Мир синих цветов

- Сэр, наконец-то Вы пришли! Она постоянно Вас зовёт. В комнатушку неспешно вошёл мужчина лет тридцати и остановился на пороге, внимательно оглядывая помещение. Простая мебель, слой пыли на полу, давно не топленный камин, распахнутые ставни; женщина с потухшим взглядом, еле поднявшаяся, чтобы поприветствовать его, кутающаяся в грубую шерстяную шаль. Ей было холодно, но она даже не пыталась закрыть окно или затопить камин, будто сознательно принося себя в жертву другому существу. Взгляд упал на девушку, скорчившуюся на простой деревянной кровати: бледная, сероватого оттенка кожа, ярко обозначившиеся линии скул, заострённый нос, искусанные тонкие губы. И глаза – сейчас закрытые: под тонкой кожей век беспокойно вращаются белки, наводя инстинктивный страх, дрожащие ресницы кидают полукруги тени на исхудавшие щёки. - Так и что с ней такое? – возможно, голос прозвучал чуть более холодно, чем следовало бы, но он не придал этому значения. Служанка кинула чуть недовольный взгляд, но ничего не сказала. Он отметил, с каким трудом она сидела прямо в его присутствии – видимо, ожидание затянулось. Ожидание его? Или это связано с больной? Взгляд вновь против воли буквально прилип к тонкой фигуре в не самой чистой сорочке, путаным волосам, разметавшимся по подушке, и сжавшимся в кулаки рукам. Он знал, к кому его просили прийти, но не ожидал увидеть Это. - Вы ведь знаете, что когда её семья погибла… Не знаете? – прервалась женщина, увидев промелькнувшее удивление на лице гостя. – Она ведь боялась той болезни, которая их погубила, боялась того, что происходит с теми, кому всё же удаётся выжить. Боялась смерти и бедности. Я не знаю, что её так надломило: последние годы она очень замкнута. А ведь такой жизнерадостный ребёнок был!.. В комнате повисло молчание. Гость смотрел на плачущую воском свечу – единственный источник света в этом полумраке, чувствовал, как рядом затухает другая искра – жизненная. Крутится, пытаясь столкнуть одеяло – слишком лёгкое для этой осени и непрогретого помещения, слишком жаркое для той тени, что осталась от девушки с огромными серыми глазами, вишнёвыми губами и здоровым румянцем на щеках. Не верилось, что та, что всё ещё жила в закутках его памяти, и та, что сейчас закусывала от боли нижнюю губу, тихо постанывая, - была одной и той же девушкой. Не верилось. - Когда это началось? – он пытался уйти от страшной реальности, заставить себя поверить в возможность ошибки. Может, они позвали не того человека, а эта девушка на самом деле ему не знакома? - Приступы? Семь лет назад. Семь лет? Тогда он уехал, оборвал все связи с прошлым, закрыл дверь на ключ и выкинул его в бездонную пропасть. Он не считал, что от чего-то отказывается, у него уже было всё, о чём только мог мечтать человек: власть, богатство, положение в обществе, любовь женщин, преклонение… Он и сейчас понимал, что последние годы дела уверенно шли в гору. Но у пропасти оказалось дно: ключ ударился об него, звоном отозвавшись в голове и кольнув сердце неведомым раньше чувством – жалостью. Запрятать его подальше и убедить себя, что это было игрой воображения, оказалось легчайшим делом. Не понимая, что он здесь делает, зачем пришёл на зов, мужчина встал с ветхого стула, оправил богато расшитый камзол и уже собирался откланяться, как почувствовал слабое натяжение ткани. Обернувшись, он понял, почему последние минуты не было слышно стонов страдающей девушки: костлявые пальцы необыкновенно сильно вцепились в край его камзола, складки на лбу разгладились и раскрылись бескровные губы. Чуть слышный голос был похож на скрип несмазанных петель: - Наклонись. Чувствуя, как в глубине души разрастается тёмный ужас, но держа себя в руках, гость исполнил с трудом произнесённый приказ – а в том, что это был он, мужчина не сомневался: уж слишком явные нотки командного тона прорезались сквозь боль. Измученное существо, меньше всего сейчас напоминающее человека, медленно присело на кровати, изо всех сил опираясь на свободную руку, приблизило лицо с закрытыми глазами к лицу гостя и застыло. В каминной трубе раздался вой рассвирепевшего ветра, громко скрипнули ставни, человек вздрогнул от неожиданности и попытался сделать хоть шаг назад. В этот момент глаза девушки раскрылись, обнажая мутный, ни на что не направленный взгляд, мужчина закричал, сдёргивая её руку, и тут белесая радужка стремительно заполнилась серым цветом, примешивая крапинки голубого. По ожившему лицу пробежала волна узнавания, и горячий воздух пронзил оборвавшийся крик: «Свершилось!» Яростный порыв ветра затушил свечу, погружая комнату в беспросветную темноту.