Во имя спортивного интереса

После тренировки руки ужасно ныли, а в некоторые дни были такие ссадины, что невольно забываешь, что ты – девушка, которая должна любить и беречь свои «нежные» ручки. Впрочем, такие жертвы Сыльги делала впустую. Их команду даже на маленькие мероприятия не звали. Кан искренне не понимала почему, хотя в душе она могла догадываться, что прошлые пять попыток соревноваться провалились у них со счётом 87:0 и 93:4. Последний результат она считала даже неплохим для новичков, если не брать в расчёт, что команда в волейболе уже больше двух лет.       Домой жутко не хотелось идти. Только она переступит порог, как начнутся расспросы про её успехи и с каким счётом они разгромили противников на сей раз. Она не могла сказать про свои провалы, глядя в глаза матери, которая живёт мечтой о том, что её младшая дочь пойдёт по стопам старшего брата и завоюет ещё кучу наград. Одновременно с тем она больше не могла лгать, что её дела лучше некуда. Не могла сказать, что ей надоело каждый раз бинтовать колени и руки, смотреть на тренера, которому даже лень подняться со своего места, чтобы оповестить о проигрыше команды. Но самое главное: она не могла сказать, что игра, которая приносила ей удовольствие, превратилась в самую страшную каторгу.       С кряхтеньем и мученическим вздохом Кан взвалила свою тушку на лавочку и уставилась на свои кроссовки, потрёпанные жизнью. Завтра всё повторится: у неё опять не будет надежды на что-то хорошее, реальность опять покажет ей, что счастливое детство закончилось, и началась взрослая жизнь со всеми её минусами и острыми углами. Каждый день проходил по одному и тому же бездарному сценарию, где персонажи либо слишком надуманные, либо вообще не раскрыты. На улице морозно: самый разгар зимы. Нос уже начал подмерзать, и Сыльги подумала, что лучше бы вернуться домой. Во всяком случае, если она и скажет неправду – уже не будет так страшно, как если бы она делала это впервые. Подтянув сумку, Сыльги медленно двинулась в сторону дома. По дороге она успела попинать какой-то маленький комок снега и напеть себе под нос грустную мелодию. Единственное в чём ей повезло – возвращаться с тренировок вечером. Людей практически нет, и дышится как-то легче. Не надо делать вид, будто твоя жизнь катится куда-то...       Телефон оповестил о входящем вызове и Кан, нехотя, вытащила руку из кармана и посмотрела на экран. Конечно же, в такое позднее время ей могла звонить только Сынван, которая уже придумала что-то поистине «суперское» и спешит поделиться этим со своей лучшей подругой. Кроме Сынван у Сыльги ещё есть Джухён, Суён и Йерим, но так как последние входят в её команду, она не могла им пожаловаться на них же. – Привет! Ты реально уже подсчитала, когда у меня заканчивается тренировка? – весёлый голос в трубке оповестил, что она знает про дату окончания тренировки уже давно и интересуется самочувствием собеседника. – По-моему, ты уже должна знать, что после тренировок я чувствую себя хуже, чем на контрольной у миссис Пак, – теперь голос в трубке чуть усмирил свою радость и предложил переночевать у себя. – А ты не против? Просто такое чувство, что я у тебя уже поселилась, моя мама начала подозревать, что я просто не хочу возвращаться домой, – голос вновь зазвучал, причём у Сынван он был до того нежный и успокаивающий, что Сыльги могла забыть о своих проблемах и просто слушать. Сынван сказала, что её мама просто обожает Сыльги и кто-то должен кушать ту стряпню, которую Сон приносит домой после курсов готовки. – Сынван, ты послана мне ангелом, я уже мчу к тебе! – завершив диалог, Кан быстро отписалась маме, что вновь ночует у подруги и придёт домой сытая. После разговоров с Сынван на душе становилось легче. Конечно, можно назвать Сыльги в каком-то смысле нытиком, что она постоянно жалуется о чем-то подруге, но это ведь лучше, чем просто реветь в подушку и проклинать весь мир за свои неудачи. Вместе они приходят к какому-то выводу и вместе пытаются решить проблему. Именно благодаря этим разговорам Сыльги всё ещё держится на плаву и не даёт своим чувствам взять над собой верх.       Сориентировавшись, девушка повернулась на девяносто градусов и направилась к остановке. Вот тут людей становилось гораздо больше, и мороз, который уже стал чем-то родным, потерял свою силу. Сыльги не любила толпу: здесь пропадает всё прекрасное, что дала природа. Лёгкий и чистый ветерок сменяется загрязнённым и тяжёлым – с каждым вздохом становится только тяжелее. Белый снег, являющийся редкостью, становится серым и чем-то обыденным, чем-то, что уже надоело.       Сев в первый попавшийся автобус, девушка заплатила за проезд и подыскала себе место возле окна. Автобус тронулся, и картинка за окном стала меняться. Всё это она видела и не один раз, но продолжала наблюдать с каким-то восторгом. Вот остановка, на которой она каждый день ждёт Сынван, чтобы вместе направиться в школу, а на следующей остановке она однажды потерялась и долго плакала, ища маму. Все эти места, так или иначе, связаны с моментами из её жизни. Совсем скоро она подъехала к нужной остановке и, схватив свою сумку, побежала напролом, сбив по дороге парочку людей. За пределами автобуса она чувствовала себя лучше, есть у неё маленький страх перед различными видами транспорта. Прищурившись, она замечает Сынван и огромными шагами идёт к ней. – Онни, мне кажется, или ты одета не по погоде? – осенняя куртка, лёгкие джинсы. Как-то это не похоже на аутфит для зимнего времени. – Онни не думала, что ты будешь так долго ходить, – подарив улыбку, Сынван направилась прочь с остановки, прихватив с собой Сыльги.       Дом Сынван всегда был приветливым внутри: эта семья умела создать уют для любого сюда входящего. Наверное, поэтому к ним кто-нибудь да заглядывал. Сыльги же здесь практически поселилась. Она с детства посещала семью Сон и до чёртиков радовалась, когда ей разрешали остаться на ночь. Мысль, что чужой дом кажется ей уютнее, чем собственный, нагоняла какой-то страх и чувство тоски. Это трудно объяснить, но в груди начинает болеть, а внутренности скручиваются в морской узел. Так могло продолжаться две-три минуты, а потом всё стихало. Она не могла назвать это паническими атаками: ей не хотелось плакать, она не чувствовала себя загнанной. Сынван понимала состояние подруги и в такие моменты старалась дать ей частичку уверенности в лучшее будущее. – Сыльги-я, у меня есть шоколадное молочко и пирог с ягодами, что из этого ты точно не будешь? – вопрос, как казалось Кан, риторический, так как Сон знала, что девушка съест любое блюдо, приготовленное её руками, даже если бы там был яд. – Я буду всё! – заявила девушка и, скинув ношу на пол, побежала на кухню. – Тогда всё бери и пошли в гостиную. Мама на ночной смене, так что судьба телевизора в наших руках.