Мир синих цветов

«Что такое прошлое? Многие скажут, что это возможность осознать прекрасные моменты своей жизни, вспомнить ошибки, проанализировать их. Эти люди правы, но словами нужно пользоваться разумно, ведь кто-то может принять ваши домыслы за свои, вжиться в чужие образы и идеи, изменить себя. Слова могут причинить зло, слова могут стать приказом. В нашем случае возможности прошлого становятся руководством к действию. Человек погружается в сладкие воспоминания, начинает утверждать, что они, составляющие его прошлое, во всех отношениях лучше, чем то, что происходит с ним сейчас. Жизнь кажется скучной, вялой, а бывшие чудесные вещи превращаются в подобие наркотиков, затягивая человека, незаметно отравляя его сущность. Но есть и другой вариант: человек начинает корить себя за совершённые ошибки. Считает, что мог бы их исправить, вызывает подобную ситуацию в настоящем и… поступает так же. И вновь уничижает себя. Его жизнь превращается в сплошное «А если…», «А сейчас бы…», «Я так ошибся!». Прошлое не должно давить на нас, не должно прибивать к земле. Всё, что когда-либо с нами произошло, хорошее или плохое, превращается в опыт. Прошлое – это наши крылья, которые поддерживают нас в настоящем и несут к будущему. Каждое перо – это воспоминание…» Антуанетта отложила журнал, отвлечённая стуком в дверь. После командного «Войдите!» появилась личная служанка женщины. - К Вам мисс Аделаида Морган. - Хорошо, передай ей, что я скоро спущусь, пусть немного подождёт. Потом возвращайся: мне нужно одеться. Проводив служанку взглядом, Анетт скинула халат и прошла в гардеробную. Выбирая платье к завтраку, женщина задумалась о прочитанной заметке. Подобные зарисовки были не редкостью в журналах. Порой там появлялись целые главы крупных произведений, но небольших вещей, само собой, было значительно больше. Многие авторы были знакомы Антуанетте, с некоторыми из них она даже общалась в личной жизни, но с «Тессой» столкнулась впервые. Одно только имя и заметка о прошлом. Ничего о себе, никаких публикаций ранее, но разве популярность – то, что делает мысли автора верными? Анетт поняла, что до сих пор обдумывает прочитанное, и постепенно осознаёт, что в целом она согласна с этим эссе. Решив, что позже вернётся к чтению, женщина наконец остановила свой выбор на бледно-лиловом платье с белыми вставками и шляпке с розовыми пионами. Направляясь к малой гостиной, Антуанетта вспоминала последние разы, когда Аделаида приходила в гости. После первого бала у девушки появилось много вещей, которыми она хотела поделиться, так что и визиты участились. Аделаида говорила о новых знакомствах, проблемных ситуациях, из которых она выходила с игривой лёгкостью, обо всех мелочах, наполнявших её нынешнюю жизнь. Но о своём прошлом девушка говорить отказывалась. Единственное, что смогла выяснить Анетт, - это то, что семья Аделаиды погибла при последней вспышке чумы, а сама девушка чудом выздоровела, на что понадобились годы. Эта тема была заведомо неприятна Адели, поэтому она всячески её избегала, но Антуанетта чувствовала, что и связь Аделаиды с Энджелом крылась в прошлом, однако они оба о нём распространяться не желали. Аделаида сидела в кресле около окна, выходящего на террасу. Из тонких щёлочек на девушку дул морозный ветерок, но, казалось, она не обращала на него внимания. Её руки покоились по подлокотниках кресла, голова была запрокинута на спинку. На лице Адели, повёрнутом к окну, плясали лучи зимнего солнца, подчёркивая милые черты. Антуанетта не могла не признать, что Адели была красива. Причём именно той миловидной красотой, которая притягивала к себе своей живой мягкостью, сказочностью. К таким людям проникаешься симпатией, лишь увидев их. Анетт поняла, что подсознательно начала сравнивать себя с этой девушкой. По сути, по типам внешности они были полярны: несмотря на свою бледную кожу, Аделаида казалась воплощением красоты Юга, Антуанетта – Севера. К невысокой девушке с пышной копной чёрных кудрей и округлым лицом с большими глазами, пухлыми губами и аккуратным носиком подходили, чтобы узнать, так ли она красива внутренне, как выглядит внешне. На высокую женщину с прямыми светлыми волосами, уложенными в сложную причёску, с худощавым лицом и тонкими резковатыми чертами смотрели издалека, восхищаясь. Но разве это восхищение того стоило? Чуть слышно вздохнув, Антуанетта подошла к Адели и помахала ладонью перед её лицом, закрывая свет. Девушка открыла глаза и виновато улыбнулась. - Извини, кажется, меня немного разморило. - Кофе и свежие булочки подойдут, чтобы приободриться? - Конечно. Уже за чашкой ароматного напитка Антуанетта, внимательно глядя в лицо Аделаиды, спросила: - Что привело тебя ко мне на этот раз? - Я не могу просто зайти к подруге? – усмехнулась та. – Ладно, у меня просто есть маленькая новость. Портрет. Он почти закончен. - Прошло уже около месяца, так? Там должно быть что-то очень интересное, раз понадобилось столько времени. - Понимаешь, у Художника было одно условие: он рисует меня только в утренние часы. Он приходил около 9-10, оставался не больше, чем на два часа и снова исчезал. Иногда он работал только пару десятков минут, а потом начинал расспрашивать меня. - И что он спрашивал? - Что? Вот, например, какую погоду я люблю? Какая у меня любимая музыка? Какие книги я читаю? - О, дорогая, мне кажется, он просто хотел познакомиться с тобой поближе. Аделаида поставила чашку на стол и откинулась на спинку кресла. - Я бы тоже так считала, но он какой-то другой. Будто не из нашего мира. Зачастую он начинает говорить в воздух, а потом будто вслушивается в ответы. Спорит о значении цветов, об оттенках звуков… Его интересно слушать, но я просто не понимаю этого поведения. - Может, они все такие, - Антуанетта пожала плечами. – Но портрет, что ты скажешь о нём? Адели будто смутилась и, опустив голову, ответила: - А я его не видела… - Как так?! А вдруг он рисует так долго, потому что выходит ерунда? Вдруг там уровень не выше, чем у рисунков Ролана? Детских рисунков! - Я не знаю, Анетт, но он просил не смотреть, пока не будет закончено. Сказал, что иначе я начну воспринимать работу искажённо. Не понимаю, что он имел в виду. Холст он накрывает тканью и оставляет у окна. - И что, тебе никогда не хотелось приподнять ткань и глянуть на картину? - Хотелось, - призналась девушка, - несколько раз я даже протягивала руку к мольберту, но останавливалась. Я дождусь окончания. Завтра он будет наносить последние штрихи. - И как у тебя только терпения хватило?.. Что ж, раз подвернулся такой повод, пора бы и тебе устроить небольшой приём. Шампанское, закуски, музыка – больше ничего и не нужно. Кроме портрета, конечно, - женщина улыбнулась. - Да, ты права. Надо соответствовать своему положению. Спасибо за идею! Тогда послезавтра и встретимся. Буду ждать. Аделаида широким и грациозным движением надела шляпу и лёгкой походкой вышла из комнаты. Анетт задумчиво глядела ей вслед, допивая остывший кофе. Как-то незаметно у неё появилась подруга. И к сожалению, на эту роль судьба уготовила Антуанетте возможную соперницу. Не давая подозрениям заполнить её мысли, женщина продолжала общаться с этой таинственной девушкой, слушать её смешные истории и пытаться обнаружить её истинный характер. Но явно было видно только то, что Аделаида стала значительно спокойней и уверенней по сравнению с той девушкой, которую Анетт встретила впервые. И лишь контраст между её счастьем в ночь того злополучного танца и последующими днями беспокойства волновал Антуанетту. Между той парочкой что-то произошло, казалось ей, но всё снова упиралось в слепые предположения. Вспомнив о недочитанной утром заметке, Анетт закончила с завтраком и вернулась в свою комнату. * * * С каждым удивлённым возгласом Аделаида непроизвольно оборачивалась назад. Натянуто улыбаясь очередному пришедшему гостю, девушка всё сильнее сжимала руки, понимая, что весь этот приём превращается для неё в настоящую муку. Да когда же они закончат приходить! Причиной подобной нетерпеливости был тот факт, что сама хозяйка ещё не видела воочию причины приёма – законченного портрета. Аделаида и сама не знала, чего она хотела добиться этим испытанием, но, приняв решение не смотреть, девушка от него не отступала. Взглянув на Адели ещё раз, Художник нанёс последние штрихи и отошёл от портрета. - Прекрасно. Хотите взглянуть? Девушка инстинктивно сделала шаг вперёд, но резко остановилась. - Нет, я… завтра приём… - А, сюрприз для себя в первую очередь? Завтра так завтра, - Художник кинул последний взгляд на холст и потянулся к ткани, собираясь его закрыть, но вдруг дёрнулся, будто вспомнив что-то. Взяв в руку кисть, он оставил длинный росчерк в низу картины и только после этого завесил её. - Вы знаете, часто случается, что я недоволен своими картинами. Они кажутся мне незаконченными, пустыми. Будто я пытаюсь довести какую-то мысль до конца, но по пути теряю её детали. Но сейчас не тот случай. Пусть портрет несовершенен, но... Аделаида, Вы прекрасный человек. Редкостное удовольствие смотреть на Вас, слышать, что Вы говорите, отвечать Вам. Ваши изображения не могут не получиться хорошо, если художник задумал отобразить Вашу сущность. - Вы очень добры ко мне. Я не уверена, что заслуживаю такой похвалы, - Аделаида опустила глаза. - Но должна заметить, что время, проведённое с вами, было мне приятно. Вы удивительный человек. - В который раз я благодарю случай и того человека, которой указал мне на Вас, прекрасная муза. - Того человека? Вы так и не скажете мне, кто это? - Всему своё время. Но повторю, что эта встреча многое мне дала. Всё заканчивается, и мне пора уезжать, - продолжая говорить, Художник собрал свои вещи и направился к холлу. - Может, мы когда-нибудь встретимся, может и нет. Очередная случайность вполне способна изменить планы. - Но если случайности не произойдёт, я хочу, чтобы что-то напоминало вам обо мне. Возьмите, - девушка отколола от пояса платья небольшую серебряную розу, лепестки которой были усыпаны мельчайшими сапфирами. Увидев требовательный взгляд Аделаиды, Художник понял, что любые возражения были бы бесполезны, и с поклоном принял подарок. Уже через мгновение юноша сбросил с себя напускную серьёзность и, улыбнувшись, спросил: - Можно мне воспользоваться Вашим экипажем? - Да, конечно. Аделаида отдала необходимые распоряжения и застыла у парадного входа, глядя, как юноша подходит к дороге, осматриваясь по сторонам. Не прошло и минуты, как по улице разнёсся стук подкованных копыт. Художник уже стал на ножку подъехавшей кареты, как резко развернулся, подбежал к девушке и порывисто обнял её. От изумления не в состоянии вымолвить и слова, Адели никак не прореагировала и молча смотрела, как юноша возвращался к карете. Уже когда лошадь тронулась с места, юноша крикнул: - Он обожает Ваши глаза. Мгновенно придя в себя, Аделаида подбежала к дороге, стремясь успеть задать вопрос, о ком это. Но экипаж уже повернул за угол, оставив девушку в раздумьях. Аделаиде казалось, что картина вобрала в себя все цвета и звуки гостиной, что все гости разом замолкли, давая хозяйке шанс осознать увиденное. Портрет был великолепным во всех отношениях. Цвета на холсте создавали ощущение воздушности и лёгкости, несмотря на свою насыщенность. Казалось, что морское платье станет волной, заливающей комнату, а девушка на портрете лишь невозмутимо поднимет руку, чтобы поправить волосы. Адели узнавала себя, ей нравился сам портрет, но она не назвала бы его впечатляющим, пока не наткнулась на взгляд нарисованной себя. Глаза девушки были чуть прикрыты веками, из-за чего их цвет было тяжело разобрать: он казался то серым, то синим, менял оттенки. Но не в цвете было дело. Сами глаза будто принадлежали настоящему человеку. Казалось, что – вот-вот – и дрогнут ресницы, закрывая пытливый взор. Глаза вопрошали, удивлялись, заглядывали в душу того, кто лишь мимолётом глянет в них. Из забвения Аделаиду вывел лишь прозвучавший совсем близко голос: - Очередное произведение искусства! Вам невероятно повезло столкнуться с таким человеком, как этот художник! Адели повернулась и увидела даму лет 30 с очень белой кожей и неестественно румяными щеками. Женщина была одета в кичливое красное платье и носила на себе столько украшений, что на ком-то другом они бы выглядели нелепо и безвкусно, но ей придавали лишь своеобразный шарм. Дама показалась Аделаиде знакомой, но девушку больше интересовали её дальнейшие слова, нежели имя и положение. - Дорогая, Вы знаете, что его часто называют Собирателем душ? Видите ту еле заметную букву «С», что будто свисает с Вашей руки? Его подпись. Он всегда её маскирует под что-то. Почему Собиратель? Не слышали? Взгляните на картину. Что цепляет взгляд? Глаза. Не зря же говорят, что они – зеркало души. Мало кто может прочесть таким образом, что представляет собой человек, но этот Мастер, - женщина прервалась и вздохнула в восхищении, - он не только видит чью-то сущность, но и пытается её передать на холсте. Если бы Вы видели его работы!.. Полагаю, они на выставке где-то в Италии. А Вы счастливица! Всем моим знакомым – а у меня их немало – он отказывал, а в Вас он, значит, что-то увидел. Аделаида наконец узнала эту женщину по её манере говорить, задавая самой себе вопросы и тут же на них отвечая непрерывным потоком информации. Кристина Милвертон – овдовевшая баронесса. Вернее, она сама назвала себя овдовевшей в тот момент, когда её муж, который был уже не в состоянии уплатить свои долги, отправился на поиски лучшей жизни в море, оставив жену без обещания вернуться. Впрочем, Кристина не расстроилась. Первым делом она сообщила всем окружающим о постигшем её несчастье и облачилась в траур. Кредиторы от вдовушки отстали сразу по неведомой обществу причине, ведь недостатка в средствах миссис Милвертон никогда не испытывала. Но не своей трагичной историей была знаменита эта женщина. Кристина была ходячей библиотекой, где не было сведений о научных трактатах или религиозных проповедях, но было исчерпывающее количество людских историй. Если вам надо было узнать что-то о новом человеке, вы могли без промедлений обратиться к миссис Милвертон, и лишь в редких случаях она была не в состоянии ответить. Помимо этого Кристина была средоточием секретов. Никто не стеснялся посплетничать в её присутствии или поделиться какой-либо новостью. Худощавая женщина с алебастровой кожей и асимметричным лицом почему-то привлекала к себе внимание и считалась доброжелательной даже при том, что у неё вечно была приподнята одна бровь не то в удивлении, не то в издёвке. У Кристины были связи везде, и вся её жизнь состояла из сплошных визитов и разговоров. Она стала тем человеком, который не при самом лучшем происхождении становится важной персоной в высоком обществе. Кристину всегда окружали улыбки, и она сама никому не желала зла. Никто не считал её опасной даже зная, какое оружие манипулирования у неё есть. - Я так понимаю, этот портрет можно считать подарком поклонника? – дама с секретами ещё больше приподняла бровь. - Откуда… - Мисс Морган, не задавайте таких глупых вопросов Кристине Милвертон. «Откуда?», «Как?», «От кого?»… Как часто я это слышу! Но должны же быть секреты и у меня самой. Что ж, пора мне поговорить ещё с кем-нибудь. Вы заходите ко мне на чай, если будет свободная минутка, всегда рады. Ах, и с возвращением! Полагаю, есть те, кто совсем по вас соскучился. И будьте осторожны, мисс Морган, - миссис Милвертон улыбнулась с видом всё понимающего человека и, изящно распахнув веер, отправилась к группке оживлённо щебечущих леди. Как хозяйка приёма Аделаида должна была обойти своих гостей, поговорить с ними, поулыбаться им, ответить на взаимные приглашения, но она будто была зачарована картиной. Нарисованная копия притягивала её взгляд. Девушка на портрете выглядела спокойной и уверенной в себе. Она видела светлое будущее, чего Аделаида не могла сказать о себе. Последние недели сделали её мнительной и сомневающейся. Заново узнавая общество, она то и дело ловила себя на мысли, что не представляет себе счастливой жизни в нём. Главной причиной было то, что с понятием о счастье у неё был неразрывно связан Энджел, а что-то хотя бы подобное нормальным отношениям между ними не представлялось возможным. Аделаида то и дело отвечала на чьи-то вопросы, но будто не замечала собеседников. Очередного же подошедшего не заметить было просто невозможно. Граф Аргайл подошёл тяжёлой, но полной врождённого достоинства походкой и, остановившись, стукнул тростью, обращая на себя внимание. - Я хорошо постарался. Адели недоуменно посмотрела на графа. Тот, заметив её взгляд, поспешил ответить: - Найти этого художника было сложно, уговорить его кого-то нарисовать - практически невозможно. Он не поддаётся соблазну денег, не страшится угроз. Возможно, он из тех редких людей, которые достигли свободы. В их понимании, конечно, -мужчина загадочно усмехнулся. - Пришлось изрядно рассказать о Вас, чтобы он согласился. Попутно я вспомнил много интересных вещей. - Подождите, Вы хотите сказать, что этот хороший и благородный человек... Аделаиде показалось будто её корсет ожил и решил пережать грудную клетку, не давая ей сделать и глотка воздуха. Мир вокруг вдруг окрасился в синие тона. Прошло несколько мучительно долгих мгновений, пока девушка вспомнила как дышать, а гостиная вернулась к обычным цветам. Титул, состояние... Всё это было у графа, и при знакомствах его не раз называли одним из лучших представителей своего класса. Он поддерживал мирную политику, жертвовал на благотворительность, не вмешивался в разного рода сомнительные дела. Он идеально подходил под описание Художника. - Этого не может быть!.. Судя по всему мужчина даже не заметил возникшей паузы, когда Аделаида замолчала. И ответил он спокойно и несколько отстранённо, будто разговор и не прекращался. - Почему не может? Мой сын - прекрасная партия. У него будет и положение, и состояние. Прекрасный молодой человек с должным образованием и взглядами на жизнь. Да, горячий, насдержанный, но это свойственно его возрасту. И он очарован Вами. Всё же идея с портретом была отличной. Сын? Аделаида была уверена, что выглядит глупо с открытым от удивления ртом, но она просто не могла остаться спокойной. Теперь всё казалось очевидным, девушка вспоминала поведение Энтони при их встречах и понимала, что все подсказки к личности поклонника лежали на поверхности, но она была слишком погружена в собственные проблемы, чтобы обратить внимание на что-то ещё. Тем не менее это откровение её не обрадовало: если раньше неизвестный поклонник казался чем-то эфемерным и фантазийным, то теперь он был более чем живым и реальным. А это означало появление очередных проблем. - Вам есть есть над чем подумать, дорогая. И забудьте о тех, кто остался в прошлом, многое изменилось с тех пор. Рад был встретиться с Вами. Заходите, если будет время. И примите разумное решение. Я предлагаю вам блестящее будущее. Намек, прозвучавший в словах о прошлом, был более чем очевидным. Граф не только знал, какие отношения связалывали Аделаиду и Энджела раньше, но и предполагал, что они никуда не пропали. Будучи достоянием одного человека, это знание не представляло угрозы, но если о нем узнают все, спокойная жизнь закончится. * * * Дневные визиты вежливости абсолютно не были редкостью, но и особой популярностью не пользовались, так как скорее являлись приёмами «для своих». В случае же с мисс Морган всё оказалось по-другому. Начиная с того, что девушка была новой фигурой в обществе и впервые давала собственный приём, заканчивая отдельным интересом к портрету Художника, о котором уже знали все, кому не лень. На правах друзей семья Кенуэев появилась ближе к обеду. Из многочисленных гостей в доме остались лишь самые сливки: судя по всему, данный приём был оценен ими достаточно высоко, как и его хозяйка, которую единогласно решили приобщить к высокой жизни. Антуанетта считалась одним из идолов этого общества: её утончённая красота, связи, прямой и спокойный характер являлись примером для каждой юной леди, чьи родители непременно одобряли такой выбор кумира. Ещё больше очарования придавал ей идущий рядом очаровательный Ролан, который в присутствии матери вёл себя как настоящий маленький джентльмен. Неудивительно, что они сразу были поглощены ворохом цветастых юбок гостий. Но вот Аделаиды среди них не было. Энджел пару раз осмотрел гостиную. Джентльмены и дамы расположились группами, кто ведя разговоры посерьёзней, кто обсуждая последние сплетни. Махнув Антуанетте, Энджел отправился на поиски Аделаиды. Последнее время её состояние начало его тревожить. Девушка ходила нервная, то и дело задумывалась о чём-то, упуская нить разговора, уходила из гостей пораньше, не объясняя причины, а то и вовсе отказывалась куда-то идти. На немногочисленные вопросы Адели уклончиво отвечала, что занята, но, чем именно, не говорила никогда. Чем больше времени проходило, тем яснее Энджел осознавал, как ему не хватает рядом присутствия его маленькой подруги. Когда-то быть с ней казалось таким же естественным, как дышать, потом пришлось привыкать к новому образу жизни, но теперь, когда появилась возможность быть рядом чаще, в отсутствие Аделаиды Энджелу казалось, что ему не хватает воздуха. Его собственные сомнения разрывали душу изнутри. Он глубоко уважал свою жену, но никогда не мог поставить свои чувства к ней на ту же ступень, где находилась любовь к Аделаиде. Мужчине казалось, что своим поступком он осквернил её, но теперь ему будто дали шанс всё исправить. И в то же время возвращение к Аделаиде было похоже на предательство Антуанетты и Ролана и уничтожение собственной репутации. Погружённый в себя, Энджел ходил из комнаты в комнату, кидая мимолётные взгляды на присутствующих там людей. Где-то на задворках сознания появилась мысль, что он ещё не видел нашумевшего портрета, это заставило его осматривать комнаты чуть внимательнее. Вернувшись в гостиную, мужчина понял, что место, отведённое под портрет, пустует. Пройдя через комнату, не замеченным беседующими гостями, Энджел попал в другую, совсем маленькую, которая не имела дверей и по сути являлась небольшим коридором между основной гостевой комнатой и прямым выходом к лестницам. И именно тут, освещённая мягким дневным светом, стояла картина. Мысли заметались и испарились. Даже не осознавая этого, Энджел пришёл к всеобщему мнению, что картина обладает необъяснимым магнетизмом. Стоило глянуть в мудрые глаза девушки – и ты пропал. Нарисованная Аделаида ничем не была лучше настоящей, но именно она всколыхнула настоящую бурю в душе мужчины. На каком-то холсте он видел маленького ребёнка, подростка, молодую девушку и ту женщину, какой она ещё могла стать. Портрет объединил всё, смешал чувства и расставил точки. И наиболее точным описанием состояния души Энджела было замешательство. Нарастающая решимость. Понимание, что всё, к чему он стремился долгие годы – материальная обеспеченность, власть, положение в обществе, могло бы развеяться прахом по ветру, стать жертвой всепоглощающего и могущественного чувства, которое он пытался скрыть от самого себя. Только теперь ему открылась глубина его собственных переживаний. Оцепенение было развеяно звонким голосом, который не мог принадлежать никому, кроме Аделаиды. Энджел чувствовал себя так, будто помолодел лет на десять. Все его эмоции обострились, желание оказаться рядом с Адели пронзало невыносимой болью. Но сделав пару шагов в сторону лестницы, мужчина увидел, что девушка была не одна. Ступенькой выше стоял Энтони Аргайл. Энджел знал его не так хорошо, но слышал, что, несмотря на репутацию бунтаря и повесы, юноша был очень сообразительным, волевым и интересным для общества. Его способности даже старшему поколению консерваторов казались многообещающими. Но всё же главным вопросом являлось то, что связывает его с Аделаидой. Энджелу было видно, что Адели смотрела на собеседника подозрительно и выжидающе. Её пухлые губы были сжаты, брови нахмурены. Мужчина не знал, о чём шла речь, но осознавал, что девушка чувствует себя некомфортно. Ведомый любопытством, Энджел подошёл ближе, стараясь услышать, о чём говорит Энтони, но тот как раз замолк и с виноватой улыбкой, но искрами в глазах быстро наклонился и поцеловал Адели. Энджел застыл, девушка же вспыхнула и яростно оттолкнула юношу. Слова, которые она произнесла звенящим от гнева голосом, были слышны очень хорошо. - Да как Вы смеете! Немедленно убирайтесь из моего дома! Энтони в притворном послушании спустился с лестницы, обернулся, отвесил галантный поклон Аделаиде, кивнул Энджелу и с довольной улыбкой направился к выходу. Проведя его взглядом, Энджел повернулся к девушке, стоящей с потерянным видом. Подбежав к ней, мужчина понял, что Адели заметила его только сейчас. Сдавленно всхлипнув «Какой позор!», Аделаида спрятала лицо у него на груди. Энджел прижал к себе девушку, подумав, что не собирается отдавать её кому бы то ни было. Стоящая у входа в гостиную Кристина Милвертон задумчиво усмехнулась и вернулась в зал.