***
За столом сидит зеленоглазка, обнимая ладонями большую теплую кружку. Напротив нее Даичи помешивает ложечкой чай, задумчиво глядя в чашку. – Меня вышв… Уволили… – Недолго музыка играла. Он попытался пошутить, но тут же наткнулся на испепеляюще-обиженный взгляд. – Собственно, в этом ничего нет страшного. Как видишь, я все еще снимаю твою квартиру. – Опять ты со мною возишься… – исподлобья глядела на него. От внимательного брата не скрылся призрачный огонек, горящий внутри зрачков, будто что-то хочет вырваться наружу. Но Харуно молчала, упрямо поджав губы. – Сакура, с тобой больше ничего не приключилось? Смотрит на сестрицу, наблюдает из-под немного опущенных век за каждым её движением. Прищурившись, осматривает девушку с ног до головы. В ней что-то определенно изменилось… И ему это не нравилось. – Ничего. Вдруг стало неловко – под ложечкой еще кисло-сладко ныло от поцелуя. Она, поджав под себя ноги и откинув голову, тяжело вздохнула. Ей казалось, что из легких выкачали весь кислород. – Что-то ты не договариваешь. Даичи никогда не видел у неё такую холодную, даже мерзлую, совсем некрасивую и неживую улыбку – стал перебирать, о чём же она думает. – Я недавно встретил своего старого знакомого. У него есть связи. Он может помочь с твоей первой публикацией… Почувствовал, как мгновенно напряглась Сакура от этих слов, как сузились изумрудные глаза, как брови сошлись на переносице. Произнесенные слова заставили больно сжаться девичье сердце, разбередив с таким трудом зарубцевавшуюся давнюю рану. – Ты никогда не предлагал своей помощи в этом вопросе, потому что верил в меня. Но, похоже, что теперь даже ты потерял всякую надежду на мой успех? – ей не хотелось задавать этот вопрос, но не могла иначе, потому что не хотелось выглядеть перед ним абсолютной трусихой. – Сакура, я хочу лишь помочь. – Думаешь, что сама я уже не в состоянии о себе позаботиться? Я – взрослый человек и не нуждаюсь в твоей помощи… Она знала, что этим может обидеть его, но ничего не могла поделать. Даичи выбрал не самое подходящее время для такого разговора. Расстройство и обида, появившиеся из-за выходки Итачи, развязали язык Сакуры. Он отказывался верить в то, что услышал… «… не нуждаюсь в твоей помощи…» Перед ним буквально пронеслась вся жизнь: вот Сакуре два года – забавный карапуз; вот тринадцать – угловатый подросток; сейчас – хрупкая и наивная девушка – близкая по духу Гебе, нежели Артемиде. Даичи боялся, что когда-нибудь она перестанет быть такой слабой и нуждаться в нем. Еще хуже – найдется тот, кто сможет заменить его и защитить Харуно от наступающих сумерек. Его глаза потемнели, а на скулах заходили желваки, он сжал кулак так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Если бы смогла, то сделала бы уже это давным-давно. Спустись с небес на землю. Возомнила себя небожителем и считаешь, что реальный мир – сказочная страна? Атмосфера стала накаляться. Казалось, что сейчас вот-вот вспыхнет искра, из которой разгорится настоящий пожар и только черт знает, чем его нужно тушить. – Быть может, ты дашь мне возможность спуститься на землю, а? Почему я не могу распоряжаться своей жизнью сама? Без руководства родителей, без твоей сверхопеки? Она сглотнула, стиснула зубы, держась за стол, словно удерживаясь за него, как за единственную опору. Затем заглянула в такие же зеленые глаза – осознание того, что причинила боль дорогому человеку. Её словно обдало ушатом холодной воды. Неловко попыталась оправдать свою озлобленность: – Мне было достаточно того, что ты поддерживаешь меня… Не требуешь от меня чего-то особенного… Я знаю, что выбрала не подходящую мне мечту. Я знаю, что мои истории никого не интересуют. Я даже не могу поговорить с родителями… Не хочу, чтобы они во мне окончательно не разочаровались… Нет, мама с папой даже и не ждут того, что я чего-то добьюсь. Я ведь всегда все делаю только наполовину, а потом бросаю… Словно электрический разряд пронзил его тело миллионами вольт, посылая импульсы к мозгу. «Какой же идиот…» – Прости. Виновато коснулся светлой макушки своей сестренки. Её ресницы мгновенно задрожали – Сакура почувствовала, что еще немного и по щеке скатится предательская слезинка. Но вместо того, чтобы лить слезы, девушка прижимается к Даичи и издает первобытный вопль. Она не думала, что способна на такой крик, на подобную ярость. Сердце словно разрывается на части, а тепло брата согревало, успокаивая и забирая часть терзающей зеленоглазку боли.***
Остался один… Он не мог позволить себе расслабиться ни на мгновение, словно поджидая подвох. Казалось, что тишина незаметно подкрадывается к нему. Итачи чувствовал. Она неслась вместе с кровью по его венам, наполняя отравляющим одиночеством и медленно поглощая его сердце. Ненавидел себя за то, что оттолкнул Сакуру. Руки так и чесались. Хотелось разнести все в пух и прах. А под боком, как назло, только кот. Как же он умудрился привязаться к этой девице? Собственный едкий смешок стал для него ответом. Без понятия. Это, эм, как волосы… Мы не обращаем на них внимания, но в один прекрасный день они становятся слишком длинными – тогда недоумеваем, мол, откуда взялись? Учиха обнаружил, что привык к обществу Харуно и теперь без неё никуда. Потому что она смогла поймать, подцепить его на свой крючок и вытащить из привычной среды так, что ему только и остается хватать воздух, пропитанный приторным ароматом цветов, которые были расставлены в каждой комнате, на всех подоконниках. Он бы с большим удовольствием повыдергивал все эти цветики-семицветики. Отчетливо слышится её карамельный голос, как будто его обладательница стоит за спиной. Итачи оборачивается, но, конечно же, никого не находит. Ему кажется, что вот-вот Сакура вернется за забытыми вещами, и тогда он схватит её за тонкое запястье, дав понять, что никогда и никуда не отпустит. Но знает… Этого не произойдет. Ведь он произнес слова, которые зеленоглазка не могла истолковать иначе, нежели буквально. «Уходи». Она не придет – Итачи сам этого не пожелал. Он и сейчас не хочет обрекать Сакуру на участь глупца из притчи, который пытался объяснить слепым от рождения, какого цвета небо.***
– Даичи, наверное, мне стоит вернуться домой. Руки замерзли, поэтому она спрятала их в длинные рукава шерстяной кофты.