***
К середине семестра, ближе к Рождеству, я махнула на это дело рукой, поняв, что это просто бессмысленно. Так или иначе, я выясню что это. Тем более, близились рождественские каникулы. Лина решила и эти каникулы провести с матерью и братом, говоря, что это семейный праздник. Не успела я толком огорчиться, как мне прилетела за завтраком сова. Нас с Регом и Сириусом мать вызывала домой. Да, я была раздосадована ещё больше. На вокзале Кинг Кросс мы тепло распрощались с друзьями и отправились искать Кричера. Эльф стоял у самого края платформы. — Кричер, что такое? Почему нас вызвали на Рождество? — спросила я. — Хозяйка даёт завтра званый ужин, — квакнул домовик. — Вы должны присутствовать на нём. — И всё?! — возмутился Сириус. — И из-за этой ерунды меня выдернули буквально из-за потрясающего рождественского ужина и из родного замка?! Я в возмущении! — А тебя никто и не спрашивал, — фыркнула я. — Как, впрочем, и меня. На следующий день я, Сириус и Регулус стояли в холле, приветствуя гостей. Старший брат стоял с таким лицом, будто бы его сейчас вырвет на раритетный ковёр или на баснословно дорогие туфли гостей. Хотя он-то выглядел лучше, чем я: чёрный фрак, тёмно-зелёная мантия, отутюженные брюки и натёртые до блеска туфли. Пингвин, короче. А вот я… туфли на невысоком каблуке, длинное платье, рукава и (МАТЬ ЕГО ЗА НОГУ) корсет! Ох… убила бы ту тварь, которая вернула в моду корсеты! Чёртова мода, чёртов корсет и чёртова Нарцисса! Это же она меня шнуровала, приговаривая: «Хочешь быть леди, терпи!». Я не хотела, но приходилось. Сириус откровенно зевал, не удосуживаясь прикрыть пасть рукой. Зараза: меня дразнит, мать нервирует и сам наслаждается. Я украдкой наступила ему на ногу каблуком. Брат поморщился, но промолчал. Рег улыбнулся одними уголками губ. Минут черед двадцать мать заявила, что мы можем больше не топтаться в коридоре, а идти к гостям, среди которых сновала армия официантов. Я взяла бокал с соком у одного из них, и, перекидываясь с гостями ничего не значащими фразами, пошла в обход по комнате. Но хватило меня на полчаса. Корсет дышать не давал, пережимал. Чувство, словно рёбра сжались, как лапки убитого паука. Я села на лавочку, чтобы перевести дух. — Что, пережало? — раздался рядом голос. На скамеечку опустилась Беллатрикс. — Меня тоже Нарцисса шнуровала. — Ты-то перетянуто не выглядишь, — заметила я. — Ну, тут хитрость есть. Если сдёрнуть один крючок, то дышать будет проще. Кузина завела руку за спину, далее проследовал щелчок, и я смогла вздохнуть свободно. Хотя жало до сих пор. — Спасибо, — от души поблагодарила я. Белла подмигнула и ушла дальше. А я полная новых сил вновь зашагала по залу, пока не наткнулась на ещё одно знакомое лицо. — Дядя! — радостно воскликнула я. Рядом с ним маячил Сириус. Дядя Альфард — нелюбимый родной брат нашей матери. Каждый раз, когда он приезжал в гости, вечером устраивалась сцена. Зато нас дядя любил, а мы отвечали ему тем же. Однако после особо шумного скандала дядя не появлялся в доме добрых пять лет. Интересно, что мамаша задумала, раз уж созвала всю семью? — Марисса! Прекрасно выглядишь! Платье тебе очень к лицу, а вот корсет… — Нарцисса настояла. — Ах, наша маленькая модница Цисси. Она всегда слепо следовала моде. — А по мне так мода это просто стервозная, на голову больная тётка, — фыркнула я. — Именно! — рассмеялся дядя. — Дядя, скажи, в честь чего весь сыр-бор? — спросил Сириус. — Ваша мать пригласила особого гостя. Честно говоря, я его в гробу видал! Столько колдунов хороших перевёл. — Волдеморт? — одними губами прошептала я. Дядя Альфард кивнул, мы с Сириусом изумлённо переглянулись. — Всё серьёзно, — тихо сказал брат. Я кивнула. — И чего только этому гаду здесь надо? — А ты ещё не понял? — не без иронии спросила я. — Это акт поклонения семейства Блэк своему господину. Наверняка ещё и нас будут представлять, иначе из школы не вызвали бы. — Чудесно, — буркнул брат. — Хорошо хоть не сатанистская оргия! — Кто знает… — я покачала головой. К нам подошли мать и Регулус. Вальбурга выглядела величественно и надменно. Однако за надменностью было видно, что она нервничает, как ребёнок перед распределением. Хотя, возможно, решалась её судьба. Ха! Лучший повод всё испортить! Но это по обстоятельствам. Я посмотрела на Сириуса. В уголках губ затаилась лукавая усмешка. О том же думает, наверное. А вот на Регулуса смотреть страшно: собранный, прилизанный, бледный, в струнку вытянутый да ещё и рожу надменную сделал, аки матушка! Тьфу! И это мой брат?! — Идём, представлю вас одному гостю. Не сметь устраивать неприятности. Говорить вежливо, кратко, без хамства и только когда спросят. Семью не позорить. И вообще вести себя, как подобает детям достойного рода. Ясно вам? Тем временем в гостиной уже образовался водоворот людей, взгляды гостей были обращены куда-то в центр толпы. Присмотревшись, я увидела высокого, худого молодого человека. Некогда красивые черты лица были искажены, поэтому оно казалось восковым. Глаза отливали алым цветом, а волос у него почти и не было. Да-а-а… Хмырь хмырём, а смотрит на всех, как на кучу навоза. Вокруг него увивалась Беллатрикс, чуть ли не вешалась на шею. И это на глазах у Рудольфуса, который и ухом не повёл! Ну и дела! — Мой лорд, добрый вечер, — поклонилась мать. Ну и ну! Вот так лорд! Страшный, аки пугало огородное, а его вся Британия боится?! Это розыгрыш? А ведь был красивым мужиком. И как только угораздило его стать таким уродом? — Позвольте представить вам моих детей: Сириус, Марисса и Регулус. Сделав постные рожи, мы поклонились. Я почти слышала, как Сириус скрипнул зубами. — А, юные Блэки. Весьма польщён. — Говорил он странно, с присвистом. А голос такой, словно в кишках у него застрял кактус. — Как вам вечер, господа и леди? — Весьма недурён, — процедила я. — Однако могло быть и лучше. Мать украдкой пихнула меня под лопатки. — Вот как? — деланно удивился лорд. А может и вправду удивился, фиг чего поймёшь. — И как же могло быть лучше, по вашему мнению? — Лучше там, где нас нет, — заявил Сириус. Я кивнула, а вот Регулус с матерью побелели. Лорд тихо засмеялся. Да, большой же был кактус (гипотетический), судя по смеху. — Вы дерзкие, мне это нравится. Наглецы — двигатели прогресса. А покладистые наглецы… — Это оксюморон, миф, мечты идиота, — закончила я. Лорд вскинул бровь, однако ничего не сказал. Он кивком дал матери понять, что бы она шла куда надо, то есть к гостям, а нас с братьями повёл по залу. — Как вам обстановка в стране, господа? — на ходу деловито спросил он. — Напряжённо. Особенно в магическом мире, — не скрывая презрения в голосе, ответил Сириус, старательно изучая блюдо подошедшего официанта. — Ну, с этим ничего не поделаешь, — деланно вздохнул Волдеморт. — Мы стоим на пороге войны. И нам нужны новые воины. Борцы за свободу, за светлое будущее без маглов и грязнокровок. Мне приходится искать помощь даже среди учеников, увы, иначе нам не выжить. Но во имя великой цели не жаль ничего… — Неужели вы настолько глупы, если полагаете, что мы станем в этом безумстве участвовать?! — не выдержала я, прервав его речи, от которых меня тянуло зевать. — Мы никогда не встанем на вашу сторону, — твёрдо заявил Сириус. Гости столпились вокруг нас в немом изумлении. Мать смотрела на нас так, что сразу было ясно, ЧТО она с нами сделает. Да плевать. Я не собираюсь становиться на сторону уродливого и жестокого фанатика.Часть 19. (Неприятности и Тёмный Лорд)
25 июля 2013 г. в 01:57
— Где Лина? Как она? Что случилось? Она в порядке? Она у Помфри? — набросились на меня ребята с расспросами.
— Лина у Помфри. МакГонаглл отвела её, меня отправили к вам. Лина чувствует себя немного скверно, но могло быть и хуже, — отвечала я друзьям.
Игра продолжалась. Рейвенкловцы ничуть не расслабились после потери охотника, напротив, они ещё больше собрались, играли ещё усерднее.
Всё время я сидела, как на иголках. Хотелось сорваться и бежать в больничное крыло. Волнение передалось от меня остальным. Лили сидела, покусывая губы и посматривая в сторону замка, Ремус поглядывал на выход из трибун. Инсендио и вовсе сходил с ума на коленях Ремуса.
— Инсендио, тише, уймись! — восклицал гриффиндорец. — Ай! Мари, ваш кот убежал!
— Как убежал?! — ужаснулась я. — Куда?!
— Под трибуны. Я верну его!
— Нет, я сбегаю.
После того, как Лину отправили в лазарет, я не могла допустить, что бы её котяра сгинул в толпе. Я подскочила и, расталкивая болельщиков, побежала вниз, под трибуны, перескакивая через ступени. Под трибунами было темно и тесно, как в бочке. Только тусклый свет едва проникал сквозь половицы. Надо мной громыхали, трещали доски под ногами болельщиков. Я зажгла крохотный огонёк на конце волшебной палочки, тихо окликая кота:
— Кис-кис-кис! Инсендио! Иди сюда, ёрш для унитаза!
Шагах в десяти от меня послышались голоса. Я погасила палочку и прислушалась, от волнения сжимая кулончик-ворона.
— Эйвери, ты идиот! Просто клинический идиот! Ты бы ещё Блэкам предложил! Или Дамблдору! Прямо на уроке! Гриффиндорцу! Ты вообще соображаешь хоть что-то?
— Не бузи, Крэбб. Этот человек показался мне надёжным.
— Твоё счастье, если он не побежит к директору или МакГонаглл! Нас из школы турнут, а потом убьют, как пить дать!
— Ты преувеличиваешь. Всё не так скверно.
— Скверно, Эйдан. Очень скверно. Я не удивлюсь, если Дамблдор приставит к нам опеку или шпионов.
— Грохнем их и всего делов!
— Ты дурак, Макнейер! Тогда нас точно исключат!
— Да в лес тела оттащим. Акромантулы сожрут. Ну, или ещё что-нибудь.
— Мя-я-я!
— Что это?
— Кто это?
— Я же говорил!
— Это кот!
— Это Блэк!
Разумеется, из-за этого пушистого засранца меня заметили. Заметили и двинулись на меня.
— Везде-то она влезет эта тварь благородная!
— Блэк не трогать! — приказал Нотт. — Нас со свету сживут!
— Ну нас-то да. А вот голодный акромантул — дело особое. Ам! И нет Блэк! И ничего не попишешь! — Ощерился Макнейер. — КРУЦИО!
— КРУЦИО! — Заорали все.
Алые вспышки заклинаний осветили сумрак узкого пространства. Я подскочила, схватила Инсендио и помчалась прочь. По дороге я споткнулась, пришлось отползать за широкую балку, судорожно выискивая в сумке палочку. Инсендио молчал, явно смекнув, что лучше пасть не разевать. Я сунула кота в сумку, чтобы освободить вторую руку.
— Люмос! Иди-ка сюда, тварюшка! Поиграем! — позвал меня Эйвери.
Я отбежала ещё немного в сторону. Сердце стучало о рёбра, дыхание прерывалось. Мне давно не было так страшно. Слизеринцы меня окружили, я слышала их грузные шаги. Пальцы, наконец, коснулись рукояти палочки.
Одной рукой сжимая кулончик, другой палочку, я со всех ног ринулась к просвету между балками. Вокруг снова замелькали вспышки проклятий. Одно из них мне попало в спину. Боже! Словно бы позвоночник раздробили, а по телу пропустили электрический ток. Кулон впился в ладонь до крови, алые капли струйкой потекли по запястью. Подброшенная на волне боли, я отлетела в сторону. Послышался смех. Сквозь стиснутые зубы, едва подняв палочку, я прошептала:
-- Экспеллиармус.
Серебристая вспышка улетела куда-то в сторону. Послышался вопль и удар. Я приподнялась на колени, дрожащей, окровавленной рукой цепляясь за стену, попыталась встать на ноги. Макнейера откинуло в сторону, он сидел у балки без сознания.
— Мразь! Она даже не целилась! — сплюнул на землю Крэбб.
— Петрификус Тоталус! — дрогнувшим голосом вскричала я, снова машинально вцепившись в кулон. Дурная привычка!
Далее произошло нечто странное. Может, от боли, может, ещё от чего-то, но мне показалось, словно кулон сильно нагрелся. Я поспешно выпустила его. Но не это странно: движение палочкой вышло сильно размашистым, а значит, что и заклинание сработать не должно было. Однако мало того, что отдача была сильной, так ещё и со слизеринцами произошло нечто из ряда вон выходящее! Каждый, кто в тот момент стоял на ногах, окаменел в самом прямом смысле! По пояс, конечно, но всё-таки!
ТАКОГО БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО! ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!
Но в тот момент мне было не до размышлений. Слизеринцы орали благим матом, а я, ничего не понимая, бросилась прочь, напоследок оттолкнув ногой палочки Нотта, Крэбба и Эйвери, которые мальчики побросали. Макнейер очнётся, расколдует, а так без палочек они ещё долго провозятся.
— Мя-я-я! — Пожаловался мне Инсендио, когда мы вышли из-под трибун.
— Заткнись, шерстяная свинья! — рявкнула я. — Из-за тебя чуть не умерли!
Я прислонилась к стене, пытаясь выровнять дыхание. Что это, чёрт возьми, было? Какого лешего, во имя Мерлиновых кальсон, я стала выворачивать действие заклятия наизнанку? Почему именно сейчас? Почему именно так? Какого чёрта? А есть ли этому научное объяснение? Матч ещё не закончился? Так, какого чёрта?!
Так, спокойно. Надо проанализировать ситуацию. Я была напугана, на меня наступали слизеринцы-пожиратели, желая замучить до смерти. Я, почти не целясь, отправляю одного в нокаут, а троих других, при неправильном движении палочкой, наполовину превращаю в каменные статуи. Чёрт, да что тут анализировать? Паронормальщина!
Рука немного саднила. Я взглянула на ладонь. Небольшая, но кровоточащая ранка — вот награда за нервную и вредную привычку чуть что, сжимать ворона. Тьфу! Ещё и почудилось, что он нагрелся. Сейчас я ощупывала кулон и чувствовала, что старое серебро было холодно.
Ну вот. Загадкой больше? И так жизнь не сахар.
— Марс? Ты чего тут сидишь? — спросил спускающийся с трибун Джастин.
— Да так, кота искала, — улыбнулась я, потрясая сумкой. — А что, игра закончилась?
— Да, Хейзел поймала снитч сразу, после того, как ты ушла. Я остался тебя подождать.
— Спасибо, — сказала я, поднимаясь.
— Это кровь у тебя? Ты поранилась? — нахмурился друг.
— Это? Да так, ерунда. Поцарапалась, пока ползала. Ладно, бежим отсюда, а то Лина мне бошку открутит — как так, подруга в лазарете, а я ещё не с ней!
— Заодно твою руку покажем.
Мы шли, болтая о всякой ерунде. Я про себя решила, что рассказывать никому не буду о случае в подтрибунье (зря, к слову, я так решила. Многих бы проблем избежала). Хотя выяснить я должна. И начать надо с Флитвика. Но это позже.
У выхода в больничное крыло нас ждала Лина. Уже здоровая и весёлая — зелье мадам Помфри помогло почти сразу, но Лине пришлось ждать, пока из ушей перестанет валить пар. Тут же из больничного крыла вывалилась почти вся команда. Не было Эда.
— Как там этот недоумок? — бросила Коннору Лина.
— Жить будет, но три дня проваляется здесь.
— А что случилось? — спросила я.
— Эд с метлы свалился, когда пытался идти на перерез ловцу слизеринцев, — ответил Джастин. — Грохнулся с приличной высоты.
— Мадам Помфри диагностировала перелом ноги, вывих и сотрясение, — пояснила Хейзел.
— Странно. Так уверенно летел, метлу ровно держал. И тут раз через голову! — протянул Арти.
— Да уж, — фыркнула я. — Ну ничего. Для нас это будут самые лучшие три дня!
— А что у тебя с рукой? — нахмурилась подруга.
— Это? Да так, поцарапалась, — я беспечно отмахнулась.
Мадам Помфри обработала ранку, обмотала бинтами и отпустила восвояси.
Следующие дни я буквально жила в книгах. По началу, я даже не знала с чего начать. К Флитвику подходить не решилась, уж не знаю почему.
Единственное, что мне удалось выяснить это то, что магическая сила заложена в колдуне или волшебнице с самого рождения, и что уровень магии нельзя уменьшить или увеличить искусственно. Так же я узнала, что на самом деле палочка это только проводник магической силы, и она не может самостоятельно создавать магию. Материал для палочки, жёсткость и длина индивидуальны так же, как и каждый человек.
Так же я узнала про различные талисманы, использующиеся во время магических войн вплоть до пятнадцатого века. Но потом каждая семья, обладающая талисманами была схвачена инквизицией. Те, кому удалось улизнуть — канули в Лету, о них ничего не было известно. Дело в том, что эти талисманы могли искусственно увеличить поток магической силы, направляемый через палочку. То есть, если сравнивать магию с водоёмами, то маг — озеро, наполненное энергией. Магия струится через палочку подобно ручью. А такие талисманы временно расширяли русло ручья, позволяя заклинаниям приобретать большую мощность. В общем, я сама запуталась в своих же объяснениях, если покажется бредом, не обессудьте.
В целом, я ничего не выяснила ничего стоящего. Талисманов я отродясь не видела, тем паче, что они исчезли с лица магического мира, а про палочки я давно знала.