Сыграем в любовь?

Пабло. На следующий день Мариса всячески избегала встречи со мной. Она не пришла на завтрак, а когда я спросил про нее у ее подруг они рассказали, что еще рано утром, она вернулась с Соней в отель. Мой день был безнадежно испорчен. И дело было вовсе не в том, что Мариса была нужна мне как прикрытие для Паулы. Я поймал себя на мысли, что мне действительно интересно проводить с ней время. Случается, что встречаешь человека и за короткое время он становиться тебе таким родным, что даже удивляешься как это раньше ты жил без него? Это то, что я испытывал к Марисе. После обеда за нами снова приехал автобус и отвез обратно в отель. По приезду Карла сообщила, что ближе к вечеру на территории гостиницы состоится праздничная дискотека, посвященная нашему завтрашнему отъезду. — Привет, девушка которая любит целоваться на спор! Я не опустил возможности подколоть ее. Мариса закатила глаза и ухмыльнулась. Готов поспорить, у нее в голове уже сформулировался дерзкий ответ, но она предпочла прикусить язык. — Обычно, я так не делаю. Это вообще на меня не похоже, просто когда я нервничаю, то совершаю очень необдуманные поступки. — Зато как ты осчастливила Гвидо! Парень всю ночь выкрикивал твое имя во сне. Конечно я шутил, но мне доставляло удовольствие смотреть на то, как ее щеки розовеют от смущения. — Ну все хватит, — она толкнула меня своим маленьким кулачком, вызывая улыбку на моем лице. — Ладно, но я пожалуй останусь рядом, на случай если тебе в голову придет поцеловать кого-то еще, радуга. Мариса бросила в мою сторону предупредительный взгляд, издавая при этом негромкий смех. — Привет, — Паула подошла к нам из-за спины, — Пабло можно с тобой поговорить? Она посмотрела на мою псевдо девушку и добавила негромко, — наедине. Я заметил некоторую отчужденность во взгляде Марисы, когда мы на секунду встретились глазами. Она заправляла выбившуюся прядь волос за ухо и отвернулась, давая мне полную свободу действий. — Мы как раз собирались потанцевать, может быть позже? Не дождавшись от нее согласия, я завладел рукой Марисы и повел ее за собой на танцпол. Музыка прервалась с быстрой на медленную и пространство вокруг заполнила Behind Blue Eyes в исполнении Limp Bizkit. Мариса медлила, прежде чем поместить свои руки на мои плечи. Я протянул ее фигуру ближе к себе и повел в танце. — Все в порядке? — Да, — тут же отозвалась одна. Пауза. — Нет, я совсем не умею танцевать, как ты уже наверное успел заметить. Мариса посмотрела в пол, изо всех сил стараясь не запутаться в ногах. — Расслабься и позволь мне руководить твоим телом. Она ничего не ответила, а лишь сильнее прильнула ко мне. Не знаю сколько мы уже танцевали, но мне хотелось растянуть этот момент. — По секрету, — она прошептала возле моего уха, — это первый раз когда, я танцую с парнем медленный танец. Не считая папы, конечно. От ее короткого признания на моем лице дрогнула улыбка. Мариса единственная девушка в жизни, которая могла рассмешить меня, просто сказав правду. — И раз уж у нас вечер откровений, меня никто так раньше не целовал как ты… даже папа… Говорить серьезные вещи, а потом ляпнуть что-нибудь не впопад, черта присущая ее характеру. — Ты никогда ни с кем не встречалась? — Вряд ли это можно назвать отношениями. Был один парень из предыдущей школы. Бывало Мы проводили вместе время, ходили в кино, держались за руки, целовались. — По секрету, — теперь настала моя очередь шептать ей на ухо, — это и есть нормальные отношения. — Правда? — кажется Мариса искренне удивилась. — Я всегда думала, что поцелуи и даже интимная близость не делают человека по настоящему близким. Значит я не хочу ничего нормального. — А чего же тогда? Ее голова лежала на моем плече, и я чувствовал ее теплое дыхание на моей шее. Обдумывая каждое свое слово, она задержала дыхание. — Я хочу забыться, раствориться в человеке. Влюбиться настолько, чтобы потерять голову. Слететь с катушек, понимаешь? Я ничего не ответил, и между нами воцарилась тишина, из-за которой я почувствовал неловкость. Впервые со дня нашего знакомства мне нечего было ей сказать. Все чувства, что она мне описала я испытал однажды с Паулой, и после пережитого, я определенно больше не хочу терять голову. Песня закончилась и слава богу, мне не пришлось искать причину, чтобы сбежать. Теперь, когда я понял чего хочет Мариса, я совершенно точно убедился в том, что не подхожу ей. Она достойна самого лучшего парня, а я со всеми своими заморочками по поводу Паулы, не способен окунуться снова в этот океан страстей. Мариса помогла мне разобраться в себе, но чем дальше мы узнавали друг друга, тем сильнее я понимал, что в помощи нуждается она сама. Наша игра зашла слишком далеко. Это нечестно — вот так ее обманывать. В стороне я наблюдал, как Мариса двигалась в такт музыки, раскачивая бедрами. В лучах светомузыки ее кожа сияла, как на солнце; она закрыла глаза, подняла руки вверх и полностью отдалась ритму. Я следил за каждым ее движением, скользил взглядом по ее прекрасному лицу, не в силах оторваться от ее ослепительно-свободной улыбки. Пребывая в собственных мыслях, я не сразу заметил Гвидо, появившегося рядом со мной из ниоткуда. Он сделал глоток из своего бокала и направил взгляд на танцпол. — Она хорошо двигается. — Кто? — спросил я, хотя был совершенно уверен, что он говорит о Марисе. — Новенькая, — Гвидо махнул головой в ее сторону. — У вас с ней что-то серьезное? — Нет, ничего. — Супер. Я знал, что мой друг имел в виду под этим пресловутым «супер» — он совершенно точно начнет к ней подкатывать. Меня это злит? Еще бы. Самое смешное, что я мог бы ему в этом помешать, сказав что на самом деле Мариса мне нравится. И это было бы не далеко от правды. Это и была бы правда. Мне весело и интересно проводить с ней время, но сейчас я не способен на то, что Мариса готова мне предложить. Вот если бы я встретил ее раньше, все могло бы сложиться по-другому… Я снова возвратил свой взгляд на танцпол и встретился с ней глазами. Вокруг была музыка, суета, люди, но сейчас мы словно одни существовали в этом мире. В ее взгляде читалась такая безграничная нежность, отчего мое сердце екнуло в груди. Мне не нужно было слов, чтобы понимать Марису, достаточно просто посмотреть в ее чистые глаза. Складывается впечатление, что эти темно-карие глаза могут видеть меня насквозь, вместе со всеми потаенными секретами. Черт, я должен рассказать ей правду… сейчас… От этой мысли я скривился и закрыл глаза, а когда снова посмотрел в толпу, ее там уже не было. Оглядываясь по сторонам, я стал искать ее везде и наконец-то обнаружил ее на лестнице, ведущей к главному входу. В этот момент Мариса тоже оглянулась и посмотрела мне прямо в глаза, продолжая взбираться вверх. Не выпуская из виду ее фигуру, я двинулся следом, поднялся по лестнице мимо слонявшихся без дела одноклассников, потом зашел внутрь гостиницы и тихо позвал ее по имени. — Мариса… — в ответ тишина. Что за игру она затеяла? Я прямиком направился в ее комнату, находящуюся на втором этаже. Прежде чем постучать в ее дверь, я постарался сосредоточиться на словах, что заготовил заранее. — Мариса? Ты здесь? — я стучу и прохожу внутрь ее комнаты. В полной темноте мне сложно разглядеть что-либо, и даже тусклый свет от ночника из коридора не помогает мне в этой ситуации. В следующую секунду я чувствую, что кто-то обвивает руками мою шею и толкает меня спиной к все еще открытой двери, которая закрывается, когда в нее врезается мое тело. У меня нет времени произнести даже слова, потому что чьи-то мягкие губы накрывают мой рот. То, как она сжала ладонями мое лицо и накрыла мой рот своим, было убийственным. Я прижался к двери, задыхаясь от напора ее движений. Шок парализовал все тело — этот поцелуй неожиданный, страстный, чувственный и жадный одновременно. — Я мечтала об этом с того самого момента, как ты поцеловал меня в доме твоих родителей. — слова слетают с ее губ и она снова целует меня с удвоенной силой. Я понимаю, что должен прервать ее, но вместо этого моя рука инстинктивно опускается в ее волосы и притягивает Марису ближе, обхватив за затылок. Мой разум перестает соображать окончательно, когда она нежно скользит кончиками пальцев вдоль линии моей шеи. Удовольствие от поцелуя напрочь затуманивает мою голову, и вот я уже забыл зачем сюда пришел. Каким-то образом я нахожу в себе силы прервать этот поцелуй. — Что ты делаешь? Она молчаливо смотрит в мои глаза, лукаво прикусывая нижнюю губу. — Мариса я… — но вместо того чтобы закончить фразу, я громко постанываю, потому что… Черт… она дотрагивается губами до моего уха, посылая дрожь, которая проносится вниз по спине, — так сильно, что это убивает меня. Сейчас я чувствую как тону в своем грехе. Сладкое напряжение между нами нарастает, меня влечет к ней все сильнее, и с каждой секундой противостоять этому все сложнее. — Я бы хотела стать твоей девушкой по-настоящему. Эти слова подействовали на меня как холодный душ. Наш карточный домик, которые мы построили вместе, играя счастливую пару, рушится на глазах. Мне хорошо с Марисой, но я забываю, что со мной этого быть не может. Я пришел сюда сегодня, чтобы покончить с нашей игрой, а вместо этого дарю ей бессмысленную надежду на настоящие отношения. — Подожди… — я слегка отталкиваю от себя Марису и отворачиваюсь, потирая лоб от напряжения. — Чего ты хочешь? — Я хочу быть с тобой, — повернувшись, я оказываюсь с Марисой нос к носу, и она смотрит на меня снизу вверх. — Почему? — Потому, что мне кажется, что я… влюбилась в тебя. Я помотал головой, не в силах принять ее ответ, словно полюбить меня за гранью фантастики. — Мариса ты меня совсем не знаешь… — Я знаю о тебе больше, чем ты сам — ее голос излучал уверенность. — Нет, ты думаешь, что знаешь меня. На самом деле мы просто притворялись, ты помнишь? — Только не я… — Ты нравишься мне Мариса, правда нравишься. Но… — Ты все еще любишь Паулу? — спрашивает она с горькой усмешкой. — Не знаю, — отвечаю я честно и тянусь к дверной ручке, чтобы уйти. Нет, не уйти — сбежать, вот точное слово. Ее голос заполняет тишину комнаты, повисшую в воздухе, когда я уже стою на пороге. — Ты много путешествовал, но едва ли запомнил места где побывал. В твоем школьном шкафчике висит фотография с отцом, как ежедневное напоминание о том, каким ты не хочешь стать. Половина твоих одноклассников не знает, что твой день рождения, 16 апреля. У тебя много друзей, но никто не знает тебя настоящим. Не знают, что ты любишь молочный шоколад и чай с двумя ложками сахара, но не любишь разговаривать по утрам, потому что обычно находишься в дурном настроении. Моя челюсть слегка отвисла, а глаза расширились. Как она узнала? Я повернулся, и продолжил смотреть не моргая, в глаза Марисы. — Ты лучший футболист среди парней нашего колледжа, — продолжила она, — но по-настоящему тебя привлекает только музыка. И дело не в популярности, тебе просто нравится чувствовать свободу, которую она дает. На твоей левой руке есть небольшой шрам в виде молнии, наверное из детства, — она посмотрела на мои губы, проводя пальцем по верхней, — а вот здесь маленькая родинка, — Мариса перешла на шепот, — которая заметна лишь с близкого расстояния. Я стоял загипнотизированный под ее томным взглядом из-под ресниц. — Когда мне было шесть, я готовил завтрак на день матери и порезался. Когда Мариса выпустила эмоции на волю, ее черты изменились: выражение лица стало жестче, а взгляд резче, а потом она едва заметно грустно улыбнулась, — теперь это не важно. Уходи, Пабло. — Прости… Я сглотнул, осознавая свою ошибку, но было уже слишком поздно что-то изменить. — Уходи! — она в смущении закрыла лицо руками, а в ее глазах застыли слезы. Мое сердце разрывалось на части, но я ушел. Ушел, потому, что она этого хотела. А я хотел, повернуть время вспять. В коридоре я снова наткнулся на Паулу. — Привет, а я тебя ищу. Мы можем поговорить? — Давай не сейчас… — протянул я и побрел к своей комнате. — Почему ты меня избегаешь, Пабло? — Я не избегаю, просто сейчас не самое подходящее время. — Завтра рано утром меня уже здесь не будет — она нервно усмехнулась, после чего посмотрела в сторону и глубоко вздохнула. И прежде чем она успела сказать еще что-то, мне уже захотелось закончить этот разговор. Это странно, но мысль о том, что Паула уедет, и возможно это наша последняя встреча ничуть меня не огорчала, а наоборот, я даже почувствовал некоторое облегчение. — Хочешь ты того или нет, но ты меня выслушаешь! — в ее тоне читалось раздражение и досада. Она схватила меня за руку и потянула в одну из общих комнат. Дверь закрылась с легким щелчком, но для меня это прозвучало, как выстрел — потому что мы остались с Паулой наедине. Она долго всматривалась в мое лицо, словно хотела запомнить меня таким здесь и сейчас. — Я скучала по тебе, — ее ладонь осторожно легла на мою щеку. — Зачем ты мне это говоришь? — Потому что это правда. Прости, — Паула убрала свою руку и уставилась в стену, пряча от меня слезы, — у тебя же есть девушка. — Мариса не моя девушка. — Что? — она удивленно бегала глазами по моему лицу. — Когда я увидел тебя с твоим парнем, я запаниковал. Мариса просто согласилась подыграть мне, только и всего. — Странно, вы казались отличной парой, и мне кажется она не играла… — Да… В воздухе повисло невыносимо долгое молчание. — Зачем ты хотела со мной поговорить? — я первым нарушил тишину в комнате. — Когда я встретила тебя здесь, то поняла, что обязательно должна объясниться с тобой. Мне очень жаль, что я обидела тебя, — удерживая мой взгляд несколько секунд, ответила Паула, а потом посмотрела на свои руки. — То, что было между нами очень много для меня значило, но то как мы с тобой расстались не дает мне покоя и по сей день… Я слушаю ее, но ее слова как будто не долетают до моего уха. Все что я могу видеть, так это то, как Паула беззвучно шевелит губами. Я словно в прострации и мой разум уже не принадлежит мне. А в следующую минуту, обхватив ее лицо между ладонями, я жадно впиваюсь поцелуем в ее сочные губы. Мои движения чисто механические, я не чувствую ни чего такого, что должен чувствовать парень, когда целует любимую девушку. Нет ни трепета, ни страсти, одна пустота… — Ничего… — еле слышно произношу я, прерывая наш поцелуй. — Я ничего не чувствую… В эту минуту я впервые почувствовал себя свободным. Паула непонимающе хлопала глазами пока я пытался поверить в происходящее. — Я жду ребенка от Родриго и осенью мы женимся. — Что? Это… это здорово, — и я действительно был за нее рад. — Пообещай мне Пабло, — она сжала мои руки, — пообещай, что когда ты встретишь ту самую девушку, ты не побоишься открыть ей свое сердце. Я не хочу чтобы ты закрывался от любви. Пока слова Паулы оседали в моем сознании, я, сбитый с толку, вспоминал Марису. Взгляды украдкой, улыбки, предназначенные мне одному, невинные прикосновения, воспламеняющие сильнее самых смелых фантазий. Перед глазами пронеслись сотни картинок из моих воспоминаний: вот я спасаю ее от машины перед колледжем, наш первый поцелуй на глазах у родителей, наши объятия на заброшенном пирсе, Мариса в одном полотенце в моей комнате, Мариса поет Sera de Dios, разговор под деревом во время дождя, вот она кричит посреди леса, разрывая тишину, поцелуй в палатке во время просмотра фильма, наш первый танец и поцелуй… одна картинка сменяет другую… И тут меня накрывает озарение. Все это время мое счастье было прямо под боком, а я упорно искал предлоги не замечать его. В те моменты, когда я не размышлял над причинами, по которым мы не могли быть вместе, Мариса смотрела на меня так, будто я для нее что-то значу. И именно эта девушка вызывала у меня учащенное сердцебиение и радость от каждой секунды, проведенной рядом с ней. Я знаю ее настоящую, а самое главное не боюсь быть настоящим рядом с Марисой. — Обещаю… — я уверенно кинул Пауле в ответил и снова побежал уже по знакомому маршруту. В комнате Марисы не было , но я продолжал свои поиски на улице. И нашел… Она танцевала с Гвидо среди других пар… и не просто танцевала, мой лучший друг и моя Мариса целовались прямо на моих глазах…