Акула-молот

Как зелена в глазах глубина, Будет на дне тепло. Как уголь, черно мое кимоно, Твое, как снег, бело. © Кицунэ. Мельница.

«Легенда говорит нам, что у каждого мореплавателя Океании в сердце есть особенный компас. Он ведет их к цели сквозь большую воду на деревянном расписном каноэ, и любой из народа знает, как положить ладонь на небеса, чтобы пройти свой путь точно по звездам…» — Чего ради я буду повторять это заново? — Она захлопнула увесистую книгу с барежевыми страницами и сладко потянулась вверх, ладонями к темному резному потолку, насколько позволяла строгая монашеская хламида мышиного цвета. — Каждый маори знает эти сказки с младенчества. Вонг, это несерьезно! — Несерьезный твой подход, — отпарировал библиотекарь, учитель, лучший друг и пример строгости, круто замешанной с невероятной дисциплиной, боком выходя из-за высоких стеллажей. В руках у Вонга многоярусным тортом высились древние манускрипты в кожаных конвертах. — Я даю тебе легенды твоего народа не затем, чтобы ты повторяла тысячу раз заученное, как попугай. Подумай про них с другой стороны… Возьми и пропусти через себя. Она сидела за неудобным низким столом, перелистывая фолиант тонкими смуглыми пальцами в черной вязи татуировок. Изредка смотрела в приоткрытое окно. По крыше Камар-Таджа лениво сыпал летний неунывающий грибной дождик сквозь абрикосовое солнце, копился в прозрачные лужи на плитах во дворе, где барон Мордо, свежий и отдохнувший после рейда в Гонконг, бесшумно прыгал в каплях и лучах, как играющий лесной кот. Сухие терпкие струи запахов раннего лета беззастенчиво слетались на огонек искристой керосинки библиотеки, которую жгли во время посещений, как символ особенного светоча знаний древнего храма. На книге, что принес Вонг из самых нижних этажей своего царства, вереница лодок с треугольными пергаментными парусами бороздила волнистое темное море, бурное и вихрастое, будто нацарапанное по обложке нетвердой детской ручонкой. «Poutohu o Poronihia» читалось так трудно, словно его прилежно терли пемзой несколько веков, пока книга совершенно не потеряла свой цвет и не обрела множество царапин. На богатом красном дереве стола «Легенда о Океании» имела такой жалостливый, брошенный всеми вид, что девушка неосознанно погладила книгу по теплому корешку, и тут же устыдилась своего сентиментального жеста… — Отправить бы тебя на пару дней куда-нибудь на задворки Муреа с хорошим мастером, — Вонг шумно выдохнул, избавляясь от великой стопки книг, начал медленно раскладывать их по приближенной тематике. — Ты сама себя удерживаешь в клетке. Страх заглянуть не туда не дает раскрыться настоящей силе. Мы никогда не наказывали адептов за умеренное любопытство, откуда у тебя эта нездоровая осторожность к любому проявлению магии? Девица в ответ дернула темной ровной бровью, не поднимая черных, агатовых глаз. Как лезвием резанула. — Это тебе Стрендж сказал? Он никогда не верил, что из меня что-то путное выйдет. Да и взял в ученики, кажется, из врачебной жалости, поэтому советует изучать историю родного народа вместо серьезных вещей. Почему мне до сих пор мне не дали ни одной книги о войне? — Война прошла семь лет назад, — Верховный маг Земли как обычно подкрадывался незаметно, из зеркального измерения и сколько он там тусовался, подслушивая и подсматривая, тоже было неизвестно. Она решила махнуть на это рукой, все равно ее учитель за номером один знал о себе все и в крепчайших выражениях. — Мы еще ничего написать толком не успели. Три гравюры нарисовали, две мозайки выложили, табличку наклеили: «Не влезай, убьет!», — Стрендж уселся на подоконник, почти высунувшись под дождь. Он был без плаща, и синий цвет его одежды оттенял прекрасные пронзительные глаза доктора, как драгоценные камни охватывает взыскательная неброская оправа. — У тебя, милое мое чудище, есть время все как следует обстоятельно изучить, не плюхаясь с разбегу в самое пекло. Рановато тебе еще знать, какие в мире бывают мясорубки, а самопознание иногда ничуть не хуже битья скипетром по голове. Кстати, чтобы ты не скучала, есть одно дело в Лондоне. — Доктор истину говорит, — буркнул Вонг, задувая керосинку, висящую в воздухе; время было идти на тренировку и вечернюю медитацию. — Все узнается в свое время. Стефан Стрендж внимательно глядел на барона Мордо, который кружился между колонн падающим листом, и казалось, про их разговор моментально забыл напрочь. У него была одна потрясающая черта характера, вынесенная еще с больничного санитарного прошлого — при надобности уходить в себя в любом времени и месте. Застывать над пиалой с едой или ступить в начало любой храмовой лестницы, облокотившись на золоченые перила, да так и остаться, изучая прозрачную даль, словно капитан корабля на носу своей деревянной девы выглядывает клубящийся горизонт с сонмищем пиратов. Адептов такие чудилки поначалу здорово пугали, потом Верховного научились обходить, почти не замечая его кататонических припадков, кланялись вежливо памятнику нерукотворному. Даже не шептались за широкой докторской спиной. — Надо приехать туда, снять квартиру вблизи храма и пристально следить за зданием в меру своих сил. Разрешаю даже гулять по городу. Думаю, с твоим количеством мозгов — задача не трудная, — доктор отмер и улыбнулся, огладив бородку, которую маленькая татуированная маори не раз порывалась выдрать с корнем. — Скажи проще, усылаешь меня с глаз своих, чтобы нервы не портила, — девушка перекинула назад черную косу, вольно, как рыцарскую ленту с орденами за взятие Бастилии. — В храмах полно защитников, учителей и магистров. Зачем выполнять бесполезную работу, обходя его кругом, Стрендж? Если уж так, в Камар-Тадже важен каждый человек, а не в Лондоне. — Ну-ка, ша! — доктор поднялся на ноги во весь свой великолепный рост. Худенькая ученица едва доставала ему до плеча, но от злости становилась выше ростом и жестче лицом. — Если я сказал тебе собрать чемодан, купить билет и лететь в Лондон, взяв с собой Шарлотту Оуэн, ты должна сказать: «Так точно, Верховный маг!», развернуться на пятках и бежать выполнять команду. Это тебе гайки подкрутит. — А Шарлотта тут при чем? — опешила она, перебегая глазами с Вонга на Стефана и обратно. Вонг сотворил каменное лицо с улыбкой самого бога Дайкоку, толстые коричневые щеки быстро скрыли за собой умные проницательные глаза. Зачем доктору понадобилась храмовая служка, еще первый уровень не прошедшая, и едва открывающая двойным кольцом портал, посеяло немалый вопрос в девичьей голове. Шарлотта заваривала себе чай сама, обсуждала знаменитых тезок на устаревшем английском языке, была падка на красивую одежду, ленива и болтлива, словом, приносила больше смуты, чем пользы. Правда, двор мела исправно, и казаны после каши начищала усердно, белея в темноте кухни истомными белыми ручками. — Но, если я скажу взять кендо и пойти треснуть Карла по хребту, то будь добра выскочить из окна, молнии подобна, и нанести удар прежде, чем я договорю фразу, — Стрендж больно щелкнул ученицу по носу и направился к выходу из библиотеки, стянув по дороге что-то светящееся и дымное с крайней полки. Это что-то он спрятал подмышку с серьезной миной на лице. — Mahana ka ngau ahau tou upoko atu! * — зашипела ему вслед девушка, закатывая рукава. Ловко свернутое в жгут и брошенное вслед заклинание разбило сувенирную баночку со свечой из коллекции Вонга, а доктор плавно увернулся от плевка огня, заложив руки за спину, и чуть качнувшись на носках сапог. Библиотекарь показал ей большой китайский кулак — храму как раз пожаров не хватало, пуcть такие дела случались и по десять раз на дню. — Вот когда откусишь, тогда станешь следующим Верховным магом, а пока вон собираться отсюда, чтобы завтра утром я вас не видел. Кстати, — Стефан повернулся, воздев кверху чуть дрожащий палец с тоненьким белым шрамом. — Устрой этой буйной Моане экзамен по письменному санскриту. Чтобы было куда лишнюю энергию девать. — Меня зовут Алика! — крикнула она, в бессильной ярости топнув ногой в парусиновой серой тапке. Одном названии, а не обуви: даже легкого шума не произвела. — Да мне пофигу, — сказал доктор Стрендж, аккуратно закрывая за собой дверь библиотеки и с большим удовольствием воспринимая ее крики вслед себе любимому. Если все пойдет, как нужно, опасения Мордо пока можно не брать в расчет, и времени будет достаточно, чтобы накопить сил для полноценной армии для защиты планеты. Что-то подсказывало доктору Стренджу, что она очень пригодится. _________________________________________________________________ *Mahana ka ngau ahau tou upoko atu! (маори) — Когда-нибудь я откушу тебе голову.