***
Раздавшийся стук в дверь отвлек Гермиону от чтения очередной толстой книги. Девочка открыла дверь и на крыльце увидела пожилую, строгую на вид даму, в старомодной одежде. Складывалось впечатление, что женщина только что сошла с картинки из «Истории Хогвартса». -Доброе утро. Меня зовут Минерва МакГонагалл. Могу я увидеть Гермиону Грейнджер? -Да, это я, — Гермиона мастерски разыграла радость, про себя отметив, что профессору нельзя отказать в пунктуальности. -Могу я увидеть ваших родителей, Гермиона? -Мама дома, она в гостиной, проходите. Далее последовало знакомство профессора и Джин, после чего прозвучала стандартная речь, призванная рассказать маглорожденному волшебнику и его родителям о волшебном мире. За тем, как у МакГонагалл получалось предвосхищать любые возможные вопросы собеседников и уводить их от «опасной темы», чувствовались годы и годы практики. Полчаса восхищения и удивления дались Гермионе не так уж просто, а вот охать и ахать, когда Минерва превратилась в кошку, оказалась гораздо проще, главное было не зевать. Гермиона, конечно, немного повозмущалась, распространяясь о законах физики, биологии, химии и других наук, выдавая в себе умного ребенка, воспитанного в мире маглов, но слишком долго с этим затягивать не стала, и, получив на все простой ответ «Магия!», согласилась отправиться за покупками в Косой переулок.***
Если бы Гермиона была здесь в первый раз, она, конечно, впечатлилась, но так как она была здесь частым гостем, оставалось только играть восхищенно смотревшую по сторонам, разинув рот, девочку. Впрочем, если бы вы пришли сюда впервые, вы бы тоже нашли, на что посмотреть. Длинная мощенная булыжником извилистая улица вела прохожих к огромному белому зданию со звучным названием «Гринготтс». По пути встречались различные маленькие и большие магазинчики со снующими туда-сюда покупателями и расторопными продавцами. Какая-то женщина, стоя перед аптекой, тихо возмущалась: — Крыло летучей мыши за 10 сиклей! С ума сойти! Гермиона в недоумении повернулась к профессору: -Сикли? Это что, деньги такие? -Да. Сейчас мы придем в банк, и вы все узнаете, мисс. Гермиона хмыкнула. Банк. Любимый Гринготтс. Как там Грызнак поживает, интересно? Девочка была абсолютно спокойна по поводу похода по магазинам. Во-первых, медальон, как было и сказано в инструкции отца, смягчал ее схожесть с родителями, точнее, как сильный артефакт, создавал иллюзию девочки с совершенно незапоминающейся внешностью, а, во-вторых, гоблины, даже если и узнают ее, виду не подадут, конфиденциальность, все-таки. Через час из банка вышли уже уставшая от миллиона вопросов девочки Минерва МакГонагалл и Гермиона с новеньким мешочком — кошельком да с ухмылочкой на лице. Пока образ умной, но противной девицы выходил как нельзя хорошо. Зайдя в магазин мадам Малкин, профессор проговорила: -Добрый день, Катрис! Нам комплект школьных мантий вот для этой юной леди. Мадам Малкин покивала, и, пригласив Гермиону встать на табуретку, занялась измерениями. Готовая школьная мантия Гермионе не понравилась. Ее домашние и выходные были гораздо удобнее, симпатичнее и из приятного материала, а не из грубой шерсти, как, например, та зимняя. — Мадам, а нельзя ли немного перешить, — решилась девочка. -Мисс, но это обычный школьный вариант… — Минерва удивленно подняла брови. — А можно необычный? Она же ужасно неудобная. Длинная и широкая, как балахон. А зимняя вообще грубая и очень жаркая! Мадам, можно ее укоротить, рукава сузить, например, вот так, сделать немного приталенной и застежечку не такую простую. А материал же этот не единственный? — Мисс Грейнджер! Это стандартная школьная форма! Так ходят все студенты! Но мадам Малкин хитро улыбнувшись, взяла в руки кусочек темной ткани. -Ну что ты, Минерва, если девочка хочет быть красивой, мы не можем ей запретить! Тем более, многие шьют форму на заказ. Вот, деточка, смотри, самая лучшая ткань в нашем магазине, паучий шелк. Не мнется, сама по себе плохо горит, очень красивая, летом в ней не жарко, зимой не холодно. Вдобавок на ней наложены дополнительно водоотталкивающие, самоочищающие и огнеотталкивающие чары. Цена у нее не маленькая, 20 галеонов. Или может, что подешевле? -Нет, нет, меня вполне устраивает такая цена. Будьте добры три штуки: черную, темно-синюю и цвета горького шоколада, я видела, он у вас есть, и вот ту, голубую, пожалуйста. МакГонагалл хотела было возмутиться, но она так устала за этот день, что просто тяжело вздохнула и поправила шляпу. Никогда ей не попадались такие трудные дети! Она уже тысячу раз пожалела, что сама отправилась с этим ребенком за покупками и только надеялась, что девочка будет учиться не на Гриффидоре. Эх, если бы она знала! Расправившись с магазинами «Мадам Малкин», «Котлы», «Все для юного зельевара», «Флориш и Блоттс» они, наконец, подошли к лавочке мистера Олливандера. Тут и начались проблемы. -…Мне эта не подходит, можно попробовать вон ту, пожалуйста, — мило улыбнувшись, Гермиона в сотый раз попросила мастера. Тот с вымученной улыбкой подал палочку с волосом единорога. -Это последняя, мисс, которая могла бы вам подойти. Простая палочка из тиса. Без всяких украшений и резьбы. Что ж, она пыталась, выдавив из себя слабый сноп красных искр. -Поздравляю, мисс, эта палочка теперь ваша, она вас выбрала! Мистер Олливандер неестественно обрадовался, у Минервы уже не осталось каких-либо сил. -Но, сер, она мне не подходит, мне неудобно. -Ничего, мисс, это временно, палочка выбирает волшебника и не всегда с самого начала сидит в руке, как влитая. -Нет, сер, мне не нравиться. Если вам больше нечего мне предложить, я вынуждена буду искать себе инструмент в другом месте. -Мисс Грейнджер! — Теперь уже МакГонагалл не стерпела, — мистер Олливандер — лучший по изготовлению палочек в Британии. Все школьники покупают именно тут. Лучше для вас нам не найти! Гермиона не хотела так сильно раздражать профессора, но что поделать, если палочка, ни одна из предложенных, ей действительно не подходит. Она не собиралась мучиться семь лет. Да, у нее было две ее палочки, с рождения, но она не собиралась их использовать в школе, на виду по крайней мере, чтобы не вызвать подозрения. -Профессор, при всем моем уважении к мистеру Олливандера, лучший — не значит единственный. Мы проходили мимо магазина мистера Пайперса, давайте попробуем подобрать палочку у него. К тому же, это мои деньги и я не собираюсь тратить их на товар, который меня не устраивает. Прошу меня извинить, до свидания, — и, развернувшись, девочка вышла из магазина. Минерве ничего не оставалось делать, как извинившись, выйти вслед за Гермионой. Будь дело в школе, она уже давно бы сняла с капризной девчонки кучу баллов. Однако где-то в глубине души она понимала, что девочка была права. Гермиона не обязана мучиться все время обучения в школе. Да и мистер Олливандер, сказать честно, не был оригинален в своем товаре. Такое иногда бывает, что стандартное внутреннее наполнение палочки не подходит магическому ядру ученика. -Нечасто ко мне заглядывают первокурсники, мисс, — удивленно выгнув бровь, сказал мистер Пайперс, когда юная леди в сопровождении профессора МакГонагалл зашла в его маленький уютный магазинчик. -Мы были у Олливандера и, к сожалению, мастер не смог мне предложить подходящую палочку. Я решила поискать у вас. -И что же вы пробовали у Олливандера? -Палочка, которая среагировала сильнее всех — тис и волос единорога. -Хм, попробую вам помочь, мисс. Попробуйте вот эту, вишня и перо пегаса. Так, а эта? Осина и чешуя русалки. Снова нет? — десятки коробочек выстраивались в ровную пирамидку. — Может, сосна и волос цербера? Интересный случай. А может.… Нет. Хотя…. Секунду, мисс. — Мистер Пайперс, я заметила, что вы используете гораздо больше магический субстанций для своих инструментов, чем мистер Олливандер, с чем это связано? -О, у нас с ним просто разный подход к любимому делу, — раздался голос из глубины магазина, — я по натуре экспериментатор и мне очень интересно работать с широким спектром веществ, в том числе сочетать несочетаемое. А вот мой коллега убежден, что лучшие палочки получаются с волосом единорога, пером феникса и сердечной жилой дракона, поэтому и делает по стандарту. Вот, — он появился за прилавком с длинной деревянной коробочкой с искусной резьбой, тогда как все остальные были в простых деревянных или картонных, — десять с половиной дюймов, дуб с чешуей валлийского дракона и клыком василиска. Гремучая смесь. Очень своенравная, но может хоть вам…. Гермиона нахмурилась. Мастер явно недоговаривает что-то очень важное, а судя по выражению профессора, эта палочка еще и опасна в некоторой степени. Но как только девочка взяла в руки инструмент, она обо всем позабыла и стоя слегка неуверенно на ногах, наслаждалась соединением магии палочки со своей магией. Вдруг, взмахнув и вычертив сложную фигуру, она воспарила, а из палочки брызнули яркие красно — золотые искры, осветив магазин. Опустившись и открыв глаза, она оглянулась и просияла. Мистер Пайперс счастливо улыбался, как ребенок, а Минерва, хоть и сохраняла строгий вид, выглядела посвежевшей и лукаво поглядывала на девочку. «Отлично! Вот сестрица и нашлась! А как бесподобно работает!» — подумала Гермиона, любовно поглаживая волшебную палочку. -Просто восхитительно! — Похоже, мастер все никак не отошел от какой-то только ему известной радостной вести, — с вас десять галеонов, мисс…***
30 июля, 1991 год. Малфой — Мэнор. Сегодня ей не спалось. Гермиона сидела на широком подоконнике и смотрела на звездное безграничное небо, на яркую луну, освещавшую пруд в саду и любимое дерево тети Циссы, спаленное наполовину пятилетним Драко. Она думала. Думала о том, что есть смерть, если ее можно обмануть или заключить сделку, что есть жизнь, если ее можно отнять или дать, когда захочешь, что есть счастье, если его нельзя поймать, а только почувствовать, и что есть горе, если его можно потрогать и получить болезненный разряд концентрированных слез и печали. Прошли две недели после похода в Косой переулок. Прошли почти два года со дня разговора. Со дня, когда она узнала правду. Помниться, тогда она сидела так же на подоконнике в своей комнате и много думала. Пока не пришел Драко. Любимый брат. Она не представляла свою жизнь без него. Единственный, кто может по-настоящему до конца ее успокоить или развеселить, кто всегда поддержит и поймет. И хоть они воспитывались, как дети аристократов, холодными и немного надменными, их отношения всегда строились на доброте и любви к друг к другу. Любимый брат. Где он сейчас, когда так снова нужен? Помниться, она полночи тогда проплакала на его плече, а он гладил ее по волосам и что-то приговаривал. Помниться, полночи они болтали ни о чем и стояли перед открытым окном, дыша прохладным ночным воздухом. Помниться, только с ним она заснула той ночью, потому что…. Любимый брат. Только он защищал ее от ночных кошмаров, только от его прикосновения по телу пробегали мурашки, только от его крепкого объятия на душе становилось безумно хорошо. Любимый…. -Не спишь? — дверь приоткрылась и в комнату заглянула белобрысая голова. -Не сплю, — она улыбнулась. Услышал. Пришел. Гермиона спиной ощущала его неспокойные перемещения по комнате. Вот он садиться на кровать. Тихий скрип. -Как ты? — спросил он, а в голосе слышалась бесконечная забота. Не получил ответа. Зачем? И так все знает. Нервно покачивает ногами. Тихий скрип. Обнимает со спины и, откинув волосы, целует в шею. -Сегодня луна особенно прекрасна. Как тогда. — Выдыхает. -Как тогда…. — эхом. -… Пойдем… Какая хорошая летняя ночь. На синем небосклоне среди маленьких огоньков особенно ярко выделяется большой серебристый диск. Луна. Так близко и так далеко. Скоро и у них так же. Всего один месяц, чтобы наговориться, чтобы насмотреться, чтобы надышаться, чтобы…. Много всего. Если вы думаете, что волшебники уж очень сильно отличаются от людей, то вы не правы. Чувства. Эмоции. Все так же. Сильно. Больно. Горячо. Как хорошо лежать на еще не остывшей после жаркого дня черепице, шевелить подмерзшими голыми пальчиками и угадывать созвездия. Небо-то то же самое. -…Смотри, Кит, — бледный пальчик устремляется вверх. -А вон Персей, и почему его так называют? -Видишь вон ту большую звезду? -Ну… -Это звезда из моего созвездия! Гермиона повернула голову. На нее смотрели два очаровательных серо — голубых глаза, причем смотрели очень серьезно. Она засмеялась. -Эй! -Что, Драко? Знаю я наизусть, где твое созвездие, — с издевкой сказала она, — а где мое ты знаешь? -Знаю, вон оно. Ой, смотри! Там что-то новенькое! Пошли. Где телескоп? -…Вон, иди сюда! Девочка посмотрела в глазок и вот что странно: на нее смотрел ее глаз. Нет, не шутка. Она отлично помнила его в зеркале. Ах, он еще и издевается! Подмигивает тут. Ну ладно. -Нет, ну ты только посмотри, какой наглец! -Что там? Что? — Драко маячил за спиной. — Обычная новая звезда. Не возмущайся. У тебя и так на одну больше. — Он обиженно на нее посмотрел. Девочка вновь хихикнула и потрепала его по голове. Взгляд посерьезнел. Драко вдруг прижал ее к себе со всей силы. -Я никогда тебя не отпущу! Слышишь! Никогда… Только ты и я… Близко никого не подпущу! Две дорожки слез. Еще две. Торопливый поцелуй в мокрые щеки. И застывшие имена на губах…