из лесных или высоких? — Высоких у нас не бывает. А вот эта особа как раз свободна… — Вообще-то я её возьму, — перебил норд женщину, — Вульф? Ты ещё здесь? Я боюсь, у тебя не хватит денег её перекупить. Вы на всю ночь, я правильно поняла? — обратилась она к Цицерону. Он ухмыльнулся и кивнул, демонстративно подходя к Эариэль и проводя по её шее, плечам, рукам ладонью. — С этой торговлей давно не был дома, а развлечься хочется, — он продолжал нагло ухмыляться. Эльфийке становилось не по себе от такого поведения мужчины, тем более что она поняла эту провокацию. — Ну, девочка, считай тебе повезло, — прошипела Эльда, явно потеряв надежду на ночь унижений для мерки. — Я бы так не сказал… Надеюсь, у тебя синяки быстро сходят, а детка? — Цицерон не на шутку разошелся, так как даже нордка, забрав деньги, поспешила ретироваться из комнаты, выпроваживая и норда. — Ваша комната — напротив. Это была временная, — бросила Эльда напоследок и скрылась в направлении второго этажа с бутылкой вина. Цицерон продолжал играть на публику, резко впиваясь в губы жены, у которой от всего этого представления табунами бегали мурашки. — Ты меня до жути напугал… — прошептала она ему на ухо, прижимаясь к мужчине. В ответ Цицерон снова накрыл её губы своими, но уже не грубо, а с той нежностью, на которую был способен временами психованный убийца. Когда мужчина помог девушке перенести немногочисленные вещи в снятую комнату, Эариэль наконец смогла немного расслабиться. Эльфийка легла к имперцу, который лег на спину на кровать и прикрыл глаза. «Я надеюсь, меня сегодня будет ждать подарок?» — он ехидно хихикнул и сгреб девушку в охапку, прижимая к себе. Слышащая застегнула плащ подаренный Дрелас, когда она была ещё узницей Королевского дворца Виндхельма, подвязала на пояс Клинок горя и обернулась на Цицерона. Он небрежно накинул простой черный плащ поверх кожаной брони Темного Братства и также повязал эбонитовый кинжал на пояс. Он взял в руки две бутылочки из светлого стекла и протянул одну девушке. «Главное — выйти из таверны и пройти рыночную площадь, она сейчас должна пустовать. А там, через сады можно попасть во внутренний двор Хьерима», — тихо сказал имперец, когда выпил зелье. Их тела быстро становились прозрачными и, когда содержимое флакончиков подействовало полностью, казалось, что комната была пуста. Девушка не могла даже услышать шаги мужа, поэтому действовала теперь по интуиции. Зелья будут действовать не слишком долго, поэтому нужно было поторопиться. Она выскользнула из комнаты и тут же услышала, как повернулся ключ в замочной скважине — Цицерон решил немного обезопаситься и запер снятую комнату. Зная его, эльфийка могла почти с точностью сказать, что если Эльда захочет проверить гостя — ключей от комнаты она не найдет. Эльфийка немного замешкалась, когда ей показались шаги на лестнице, но там никого не было — вместо этого тяжелая входная дверь приоткрылась, издав неприятный скрип. Однако в дверях никого не было. Поправляя полы теплого плаща, Эариэль решила не терять времени и быстро выскользнула из таверны вслед за мужем. Небо было затянуто плотными дождевыми облаками и скрывало обычно розоватый свет Мессера и Секунды. Городские стражники без особого энтузиазма прохаживались по улицам Виндхельма, даже не пытаясь особо вглядываться в темноту. Девушка быстрым шагом пересекла рыночную площадь по окраине. Уже почти у поворота, она отвлеклась на свои же мысли и не заметила оставленный у одного из домов мешок с гнилыми помидорами. Она налетела на него, сбивая на землю с глухим шумом. Он не был завязан, и ягоды, источавшие кислый запах, рассыпались на дороге, привлекая внимание патрульного. Босмерка в спешке от страха наступила на один из пропавших продуктов и еле сдержала возглас от скользкого полета. Она упала посредине улицы, замечая, что зелье теряет свою силу. Неожиданно её резко дернули в сторону крыльца одного из домов. Страх эльфийки многократно усилился, и её, даже охватила дрожь, когда прямо перед ней прошел тот самый стражник, внимание которого она привлекла. Рот девушки был с силой зажат чужой рукой. «Легендарная Слышащая, возродившая Темное Братство, трясется от вида городского стражника?» — услышала Эариэль голос схватившего её. Она попыталась повернуть голову и краем глаза заметила броню то ли стражника, то ли Брата Бури, что совершенно не внушало доверия. Когда патрульный отошел на приличное расстояние и больше не представлял опасности — девушку отпустили. Она резко выхватила Клинок Горя из ножен на поясе и наставила на схватившего. «Я спас вам жизнь, Госпожа. Вам нет смысла убивать меня и нарушать пятый догмат Братства, — мужчина среднего роста и крепкого сложения вышел из тени следом за девушкой: — Я Рагнар. Вы могли подзабыть мою внешность. Однако вам повезло, что сегодня, в день заключительного этапа Виндхельмского контракта я оказался в патруле». Слышащая поняла, что сейчас ей действительно ничего не угрожает, поэтому аккуратно убрала кинжал обратно в ножны, кутаясь в плащ. Норд легко поклонился немного в сторону — к ним приближался Цицерон, на котором эффект зелья закончился скорее всего немного раньше. Имперец кивком поприветствовал норда, которого он знал достаточно хорошо из-за того, что сам обучал его некоторым моментам скрытого боя. Они поспешно расстались, обусловившись встретиться и обсудить всё уже по возвращению в Данстар. Быстро пробравшись через не слишком густые сады, они оказались у дверей Хьерима — их главной цели. Вокруг не было ни души, света не было и в доме клана Крепкий щит, поэтому воспользовавшись подарком от подопечного Векс, Эариэль быстро отперла замок. Рагнар сказал, что Ралоф должен задержаться во дворце, но его жену-босмерку они уже застанут дома. Так и произошло. — Здравствуйте, вы ошиблись адресом? — спросила торговка, подойдя ко входным дверям, когда услышала шаги. — Здравствуй. А ты весьма мила, — Слышащая с нескрываемым высокомерием оглядела женщину. Её кожа была более смуглой, чем у Эариэль, средней длины каштановые волосы взъерошенно лежали на плечах, ладони рук были в небольших, но частых мозолях, однако, на лицо она показалась девушке весьма милой, хотя у них действительно были похожие черты. — Мы знакомы? Я… я позову стражников! — босмерка не на шутку испугалась. — Успокойся, детка. Я не ошиблась адресом. Я пришла в гости к своему старому другу, ныне твоему мужу. И не стоит дерзить тану, хоть и другого владения… — всё с той же надменностью Эариэль прошла вглубь дома, повернув в столовую. — Вы… — женщина хотела попросить гостью представиться, но девушка её опередила: — Первый тан Белого берега, Эариэль Серебряной Луны. Это мой муж и, по совместительству, телохранитель. Думаю, вы угостите гостей чем-то хорошим и горячительным? — Да, д-да, конечно, — эльфийка смутилась от визита высоких гостей в такой поздний час, но объяснила это сама себе тем, что им нужен её муж, который до сих пор не дома. Женщина взяла из комода пару бутылок простого черновереского мёда и положила их в «водяную баню», чтобы подать напитки тёплыми. Она продолжала искоса поглядывать на гостей с кухни, однако, Слышащая любила играть свою роль тана — доброжелательна она была только к своим людям и жителям её портового городка, для остальных она была надменной и высокомерной, но далеко не глупой. Цицерон взял стоящий на столе сладкий рулет, аккуратно разделил его и подал девушке, с удовольствием его принявшей. — Так вы… Подруга моего мужа? — неуверенно начала новый разговор женщина, поставив на стол теплый мёд, разлитый по кружкам. — Верно. Я хорошо знала и его семью, пока те не погибли. — А-а-а, вы знаете про тот страшный пожар в их доме?.. И даже непонятно, как всё загорелось… — Да, согласна, — Цицерон как всегда молча наблюдал за игрой Слышащей и не мог не заметить, что про пожар та всё-таки ещё не знала. Он не стал ей говорить, посчитав это слухами, но, скорее всего, дом поджег Фроднар. — Ралоф должен скоро подойти… А если не секрет — почему Серебряная Луна? Из-за цвета волос? — Мне понятно ваше любопытство. Людям всегда интересно происхождение прозвищ посторонних. Насчёт серебра — и да, и нет. Когда на нашей ртутной шахте был застой, я помогла правлению начать новые разработки, и они позволили наткнуться на серебряный прииск и залежи лунного камня немного поодаль от Данстара, а они в свою очередь под моим управлением помогают развиваться городу, — Эариэль рассказывала это с таким тоном и выражением лица, будто всего лишь сходила на рынок за продуктами. — Но… Почему вы ещё тогда не ярл? — торговка искренне недоумевала. — Мне это не нужно, — честно ответила босмерка. — А ярл итак под моим управлением и моих людей, просто это не выставляется, — она искренне рассмеялась. Входная дверь тем временем издала глухой хлопок. Ралоф вернулся домой. — Таенвар? У нас гости? — донесся до мерки низкий и немного охрипший голос норда. Внутри у неё будто что-то сжалось, но скорее от предстоящего мелочного убийства, а не от сильных чувств. Сейчас она убеждалась в этом окончательно. Цицерон, стоявший немного поодаль, теперь подошел к сидящей девушке и встал у неё за спиной. — Цицерон, наклонись, — шепнула она ему. Мужчина покорно нагнулся, его лицо было в сантиметрах от неё. — Ты же помнишь, что ревновать меня уже бессмысленно? — босмерка легко улыбнулась, показала взглядом на золотое кольцо, полученное не так давно в храме Мары, и осторожно поцеловала в уголок губ. Имперец довольно улыбнулся, словно пёс, которого только покормили, после долгой беготни на охоте. Звуки шагов был почти не слышно — как подобает хорошему разведчику. — И кто же у нас? — норд прошел в середину столовой, всё ещё не видя лица девушки, сидящей к нему спиной. Эариэль даже не шелохнулась. А вот мужчина замер в ужасе, будто увидел призрака. — Здравствуй, Ралоф из Ривервуда. Я — Эариэль Серебряной Луны, первый тан Данстара. Я надеюсь, ты меня ещё помнишь? — Слышащая встала с кресла, поставив кружку с мёдом на столик, и развернулась к Брату Бури. Она чувствовала, как сильно напрягся Цицерон, но была твердо уверена, что он не сделает сейчас и шагу, даже учитывая его жуткое собственничество. — Эариэль?.. — Ралоф сел на ближайший стул, залпом выпивая содержимое бутылки, стоящей на столе. Его лицо было таким же белым, как снег на меховом воротнике брони. — Ты?.. Ты жива? — Вроде не прозрачная подобно призраку, — девушка села обратно в кресло со спокойным выражением лица, однако, непроизвольные движения её рук, постоянное теребление плаща говорило о том, что на самом деле она жутко нервничает. — Да, ты права… Прости… Но как же? — мужчина не мог подобрать слова. — Что? Выжила? — эльфийка нервно улыбнулась. — Долгая история, но скажем так, своих друзей и семью нужно беречь. — Семью? Твою ж… — он негромко выругался в сторону. — Темное Братство, я прав? — он смотрел на эльфийку так, будто молит опровергнуть его слова. Его жена стояла поодаль с выражением ужаса на лице — член Темного Братства в доме! — Не хочу тебе врать, — голова норда резко упала на руки. — Я была у Гердур за несколько дней до пожара… — голос Слышащей стал тише. — Она говорила, что ты верил в слова Ульфрика о моей смерти во время беременности от него. Как видишь — это ложь. — Но… у тебя на руке обручальное кольцо. — Верно. И, думаю, тебе будет интересно познакомиться с моим мужем. — Цицерон из клана Серебряной Луны, — имперец сделал пару шагов вперед к норду, протянув ему руку для рукопожатия при знакомстве. Разведчик сильно опешил, не ожидая такого поворота. Около минуты было слышно только тяжелое дыхание и тихое потрескивание дров в камине. — Ралоф. Просто Ралоф, — Брат Бури встал со стула, ответно протягивая руку для приветствия. Он постарался улыбнуться, но получилось заметно натянуто. — Неужели сама Слышащая, глава Братства, зажила законной мирной жизнью? — он сел обратно в кресло, задавая вопрос. Цицерон, вернувшийся за спину Эариэль, напрягся от вопроса. — Думаю, разговор о моей Семье лучше отставить в сторону. Сейчас я пришла как гость, а не как убийца, иначе вы были бы уже мертвы. А твоя жена, — девушка кивнула в сторону женщины, трясущимися руками державшей кружку, — сейчас вообще сознание потеряет от ужаса, — только её слова заставили норда обратить внимание на стоящую в стороне босмерку. — Таенвар?! — он подскочил к ней, приобнимая за плечи, поддерживая. — Уже поздно. Если желаете остаться — детская пустует. — Благодарю. Но, пожалуй, откажусь, мы уже взяли комнату в таверне. Я просто хотела повидать старого друга. Прощай, — Слышащая с прежним наигранным равнодушием встала с кресла, взяла имперца за руку и направилась к выходу. Цицерон не произнес ни слова, но слышал, как норд совсем тихо произнес ответное «прощай». — Что теперь собираешься делать? — остановил жену имперец, когда они отошли под тени деревьев. — Я думал, ты согласишься на ночлег, — Цицерон не мог разглядеть в темноте лицо девушки, но явно чувствовал, как она дрожит, держа её за руку. — Нет. Я так не могу. Я сказала ему правду. Несколько минут назад мы ушли от них в качестве гостей. Теперь же мы вспоминаем за наш контракт. — И сколько времени ты планируешь тут мерзнуть? — Недолго. С этой стороны дома, помнится, было окно, требующее ремонта. Об этом писал Рагнар в одном из своих докладов. Через него мы и попадем на первый этаж. Я более чем уверена, что торговка сейчас не в состоянии что-либо сделать, поэтому будет в спальне, скорее всего, уже спать. Я убью сначала её, потом займусь Ралофом. — А может, её убью я, а ты сразу займешься нордом? — Нет. Её кровь, так или иначе, тоже останется на моих руках. Ты, скорее, меня подстрахуешь. — Ладно. Доверюсь тебе… На первом этаже затушили светильники. Ждать им и правда пришлось недолго — всего около десяти минут. Судя по движениям крупного силуэта, Слышащая и тут не прогадала — Ралоф проводил жену на второй этаж в спальню, а сам вернулся вниз, но после того, как затушил светильники, наверх не поднялся. На всём этаже царил сумрак, и только из кухни были видны неяркие блики огненных языков из очага. Цицерон остался у лестницы на второй этаж, а Эариэль пошла к норду, поменяв свои планы. Мужчина сидел спиной к дверям, сильно ссутулившись и положив голову на руки. Босмерка хотела поговорить с ним, теперь наедине. — Я знаю, что ты здесь. Можешь не прятаться, Слышащая, — тихо произнес разведчик. — Сейчас я не пряталась. Я хотела поговорить наедине. Хотя ты прекрасно должен понимать, что если бы я пряталась — убила бы раньше, чем ты услышал какой-то шорох. — Не спорю. Впрочем… — Брат Бури не мог подобрать слов. — Ты, кажется, хотела поговорить? Так что давай к делу и поскорее закончим всё это. — Согласна. Это ожидание причиняет боль нам обоим… — эльфийка тяжело вздохнула и, взяв стул, села напротив мужчины. У неё не было ночного зрения, как у кхаджитов, но её глаза немного привыкли к темноте и могли видеть уже немного лучше, чем несколько минут назад. — Ты изменилась. Та Эариэль, которую я спас из Хелгена, а потом и из дворца Виндхельма, была совершенно другой. Она была крайне чувствительна и эмоциональна, воспринимала убийство как нечто должное, стараясь его сразу же забыть. Сейчас я вижу перед собой уверенную особу, немного надменную, которой теперь убийства иногда даже доставляют удовольствие. — Ты прав. Я изменилась, но не настолько сильно, как ты думаешь. Ушла просто моя излишняя временами эмоциональность, я стала более сдержанной. Хотя скорее… Я наверно просто повзрослела. Родив ребенка, я поняла насколько велика ответственность перед моей Семьёй. — Родив ребенка? — разведчик впервые за этот короткий разговор поднял голову на собеседницу и еле сдержался, чтобы не прервать речь босмерки ещё на этих словах. В его голосе прозвучала сильная обида и непонимание. — Да, точно… Ты же не мог знать… — она снова тяжело вздохнула, отвернув лицо в сторону очага. — Чей он? Ульфрика, твоего мужа или… мой? — голос норда дрогнул. — Я бы хотела тебе соврать… но не могу… Это девочка и она твоя дочь… у неё такие же глаза, — Слышащая не смогла сказать правду. — Значит дочь, — он тихо усмехнулся. — Теперь, когда я знаю, что ты жива и что у меня есть дочь — мне совсем не хочется как-то подыхать в собственном доме. Однако иначе ведь ты не уйдешь? — его голос стал совсем тихим и даже показался девушке ядовитым, не хуже яда морозного паука. Она не ответила, просто также смотрела на небольшие язычки огня в кухонном очаге. — Ну, тогда я должен поблагодарить тебя хотя бы за то, что решилась сделать это сама, а не послала своего подручного. — Я… я совсем не хотела тебя убивать. Можешь даже позвать Цицерона и спросить у него. Хотя он был бы рад перерезать тебе глотку собственными руками, так как ты всегда стоял между мной и ним. Как ему казалось. Тебя и… твою семью заказали. Заказал тот, кому ты так беззаветно веришь и служишь, тот, кого ты называешь истинным Верховным королём. — Я тебе не верю, — голова мужчины снова упала на руки. — Значит ты устроила пожар, чтобы убить Гердур?! — он срывался на крик. — Нет. Я не устраивала пожар. Я попросила алхимика изготовить яд на основе сонного зелья. Они умерли без боли во сне. Пожар устроил единственный выживший. — Единственный?! Ты его не убила только потому, что его там не оказалось, я прав?! — кричал он, вскочив со стула. — Прошу, веди себя тише, ты разбудишь свою жену. И нет, ты ошибаешься. Он не был прописан в контракте, поэтому я его не тронула и пальцем. Это Фроднар, когда вернулся с патруля, спалил всю ферму. Скорее всего, в деревне думают, что погиб и он, — мужчина то сжимал кулаки, то разжимал их выжидающе смотря на Слышащую. — А доказательство? — уже немного спокойнее спросил норд. — Есть письмо. Тот самый контракт. Он подписан Буревестником, хотя сам не является непосредственным исполнителем Черного таинства, — она достала из сапога маленький свиток и протянула Брату Бури, — на нём даже остались части печати ярла Виндхельма, и хотя за пару лет письмо поистрепалось, она осталась узнаваемой, — он подошел к очагу, являющемуся единственным источником света и стал пытаться прочесть написанное на бумаге. — Не могу поверить… — продолжал тихо проговаривать телохранитель ярла, бегая взглядом по строчкам в письме. Он уже замахнулся бросить его в огонь, но Слышащая его остановила. — Оставь его для Фроднара. — Причем тут мальчишка? — недоумевая, спросил он. — Я оставила ему письмо в доме. И скорее всего, он скоро прибудет в Данстар, к первому тану города Эариэль Серебряной Луны. — Вот значит как, — Ралоф усмехнулся и сел обратно на стул. — Значит, заманишь к себе? — Нет, я ему даю право выбора. Сначала он должен узнать правду, а потом… либо присоединится, либо уйдет, забыв про существование Темного Братства. Но если он попытается что-нибудь выкинуть — я боюсь, у меня не будет другого выхода… Я не хочу подвергать Семью опасности из-за своих слабостей. — Жизни горстки убийц… — Я не просто одна из них, как ты помнишь, я их возглавляю, так что прошу быть учтивей. — Да какая разница, если я буду валяться мертвым посреди этой комнаты через несколько минут? — он тихо рассмеялся. — Даже не будешь просить оставить тебя в живых? — Сама же сказала — ты не просто убийца, а возглавляешь их. Думаю, ты не уйдешь, не исполнив задуманное. Хватит тянуть и этих разговоров. Я не буду сопротивляться. Эариэль встала. На глазах снова выступили слёзы. На дрожащих ногах она зашла ему за спину и занесла Клинок горя. «Доброй ночи…» — прошептал норд, совершенно спокойно сидя на стуле, ожидая действий Слышащей. «Прости меня… Прощай… нет, не так… и тебе — доброй ночи», — кинжал беззвучно вошел Ралофу в шею вдоль позвоночника. Когда она вытащила кинжал, рана мерзко захлюпала, а тело, уже бездушное, звучно упало на пол. «Ралоф?» — тихо спросила она. Тишина, разбавляемая звуком падения маленьких капель крови на деревянный пол. На дрожащих ногах она отошла от тела и вернулась к Цицерону, ждущему её у лестницы. «Контракт выполнен. Но осталась свидетельница…» — прошептала босмерка. Мужчина протянул ей руку, предлагая помощь, но эльфийка оперлась на стену и медленно начала подниматься наверх. До боли она сжимала кинжал в руке, приближаясь к последней точке контракта. «Я сразу поняла, что вы не просто в гости пришли… Слишком уж напряженные были», — бросила женщина стоило только войти Слышащей в комнату. Уже вдова телохранителя Буревестника сидела на кровати, покорно сложив руки в замок на коленях. «Самое смешное, что он был влюблен в тебя, а за что — даже сказать не мог… — у неё вырвался истерический смешок. — Да он даже когда имел меня — шептал твоё имя! А сейчас валяется внизу в луже своей же крови, я права?!» — её истерические возгласы вмиг утонули в тихом рычании и бульканье. Рукоять кинжала торчала под подбородком эльфийки. «Доброй ночи, сестра-эльфийка, Таенвар».***
В зале поместья Серебряной Луны стоял сильный запах от масел — Дарик оставил несколько своих склянок на низком столике, а Габри неосторожно задела их, когда рисовала и, упав на пол, они разбились, а содержимое растеклось по деревянному полу, хорошо впитывая запах. Время от времени всему семейству, теперь имеющим даже общее имя клана, приходилось находиться на виду в городе, хотя многие догадывались о принадлежности Серебряной Луны к Темному Братству, они никогда не обсуждали это открыто. Жители других поселений Белого Берега или других правлений не могли даже предположить о расположении главного убежища гильдии убийц. Эльфийка прекрасно знала о слухах за своей спиной среди Темной Семьи по поводу Виндхельмского контракта, но ничего не могла сделать, да и не хотела. «Этот контракт был легендой, так пускай ей и остается», — говорила она Руке. Однако Назира это совершенно не устраивало. Он пытался разговаривать с ней, но босмерка молча отмахивалась от него, ссылаясь на накопившиеся дела. Дел действительно было много, но это не было оправданием для избегания фактического советника главы гильдии. Имперец заметил метания редгарда, но даже он не мог ничего сейчас сделать. Слышащая просто закрыла в себе эти воспоминания, эти эмоции, всё, что касалось уже исполненного контракта. Однако…«Назир. Собери Черную руку».
— Первый вопрос… Я больше не могу оттягивать это… Из гильдии воров мне поступило сообщение. Восстановление Южного убежища завершено. Несколько человек из наших людей уже просили меня о переселении. Я удовлетворю их просьбы, но я не могу оставить их без контроля. Южному убежищу потребуется глава Семьи. Я Слышащая и не могу покинуть Матушку, а она однозначно останется здесь. Тоже самое Хранитель… — она бросила короткий взгляд на Дарика. — Дрелас мой личный душитель, она останется со мной так же, как и моя дочь и муж, — все понимали, к чему клонит босмерка. — Сколько у нас есть времени на решение? — спросила Бабетта. — Пара недель, не более. Нельзя больше оттягивать. Вся наша большая семья собралась под одной крышей, и мы уязвимы для врагов, если кто-то решит нас выслеживать. Думаю, все мы помним, что случилось, когда нас продала Астрид. Шанс выжить имели только те, кого не было в убежище, — Бабетта тихо фыркнула. — Визары не было. Однако после Падения о нём ничего не слышно. Даже после убийства императора, — возразила она. — Мы не знаем, жив ли он. Но наш брат был умелым воином. Может быть, он в Чернотопье и пытается возродить Темных ящеров. Но речь сейчас не о нём. Даже если одно убежище разрушат — останутся последователи. — Но почему такая осторожность? — спросил редгард. — Это второй вопрос. И более серьезный. — Кто-то выслеживал вас? — его взгляд стал ещё более пристальным. Даже Цицерон вслушался, так как понятия не имел, о чём говорит жена. — Я заключу сделку. Серьезную. Которая либо снова больно ударит по нам, либо обеспечит нам такое же влияние, как Мораг Тонг в Морровинде, — данмерка встрепенулась. — Но Мораг Тонг работает во славу даэдрических принцев на… знатных людей и правительство? — спросила она. — Всё верно, — коротко кивнула эльфийка. — Ты… хочешь заключить сделку с кем-то из Империи? — наконец задал вопрос бывший Хранитель. — Угадал. Я хочу сходить в гости к генералу Туллию. — Туллию?! Да ты с ума сошла?! — хором сорвались на неё члены Черной руки. — Нет. Вполне вменяема. Со мной отправятся Цицерон и Дрелас. Назир, Бабетта — вы останетесь, как раз решите вопрос с главенством южной Семьи. — Спорить бесполезно, ты всё решила? — усмехнулся редгард.***
Солнце поспешно катилось к горизонту. Мрачный замок постепенно погружался в темноту. Тьма, таившаяся в углах крепости, всё смелее поглощала в себя всё окружение, в некоторых местах разгоняемая светом свечей. Верхний этаж замка не был исключением. Генерал Туллий устало потер глаза пальцами и сел на край софы. Он не стал зажигать свечи на столе и единственным источником света, хоть и тусклого было небольшое окно, застекленное синим узорчатым витражом. Имперец переоделся и оставил броню на сундуке в углу комнаты. Там же, в специальной подставке, он оставил свой меч, оставаясь без всякой защиты. Дверь тихо заскрипела, но в покои генерала никто не вошел. Внутрь пролился свет из коридора, но всё же вокруг оставалась всё та же давящая темнота. Неожиданно из угла, где лежали вещи Туллия, раздался тихий смех, от чего имперец вздрогнул. Смех постепенно становился всё громче, появились нотки безумия. Дверь резко и быстро закрылась, щелкнул замок — кто-то закрыл дверь с другой стороны. Военный поспешно вытащил из тумбы стальной кинжал, сразу готовясь к атаке. Смех утих. Снова тишина и сумрак, будто ничего и не было. «Здравствуйте, генерал», — услышал мужчина за своей спиной. Он резко отстранился и быстро отступил в другой конец комнаты. «Темное Братство приветствует Вас…» — произнес голос с легкой усмешкой. — Темное Братство?! — воскликнул имперец, готовясь к обороне от невидимого противника. — Не стоит так напрягаться, генерал. Вас никто не заказывал. Нам нет смысла Вас убивать… — Тогда… — он ни на миг не ослаблял внимание. — Зачем? Мы пришли к вам принять контракт, — едва заметный в сумраке силуэт вальяжно сел на ту же софу, где несколько минут назад сидел Туллий. — Неужели кто-то из моего окружения сотворил Черное таинство? — он не собирался опускать кинжал, прекрасно понимая, что путь к отступлению отрезан — дверь заперта, а вещи лежат рядом с ассасином. — Нет. Ваши подчиненные верны закону, не волнуйтесь. Хотя вы не опускаете оружие… Это правильно. Находясь в запертой комнате с главой гильдии убийц и её приближенным — необходимо быть начеку. — И чем обязан такой чести?.. — Какое волнение в голосе, — послышался тихий смех из одного угла комнаты. — В этой комнате нас всего двое. Вы же не думаете, что я пришла предавать свою Семью, подобно прежней главе, что продала нас командиру Марону?! Впрочем, с чего это я так злюсь. Его тело всё равно потом не нашли. Мои люди рассредоточены по всему замку, поэтому даже если вам удастся убить меня, в живых вы не останетесь. Что ж… Моё лицо вам видеть необязательно, но свет нам понадобится. Брат? — после её обращения на столе зажглись свечи, два бокала с сиродильским бренди отбрасывали тень на тонкую книгу в потрепанной кожаной обложке. — Не подадите даме бокал изысканного напитка? — тень ускользнула снова в темноту. Туллий неуверенно положил кинжал на стол и протянул один из бокалов силуэту, скрытому в сумраке комнаты. — Вы сказали, что пришли принять контракт, но при этом не было сотворено Черное таинство, верно? Но вы же работаете именно так или я что-то недопонимаю? — О, всё верно. Считайте это прихотью начальства. Вам нужно закончить эту глупую гражданскую войну, чтобы вернуться домой, в Сиродил, и получить поощрение Совета, так? А нам, вернее Ситису, нужна душа. — И что же предлагает ваша… гильдия? Перерезать всех бунтовщиков? — Что вы, нет. Это было бы слишком дорого для вас, — торжество в голосе было трудно скрыть. — Однако вы уже убили императора, — уверенно возразил имперец. — О, вы серьезно?! — силуэт встал с софы и, поправив капюшон, прошел к столу, чтобы поставить опустевший бокал. Глаза генерала привыкли к отсутствию света, и он заметил силуэт своей гостьи. Он резко приставил кинжал к горлу убийцы. Она даже не вздрогнула. Мужчина же сразу почувствовал холодный металл, приставленный уже к его спине, от которого явно не сможет спасти тонкая льняная рубаха. — Убери кинжал от моей жены, — шепотом вклинился новый голос. Туллий демонстративно отвел руку и бросил кинжал на пол, тут же чувствуя, что человек, стоявший сзади, буквально растворился в воздухе. — Я предупреждала. Что ж, пожалуй, стоит вернуться к делу? — Пожалуй, — недовольно ответил мужчина. — Возьмите на столе книгу. Я вам её не дарю, но хочу, чтобы вы с ней ознакомились. — Прямо сейчас? — У нас полно времени… — Досье на Ульфрика Буревестника? Талмор? Похоже на выдумку. — Верно. Если бы она не была получена из верных источников. Там есть вставки на альтмерском языке, плюс почерк слишком изящный со множеством закорючек. — Значит, вы предлагаете мне нанять вас, чтобы убить Буревестника? Но тогда мятеж… — Нет, не усилится, — грубо перебила его Слышащая. Мы убьем только Ульфрика и пару его особо приближенных, а также его репутацию. Если народ отвернется от него, узнав о его связях с Талмором, многие переметнутся на сторону империи, часть откажется воевать вообще. Останутся единицы. — Хорошо… Даже если так, что требуется от меня? — Деньги, — абсолютно спокойно ответила она. — Мы предлагаем долгое и плодотворное сотрудничество. Слышали про Мораг Тонг? Они работают на правительство за покровительство. — Покровительство? — Вы имеете полное право убить члена нашего Братства. При условии, конечно, что он был пойман с поличным при лишних глазах. А если, например, нужно кого-то убрать, чтобы продвинуться по службе — мы это устроим за вполне сносную плату. — Сколько вы хотите за Ульфрика? — Императора мы убили за двадцать тысяч. Ульфрик по нынешним временам стоит также, но у меня с ним личные счеты, поэтому пятнадцать тысяч. Всё-таки он поднял полпровинции на мятеж. — Пятнадцать тысяч септимов?! Это же фактически грабеж! — Туллий присвистнул. — Вы можете отказаться, генерал. Мы вас не тронем. Но вы же прекрасно понимаете, что за окончание гражданской войны — пятнадцать тысяч вполне сносная цена? Я понимаю, что на такие деньги можно купить даже дом в Солитьюде, но не забывайте, что новому императору понадобится верный и успешный военачальник… Ладно, вы не хотите, так что мы уходим. Захотите связаться с нами — оставьте лист с отпечатком своей ладони на любом столе в «Смеющейся крысе». И мы придем, — девушка два раза стукнула в дверь и замок щелкнул. — Я согласен, — тяжело вздохнул имперец, — деньги потом или хотя бы по частям, сейчас у меня нет таких средств. И заберите своего мужа. — Я рада, что мы нашли общий язык, — генерал был уверен, что убийцы довольно улыбаются. — Наши люди всегда рядом… Будем нужны — рука в таверне. Будьте уверены, в нашу следующую встречу эта изнуряющая многолетняя война уже будет на исходе. Не обманывайте нас.«Доброй ночи, генерал Туллий. Темное Братство рядом…»
Конец первой части.