The Story of the Prince and the Enchantress

      Стоило ей испариться, как в помещении повисла гробовая тишина, и поэтому тихий приказ короля страже возвратиться на свои посты, а людям развлекаться как ни в чем не бывало, отчетливо услышал каждый.       Гости решились послушаться хозяина замка и продолжить получать удовольствие от мероприятия. Лишь виновник торжества продолжал стоять на месте. Киллиан был в смятении, растерян. Ведь буквально за несколько минут на него обрушилось много неожиданной информации.       Было неприятно признавать, что оказывается он много не знает. Что об Эмме, что о своих родителях. Но как бы странно ни было, он сейчас больше понимал Свон: почему она так недоверчива к людям, настороженно относится ко многому, удивляется, когда к ней обращаются с добротой – это было последствием отношения людей к ней.       Частично открытая правда дала ему понять Эмму, но также и усомниться в своих родителях.       Очнулся от этих мыслей, когда сестра потрясла его за плечо, обеспокоенно глядя на него. Мысленно, он помнил, что она ни в чем не виновата в сложившейся ситуации. Но продолжать притворно улыбаться и веселиться он не мог. Джонс вообще не мог тут находиться.       Слишком грубо высвободив руку, Киллиан, быстро шагая, вышел из зала.       Киллиан хотел броситься искать Эмму, сказать ей, что ему плевать на все, что любит ее и хочет быть с ней рядом. Но что-то подсказывала, что его поиски будут бессмысленны: за все их необычные прогулки он уяснил, что эта девушка способна на многое. Поэтому, если она не захочет, чтоб он нашел ее, то так и будет.       А также он уверен в том, что отец приказал страже не выпускать его из замка.       Киллиан не помнил, как дошел до своих покоев. Громко захлопнув двери, он хотел выплеснуть эмоции, но не сделал потому, что на глаза попалось алая ткань.       На кровати лежало красное платье. То самое, в котором была Эмма. Рядом лежали серьги и туфли. Она словно таким вот способом говорит, что ей ничего не нужно ни от него, ни от его родителей. Что очень глупо.       Сев на кровать, он смотрел на платье, а в голове крутились воспоминания этого хорошо начавшегося дня.       От раздумий его отвлек скрип открывшейся двери.       − И даже не думай твердить, что в порядке, − укоризненно выглянув из-за двери, сказала Белль, − Я тебя слишком хорошо знаю.       На ее слова он ничего не ответил, лишь с тоской отвел взгляд и уставился в стену. На лице отразилась та боль, что причинил уход Эммы. Видя это, Белль в неверии проморгала. Она, как и остальные, ни разу не видела истинные эмоции Джонса. У него всегда есть дежурные маски, которые он постоянно носит. И в их число не входит маска душевной боли.       − Киллиан, − понимая насколько все серьезно, сестра, закрыв за собой дверь, подошла к нему, − Неужто все так плохо?       − Она ушла. Поэтому как ты думаешь? − избегая глаз сестры, он посмотрел в ее сторону.       − Ты так из-за этого переживаешь?       − Да, черт возьми! – впервые, за столько лет, Киллиан Джонс проявлял свои истинные эмоции. В сердце была боль и злость, и они чуть ли не бурным потоком выплескивались из него, − Что я сейчас чувствую, не передать словами! Девушка, которую я люблю оказалась дочерью злодейки, и от этого все так взъелись! Она ушла, и я не уверен, что смогу-таки ее найти. Она нужна мне, Белль! Нужна.       − Тебя совершенно не волнует, что ее считают злодейкой? – было странно, но задавая этот вопрос, она расплылась в растроганно улыбке.       − Не волнует. Потому что я знаю: она не злодейка, − чеканил он каждое слово, − Будь это так, она б еще при первой встрече меня прикончила, как отмщение за мать или что-то в этом роде.       − В смысле? – девушка озадаченно нахмурилась, пытаясь понять, − А какая у вас была первая встреча?       − Я тебе рассказывал, − Киллиан, видя ее недоумение, тяжело вздохнул, − Эмма может превращаться в дракона. Это ее я высвободил тогда из сетей. И потом я солгал тебе: я нашел ее там, в лесу. Эмма сломала крыло, и, по ее словам, она не могла даже обратится в человеческий облик, не то что взлететь или охотиться.       Видя горящий взор сестры, Джонс рассказал ей все. Они не часто откровенничают, особенно если касается таких страшных тайн. Но ему нужно было высказаться. Рассказывая, он будто заново переживал те моменты, и от этого было еще больнее.       − И почему же ты уверен, что не найдешь ее? Она наверняка на той поляне.       − Не думаю. Возможно она не хочет, чтобы я или родители смогли сейчас найти ее…       − Иногда ты такой придурок, братишка, − по-доброму сказала Белль, − Ты не веришь мне, но позже окажется, что я права.       На ее самоуверенность, Джонс хмыкнул. Это ненамного подняло настроение ему.       − И можем попробовать завтра убедиться в этом, − хитро улыбаясь, она надеялась, что Киллиан начнет спорить, доказывать свое и тем самым хоть чуточку отвлечется.       Но увы, этого не случилось.       В комнату зашли родители, и Киллиан невольно стиснул зубы.       На лице Белоснежки была тень вины, а ее нервозность подтверждали постоянно переплетающиеся пальцы. А Дэвид старался не показывать волнение.       − Мне не о чем с вами разговаривать, − прошипел Киллиан, метая взгляд на родителей.       − Сынок, послушай. То… − начала мать, но ее перебили.       − Нет, это вы послушайте! – повысив тон, выкрикнул он, − Мне плевать на то, что Эмма дочь Малефисенты. Это похоже волнует только вас! Боитесь, что она отомстит за свою мать? Да если бы она хотела, она бы давно вам испортила жизнь.       − Мы понимаем, тебе больно…       − Да ничерта вы не понимаете! Насколько я понял, все невзлюбили Эмму, как только узнали о ее корнях. Только из-за этого! Никто не удосужится даже подумать, что она может быть не такой как мать. В отличии от всех, я понял это и без подсказок.       − Мам, − Белль решила влезть в разговор, − извини конечно, но я больше за Киллиана. Вы не знаете Эмму. И не судите книгу за обложкой. Ведь это вы и делаете: осуждаете ее лишь от того, что она дочь злодейки.       − Не вмешивайся, Белль. Вы с братом просто не понимаете, о чем толкуете. Эта Свон запудрила вам голову своим враньем и уловками, − возразил Дэвид.       − Нет, отец. В отличии от вас с матерью, Эмма мне не врала. Да, она умолчала о том, кто ее родители, но и не солгала, выдумав какую-то историю. А вот вы утаиваете свой проступок, связанный с Малефисентой.       − Сынок, прошу, не надо, − Белоснежка подошла к нему совсем близко и взяла его за руку, − В той истории нет ничего хорошего.       − А я хочу знать, − не мигая, он испытывающе посмотрел на мать, потом на отца, − Мы не продвинемся в разговоре, пока я не узнаю об этом.       Белоснежка с Дэвидом мрачно переглянулись.       − Ладно.