Осколки звездопада.

- Тебя завтра казнят, - говорит она спокойно, без страха прислонившись спиной к решетке его камеры, ведь знает, что барьер наложенный на ней, не позволит ему даже коснуться ее тела. - И что с того? – отвечает он безразлично, ведь ему действительно плевать на то, что его скоро убьют, тоже касаясь спиною решетки, но с другой стороны, словно хочет ощутить тепло девушки, а не холод этого проклятого метала, что окружает его уже больше месяца. - Не боишься? – Рью спросила это просто так, чтобы просто поддержать разговор, который снова не клеился. У нее и него никогда не выходило поговорить по душам, хотя, наверно, это и нормально, ведь она тюремщица, а он – обычный нукенин, что заперт сейчас в клетке, словно зверь. – Неужели не хочешь жить? - Нет, - отвечает ей блондин, лишь слегка слукавив. Он жить не хочет. Ну, почти. Раньше не хотел совсем, но познакомившись с ней, вдруг ощутил, что хочет этого. Слегка, но все же… Лишь для того, чтобы коснуться ее. Хотя бы раз… - Мне не зачем жить. У меня нет ничего, ради чего стоило бы продолжать это делать. Нет ни семьи, что у меня отобрали, нет ни друзей, что предали меня… Есть только враги, но ради них ведь не живут? - А девушка? Неужто нет той, которая бы нравилась тебе? – несколько удивленная его сегодняшней разговорчивостью, взглянув на Наруто через плечо, спросила она у него. - Есть одна, но нам не быть вдвоем, - отойдя от решетки и с улыбкой развернувшись, сказал он. – Нам даже не коснуться… - А ты хотел бы этого? – тоже развернувшись, как-то грустно вновь спросила у него она. Закаленная временем проведенным в этой тюрьме, в которой она была надзирательницей с пятнадцати лет, сейчас Рьюзецу действительно жалела о том, что она здесь. Ей было больно от мысли, что тот, кто дарил ей улыбку уже месяц, будет убит. Ей было горько от того, что она встретила его… Этого чертового яркого убийцу, которому сулили смерть во всех деревнях шиноби, в которых он бы не объявился. - А ты? – спросил он вдруг так серьезно, что у нее даже екнуло сердце, но она должна была – была просто обязана - оставаться к нему холодной и потому она лишь хмыкнула на его слова. - А при чем здесь я? – сказала мрачно, словно кунаем самой себе по горлу полоснула. – Я – твой тюремщик, не более. Даже если ты и увидел во мне девушку, то это только твои проблемы. Я же не испытываю к тебе ничего, кроме превосходства и презрения, жалкий нукенин деревни Листа. - Ложь тебя не красит, - усмехнулся блондин, вновь подойдя к решетке и положив на барьер, что замерцал чуть видным синим цветом, ладонь, тихо прошептал. – Говори, что хочешь, но все же… Все же ты единственная, кто не смотрел на меня, как на отброса. Спасибо… - Не за что, - пряча слезы отчаянья за чуть издевающейся улыбкой, Рью тоже коснулась барьера там, где была его рука. – Рада, что моя искусная игра дарила тебе веру в то, что я смотрю на тебя, как на равного. А теперь… - услышав скрип за спиной, что означало, что пришел ее сменщик, чуть заметно вздрогнув, произнесла она, развернувшись. – Я пойду, - но сделав всего пару шагов от него, она остановилась и, с печалью и болью взглянула на него через плечо, прошептав лишь одними губами. – Прощай… - Иди уже, - хмыкнул он, ухмыльнувшись и махнув ей рукой, после чего развернулся к ней спиной и она, прикусив губу, лишь бы только не заплакать, поспешила уйти. Уйти от того, кого хотела хотя-бы коснуться… А утром его казнили. Перерезали горло у орущей толпы на глазах. Но в этой толпе не было той, которая провела с ним лишь месяц… И никто так и не знает, куда она делась. Просто исчезла, словно и не было ее. Покинула тюрьму, родную деревню… Ушла навстречу восходящему солнцу. Такому же яркому и опасному, как и тот, кто улыбался ей даже зная, что скоро умрет. Как и тот, кого она смогла полюбить, но так и не коснулась…