Жди его

— Да, я вернусь завтра… Да, встретила знакомую в парке, хотим развеяться, — Молли, сжимая трубку телефона в руках, буравит взглядом эту «знакомую», пока Шерлок, развалившись на диване, медленно расстегивает пуговицы своей черной рубашки, оголяя мраморно-белую кожу на груди. Черт, слишком медленно. — Что? Да, да. Старая знакомая, — вопрос на том конце трубки вырывает девушку из беспросветной пучины желания и некой радости от малейшего осознания того, что это не сон. Она уверена. Она проверяла. Ущипнула себя так сильно, что завтра наверняка появится синяк. Молли, наконец договорив — уж не знала она, что придётся отвечать на многочисленные вопросы вроде бы не интересующейся её жизнью, матери — устало садится на край кровати, совершенно не понимая, что будет дальше. Не через несколько минут, но через неделю. Неделю, которую они проведут вместе не как знакомые, друзья, коллеги, а как полноценная пара. Хотя, сложно бросаться словами вроде «полноценных отношений», когда разговор идёт о Шерлоке Холмсе. Как-то не важно, что между ними было раньше: не имеет значения ни их поцелуй в лаборатории, ни доверие, которое связывает, ни даже проведённая вместе ночь. Сейчас ей кажется, что всё это было давно, будто в другой жизни. В жизни, где Молли Хупер была мышкой из Бартса, не имеющей в своей натуре и внешности ничего из того, что могло бы заинтересовать Шерлока Холмса. От всего этого изобилия мыслей её отвлекают мягкие губы, скользящие по нежной шее, и мужские руки, обвивающие тонкую талию девушки и притягивающие хрупкое тело ближе к сильному торсу. — Я правда скучал, — разрывает тишину спальни короткое замечание и девушка, прерывисто выдыхая, зарывается руками в непослушные кудри и мягко тянет, зазывая подарить ей терпкий, желанный поцелуй. В данный момент всё настолько хорошо, что Молли не хочет больше никогда возвращаться в ту «прошлую» жизнь, не хочет ехать в Лондон и каждый раз, слыша резко открывающиеся двери в лабораторию, бежать сломя голову, лишь бы увидеть любовь всей своей жизни. Любовь жизни. Господи, до чего же глупо звучит. С самого детства Молли Хупер была натурой тонкой, романтичной, годами зачитывала до дыр произведения сестёр Бронте и ночами мечтала о том самом гордом и благородном, с волосом цвета вороньего крыла, Дарси. Не нужно говорить, что и образ Элизабет Беннет импонировал ей не меньше и, будь она чуть более оригинальна в своих идеях и мыслях, девушка не сопоставляла бы образ любимого персонажа с самой собой, а, проигрывая этот неравный бой, с каждым разом всё больше и больше корила себя за некую неидеальность, которая, в сущности, притаманна всем героям её любимого, в молодые годы, романа. Её зажатость, надменная скромность и скованность в движениях и выражении своих мыслей пошла именно с детства, впрочем, как это бывает у всех. Жаль только, что многие переступают свои комплексы, страхи и живут дальше полноценной жизнью, но не она. Возможно, мягкий, успокаивающий свет прикроватного торшера так действует; возможно, его мягкие губы, плавно скользящие по нежной коже; а может и вовсе то обещание изменить себя и изменить свою жизнь играет огромную, решающую роль в её действиях и в том, что тонкие женские руки переплетают свои пальцы с музыкальными мужскими, останавливая Шерлока расстегивать почти последнюю пуговицу на её рубашке, цвета пожелтевшей, осенней травы и мягко направляют его ладонь к чувственному женскому началу. Мужские руки без единой заминки понимают намёк и меняют траекторию, плавно опускаясь на разгоряченную женскую плоть, заставляя Молли медленно выпустить воздух из легких и блаженно прикрыть глаза. Пухлые губы страстно припадают к бьющейся жилке на тонкой шее, прокладывая путь невесомыми прикосновениями к нежному местечку ниже мочки уха. Девушка, не в силах сдержаться, отвечает на медленные движения умелых рук тихим стоном и, едва оттягивая, зарывается тонкими пальцами в непослушные кудри, тем самым моля не останавливаться… — Шер… — на выдохе хрипло прошептала девушка, выгибаясь навстречу его пальцам. — Хочешь, чтобы я прекратил? — тихо спросил мужчина, обдавая её потемневшим желанием в глазах и чуть заметной ухмылкой, играющей на губах. Он знал, что этого она хочет меньше всего и именно из-за этого по её коже пробежала мелкая дрожь, а руки чуть сильнее вцепилось в непослушные, темные кудри. В ответ на его вопрос Молли лишь отрицательно закачала головой, наблюдая из-под полуприкрытых ресниц за мелькнувшим удовлетворением в бездонных глазах…

***

Девушка, чьи волосы цвета спелого каштана беспорядочно разметались по подушке, нежно и размеренно поглаживала предплечье чуть посапывающего мужчины, который собственнически обвил Молли руками и покоил голову на её груди. Ей было слишком приятно находиться в его объятиях, чувствовать себя желанной и нужной, но, как бы там ни было, она не хотела больше разочарований, не хотела быть брошенной и разбитой, не хотела быть прежней. Хупер любым способом решила обезопасить себя и своё и так уже натерпевшееся сердце от ещё одного болезненного удара, посредством изменений внутри и снаружи — и почему-то она не сомневалась, что через неделю она либо будет полностью свободной в своих мыслях и действиях, женщиной, либо же будет любимой, но от этого не менее самодостаточной и уверенной в себе. Она слишком долго ждала этих перемен внутри, настолько долго, что будет ужасным кощунством остановится сейчас, и не потерпеть ещё и изменений снаружи. Первые изменения она уже замечала и знала, что начало положено. Дело за малым.