И тогда… держись, мир!
А королевство можно выдумать и самим.
8 февраля 2017 г. в 22:27
Приходишь ты в школу, заходишь в кабинет и видишь, что твоя парта занята кем-то другим. В старшей школе ты забьешь, но в младшей этот факт подействует, как красная тряпка на быка.
И ты полезешь разбираться с нахалом.
Катя нашла Макса на своей площади очередного незнакомого города. Точнее, тогда она еще не знала, что его зовут Макс, но была уверена, что он занял ее площадь — и потому, не колеблясь, схватила его за отвороты старого пальто и закричала:
— Это мое место!
— Но я пришел первым.
— Но место-то мое!
— Тут не было написано.
— Но…. — Катя огляделась, ища, кому бы пожаловаться.
— Здесь хватит места и для двоих, — улыбнулся Макс. Зубы у него были такие же кривые, как у Кати. Будто знак, известный только посвященным в тайну, он подкупил девушку — и она улыбнулась в ответ.
За партой — что в младшей, что в старшей школе — всегда есть место для второго.
У Макса были старая гитара и очаровательный голос. У Кати были тетрадка, в которой оставались чистые листы, погрызенная ручка и желание писать — неважно, что.
Стихи превращались в песни, когда Макс подбирал аккорды загрубевшими пальцами.
— Я хочу подарить тебе поцелуй, — сказал Макс ранним утром, когда они сидели в крохотном кафе и грели руки о пластмассовые стаканчики с лимонным чаем.
— О, — Катя покраснела и улыбнулась. И протянула руку ладонью вверх.
— Ты ведь знаешь, что это такое, не так ли?
— Конечно, — Катя улыбнулась шире. — Давай уже его сюда.
Макс ухмыльнулся и извлек из кармана своего пальто чистую толстую тетрадку. На обложке было неровно выведено «для песен».
— Шикардосище! — заявила Катя, прижимая тетрадь к груди. — Тогда я сегодня угощаю. Официант, блинов нам!
— С сиропом!
— Двойную порцию!
Официант, хмурый взрослый, с ненавистью поглядел на парочку.
Макс поет под палящим солнцем в очередном городе, и Катя исподтишка смотрит на него: она мечтала о принце, но, в целом… Потертый бардовый плащ вместо мантии; ореол медно-рыжих волос, слепящий золотом на летнем солнце — чем не корона?..
А королевство можно выдумать и самим.
Если речь зайдет о наследстве для детей, то сгодятся старая гитара и тетрадка. Хотя, пока Катя и Макс сами дети, их это мало колышет.
Говорят, синдром «вечных детей» равняется вечному одиночеству и неприятию в обществе. К сожалению, чаще всего так и происходит; но, если все складывается, то бродячие музыканты, бездомные поэты, самоучки-художники и прочие вечные дети сталкиваются на перепутанных жизненных дорогах, и тогда держись, мир! Те, кто обречен судьбой на несчастье, становятся счастливее всех на земле. В конце концов, их разделяют всего лишь километры — но детям расстояния нипочем.
Они путешествуют — оседлав велосипеды, пешком, зайцем запрыгивая в поезда — и находят друг друга, неизлечимо больные и оттого ценящие все, что их окружает, безмерно любящие каждую прожитую минуту. Вы наверняка встречали таких людей: даром, что их — как много! как мало! — семь тысяч штук. Яркие, смелые, они умудряются заполнить собой пространство, и обычно это вызывает пульсирующую боль между ребрами — когда-то давно у всех там жила душа.
Говорят, лечится эта боль вот как. Нужно без промедления достать пыльный велосипед из подвала, а маршрутную карту — с чердака. Не нужно ждать. Нужно искать. Что искать? Вечных детей, друзей или давно потерянную душу?..
Честно говоря, может статься, что вы найдете все это сразу.