Por una Cabeza

Просторный зал с простыми тёмно-серыми стенами, светлыми потолком и полом, стенами, которые, казалось, расположены абсолютно хаотично, располагал больше десятка прекрасных работ. Многие не понимают абстракционизм, но Артёму это направление нравилось больше всего. Размытые формы, смешанные краски, абсурдные сочетания цветов и эмоции, что они вызывают — всё это превращается в настоящий ансамбль, загадочный и необычный. А ещё все эти таинственные переплетения заставляют задуматься. Причём каждого человека о чём-то своём. Искусство, рассчитанное на эмоции и мысли смотрящего, направленное на зрителя. И, даже если сами художники и скульпторы и ставят в центр своих произведений себя, свои мысли, чувства и эмоции, то лично Артёму было на них абсолютно наплевать. Его интересовало исключительно то, как он сам это воспринимает. Артём остановился около одной из картин, как всегда, не обращая внимания на название, как и на имя автора. Красное полотно, испещрённое чёрными полозами и брызгами, похожими на взрывы, почему-то не привлекала ничьё внимание, хотя Артёма заинтересовало гораздо больше, чем другие, более яркие и живые полотна. — Многие считают эту работу худшей из его произведений, — раздался за спиной приятный мелодичный женский голос, но Артём даже не повернулся: слишком далеко его увлекли собственные мысли. Почему-то эта картина начала напоминать ему его собственную жизнь. Два раза каблуки ударили о пол с тихим гулом, и рядом с ним остановилась высокая шатенка. — Изображение лишь одной эмоции… — протянула она задумчиво. — Слишком скудно для работы такого великого художника. Совершенно незначительный спектр оттенков, никаких излишеств и изощрённости. Слишком просто. — Вы так думаете? — Артём наконец-то отвлёкся от полотна и взглянул на собеседницу. И правда, высокая, статная женщина с прекрасной фигурой и утончёнными чертами лица. Простое тёмно-бордовое платье с открытыми плечами, аккуратные туфли на достаточно высоком каблуке и небольшая чёрная сумочка. Она показалась ему даже чем-то похожей на эту картину: консервативно, но утончённо. — Вы невнимательны, Артём Соколов, — ответила она своим ровным приятным голосом, даже не поворачивая к нему головы. Артём удивился, но умело это скрыл. По крайней мере, ему показалось, что вполне умело. Женщина перевела взгляд вбок, на него, но положения тела так и не изменила. — Я сказала: «Многие так думают», — она выдержала паузу, непрерывно глядя ему в глаза. — Про себя я не говорила ни слова. Артём довольно улыбнулся. Да, она действительно не была так проста, как могло показаться. В ней многое было необычно: начиная от слишком неброского наряда и заканчивая необычной силой и властностью, которая будто сопровождала её, была её ареалом. — И что вы думаете об этой картине? — спросил Артём с лёгкой улыбкой на губах. Он понимал, что в его глазах сейчас горит неприкрытая заинтересованность, однако скрывать он это смысла не видел. — Вы снова упускаете очень важную деталь, — женщина едва заметно улыбнулась и развернулась к нему. Нельзя было назвать выражение её лица и глаз безразличным… оно было, скорее, необъяснимым, нераспознаваемым. Артём хотел уже поинтересоваться, что она имела в виду, но женщина опередила его: — Я считаю, что гнев — плохое описание для этого полотна. А в качестве название ещё более отвратительное. Автор серьёзно просчитался, выбрав его. Если, конечно, не хотел скрыть его настоящее значение, — за время разговора она была абсолютно спокойна и уверена в себе. А также Артём подметил ещё одну деталь, что особенно поразила его: она, в отличие от всех женщин, с которыми он общался, абсолютно не обращала внимания ни на что, кроме его глаз. Не прерывая зрительного контакта ни на мгновение, она ни разу не осмотрела его лицо, не скользнула взглядом по его одежде. Просчиталась она или ей хватало и того, что она увидела в его взгляде? — Изначальное название этой картины — «Скрытая агрессия», — продолжила она, поворачиваясь к объекту обсуждения. — Однако под влиянием своего менеджера автор изменил его, — на её лице снова появилась слабая улыбка, выражение глаз немного изменилось, однако понятнее не стало ни на йоту. — «Скрытая агрессия»? — переспросил Артём, намекая на то, что хочет более раскрытого ответа. Женщина улыбнулась, будто её в этой ситуации что-то забавляло. — Конечно, — утвердительно кивнула она. — Красный — цвет крайне неоднозначный, однако наиболее крепкая ассоциация с ним — опасность, ведущая к зарождению в душе страха. В силу жизненных обстоятельств художника, опасность и страх вызваны агрессией окружающего его общества, — женщина снова перевела на него взгляд: карие глаза, отражающее ярко-красный цвет картины, приобрели алый оттенок. «Красный — символ опасности, да?» — усмехнулся Артём. Да, эта женщина определённо опасна. Очень опасна. Но и он, Артём, далёк от святого. Женщина продолжила, отвлекая его от рассуждений: — А, как известно, агрессия вызывает агрессию. Агрессию и ненависть, закрытую за ширмой маски. За ширмой черноты и безразличия, — подняв руку, она указала на полотно. Движения её были такими плавными и аккуратными, что Артём невольно последовал взглядом за её рукой. — Полотно будто разделено на две части: с одной из них чёткие вертикальные линии, причём чем ближе к центру, тем они тоньше и прозрачнее, — продолжила женщина, проводя ладонью в воздухе. — Вторую же занимают взрывы. Ненависть. — Картина-откровение? — поинтересовался Артём, наконец отрывая взгляд от собеседницы. — Именно так, — женщина кивнула. Артём заметил ещё одну вещь: она практически не движется, причём не от напряжения. Она выглядит абсолютно открытой и расслабленной, и ни одна мышца на теле не выдаёт её мысли нечаянным движением. Даже микровыражения лица не проявляются, хотя это и кажется абсолютно невозможным. — Но вы, я так полагаю, понимаете её совершенно по-другому, — она взглянула на него в пол-оборота. — Примеряете на себе, не так ли? — она чуть склонила голову набок, будто рассматривая его. — Как вы это узнали? — поинтересовался Артём, его улыбка стала шире. Да, она действительно интересный кадр. — Вы не смотрите на названия, — пожала плечами она, будто считала это очевидным. — И вы по-прежнему не задали самого главного вопроса. — Какого же? — Артём шагнул чуть ближе к ней. Женщина даже не обратила внимания на то, что их расстояние перешло границы расстояния между едва знакомыми людьми. — Откуда мне известно ваше имя, — спокойно ответила она, чуть поднимая подбородок: чтобы было удобнее смотреть ему в глаза. — А ведь именно это выразило бы причину и цель нашего разговора. Артём нахмурился. Он то думал, что она подошла к нему, потому что он привлёк её внимание, как обычно яркий мужчина, которым он и являлся, привлекает внимание женщин. Он даже почувствовал некоторое разочарование. — И откуда же вам известно моё имя? — поинтересовался он, став вдруг более серьёзным. Кажется, он снова допускает ту же ошибку: излишне в себе уверен. Кажется, пора начать над этим работать. Женщина изящной рукой умело открыла сумочку и достала из неё кредитную карту, на которой красовалась серебристая надпись — его имя. — Вы обронили, доставая пригласительные билеты, — пояснила женщина, протягивая карту ему. — Благодарю, — кивнул Артём. Неужели, он настолько устал, что не заметил даже пропажу карты? Да что уж там. Вопрос вызывало даже то, что его кредитка делает в кармане, а не в кошельке? — А теперь прошу меня простить, но я вас оставлю, — отвлекла его от размышлений женщина, снова привлекая внимание к себе. Не растягивая прощание, она плавно развернулась и направилась к выходу. Артём догнал её уже на улице. — Подождите, — обратился он к ней, и она тут же развернулась, откуда-то понимая, что обращаются именно к ней. Артём улыбнулся: видимо, и правда знала, что он поступит именно так. «Прекрасна», — решил он и продолжил речь, замечая её вопросительно вздёрнутую бровь: — Возможно, я могу вас довезти до нужного места, — предложил мужчина, спускаясь чуть ниже, чтобы стоять с ней на одном уровне. Почему-то казалось неуместно смотреть на неё сверху-вниз. — Благодарю, — вежливо улыбнулась она, чуть шире, чем раньше. — Но я и сама способна добраться до нужного места, — женщина кивнула головой на припаркованный у входа чёрный «Aston Martin». Артём усмехнулся: не самый обычный выбор для женщины. Агрессивный вид, который придавала широкая радиаторная решётка, обычно не нравился представительницам прекрасного пола. Хотя, как Артёму показалось, этот автомобиль как нельзя лучше подходил незнакомке. Женщина всё так же плавно развернулась и направилась к автомобилю. Сняв его с блокировки, она открыла дверь, но Артём остановил её, спросив: — Как вас зовут? На лице женщины появилась странная улыбка, и Артём подумал, что она сейчас уедет, так ничего и не сказав. Однако после минуты молчания и изучения друг друга глазами, женщина всё же ответила: — Моё имя Анна, — ответила она, а затем с задумчивой улыбкой добавила: — И, думаю, вам стоит его запомнить. В следующее мгновение дверь машины захлопнулась, и авто, довольно зарычав, уехало прочь, оставляя Артёма в недоумении, смешанном с радостным предвкушением. Они ещё встретятся. Обязательно встретятся.