Рождество: инструкция для чайников

      Спустя два часа, проведённых подростками вместе, Никита обнаружил в кармане своих джинсов смятую открытку. Они как раз смотрели какую-то новогоднюю комедию, так что Никита, вдруг резко подскочивший, заставил Венди напрячься. - Слушай! Я забыл кое-что важное! Ну… почти забыл. – Взгляд девушки наполнился тревогой. – Ничего такого страшного, нет! – Теперь недовольством. – На, сама смотри! – не выдержал Никита, окончательно спутавшись. Он сунул открытку Венди в руку и отвернулся. Поначалу она молчала, потом послышались смешки, который перерос в хохот. Никита настороженно повернулся к девушке, та выглядела расслабленной и довольной. - Ну ты меня и напугал, Лохматый. – фыркнула она, передразнивая письмо. - Не надо меня так называть! – насупился Никита. - Но Стэн прав, чувак! Ты мистер Лохматик из Лохмабурга, Лохмании, и таков же твой папаша! (1) – снова рассмеялась девушка. - Тогда ты мне не соответствуешь. – В голове у парня уже созрел план. Он состоял в том, чтобы кинуться на Венди и устроить такой же бардак в её рыжей шевелюре, но когда он вдруг резко прыгнул вбок, девушка быстро вскочила с дивана, и Никита лишь врезался лицом в подлокотник. Венди довольно хмыкнула и изчезла в темноте коридора. Послышалась возня, но Никита намертво припечатался к подлокотнику неожиданно наплывшей ленью, и только шапка-ушанка, прилетевшая ровно ему в затылок, заставила наконец поднять голову. Венди стояла в коридоре, одетая в тёплые сапоги и куртку и выжидающе смотрела на парня. - Куда это ты? – спросил Никита. - В Гравити Фолз. И ты со мной. Поторопись. - Но сейчас же только… Два часа дня! Нам к шести. - Видишь ли, - вздохнула Венди, - Стэн понятия не имеет, сколько времени надо готовить праздничную еду. Он не праздновал Рождество последние… лет тридцать? Может, даже больше. А салаты с индейкой сами себя не сделают. Так что одевайся. - Ладно. – Никита стёк с дивана на пол и кое-как поднялся. – Но зачем одеваться, если мы прямиком в Хижину? - Может, прогуляемся потом.       Никита кивнул и оделся как обычно – куртка да сапоги. Венди поспешила открыть портал. Вскоре через прямоугольник перед ними виднелось заснеженное крыльцо Хижины Чудес. Венди первая шагнула вперёд и постучала в дверь. Никита же растянулся на ступеньках – они все заледенели, а под снегом этого видно не было. Девушка расхохоталась, а он, поворчав немного, поспешил подняться – выглядеть нелепо перед кем-то ещё ему не хотелось. Послышались шаги, и в двери показался… Диппер. А за ним и Мейбл пропихнула свою мордашку под руку брата. - Венди! – хором воскликнули они и кинулись её обнимать, в чём были – в домашней одежде (и неизменный свитер на Мейбл). Близнецы подросли, но всё равно выглядели мелкими по сравнению с девушкой. - Привет, чуваки! – радостно отозвалась Венди. Не знала, что вы приедете. Какими судьбами? - Мы упросили родителей отправить нас сюда на Рождество. А ты? Вы то есть. –       Мейбл запнулась, увидев Никиту позади. Из-за падения он был весь в снегу, но только с одной стороны. Для девочки это было очередной странностью, а вот Диппер догадался и тихонько прыснул. - Стэн позвал меня готовить салаты и разрешил взять Никиту с собой. - А если бы и запретил, то это бы меня не остановило. – с вызовом отозвался парень. - Здорово! – Мейбл как обычно пылала оптимизмом. – Проходите же скорей.       Венди поспешила в Хижину, Никита за ней. Правда Диппер задержал его в дверях. - Ну что, как тебе поцелуи с нашей ступенькой? – весело спросил он. - Ой, заткнись, а. – проворчал Никита, поскорее ретируясь. Кажется, так удачно начавшийся день Рождества становился всё более неудачным. «Наблюдательность он тут, видите ли, применяет, детектив чёртов.» - ворчливо подумал он, следуя на звуки голосов. Они привели его на кухню. Там Стэн в своей вечной как Вселенная феске в привычной манере приветствовал Венди: «Что так рано? Я же сказал к шести?» - «Мне лень опаздывать, мистер Пайнс» - «Тогда тебе придётся работать сверхурочно – приготовить Рождественский обед» – «О, нет, только не обед! А вы заплатите мне за это?» – «Только так.»       С этими словами Стэн раскинул руки в стороны, а Венди с удовольствием его обняла. Помимо них в комнатке собрались Форд, мирно попивающий кофе, Мейбл, Сус в фартуке (странное зрелище) и…       К удивлению Никиты, за кухонным столом сидела никто иная, как Нортвест. Она внимательно изучала что-то похожее на книгу рецептов. Когда парень вошёл, все взгляды обратились на него. - О, Лохматый! – поприветствовал Никиту Стэн. Теперь он активно использовал это прозвище. - Мистер Пайнс. – кивнул Никита и сел за стол. Пасифика отодвинулась. - А что она здесь делает? – спросил парень у Стэна. Пасифика явно оскорбилась таким обращением и собиралась сказать что-то язвительное, но Стэн её опередил. - Больше рук – больше выгоды! Я нас будет немало сегодня, так что любая помощь будет полезной. Ну ладно, обнимались приветствиями, теперь за работу. Диппер, мы всё ещё не развесили по Хижине украшения. Идём.       Стэн вышел из кухни, а мальчик засеменил за ним. В комнате на пару секунд возникла неловкая пауза, но неловко могло быть кому угодно, кроме Никиты. Чудаковатость имеет свои преимущества. Венди, однако, быстро сориентировалась, и вскоре послышался деловитый грохот посуды. - Ну, что все встали? У нас дел невпроворот! Ей, Пасифика, уже приглянулись какие-то рецепты?       Девушки и Сус почти сразу углубились в готовку. Никита готовить не умел, поэтому не знал, куда себя деть. К счастью (или наоборот), у Мейбл появилась идея, с грандиозностью которой могла сравниться лишь улыбка на лице девочки. - Прадядя Форд, Никита, у нас тоже есть дела! - Ты о чём? – с недоверием спросил Форд, торопливо глотнув кофе, словно Мейбл в любой момент могла его отнять. А она могла. - Сегодня Рождество, а вы оба выглядите не празднично. Надо это исправить. - Под исправить ты имеешь в виду…? - Идёмте, я всё покажу.       Никита нехотя поднялся со стула. Как бы он хотел остаться, но делать было ровным счётом нечего, а с Мейбл скучать бы не пришлось. Форд также не горел желанием, но в отличие от парня, шёл, чтобы сделать приятно племяннице, а не от скуки. Ему, честно говоря, хотелось спокойного адекватного Рождества. - Итак! – с предвкушением в голосе начала Мейбл, с ноги открыв дверь на чердак. Именно туда она привела будущих жертв высокой моды. – Начнём с причёски.       Мейбл стала рыться в своём шкафчике и довольно скоро обнаружила там расчёску, различные средства для волос, лосьон с блёстками и даже ножницы. Выглядело это вкупе с вдохновлённым видом девочки весьма угрожающе. - Ничего не выйдет, - предупредил Никита, - Мои волосы никогда не подчинялись расчёсываниям и всему такому.       Почти сразу он понял, что зря это сказал. Мейбл приняла это как личный вызов и первым посадила его на «стул преображения» - обычный стул, под которым девочка постелила газеты. Форд ретировался к стене и попытался с ней слиться. Послышался визг ножниц, которые в агонии резали спутанные локоны, потом она нещадно драла его волосы расчёской, потом снова ножницы.Форд бросал сочувствующие взгляды на это действо, и парень сдерживался изо всех сил, чтобы не сигануть в окно… Мейбл добрых полчаса пыхтела над его шевелюрой. К концу «сеанса» Никита был уверен, что облысел. - Готово! – довольно заявила Мейбл, утирая пот со лба. Она отошла чуть подальше, полюбовалось своей работой пару секунд и протянула Никите зеркало. Тот с опаской глянул на своё отражение.       Мейбл и впрямь поработала на славу. Каштановые волосы, всегда существовавшие в полнейшем хаосе, выглядели короче и опрятней. Чуть-чуть. Но для Мейбл это действительно было достижением. Парень с удивлением смотрел, как послушно были зачёсаны жёсткие локоны, как ровно было подстрижено у затылка. На него не похоже. С каким-то удовлетворением Никита подумал, что через пару часов всё снова придёт к прежнему потрясающему хаосу. - Ну как? – Никита вспомнил, что парикмахер всё ещё ждёт ведикта. - Хм… необычно. - Значит, как раз на Рождество! – восприняла это по-своему Мейбл и, наконец, отошла от него. Парень уже встал и собирался идти, как в дверях его настиг недовольный голос девочки. - Куда? Причёска – это половина дела, я ещё рождественские свитера не связала!

***

      Никита был уверен, что Диппер не просто так ушёл украшать зал. Уж кто-кто, а он свою сестру знал как облупленную и наверняка предугадал её «замечательную» идею. Только вот Никите не сказал. Парень не знал, сколько времени их пытали на чердаке, но когда он спустился вниз на кухню, то готовка явно подходила к концу. Форд, выскочивший из комнаты близнецов чуть позже, чем Никита, с удовольствием принюхался и издал довольный стон. - Вот это запах! Вкуснота! Давно я таких не слышал. - А что, в подпространстве запахов не существует или просто ваши служащие готовить не умели? – язвительно спросил Никита, который о содержании вкуса в воздухе мог только догадываться. Даже не выслушав ответ, он решил увидеть всё своими глазами. На кухне всё близилось к концу. Венди с раскрасневшимися от жара щеками накладывала какой-то пирог на тарелку, так увлечённая своим делом, что меж бровей легла складка. Парень подошёл ближе и хотел было помочь, но… - Уйди от стола! – неожиданно сердито рявкнула Венди. Никита замер в недоумении. Девушка поставила блюдо на твёрдую поверхность и с напускной сердитостью посмотрела на Никиту. Тот всё ещё не понимал, как реагировать и куда себя деть. Венди рассмеялась. - Ты так забавно выглядишь, когда растерян. Извини, что грубо, но еда очень горячая, а ты под руку лезешь. Отличный вид, кстати, Мейбл - умничка.       Диппер, возникший откуда-то сбоку, осторожно потянул рукав Никиты на себя. Тот наклонился поближе. - Когда женщина готовит, лучше находиться подальше. – С серьёзным лицом прошептал он ему на ухо. - Звучит угрожающе. – недовольно пробормотал Никита. – …А потом надо хвалить то, что им удалось приготовить. – Диппер проигнорировал его реплику, кивая в сторону плиты. Вот взгляни на Пассифику. – Юная Нортвест сосредоточенно помешивала что-то в старой сковороде. Пара прядей упали на глаза и она то и дело раздражённо фыркала, пытаясь их сдуть. – Вот ты думаешь, она умеет готовить? Нет, конечно. Всю жизнь прожила на стряпне слуг. Но она старается. - Хочешь сказать, ты будешь есть это? – Никита с недоверием глянул на что-то коричневое в сковородке. - Буду. – пожал плечами Диппер. – На сто процентов уверен, что это будет отвратно, но она же трудилась ради нас. - Это же ты её пригласил, верно? - Ну, может и я. - как-то резко стушевался Диппер.       Никита пожал плечами. Всё это была… не его тема. Оказывается, обычный праздник может превратиться в невероятно сложный набор традиций, действий и… эмоций? Нет, ну стал бы он когда-нибудь есть пригорелое нечто от Нортвест лишь потому, что она много времени над этим пыхтела? А в Рождество это приобретает совершенно иной оттенок. Она старалась, для нас, женскую стряпню надо хвалить. Почему всё так сложно?

***

      Обед прошёл быстро. Всё и вправду было очень вкусным, ели оживлённо, за разговорами, облизывая пальчики от удовольствия. Стэн налил понемногу себе и брату, Сусу, а потом и Венди. Никита же категорически отказался, чем, кажется, вызвал у всех приступ невольного уважения. «Это правильно» - задумчиво сказал на это Стэн. – «Но не так вкусно. Предлагаю тост…»       После все устроились в главной комнате с телевизором. Народу набралось немало, но место нашлось каждому. Стэн восседал в своём жёлтом кресле не менее величественно, чем король на троне. Стоит сказать, что он всегда вписывался конкретно в этот интерьер Хижины, и даже чёрный костюм не шёл ему так, как кресло и телевизор. На полу у его ног расположились близнецы, весело перешучиваясь друг с другом и подругами Мейбл. Да, Кэнди и Грэнда тоже пришли. Нортвест куда-то подевалась, вероятно, поэтому Диппер пребывал в некой растерянности. Никита с Венди сели за стол, устроившись рядом. Девушка положила ему голову и плечо и наблюдала за остальными сквозь прикрытые веки. Напротив них сидел Форд, записывая что-то в свой дневник. Подняв голову на столь идиалистическую картину воркующих голубков, он понимающе улыбнулся. Никите эта улыбка не очень понравилась: она его то ли смущала, то ли заставляла себя чувствовать так, будто у него, ещё совсем птенчика, всё впереди. Поэтому, дабы не доставлять Пайнсу такого удовольствия, он уставился на дневник натренированной хищной улыбкой и пробурчал так, чтобы казалось, что он говорит сам с собой, но при этом прекрасно слышно Форду: «Ну хоть Шеогорат со скуки не помрёт сегодня, будет что почитать» - Что? – мгновенно всполошился учёный. - Что? – Невинно переспросил Никита, наблюдая, как на лице Форда нарастает раздражение. Тучи надвигающегося скандала разогнал Сус, появившийся из кухни с блюдом начес в руках. Он, как олицетворение всего праздничного и непосредственного, всем протягивал тарелку, предлагая взять столько начес, сколько влезет в ладонь. Не обделил он вниманием и столик. - Мистер Пайнс, будете? – не успел мужчина ответить, как перед его очи встало блюдище, закрывшее ему вид на Никиту. - Да, спасибо, Сус. – как-то устало поблагодарил Форд, набирая горсть. Дневник он закрыл и пока отодвинул, уделив всё внимание еде и какой-то бредовой программе по телевизору. Вот, пожалуй, единственное, что остаётся неизменным – так это бессмысленное и беспощадное новогоднее ТВ, не несущее ничего, кроме деградации и рекламы. Зато Никита смог спокойно наслаждаться минутами тёпла с Венди, приятной тяжестью давившей на плечо.       Вечер прошёл весело. За настольными играми, что устроили на полу, никто и не заметил, как приблизился 11й час. Кэнди и Грэнда собрались домой – друзья друзьями, а Рождество хочется проводить в кругу семьи. Пассифика тоже решила покинуть «эту вонючую лачугу», хотя уходила она тоже с неохотой. От Никиты, наблюдавшего из коридора, не укрылся её странный, даже тоскливый взгляд, которым она скользнула по лицу Диппера. «Ах вот оно что.» - подумал Никита, неожиданно вспомнив слова альтернативного Диппера. Надо же, в последнее время он всё чаще стал понимать истинную природу людей. Может, побочное влияние любви? Надо будет поблагодарить Венди за это как-нибудь. Когда шум в прихожей таки утих, а людей заметно поубавилось, Никита решил, что тоже хочет прогуляться. Он накинул куртку, даже не застегнув её, и вышел за дверь. Запоздало понял, что шапку он тоже не надел, но просто забил на это. На улице морозило.       Никита огляделся: вокруг метровыми волнами лежали сугробы, как памятник застывшему морю. На снегу не было ни следа, кроме тех, что вели в просеку – это следы недавно ушедших гостей. Ещё недавно с неба падали крупные хлопья, а сейчас небо было поразительно чистым. Ни облачка, ни ветерка, словно ничего и не было. Скорее всего, это была одна из тех аномалий Гравити Фолз, которых как магнитом притягивает к этому городку. Никита посмотрел наверх и с восхищением вздохнул: там, в тёмном и холодном омуте, горели множество звёзд, одна ярче другой. Они все были разноцветными, недосягаемыми и… прекрасными. Вдруг тонкие руки в шерстяных варежках осторожно обвили его грудь. Спиной он почувствовал, как стройная фигурка прижалась к нему всем телом. Венди положила голову Никите на плечо, и парочка рыжих прядей заструились вниз по его руке. - О чём задумался? – спросила она. - О квантовой физике. - Ну-ну. – он почувствовал, как его шею резко обдало горячим воздухом – Венди фыркнула, не поверив его словам, но приставать с расспросами не собиралась. Так, обнимаясь, они простояли минут десять, а, может, и целую вечность. Гармония природы с душой была такой поразительной, что время словно перестало существовать, а мысли текли плавно и лениво. Вдруг Никита подал голос. - Поразительно. Даже зная, что Создателю всё равно на все эти праздники, все продолжают праздновать Рождество. Мы продолжаем. - Рождество – не только религиозный праздник. Он несёт себе гораздо большее. Это самая настоящая магия.       Никита промолчал. - Шеогорат сказал, что ради меня ты переслушал множество песен. - Не напоминай, прошу. - Ты так старался. Спасибо тебе. Знаешь, будь этот вечер музыкой, скрипка сейчас совершала потрясающие переливы, а где-то на фоне звучал орган…       Никита не разбирался в инструментах, но нутром чувствовал, что она права. Он сам слышал эту потрясающую мелодию холодного вечера - от ослепительно белых звёзд (скрипка), до тёмно-синего, граничещуго с чёрным неба (огран) и тёмно-голубых теней под стройными соснами (виолончель). Удивительный вечер. - Знаешь, у меня есть идея. – Никита вдруг безумно улыбнулся, взлохматив наконец уложенные волосы. - Какая?

***

      Вдох. Выдох. Уверенный стук в дверь. Слышатся тяжёлые шаги, от которых сотрясается даже земля и дверь резко открывается. Дэн поначалу ничего не понимает, но когда Венди повисает на нём, как маленький ребёнок, то отвечает громким счастливым криком, на который сбегается и остальное семейство Кордорой. Венди улыбается, обнимая таких же рыжих, как она сама братьев в похожих рубашках, и перед глазами мелькает просто обилие рыжего и клетки. Потом все вместе идут в дом. Здесь всё по-прежнему – разве что чуть-чуть потрёпанней (сказывается отсутствие женщины в доме). Младшие братья Венди не отстают от неё не на шаг, прыгают, спрашивают что-то. Дэн идёт на кухню, приносит блюдище с мясом и ставит на стол, Венди тут же садится на стул по правую руку от отца, смех льётся непрерывно. Никита смотрит за всем со стороны, с неисчезающей улыбкой. Наблюдает за семейной идиллией. «Она это заслужила» - думает он, чувствуя, однако, какую-то тоску. Но тут Дэн оборачивается и с удивлением спрашивает: - А ты чего застыл? Садись, давай.       «Мы? … это заслужили.»       Тоска исчезает, стоит Никите сесть за стол. Они, не краснея, врут что-то про каникулы в школе и что их отпустили домой, рассказывают про свою жизнь, умалчивая, правда, о некоторых аспектах. Обыкновенный семейный вечер. Рождественский подарок приятно отягощает карман куртки, как бы напоминая: «Ты теперь моя семья».       Никита не верит в судьбу, в богов или в Фортуну. Никита вообще ни во что не верит, зная истинное положение дел. Но он чувствует, что это затишье перед какой-то бурей. Он надеется, что эта реальность и это время хотя бы позволит и дальше им быть вместе, проживая почаще такие моменты, как Рождество.

***

      Утром 26го декабря в Румынском замке одного потрясающего демона кто-то совершил набег на кухню и совершил там погром. По коридорам раздался счастливый и весёлый смех двух подростков, а через несколько минут знакомая нам парочка со смехом ввалилась в любимую гостиную хозяина замка. Шеогорату оставалось только наблюдать, как Никита падает на диван, на него валится Венди, весело размахивая бутылкой чего-то крепкого и дорогого из винного склада. А потом оба опять начинают хохотать. Просто так. Шеогорат невозмутимо садится в кресло, закусывая сыром свою растерянность.