Best is yet to come

      С того дня, когда меня столь удачно отправили на больничный, успела пройти почти ещё одна неделя, оставив в запасе совершенный мизер времени до последних зачётных боёв. Наплевав на боль в рёбрах и высидев всего две трети положенного «отпуска», я всеми силами старалась доделать максимум недочетов каждого из моих неофитов. Удивительно, но они оказались не совсем уж пропащими (ладно, кому я вру, совсем НЕ пропащими) и даже периодически радовали своими успехами. О чем говорить, если Шон уже дважды укладывал меня саму на лопатки во время спаррингов? Да и пока я была, мягко скажем, не в строю, кто-то из них пару раз оставлял под моей дверью пару кусков шоколадного торта. Правда никто из мелких засранцев так и не признался в содеянном, но это можно было даже назвать милым.       Собственно всё шло относительно ровно, за исключением наших взаимоотношений с Фором, внезапно начавших напоминать Антарктику. Меня элементарно избегали, а даже если удавалось выловить его на разговор, то Четыре мямлил (он вообще так умеет, вот это новости) что-то про неотложные дела и стремительно удалялся в противоположную от меня сторону. Совместных тренировок, по понятным причинам, больше не проводилось.       Надо отдать должное Эрику, за это время он услужливо предпочел меня не трогать. Разве что на следующий день после нашей очередной беседы в духе «всёоченьсложно» его величество соизволило посетить покои простой смертной и сообщить, что Джанин настаивала на моём участии в расследовании дела и после выздоровления мне надлежало явиться под её светлые очи.       Благо мне удалось-таки откладывать это дело до пятницы. "Дооткладывалась" чёрт побери…       Просыпаться от того, что с тебя рывком сдергивают одеяло – неприятно. Ещё неприятнее, если ты при этом имеешь дурную привычку спать исключительно в белье и широкой майке, имеющей дурную привычку – задираться. Совсем пиздец – когда первое, что ты видишь за утро – это недовольное лицо своего командира, беззастенчиво разглядывающего все открытые участки тела. - Всё успел рассмотреть? – бросаю хмурый взгляд на столь раннего гостя, силясь сообразить, чего ему от меня надо в шесть сорок-то. - Было бы что рассматривать. У тебя пятнадцать минут до того, как мы уезжаем в Эрудицию. Джанин бесится, что из-за твоего отсутствия расследование стоит на месте, в свою очередь бесит этим Макса, а тот капает на мозг уже мне, - хочется спросить, каким боком я отношусь к расследованию и почему без меня оно не двигается, но что-то подсказывает мне, что это бесполезно. - Ты именно поэтому решил заглянуть с утра пораньше? – свесив ноги с кровати, пытаюсь сообразить, стоит ли идти в душ или меня оттуда выкинут голой, если не дай Бог не уложусь в данный мне срок. - Именно. И у тебя осталось 13 минут, - ого, да мне перепала новейшая говорящая модель таймера!       Судя по всему, уходить Эрик не планировал, решив очевидно контролировать процесс сборов и следить за тем, чтобы я не дай Бог не заснула вновь. Философски рассудив, что спорами лишу себя возможности даже умыться и почистить зубы, закрываюсь на некоторое время в ванной, пытаясь хоть немного привести себя в приемлемый вид. Когда в дверь барабанят, то приходится оставить все как есть и покинуть помещение под недовольные реплики о медлительности женщин. - Может, отвернешься? – в принципе, после Инициации тот факт, что кто-то смотрит, как ты одеваешься, парить перестаёт, но ту вопрос стоял совершенно не в стеснительности. - Может, поторопишься? – ничего себе, он и вправду скопировал мой тон? Вот это поворот! Определённый прогресс на лицо, мы уже шутим.       Ладно, ничего не поделаешь. Встаю хотя бы спиной к бесстрашному, после чего принимаюсь стягивать майку через голову, в процессе с удивлением услышав резкие звуки шагов и хлопок двери. Обернувшись, понимаю, что осталась в лофте в гордом одиночестве. И как прикажете это понимать? Ладно, время и правда поджимает. Быстро нацепив на себя привычную чёрную форму, выскальзываю в коридор, буквально впечатавшись в ждущего там Эрика. Я уже говорила, что день сегодня явно не задался?       Этап завтрака мы, конечно же, пропускаем, сразу же направившись на нижние уровни, где располагались технические помещения и автопарк. А вот и знакомая мне машина, пробуждающая уйму «приятных» воспоминаний. Старательно подавив серию зевков, я молча сажусь на пассажирское сиденье. Хорошо хоть мой попутчик также избрал лишённую слов манеру общения, так что около двадцати минут я наслаждалась тёплыми лучами солнца, светившего аккурат на лицо. Однако вид небоскрёба, у которого мы остановились, всё явно портил.       Пристроившись за спиной Лидера, я послушно шла следом, не задавая лишних вопросов относительно нашего пребывания здесь. На входе нас просканировало одно из умных устройств местного производства, после чего стоявший на входе сообщил, что нас уже ожидают.       Едва створки лифта закрываются, как я замечаю, что мужчина заметно напряжён. Интересно, может тоже не любит посещать свою бывшую фракцию? Помнится, от единственного визита в Искренность после перехода меня коробило ещё с месяц. - Эрик? - Надеюсь у тебя важный вопрос, Реннер? - Я… Нет, ничего, - между тем первый приз в номинации самый увлекательный предмет исследования вновь занимают носки моих ботинок, браво!       Когда цифры на табло отсчёта этажей замирают на отметке 74, мы выходим в довольно просторный светлый холл, где, буквально сияя опрятностью в своём тёмно-синем брючном костюме, нас встречает Мэттьюс. - Эрик, рада видеть. Я вижу, что ты привёл ещё и мисс Реннер? Прекрасно. Увы, с вами, Джереми, мы сегодня пообщаться не сможем, вас ждёт доктор Хьюз в морге, вас проводят, - как же, я прямо в трауре, что сегодня не придется терпеть вас больше пяти минут. И стоп, кто и где меня ждёт, я не ослышалась? - Простите, где меня ждёт доктор Хьюз? - В морге девочка моя, в морге, - нет, только не это. Не хочу я ни в какой морг, боже! Хотя кто бы спрашивал тут моё мнение. Пока Джанин что-то негромко говорит Эрику, ко мне уже подскакивает светящаяся дежурной и крайне искусственной улыбкой моя провожатая. Позволяю увести себя в один из многочисленных коридоров, лишь успев напоследок возмущённо посмотреть на оставшегося в цепких ручках лидера Эрудитов, бывшего представителя данной фракции. Тот, очевидно заметив это, лишь спокойно пожал плечами, как бы намекая, что он уж точно не при делах.       Новая поездка в лифте на сей раз оказывается дольше, а девушка со мной рядом трещит просто без умолку, рассказывая о том, куда мы отправляемся. Морг встречает нас холодом и тишиной. А, ну и, конечно же, тусклыми лампами в лучших традициях старых хоррор-фильмов. Очень некстати вспоминаю, как опознавала в таком же помещении тело Марка, и в горле образовывается неприятный комок. Если бы только он остался в живых, то точно не отпустил бы меня одну в подобное место. Вообще многого бы не было в принципе, останься он со мной, а не спрыгни со злополучного обрыва. Джулия (или как там звали эту приставучую особу) куда-то упорхнула, а обещанного мне доктора видно не было. Правда в конце зала около стены с ячейками холодильных камер горело несколько дополнительных ламп и стояло два накрытых непрозрачным белым полотном стола. Логично предположить, что это рабочее место, так что и ждать припозднившегося Хьюза стоило именно там.       Поплотнее кутаясь в куртку, я достигаю цели, с ужасом отметив, что здесь стоят лотки с инструментами жуткого вида и какие-то не внушающие доверия герметичные контейнеры. Блять, ну почему всегда я, а? Вот не сиделось же в патрулировании, как любому нормальному человеку. Внезапно нечто ледяное касается моего запястья… - КАКОГО ХРЕНА? – этим "нечто" оказывается мужская рука, выглянувшая из под клеёнки, и видит Бог, я уже была готова схватить лежащую неподалёку пилу, как вдруг послышался приглушённый смех, а следом за рукой появляется и остальное тело. Если бы не вполне себе живенький вид взъерошенного паренька, немногим меня старше по виду, то я бы точно потеряла право называться бесстрашной. - Девушка, где же ваши манеры? Юной леди не пристало так выражаться! – отряхнув брюки, «шутник» преспокойно слезает с металлической поверхности и, оправив лабораторный халат, протягивает мне ладонь для рукопожатия. – Меня кстати зовут Генри. Генри Хьюз, судмедэксперт. - Да хоть Мать Тереза. Вы считаете нормальным так пугать людей? - Я вас напугал? Прошу прощения, в мыслях не было, что бесстрашных реально напугать такой детской шалостью. - Вам повезло, что при мне не было оружия, - без шуток, благо пистолет и шокер остались мирно лежать в лофте, иначе Хьюз мог бы пострадать, - Джереми Реннер. Мне сказали, что вы меня ждёте. - Да-да, конечно. Не могли бы вы снять куртку и тоже надеть халат, дабы не испортить образец? Вещи можете положить на стул. Итак, не столь давно вы обнаружили крайне любопытное тело одного из представителей Изгоев. Конечно же, я провёл вскрытие, и результаты просто восхитительные. Переоделись? Отлично, идёмте сюда, - Генри с улыбкой ребенка, которому был обещан огромный леденец, подошёл ко второму столу и отогнул часть белой материи вниз. Внезапно захотелось поблагодарить Эрика за пропущенный завтрак, ибо увидела я своего давнего знакомого из шкафа. - Плоховато выглядишь, чувак, - отстранёно комментирую внешний вид трупа, который явно не тянет на участницу конкурса красоты. - Разве? – Хьюз выглядел озадаченно, попеременно смотря то на меня, то на тело. – Наоборот! Вы знаете, что разложение остановилось? Так что для своего времени он выглядит просто шикарно. А видели бы вы печень, там просто произведение искусства. Хотите покажу? - Нет! Я… Предпочитаю более классические проявления вроде живописи. Вы говорили, что разложение остановлено, но почему? Даже при условии нахождения в ваших холодильниках процессы все равно должны медленно протекать, если я правильно понимаю. - Именно! Дело вот в чём, мисс Реннер. Он под завязкой накачан неизвестной нам сывороткой, не похожей ни на одну из используемых во фракциях. Даже наши специалисты смогли определить лишь приблизительный состав. Увы, хроматография не даёт полной картины, часть соединений уже успели подвергнуться распаду или преобразованию. Однако, мы выяснили, что молекулы данного вещества способны распространяться воздушно-капельным путём при условии, что второй объект контактировал с ним до момента застывания процессов разложения. Скажите, в момент обнаружения вами тела, оно еще разлагалось? В этом случае был бы, гм, весьма специфический запах, - хорошо хоть во время своего монолога Генри догадался вернуть загнутый кусок на место и больше не заставлять меня любоваться зелёновато-коричневым лицом. - Там ужасающе пахло, доктор Хьюз, это совершенно точно. - Нам повезло! - Что там воняло? – вопросительно кошусь на эксперта, не понимая, к чему эрудит клонит. - Да нет же. Возможно, в вашей крови остались следы этой сыворотки, и с её помощью мы восстановим изначальный состав. Дайте вашу руку, пожалуйста.       Поражаюсь, с какой скоростью в пальцах парня оказалась пустая пробирка и специальный шприц для забора анализов. Опасливо косясь на прибор, все же протягиваю правую руку, вскоре ощутив несильный укол в области сгиба локтя. Пол минуты мы проводим в тишине, после чего руку бережно заматывают бинтом, приложив к ранке спиртовую салфетку. Пока я снимала халат, Хьюз успел переместить часть содержимого шприца в пробирку и засунуть последнюю в какой-то прибор. Причем все действия он производил с воистину безумной улыбкой. - Ну вот и всё. У меня есть полчаса, прежде чем надо будет приступить к детальному исследованию. Так что если вы ещё не пили кофе, то я угощаю. - О, с большим удовольствием! – наконец-то первое за день дельное предложение. И в отличие от некоторых он возможно заметил, что я сплю на ходу.       Оставив уборку на двух молчаливых помощников, мой новый знакомый весьма галантно пропустил меня вперёд, и уже через пару минут мы, весьма уютно устроившись в двух креслах, пили принесённый крепкий напиток со сливками, а я смеялась над очередной шуткой врача. Сенсация! Впервые мне попался приятный эрудит, этот день надо пометить в календаре, не иначе.       Вот только увы, через какое-то время идиллию прервали. Точнее мне на плечо опустилась знакомая тяжёлая ладонь, после переместившаяся на мою руку, и подняла её для более комфортного осмотра. - Эрик, не мог бы ты отпустить? Мне больно. - Что ты ей вколол? – обернувшись, я сперва не поверила глазам. Бесстрашный… Злился? Причем явно не на меня, а на Хьюза. – Если ты что-то сделал с Реннер, то готовься сам попасть на своё место работы в качестве объекта исследований. Ну? Я жду. Маячок слежения? Сыворотка правды? - Эрик… - Ноль внимания, видимо, меня успели списать в разряд неадекватных. И почему Генри так странно на нас смотрит? – Эрик! Чёрт, да отпусти уже, сколько можно? Он ничего мне не вкалывал, просто взял кровь на анализ для выявления каких-то там компонентов. - Джереми не врёт. В её крови могли сохраниться остатки неизвестного нам вещества, которые помогут восстановить состав, коим был накачан найденный Изгой. Вам незачем так переживать, ваша девушка в полном порядке, а повязка просто для того, чтобы избежать случайного попадания грязи в место забора биологического материала.       Немая пауза, осознание того, что меня только что назвали девушкой нашего лидера (никогда в жизни), и попытка прокашляться от попавшего не в то горло кофе. Машинально ищу поддержки Эрика, но, видимо, ему пришли схожие с моими мысли, посему он также малость подзавис. А Генри, явно не понимая, что же тут не так, между тем взглянул на наручные часы и, охнув, умчался, сославшись на необходимость работать.       Первым в себя пришёл мой командир, уже хотевший видимо обрушить на эрудита поток опровержений, но увидев, что последнего уже и след простыл, просто весьма грубым образом поднял меня из кресла и подтолкнул в сторону выхода из здания. - Ты позволила ему тыкать непонятно чем себе в вены? Уже последние мозги растеряла? – прекрасное начало разговора сразу же после того, как мы сели в машину. - Он просто брал кровь для анализа, успокойся. - А ты в этом уверена? Реннер, если ты думала, что Эрудиты вплоть интеллигентные умники в очках, которые годны лишь возиться с пробирками, то я тебя разочарую. - С каких пор тебя волнует, что мне там колют? Напоминаю, что мы вроде как решили, что мы не друзья, - демонстративно отворачиваюсь к окну. - Мы из одной фракции, и я не привык терять личный состав. Такая формулировка тебя устроит?       Личный состав, прекрасно. Тобишь хотите сказать, что Эрик так бесится из-за каждого подчинённого? Смешно. Ну и пожалуйста, если не хочет говорить правду, то и не надо, обойдусь. Остаток пути мы молчим, а уже во фракции едва глохнет мотор, как я покидаю джип, со всей силы хлопнув дверцей.       Зато вполне себе определились планы на остаток дня – резко захотелось напиться до нулевого состояния и наконец-то расслабиться без всяких там трупов. И что самое главное, без Эрика, чтоб его.       Несколько часов до открытия нужного мне отсека базы я провожу в своем лофте, закрывшись на максимальное количество замков и будучи уверенной, что никто не вломится. Отмокнув под душем и будучи чистой практически до скрипа, даже наношу вполне сносный макияж и укладываю волосы, больше не похожие на гнездо какой-то птицы. Вечер просто обязан быть хорошим.       Бар сегодня переполнен – всё же пятница, а значит можно позволить себе хотя бы немного уйти в отрыв и расслабиться. Помещение окутано дымом, кислотная музыка отчаянно долбит по барабанным перепонкам, а члены фракции радостно опустошают бутылки с алкоголем. И чего меня только сюда понесло? Ах да, простите, совсем забыла про свой гениальный план под кодовым названием «нажраться до степени бревна и на следующей неделе попытаться реагировать на Эрика спокойнее». Похоже, что с печенью до Инициации можно попрощаться, ведь подобные ритуалы, чувствуется мне, придется проводить явно чаще раза в месяц.       Около стойки подозрительно пусто, большая часть народа предпочитает либо танцпол, либо столики в нишах, но это и хорошо – меньше внимания. И черт, почему в подобных местах всегда такие высокие табуреты? Или по мнению мебельных гуру низкие люди не пьют? Увы, я не успеваю еще дальше развить мысль про коварных дизайнеров, потому как неизвестный, подхватив меня поперек корпуса, весьма бесцеремонно закинул на пресловутый стул.       И кто же сегодня первый в списке суицидников? Ненавижу эту панибратскую привычку Бесстрашных хватать кого попало из своих, мотивируя, что все мы чуть ли не семья. Ага, хрен там, скорее уж хорошо замаскированная змеиная ферма. В такие моменты определённо начинаю скучать по Искренности, где прежде, чем пожать кому-то руку, интересуются твоим мнением по данному вопросу, а уж если даже и задевают случайно, то неизбежно извиняются за подобную неловкость. Но поздно детка, ты уже давно не дома, здесь личное пространство не в чести.       Уже готовлюсь хорошенько и ярко возмутиться, как внезапно встречаюсь со знакомым задорным взглядом тёмно-карих глаз. О, ну вечер в таком случае приобретает совершенно другие обороты, ведь не пообщаться с неофитом, который таки пережил ту злополучную подготовку пару лет назад, я просто не могу. - Адам? Давно не виделись, - жестом подзываю бармена и, не тратя времени на попытки переорать музыку, просто молча указываю на бутылку джина на одной из полок, и вскоре она уже обнаруживается на столешнице вместе с ведерком льда и лимоном, - смотрю, в разведке дают крайне мало выходных. - А ты вновь возишься с кучкой неофитов, - не спрашивает, констатирует факт. Ну, впрочем, если бы меня перевели на другую работу, то он бы точно узнал через сарафанное радио, благо общих знакомых хватает, а молчать по таким вопросам странно. - И как они тебе? - Честно? Вы были раз в десять умнее, не говоря об инстинкте самосохранения, - пара кубиков льда, половина стакана крепкого спиртного - вот и весь секрет того, как побыстрее убить вечер. Жидкость приятно обжигает горло, ведь это совсем не то дерьмо, что регулярно изымается у изгоев на рейдах. - Ладно, давай закроем тему? - Как скажешь, Джер, как скажешь, - а раньше за такие вольности брюнет бы нехило огреб, но теперь-то мы оба полноценные члены фракции, значит совершенно равны, тем более учитывая не особенно радужное общее прошлое.       Адаму уже двадцать, а как не посмотреть – всё тот же зашуганный мальчишка эрудит, непонятно за каким выбравший не свою фракцию. Ему бы книжки читать да опыты замудренные ставить, а не бегать по окраинам обжитой территории в попытках найти очередное гнездо афракционеров. К чести парня необходимо добавить, что со своими обязанностями он явно справлялся куда лучше меня, что совсем капельку угнетало. Хотя стоит ли врать, что каждый раз, слыша его имя в списках особо отличившихся, меня буквально распирало от гордости. Впору позавидовать его девушке, работающей в секретариате. Кажется, Джинхо? Милая спокойная кореянка, в придачу умная, что само по себе в Бесстрашии редкое сочетание.       После пары порций джина трёп стал куда оживлённее, а атмосфера явно веселее. Всё-таки здесь крайне мало тех людей, с которыми мне комфортно просто выпивать и не опасаться дальнейших последствий. Да чёрт, о чём речь, если половина посетителей заходят сюда исключительно ради поисков связей на одну ночь, чтобы утром разбежаться по разным концам штаба и делать вид, что ничего собственно и не произошло? А Адам свой, от него понятно, чего ждать, да и вообще в плане человека он хороший. Эта «хорошесть» меня в конечном счёте и подвела.       Дело подошло к шестому стакану, когда меня начало натурально нести, и уже откровенно говоря хотелось жаловаться на жизнь, последнее время регулярно подкладывавшую мне свинок всех мастей и размеров. Хотя среди многих мелких пиздецов вроде чересчур наглых неофитов или же отсутствия нормального кофе, выделялся самый крупномасштабный, у которого даже было имя. - Ты представляешь? Хотел выпереть меня с должности, скотина-а-а-а, - голова подпёрта ладонью, в ней гуляет пьяный туман, а мой бывший, эм, ученик? Да, пусть будет учеником, определённо! Так вот, он кажется прямо идеальным слушателем, - сказал, мол, херовый я инструктор. Я же не херовая, да? - Нет, Джерри, не херовая, - у Адама такой вид, словно он беседует с шестилетним ребенком и пытается объяснить ему элементарные вещи, - может, тебе уже хватит?       Отрицательно мотаю головой и продолжаю доливать в свой стакан прозрачную пахнущую можжевельником жидкость, подмечая, что лимон куда-то испарился. Похер. Так даже лучше, быстрее уносит. Так на чём мы остановились? Точно, Эрик, чтоб ему икалось сильнее. - А в день посещений заставил драться с Фором, так тот разбил мне нос, знаешь, как больно? Ещё и синяк на рёбрах остался размером с Австралию, хочешь покажу? – в самом деле лезу натягивать наверх футболку, а рассудок плавно уносит на волнах градуса, и становиться вот прямо совсем хорошо.       Пока собеседник отнекивается и уверяет, что лучше синяк показывать все же не ему, а медикам, коль он такой огромный, у меня не исчезает предательское чувство, что что-то не так. И почему-то это «что-то» непременно связано с Эриком. Фа-а-а-ак, опять на него перешли. Нет, ладно, надо подумать. О чём подумать? Ах да, об этом ненормальном. Ну, Эрик определённо та еще сволочь, но это явно не то, эту часть мы уже обсуждали. У него неплохая задница? Чёрт, кажется, вновь мимо. А какой сегодня вообще день? Календарь на стене услужливо подсказывает, что пятница.       Пятница… Стоп, пятница. Отчёт за неделю, твою же мать. Ну что со мной не так, а? Как можно было проебать сдачу этих тупых бумажек и преспокойно уйти сюда? От осознания тотальной и неизбежной кары я даже трезвею немного, благодаря чему вспоминаю, что отчёт-то написан и даже лежит в моей комнате на рабочем столе, только отнести осталось. Пробубнив что-то Адаму на ухо про сраных диктаторов, я буквально вываливаюсь из дымного марева наружу.       В коридорах холодно и малолюдно, но до своего лофта я все равно иду никак не меньше двадцати минут, то и дело едва не врезаясь во внезапно появляющиеся на пути стены. И, слава всему сущему, стопка бумажек в самом деле была там, где я надеялась её найти. Дело оставалось за малым, всего лишь дойти до Эрика, претвориться трезвой и сказать, что просто его дорабатывала, идеально! Подумаешь, половина второго ночи и он вполне может спать, ха. Просил отчёт – получи отчёт, всё вроде правильно. И от меня вовсе не пахнет алкоголем, совсем нет. Ну, может, капельку?       То, что я прошла несколько лестничных пролётов до верхнего этажа базы, при этом не упав и не сломав себе что-нибудь из конечностей, можно назвать Библейским чудом, не иначе. Одинаковые двери создают ощущение, что у меня двоится в глазах, но нет, номера на каждой отличаются. Наконец в самом конце крыла обнаруживается необходимая табличка с цифрами «413», что действует едва ли не вдохновляюще. Да всё прекрасно, отдам папку, пойду себе дальше спокойно. Надеюсь, Адам ещё не ушёл, я не успела рассказать ему о потрясающей ночи в компании трупа и сегодняшнем визите в морг. Костяшками пальцев пару раз неуклюже стучу по металлической поверхности, с готовностью издающей глухие звуки. Секунд сорок не происходит абсолютно ничего, так что я даже решаю, что по факту оставить макулатуру прямо тут у входа будет отличной идеей, но потом тишину прорезает щелчок замка и в проёме появляется хозяин лофта.       И это просто треклятое издевательство, ведь меня встречают в одних лишь чёрных джинсах, а с влажных волос периодически скатываются капли. Видимо, он был в душе до того, как мне приспичило занести отчёт. Или нет, почему мне? Ему приспичило еще до начала Инициации, он во всем виноват. - Ты на часы смотрела? – голос обманчиво-ленивый, но меня не проведешь – такие как Эрик готовы к внезапной атаке в любое время суток. - Да… Я знаю, что поздно, но... - протягиваю листы в руки одного из Лидеров. – Отчёт.       Мужчина попеременно смотрит то на меня, то на несчастные бумаги, после чего отходит от двери и кивком предлагает войти внутрь. Ну ладно, скорее приказывает, но суть похожа. Что-то мне совершенно не хочется знать, как живёт моё непосредственное начальство, однако, альтернативой здесь и не пахло.       Комната освещена только одной лишь настольной лампой, но всё равно кое-какие детали я рассмотреть успеваю. Например, тот факт, что шкаф около одной из стен доверху заполнен книгами, чего довольно сложно ожидать от такого как Эрик. Такого как Эрик? Если посмотреть, то я вообще ничего о нём не знаю, за исключением кучи слухов, ходящих по фракции, да трёх недель личного наблюдения в купе с сухой информацией из архивной папки.       Пока я залипаю на огоньки вдалеке, что видны из окна, дверь волшебным образом захлопывается, отрезая возможные пути к отступлению. Отчёт всё ещё зажат в моих пальцах, и что мне теперь необходимо сделать, я совершенно не представляю. Тем более, что по глобальному замыслу я обязана выглядеть трезвой, а это весьма и весьма нелегко. Слышу мягкие шаги сзади, что заставляет нервно сглотнуть и всё-таки повернутся к своей самой главной текущей проблеме. - Я его дорабатывала, поэтому, наверное, так поздно, - изо всех сил стараюсь отвести взгляд куда-нибудь в сторону и выбираю местом концентрации настенные часы. - И как? Со стаканом хорошо дорабатывается? – подождите-ка, когда я успела так прекрасно спалиться? - С чего ты это взял? – я совершенно точно намерена отстаивать свою легенду до конца, хотя шансы мизерные. Внезапно расстояние между нами сокращается, а чужие пальцы касаются подбородка, моментально поворачивая моё лицо аккурат к Эрику. Тело медленно сковывает паника, а Лидеру видимо очень весело, иначе объяснить эту ухмылку я никак не могу. - Расширенные зрачки, походка не твёрдая, реакция на свет… Мне продолжить или, может быть, вспомнишь свою родную фракцию и сама расскажешь? - Фракция выше крови, - сжимаю губы, ибо не особенно хочу вспоминать время, проведённое в Искренности. - Да-да, можешь болтать это неофитам. К слову, я разве не говорил, что на тебя распространяются некоторые условия их распорядка? И я что-то не помню там пункта «пьяной завалиться к командиру». Поправь, может ошибаюсь, - хватка усиливается, из-за чего начинает болезненно покалывать. Блять, такими темпами дойдёт до вывиха челюсти. - Отпусти, - это серьёзно уже перешло всякие границы, что безумно злит и вызывает резкое желание двинуть чем-нибудь по чужой голове. Так, профилактики ради. Между тем пальцы разжимаются, и я наскоро растираю многострадальную часть тела. - Я повторю свой вопрос: какого хера ты там делала? – какой замечательный, а главное, продуктивный разговор получается, я прямо не могу. Да и вопросы достойны отдельных оваций. - Покажи мне место в Уставе, где сказано, что полноправные члены Бесстрашия не имеют права находиться в данной зоне во внерабочее время, - ага, а вот и отголоски нравоучений моего отца относительно любых законов и требований. Что же, кое-кто ведь хотел увидеть Искреннюю, получи и распишись. - До конца Инициации всё, что я сказал, приравнивается для тебя к Уставу. И если еще раз… - Еще раз что? Не нарушу никаких правил, кроме тех, что тебе внезапно въебалось сгенерировать? Окей, а дальше? Снова попытаешься сместить меня за то, в чём я не виновата? Или нет, стой, каждый день по патрулю, угадала? А ещё лучше один на один с Фором при наличии оружия, это ведь так невхерственно весело! Заодно гарантировано сможешь избавиться от такого ущербного ничтожества.       Меня прорывает, и поток ругани уже не остановил бы даже зашедший случайно Макс. Руки трясутся от накопленных за всё наше знакомство эмоций, лавиной выходивших наружу под воздействием градуса на нейронные импульсы. Кем я только не успела назвать Эрика за этот короткий промежуток времени: и придурком, и неадекватным, и, кажется, даже кем-то похуже. Парадокс в том, что он выслушивал всё это молча, скрестив руки на груди и внешне оставаясь спокойным. Обманчиво спокойным, и это должно бы было меня насторожить, но эй, я же пьяная, а таким, как известно, и море по щиколотку.       Наконец вся энергия иссякает, и я замолкаю, уставившись в пол и потихоньку осознавая, что только что натворила. А между тем, мужчина, всё так же недобро улыбаясь, начал подходить ближе, а мой инстинкт самосохранения, наконец-таки очнувшись, изо всех сил орал, что всё очень плохо. Машинально пячусь назад, пока не ощущаю лопатками холод кирпичной кладки. Конец, дальше уже некуда, разве что вбок. Но реакция у Бесстрашного однозначно хорошая, ведь буквально через секунду чужая рука впечатывается в паре сантиметров от моего лица, окончательно перекрывая все пути к бегству. - Ты забываешься, - напускной беспечности как не бывало, а от тона внутри всё леденеет. Джер, ты влипла, пока не поздно тебе бы покаяться, прощения попросить… - А ты нет? – с пробуждением инстинкта самосохранения я явно поторопилась, - то, что тебя сделали одним из командиров, еще не даёт права делать с подчинёнными все, что тебе вздумается. - Реннер… - совсем слабо бью по протянутой в мою сторону ладони, смаргивая отчего-то выступившие на ресницах соленые капельки. Не хватало ещё разреветься перед ним, полный финиш. - Двадцать два года уже Реннер. И все это время жила нормально, но нет, угораздило же. Эрик, ты… - Я, что? - Ты слишком, Эрик, - твою-то, это надо было ТАКОЕ ляпнуть, где мои аплодисменты.       Простите, неофиты, но, кажется, завтра вас к себе заберёт Фор, а меня по-тихому сплавят в какую-нибудь канаву. В ожидании удара я зажмуриваюсь. Время тянется вчерашним киселем, но внезапно вместо предсказуемой боли я получаю смех. Осторожно приоткрыв один глаз, я понимаю, что мне, кажется, удалось немного его позабавить, а значит демонстрации последствий неповиновения временно откладывается. - Забери уже наконец свой сраный отчёт, и я пойду, пока еще что-нибудь не произошло. Наорёшь на меня завтра, - почти умоляюще смотрю на Эрика и понимаю, что он стоит чересчур близко. Почти как тогда, в столовой, настолько, что я ощущаю исходящий от него запах мятной зубной пасты, что вообще не вяжется с образом грозного и сурового. Кажется, меня начинает слишком вести от таких нервных перенапряжений. В лофте воцаряется тишина, а я всё пялюсь на гипнотизирующие орнаменты татуировок на шее. Если отбросить характер, то стоящий предо мной человек определённо красивый. Так, нет, соберись Джереми, тебе нужно просто взять и уйти отсюда, выспаться и забыть происходящее, как страшный сон. Просто дойди до двери и закрой её с той стороны, все ведь так легко. Но какой там… Мой взгляд скользит выше, пока наконец не встречается со встречным изучающим, и это реально конечная станция. В голове некстати пульсирует мысль о том, что тело у него оказывается очень даже ничего, да и остальное вообще так хорошо, и о боже, о чём я, это ведь Эрик, мне срочно нужен психиатр или кто там по шизофреникам и невротикам? Интересно, хоть что-то способно его удивить и стереть наконец это выражение с лица, словно он смотрит на подопытного кролика?       И отчего-то способа выяснить это лучше, чем почти невесомо коснуться его губ своими, я в своем теперешнем состоянии не нахожу. Адекватность окончательно поднимает белый флаг, безоговорочно капитулируя, отчёт летит на пол, рассыпаясь бумажным веером, а я снова чувствую лопатками стену, к которой меня успешно припечатывают, отвечая на этот идиотский поцелуй. Удивить я его явно смогла, не сотрешь.       Если символ Бесстрашия тлеющие угли, то Эрик херов огонь, который эти самые угли после себя оставляет. Все мои попытки отстраниться и сохранить хотя бы крупицу адекватности, тут же пресекаются, так что остается лишь покорно ждать дальнейших действий. Себя я уже явно не контролирую, впрочем, сейчас на этот прискорбный факт несколько наплевать, да и думать становится тяжело. Почему, просто почему рядом с ним я теряю даже остатки самообладания?       Когда мужчине очевидно надоедает протирать мною пресловутую кирпичную кладку, он подхватывает меня под бёдра и, без особых усилий удерживая на весу и при этом не разрывая контакта, усаживает на столь кстати пустую столешницу. Была бы трезвее – поразмышляла бы над тем, сколько же уже таких как я на этом месте побывало, но не время. Дышать становится все сложнее, особенно после того, как с меня фактически сдергивают куртку, а затем и майку, по счастливой случайности ничего не порвав. Понимаю, что чужая кожа буквально плавит меня и этого ощущения все еще недостаточно. Вжаться сильнее, обхватив его ногами за торс, зарыться ладонью в короткие волосы и просто медленно отъезжать, словно от травки, которую так любят покуривать в Дружелюбии. Как-то мой изначальный план пошёл прахом…       Вскоре на шее появляется несколько ярко-алых засосов, а мои джинсы резко куда-то испаряются, вместе со штанами Эрика. Внизу живота начинает приятно тянуть, чего не было довольно таки давно. Хотя если серьёзно, то наша фракция как-то вообще не тянет на сборище трепетных нимф, так что случайные связи здесь никого не пугают и не напрягают. Но чёртов забитый график, последний раз я выцепила кого-то месяца три назад, да и оба были пьяные практически в ноль, и помню я мало. А тут один из элиты, считай, который явно выигрывает в параметрах опытности, мне определённо везет.       Скорее всего утром я буду хвататься за многострадальную голову, жалеть о случившимся и в срочном порядке писать заявление на перевод в отряд разведки за стеной, попутно долбясь головой о стену. Но это будет только утром, а пока что пьяно, жарко и хорошо. Очерчиваю кончиками пальцев линию мышц пресса, пока Эрик возится с застёжкой лифа, недолго правда. С тихим шорохом оставшаяся одежда слетает на пол, оставляя нас полностью обнажёнными.       Ему наверняка не свойственно, но за каким-то хером он замедляется, с интересом рассматривая тёмные линии на бедре, проходясь по каждой губами. Внезапно отстраняется, оказываясь лицом к лицу со мной и мучительно долго смотря немигающим взглядом, словно спрашивая самого себя, а стоит ли продолжать. - Блять, Реннер, ты не могла с самого начала предложить такой вариант? – а, ну да, конечно. Начать знакомство с предложения переспать - определённо прекрасная идея, обязательно воспользуюсь при случае. «Добрый день, меня зовут Джереми Реннер, для установления взаимопонимания давайте-ка переспим!»       Жесткое дерево неприятно врезается в спину, рискуя оставить новые синяки. Хотя какая разница, и так все ноги в них после пальцев Эрика, равно как и шея покрытая засосами. Буквально на пару секунд он отстраняется, давая возможность полноценно выдохнуть впервые за последние минуты.       Первый глубокий толчок заставляет выгибаться до цветных пятен перед глазами и впиться ногтями в мощные плечи, наверняка оставив там несколько царапин. А потом полное осознание происходящего сбивается в ряд вспышек. Резко врезается в память лишь ощущение рук на талии и вконец истерзанная шея, после чего следует оглушающий финиш, после которого никто не стремится пошевелиться хотя бы на миллиметр. Мельком отмечаю, что кое-кто тяжёлый, но благо мужчина, то ли читая мои мысли, то ли просто приходя к похожим умозаключениям, вновь легко поднимает и перемещает в кровать.       Наваливается чудовищная усталость, так что даже не возражаю, когда меня совершенно наглым образом стискивают, словно игрушку. Голова пуста от мыслей, и это, мать твою, прекрасно. Все желания сводятся лишь к тому, чтобы сейчас вырубиться, что, собственно, я и делаю, плотно прижавшись спиной к источнику тепла.

****

      Похмелье таки догоняет меня, стоит лишь солнцу пробиться через задёрнутые шторы и скользнуть своими лучами по лицу. Во рту настоящая Сахара, за стакан воды хочется продать душу, а всё тело приятно потягивает, как после… Нет, стойте. Я не могла вчера настолько много выпить, не могла же? Но комната совершенно точно не моя. Где-то поблизости слышится шум воды, а при детальном осмотре я обнаруживаю, что кроме одеяла, по сути, на мне нет ничего. А, ну и бонусом является то, что мое тело выглядит, как жертва изнасилования, придется на время отказаться от коротких рукавов и вырезов. Воспалённое сознание упрямо отказывается выдавать весь пласт моих вчерашних приключений, заглохнув на моменте, когда я вроде как заносила отчёты по неофитам. В душу закрадываются самые безрадостные предположения, и, молясь буквально всем Богам из учебника по истории религий, я принимаю решение хотя бы одеться для начала. Около тумбы обнаруживается нижнее бельё, ботинки у двери, а вот о местонахождении остальных вещей совершенно ничего не известно. Правда на спинке стула болтается чужая чёрная футболка, которую и приходится на себя нацепить. И, чёрт побери, вовремя.       Из душа выпустив облачко пара бодро вышел Эрик, в одном, мать его, полотенце, замотанном на бёдрах. Сука, ну что я сделала не так? Просто почему на мою болезную голову обрушивается такое космически огромное количество неприятностей... От тотальной безысходности прячу лицо в ладонях, с тихим стоном утыкаясь в коленки. - Пиздец. - Я смотрю, ты в крайне хорошем настроении. Как спалось? - Пиздец, - едва ли не впервые в жизни у меня просто не нашлось, что ответить.