***
— Она как птица, принесет неприятности на своем хвосте, — заключил Асакура, беседуя с Анной. — Ты уверен, в том, что она с ним заодно? — Рю мрачно шевелил губами. Нельзя сказать, что он испытывал злость, нет, его терзало недопонимание, а у него не было ответов. Его тянуло вчера назад, но он не вернулся. Вплоть до дома он с Треем вел словесную перепалку, а оказавшись у Йо, рассказал о произошедшем друзьям. — Я лишь вижу, что их связывает что-то. Может быть, прошлое. Их общение протекает как развлечение, которое понимают только эти двое. Разве это не повод для анализа? — Нам нужно больше, чем догадки, — медиум продолжала напрягать мозг. Этакий лабиринт с зеркальными стенами, из которого нет выхода. В общении с новой знакомой Анна почувствовала нечто схожее с собой и теплое. В ее мыслях было предположение, что девушка свернула с правильного пути из-за имеющихся на то причин. — Мне так не кажется, она погружена в Мэндем. — Трей до сих пор пытался оставаться на стороне Мики, хотя больше его интересовала тарелка с теплой пищей. На улице он весь продрог. — С чего вообще мы стали подозревать ее? — Йо задал правильный вопрос. — Содзи проявляет к ней интерес. — Ты бы видел ее счастливое выражение лица. Чем он там ее развлекал? — байкер удрученно засмотрелся в окно. — Она на нас напала! Вот о чем стоит подумать! — Юсуи противоречил самому себе. Но он не знал, о чем думать. — Ну и к Рену тоже! — Не напоминай, — ответили ему. — Мика слишком самодостаточна и делает вид, что ей нет дела ни до чего, что отвлекает от цели. — Но с Шики у нее дружеские отношения. — Спросите напрямую! — Тао предпочитал решать проблемы быстро. — Флаг тебе в руки! — Трей уже задолбался беседовать, всякий раз, когда он тянул палочки с едой в рот, ему мешали. — Сам и спрашивай! И убери локти из-под моих ребер! — Рен пихнул сидящего на стуле. В конце все пришли к мысли, что проще будет выведать тайны лично. — Токагеро, — Анна обратилась к ящерице, — для тебя задание. На выходе она ему что-то сообщила. Рю взгрустнул, как это его духа запрягли? Да только Киояме было пофиг. Она надеялась осуществить свой коварный замысел. — Ты же понимаешь, что она не согласится? С какой стати ей это делать?! — Пошел! — Шакигами пнули его. А вслед за ним Йо пронесся быстрее метеора, когда медиум повернулась на жениха, прознав, что тот не купил рыбу. Морти был не готов принять весь удар на себя и поспешил к другу. А остальные пусть чешут языками, сколько душе угодно! Стоило обоим пересечь границу участка, как они уперлись в припаркованное такси, из которого вылезал Американец. Не зря о нем вспоминали. Заметив товарищей, он ринулся обниматься. Все-таки не виделись с зимы! — Наконец, добрался до вас! — восторженно изрек шаман. — Долго будете прохлаждаться?! — как Киояма показалась из-за спин, они не узнают уже никогда, зато теперь троицу вместе с вещами МакДаниэла она отправила в магазин за теми продуктами, которые не купили Йо и Морти. — Как так получилось? — выли парни, направляясь по поручению девушки, в руках держа несколько чемоданов. За несколько дней в доме Асакуры устроился проходной двор; Джоко был первым, но не последним, кто перебрался. Теперь присоединился Трей, до этого он лишь временами гостил. Обещался приехать и Дител, но позже выяснилось, что у него серьезное расследование по работе. Пожалуй, причина резкой перемены крылась в Хао. Он до сих пор не был готов к такому. Что касалось Рю, так он и так жил у Асакуры! Мужчина совмещал призвание повара на работе и дома… Из-за такой нагрузки стирка, уборка и глажка разделились между Йо, его братом и Морти. Естественно, Хао бездельничал, а любые поползновения в его сторону пресекались. Поэтому, когда сейчас объявились товарищи, эти обязанности падали и на их плечи тоже. Начиная с утра, когда приехал Джоко, все остальные круто пожалели.***
Мика вернулась в Мацуо под предлогом забытой вещицы. Она подгадала время, когда там должен был оказаться Огава, возвращаясь из Асаки. На кухне вскипел чайник, и девушка принялась заваривать в двух кружках кофе, когда на пороге возник долгожданный парень. Минута в минуту. — Рад тебя видеть! Соскучилась? — Да ты догадливый. Кофе? — деликатно предложила она. — Сделай мне чаю, — вежливым голосом попросил Содзи. — Мог бы и сам, но так и быть. — Она вылила ненужный кофе, сменяя его другим напитком. Мика решительными действиями достала из карманчика лошадиную дозу снотворного, способную наделить Содзи крылышками и нимбом. Она решила, что это будет наиболее оптимальный вариант по избавлению от него. Сейчас они далеко от Мэндема, а значит, тот ни при каких обстоятельствах не пострадает. А дополнительным преимуществом было и то, что пищевая добавка не имела вкусовых качеств. — С сахаром или без? — спросила девушка, помешивая чай ложечкой. Она плотно стиснула зубы, переживая за последствия. Во всяком случае, шаманка по-прежнему считала это лучшим способом. — Люблю сладкий. — А я нет, — из вредности ответили ему. Огава разулся и зашел в кухню, забирая свою кружку. За окном бушевал ветер, гоняя опавшую листву по воздуху. От этого на душе становилось холодно, поэтому парень опустил шторку. Напиток с гремучей смесью был полностью осушен парнем. Девушка вела себя, как и раньше, ни единым признаком не выдавая намерений. — Я бы на твоем месте поступил так же, — признался Огава. — Не сомневался, что ты попробуешь от меня избавиться, не предполагал лишь, что с помощью снотворного. Мори ощутила себя полностью обескураженной. — Так что ж я еще не вижу твоей души?! Торопись и становись духом! Не заставляй девушку ждать. — Мика скрестила руки на груди и вскинула вверх брови. Парень залился звонким смехом, придерживая животик. — У тебя есть повод для веселья? — недоумевала шаманка. — Прости меня, пожалуйста, не смогу оправдать твоих надежд, — сожалеющим тоном поведал Содзи. — Милый, — девушка вспомнила, как он ее называл, и ответила тем же, добавив щепотку едкости, — прошло менее десяти минут, подождем еще чуточку и проявятся последствия. — Облокотившись на стол, она поправила прядь волос, пряча ее за ушко. Огава одарил подругу самой легкой из возможных улыбок, а затем сознался: — У меня есть вторая кружка. — Ее он извлек из-за шторы. — Вот она, как раз с твоим «лекарством» для крепкого сна. Девушку перекосило: — Но я видела, как ты из нее пил! — Когда я обернулся, то успел подменить. Ты так хотела посмотреть и убедиться, что я выпью чай, что у меня не получилось сдержаться и не подыграть. — Кружка исчезла, не оставляя после себя ни единого следа. Вновь иллюзия. — Еще не поздно отхлебнуть несколько глотков. — Мика указала на напиток. Не обращая внимания на предложение, парень оживленно проговорил: — И на этом хватит. Попытка не увенчалась успехом, и я не намерен сталкиваться с этим впредь. — Я только вошла во вкус, — гордым звонким голосом объявила Генерал. — Когда я прошу о чем-то, лучше меня слушаться! — недовольно предупредил Содзи. — Это моя фраза, — быстро подметила белокурая. — Сейчас как нельзя кстати. — Трындец, ты, наверное, считаешь себя неуязвимым? — Отнюдь. Ты будешь поддерживать меня до тех пор, пока тебе дорог Мэндем! — Яснее некуда, — усмехнулась девушка. — Я не согласна, — возразила она таким непривычно серьезным тоном, что привлекла взор Огавы. Перед ней пронеслось его письмо, из-за которого девушка в первый раз приехала в Мацуо. Парень знал, как надавить на нее, и задумка сработала. Он открыл рот, собираясь ответить, но тут же прикрыл его. Человеческие чувства не переставали удивлять его. — Ладно, я все понял, — признался шаман. — Ценю твою храбрость, однако подобного ты не испытываешь к моей доброте. Их взгляды встретились. — Ну, кажется, ты ничего не упустил, — подхватила девушка, мотнув волосами. Похоже, Содзи ждал ее следующих действий. В голове у него сработала внутренняя сигнализация, поэтому, заприметив колебание на лице гостьи, по-быстрому решил слинять. Что-то останавливало ее, возможно, то, что не до конца была уверена, что и Огава не иллюзия. И ей оставалось только вернуться в Токио. Плохо выспавшись ночью, Мика задремала в электричке. Пальчиками Огава придерживал занавеску в своей комнате, а сам, притаившись за ней и прижавшись к стене, аккуратно подглядывал за тем, как Мика отходила от дома. Шаман взял со стола бутылочку вина, откупорил и налил напитка в наполовину полный бокал. Осушил его и, сладко потянувшись, плюхнулся на кровать, накрывая глаза ладонью. — Засыпай, засыпай, — нашептывал сам себе Содзи и практически через пару минут заснул. В его планы входило проучить подружку, пока та окончательно не вышла из-под контроля. Задуманное требовало сил и адреналина, последнее создавалось либо через стрессовую ситуацию, а она уже была, либо алкоголь. Но и он требовался не только для этого. Парню и самому требовалось спать, и вино в этом содействовало.***
Девушка оказалась в диковинном зеленом саду с арками из роз и клематисов. Здесь природа благоухала, а бабочки ютились стайками. Шаманка оглянулась и с удивлением задержала внимание на клумбах — цветы тянулись во все стороны, куда ни глянь. А зеленая изгородь впереди смахивала на заманчивый лабиринт, внутри которого маячил фантан. Вода бурными струями рвалась в облака. Из-за пытливости Мика не смогла устоять и прошла вглубь сада. Однако чем дальше она заходила, тем заброшеннее становилась местность. В конце концов, ей окончательно стало не по себе и она повернула назад. Но оказавшись на прежнем месте, с трудом его распознала. Узкие каменные дорожки заполонялись сорняками, перехлестывая через края. Фонтан, в котором раньше весело журчала прозрачная вода, пересох и молчал, не тронутым временем оставался лабиринт, который будто бы зазывал девушку. Сбоку от себя Мика обратила внимание на что-то необычное, притаившееся под кроной величественной магнолии. В густой тени ветвей стоял кто-то темный. Осторожно совершив несколько шагов, белокурая смогла рассмотреть, что это статуя. Она была сделана из камня, растрескавшегося и потемневшего, а большая ее часть была покрыта лишаем и мхом. И изображала незнакомку в длинных одеждах с выразительными очами. Впечатление было такое, что статуя, с какой бы стороны на нее ни смотри, отвечала пронзительным взором. Гусиная кожа незамедлительно проступила на теле Мори. Поежившись, она приняла решение зайти в лабиринт. Хвойные кустарники тиса окутали вход, не позволяя вернуться. Шаманка недоверчиво потрогала ветви, словно проверяла, сможет ли раздвинуть их или нет. Впрочем, прикинула, что лучше идти вперед, к фонтану. Ей хотелось на него взглянуть. Казалось, можно было добраться за несколько минут, однако Мори постоянно блудилась, то и дело натыкаясь на тупик. Девушка практически дошла до финиша, когда решила обернуться. Статуя клонировалась! Одна по-прежнему виднелась из-за дерева, а вторая находилась в гуще лабиринта. Проморгавшись, Мика изменений не заметила, и это ее напрягло. Ускорив шаг, она сумела добраться до центра, да только там ее поджидала рота каменных изваяний. И даже вновь обернувшись, она заметила еще статую. Они буквально окружили ее, создавая плотное кольцо. Шаманка нервно вздернула плечами и поморщилась. Ей очень сильно захотелось списать все на воображение. А еще и страх, и ничего больше, твердила она себе. С сухими, абсолютно не эмоциональными лицами, они стали подбираться к Мике. Ей более чем было известно, что это всего лишь сон и они вовсе не живые… Мори уже не сомневалась, что во всем вина Содзи. Еще с глубокого детства она не переносила общества манекенов и статуй. Их тела, олицетворяющие людские фигуры, вызывали негодование и сомнения. А разбушевавшийся разум наделил ее манией, что за ней следят. Из размышлений ее выдернула холодная хватка, и пришлось отбиваться, высвобождая свое плечо. Предположив, что они не могут нагибаться, девушка ловко присела и прошмыгнула мимо каменных изваяний. Немного разбежавшись, она сумела перепрыгнуть кусты тиса, которые имели высоту едва больше метра. Одежда местами порвалась из-за веток, но это не важно, ведь статуи исчезли, а сад вновь играл прекрасными красками розово-красных арок из роз и клематисов. Мика ввалилась на порог дома уставшая. Обувь слетела с ног, и Мори поспешила за аптечкой, с которой расположилась в комнате. На постели ей удалось разместить все необходимое. Спокойными плавными движениями девушка стянула с себя разорванную куртку и недоуменно поглядела на левую руку. На внутренней стороне от локтя до кисти протягивалась рана, в точности там, где Мика поцарапалась о куст тиса, вырываясь от статуй во сне. Она едва коснулась подушечками пальцев поврежденного места, но только для того, чтоб убедиться в его наличии. Шаманка наложила примочку и перебинтовала руку. Сейчас в голове была каша, и лучше всего с этим могла помочь справиться пища. Как раз время ужина. Ее внимание привлекло чавканье, которое раздавалось с кухни. Незваный дух, который уплетал вкуснятину, не обратил внимания на возвращение девушки, поэтому Мика, захватив его рукой, выбросила через окно на улицу. Мори заглянула внутрь кастрюльки, еды осталось на донышке. — Тебя оставили без ужина, — Шики залез в холодильник, проверяя припасы. — Можно омлет сделать? — Да, — раздосадовалась она, предвкушая все еще насладиться рисом с овощами. — Я тоже за! — это уже был голос вернувшегося Токагеро. — А тебя не звали, выметайся. — Мика показала жест «пока-пока». — Да ладно тебе… — Зачем ты здесь? — Меня Анна к тебе направила. Девушка вопросительно подняла одну бровь вверх, ожидая продолжения. — Она хочет поговорить. Это она проходила. Мика, как и раньше, схватила духа и выпроводила за окно. Что за борзость? По-хорошему не понимают и по-плохому тоже. Токагеро возвращался не один раз, когда Мика захотела попытаться забить на него, то с трудом попадала вилкой по еде. Он ее сводил с ума. — Ты отстанешь от меня? — девушка рассчитывала на положительный шанс. — Да. — Обещаешь? — Обязательно? — продолжал играться дух. — Тебя просили передать сообщение или издеваться?! — Без второго скучно! — Я жду-у-у-у… — Ну… Хорошо, о-бе-ща-ю, — самым ангельским голосом произнесла ящерица. — Класс! Гуд бай! Возмущения разнеслись сразу, как только Токагеро выставили наружу, хотя он решил, что взамен Мика разберется с Анной, но ведь это они не оговаривали? И пресмыкающееся раскусило свою оплошность. Тут же ворвавшись в дом, он стал напевать противненьким голоском песенки, даже стихотворение о березе рассказал. Ей не хотелось отвлекаться на Токагеро, и с чистой совестью отправилась принимать ванну, предварительно за дверью оставив Шики. Если зеленая ящерица решит подглядывать, из нее сделают котлету.***
Двадцать три года назад на свет появился младенец, которому присвоили имя Содзи Огава. Мальчик рос в благополучной семье шаманов, с ранних лет проявляя уникальные способности телепата. А к тому моменту, когда его стали обучать основам шаманского искусства, он умел с легкостью проникать в сознание других людей. Казалось, Содзи все схватывал на лету, но отчего-то это не доставляло ему радости. Все его сверстники после школы ходили в различные кружки, занимались музыкой или гуляли, а он должен был возвращаться домой. Тогда уже ему начали вдалбливать информацию про Хао Асакуру, который должен был возродиться к Турниру Шаманов. Отсюда паренька с большими усилиями тренировали и подготавливали. На деле все оказалось так: Асакура действительно возродился, турнир начался, а родители ребенка развелись. Его воспитание выгрузили на старую женщину — его бабушку, с которой впоследствии жил до восемнадцати лет. По наставлению любимой бабули, мальчик отказался от участия в турнире. Тем не менее, позднее разлетелась новость о поражении Хао. Тут-то он и решил занять его место. Ребенок не видел в людях особых проблем, соответственно, и не хотел их уничтожать. Он сумел придумать другой способ. Но и тут столкнулся с проблемой. Пролетела новость о неком месте, где возможны сражения между шаманами. Тот еще вздор! Дом Огавы находился в пригороде Токио, ему не составило труда наведаться в так называемый Мэндем. Но что он там увидел? Несовершеннолетнюю девчушку, желающую возвести заведение в ранг единственного и неповторимого. Хотя он и не понимал, как у нее это получалось, но стремление, которое он в ней видел, завораживало. Почему он сам до этого не додумался? Почему?! В то время он окончательно утвердил свою дальнейшую позицию. Огава захотел подгрести все под себя таким же путем, но уже с ней. Содзи стал обращать внимание на шаманов, приближая их. Вот только у каждого были свои комплексы. Выйдя в мир и предъявив свои таланты, парень столкнулся с завистью и неприятием. А приближенные медленно выходили из-под крылышка. Огава не выглядел жестким и непоколебимым. К этому нужно было быть готовым. Он не мог прожить, не щадя чувства других. Тут Мори неосознанно, да ставила палки в колеса. Зачем воевать, если можно приходить и устраивать потасовки на арене, а выиграешь, так еще и приз достанется неплохой! Парню продолжало не хватать качества, от которого бы так увлеченно и безукоризненно его слушали, оттого кандидатура девушки ему импонировала. Ему казалось, что Мика была выше его, и он решил применить другой подход, нежели тупо пытаться затмить ее. И для этого он решил с ней встретиться, пригласить в свою шайку. Пусть поможет ему, а он в дальнейшем даст ей то, чего она жаждет больше всего. И он это действительно мог. Самому же пытаться закалить и изменить характер у него не получалось. Продолжение было сродни скорейшему саморазрушению в капканах гордыни, самолюбования и зазнайства. А далее по Зигмунду Фрейду. Огава — парень, заразившийся вирусом «нарциссизма». Эгоцентричный, бесцеремонный, амбициозный и очаровательный. Но сила его заключалась в привлекательности и была настолько велика, что устоять от соблазна тяжело. Эго Содзи требовало всеобщего признания. А его уверенность в собственной грандиозности граничила с манией величия. Зато при более близком знакомстве оказывалось, что под яркой маской скрывались одиночество, тревога. Это и объясняло поведение — защитная реакция. Он пытался обманывать не только себя, но и окружающих, по-настоящему вживаясь в роль нарцисса. У него психология такая же, как и у Мики — не сливаться с серой массой, любыми путями отличаться от остальных. Такие люди преподносят свою жизнь в идеальном свете и никогда не признаются, что у них проблемы. Уж лучше для них, если будут считать сумасшедшими идеалистами-мечтателями, чем… неудачниками. Огава на полную мощность включал свои обольстительные способности, манипулируя, заставляя делать все, что нужно. Он обладал редкой способностью, которая позволяла ему прочитать душу. Далее он позволял жертве обнаружить в нем самого нужного для него человека, будь он для него братом, другом, любовником или возлюбленным. Содзи достаточно было посмотреть на человека, и оказывалось, что он уже знает все его мысли, чувства. Эти знания просто возникали в голове. Скрывал он исключительно свои намерения, не имея ничего общего с той правдой, которую всем преподносил.