Возвращение пропажи

      Ректор Тристейнской Магической Академии, Осман, тяжело вздохнул и раздраженно покосился в сторону галдящей детворы. Ах, если бы этот эльфов ритуал можно было провести в другое время! Но чего нет, того нет, эх. В этом деле важно даже время суток, так что только полдень и ни мгновением раньше!       Поляну, на которой три дня назад проводился священный призыв фамильяров, вновь заполняла толпа учеников, и на этот раз здесь были не только второгодники, но и ученики других курсов. Ну, конечно! Всем же интересно посмотреть, как профессора будут возвращать назад эту «бездарную Луизу», умудрившуюся испоганить даже священное волшебство, дарованное народам Халкигании самим Основателем Бримиром.       Осман снова тяжело вздохнул, после чего принялся в очередной раз проверять то нагромождение сигилов и рун, которые он лично два дня подряд вычерчивал вокруг места, откуда пропала младшая дочь рода Ла Вальер.       «Ох, и шуму будет, когда обо всем этом прознают церковники, — пронеслось в голове у старика. — Развопятся, придурки, об осквернении священного наследия или ещё о чем. Тьфу. Слава Основателю, что у меня достаточно политического влияния, чтобы заткнуть местных и бросить кость рамелийской инквизиции. Эх, а ведь без этого никак. Если от церковников можно откупиться, то с Карин это не пройдет. Она же за дочь тут всё с землей сровняет, а меня самого выпотрошит без всякой магии!»       Закончив проверку и разговоры с самим собой, Осман грузно оперся на посох и кивком приказал коллегам занять свои места. Этот ритуал ему придётся запитывать вместе с Кельбером и Шивроз, иначе просто сил не хватит, даже несмотря на то, что он один из сильнейших квадратов страны — проклятая штука легко выжрет его до дна и даже не запустится.       — Ректор, вы уверены, что нам стоит это делать? — осторожно спросил Кельбер, подозрительно рассматривая сложную конструкцию.       — Да, господин Осман! — взволнованно воскликнула Шивроз. — Это же богохульство! Кардинал нас за такое четвертует!       В ответ на последнее заявление по рядам притихших было детей разошлась волна возбуждённых шепотков.       Осман посмотрел на эту дуру так, что и без слов стало понятно, что он о ней думает. Ладно, Кельбер, у него нервы, он же одно время служил под начальством Карин, но эта-то куда лезет?       — Если у вас есть другие предложения, то я буду рад их услышать, — отрезал ректор. — Если же нет, то прошу приготовиться к работе или будьте любезны отправиться с новостью об исчезновении мисс де Ла Вальер к её матери. Быть может, пока она будет удобрять вашими перемолотыми внутренностями поля своих плебеев, я успею эмигрировать в дикие земли или куда-нибудь за территорию эльфов.       Заметив, как взбалмошная баба побледнела от открывшихся перспектив, он удовлетворённо хмыкнул и ступил на своё место в рисунке. Пора было с этим заканчивать и, если ничего не выйдет, рвать когти из страны.       Ректор ударил посохом оземь, направляя свою силу в рисунок, а вслед за ним в дело вступили и профессора, сделав то же самое, с той лишь разницей, что использовали они стандартные палочки.       От них троих по линиям и рунам конструкции начало расходится свечение, постепенно заполняя каждый завиток рисунка. Осман устало навалился на посох. Ну же, ещё чуть-чуть…       Как только запылал центр, где была изначальная пентаграмма призыва, всех присутствующих на мгновение ослепила вспышка света, а до ушей донесся глухой удар и далекий гул.       Чуть проморгавшись, Осман обнаружил себя в несколько незавидном положении. Перед ним неподвижно застыла их пропажа, а в миллиметре от его шеи твердая рука в кожаной перчатке удерживала острое, чуть изогнутое лезвие несколько непривычного дизайна. Непривычное прежде всего тем, что с другого конца рукояти оружия торчало ещё одно лезвие, намного короче того, что сейчас было у его горла, но тем не менее.       Старый учитель отвёл скошенные глаза от лезвия и снова посмотрел на Луизу де Ла Вальер, которую в первый момент оглядел лишь мельком.       «Неправильная» — было первым словом, что пришло ему на ум при более внимательном взгляде на ученицу. И дело тут совсем не в изменившейся внешности и одежде. Но обо всем по порядку, всё равно в такой ситуации резкие движения не уместны.       В первую очередь нужно отметить, что юная леди сильно подросла, по крайней мере, вытянулась уж точно. Если раньше она была Осману ниже плеча, то теперь стояла практически вровень. Что само по себе удивительно, за три дня-то! Её волосы были куда короче, чем раньше, и собраны в тугой хвост на затылке, голову же покрывала треугольная шляпа с пером. Одета Луиза была в длинное, частично открытое пальто из очень плотной ткани с вышивкой по краю и высоким воротом. За спиной виднелся плащ, который крепился к плечам таким большим и толстым куском, что создавал впечатление наличия бронированных наплечников. Из-под пальто на шее виднелась часть рубахи и ещё какой-то плотной одежды, возможно, жилета. На ногах девушки были высокие шнурованные сапоги с отворотом и штаны непрезентабельного вида.       На самом деле вся её одежда выглядела весьма потрёпанной, хоть и качественной. Особенно это впечатление усиливали повсеместно раскиданные бурые пятна крови.       Девушка смотрела на него тусклым, но решительным взглядом, чью твердость не умаляла даже некоторая расфокусированность, которую раньше Осман связывал только с действием дымного зелья, бывшем в чести у дикарей, обитающих далеко за пределами цивилизованных стран Бримира.       И всё же ранее упомянутая «неправильность» была не в совокупности этих странностей и даже не в какой-то конкретной из них. Источником являлось собственное магическое восприятие Османа, точнее, та его часть, которую маги начинают проявлять, только выходя на уровень квадрата. Сложная грань таланта, позволяющая взглянуть на мир прямо сквозь призму своей основной стихии. И вот эта грань, которую, и достигнув высшего мастерства, мало кто изучает, сейчас видела мисс Вальер как глубокое пространственное искажение. Провал в неведомое, куда лучше не заглядывать. Это так отличалось от того первичного хаоса, что он наблюдал в ней раньше, что поневоле закрадывалось сомнение в личности девушки (или лучше сказать «существа»?), а по спине начинали бегать предательские мурашки.       — Мисс Вальер? — решил всё же обратиться к ней Осман.       Луиза моргнула и, словно мгновенно выпав из транса, напряжённо уставилась на ректора теперь вполне осознанным и ясным взглядом.       — Ректор Осман? — хриплым шепотом произнесла она, создавая впечатление, что ей уже давненько не случалось говорить вслух. — Неужели я вернулась? Или же кошмар Менсиса решил принять новую форму ради своего последнего обитателя?       От тона и отголосков смысла сказанного у старика начали шевелиться волосы. Что бы с ней ни случилось, это было плохо. Настолько плохо, что она сомневалась в реальности происходящего. Нужно что-то предпринять, иначе она точно отрежет ему голову, после чего бросится на других. И почему-то Осман сильно сомневается, что кто-либо из присутствующих сможет её остановить.       — Уверяю вас, мисс Вальер, вы снова в Академии, — со всей возможной уверенностью произнёс он, надеясь так отвлечь её от опасных мыслей. — Не соблаговолите рассказать нам, где вы были? Ваш внезапный отъезд вызвал здесь знатный переполох.       Луиза крепче сжала рукоять своего оружия, быстро огляделась по сторонам, словно ожидая немедленной атаки. Причём не оставила без внимания и землю с небом.       Осман уже начал думать, что провалил попытку и приготовился сделать хоть что-то, чтобы защитить учеников, но когда Вальер посмотрела наверх, то замерла, как громом поражённая, и выпучила глаза. Она каким-то деревянным движением опустила свое лезвие и сделала шаг назад, всё так же продолжая смотреть на небо. По её правой щеке скатилась одинокая слезинка.       В следующий миг Луиза упала на колени, а слёзы хлынули целым потоком.       — День… голубое небо… солнце… — слышал Осман сквозь всхлипы. — Как… как… долго…       И даже продолжая плакать, девушка держала глаза открытыми, словно боясь, что если закроет их хоть на миг, чудесное видение мгновенно пропадёт.       — Ну же, милая, всё хорошо, теперь ты дома, — мягко прошептал старик, не выдержав этой картины. Он с кряхтением опустился на одно колено и положил руку ей на плечо, стараясь подбодрить. — Я вижу, тебе несладко пришлось, но ты же сильная. Ты дочь самой Карин Тяжёлый Ветер! Ты справишься.       Постепенно всхлипы пошли на спад, а девушка, опустив глаза на ректора, уткнулась ему в грудь, тяжело дыша.       — Вы… вы настоящий? Я… я, правда, вернулась? — еле слышно прошептала она.       — Да, девочка, ты вернулась, — тихо произнёс ректор. — Ты говорила, что твое путешествие было долгим, но сколько оно длилось? Для нас самих прошло только три дня.       — Ха-ха… дни… месяцы… годы… вечность… — нервно хихикая, забормотала она. — Всё едино во снах и кошмарах, лишь тот, кто способен «Видеть», может узреть Ужасную Правду.       Луиза отстранилась от директора, после чего расслабленно упала назад, разлёгшись прямо на земле.       От такого ответа Осман даже немного растерялся, было в нём что-то… страшное. Он опёрся на свой посох и с некоторым усилием поднялся на ноги. Из рядов учеников вновь послышались шушуканья, которые сошли на нет после прибытия мисс Ла Вальер. Кажется, всё начинает налаживаться.       — Вернулась… — еле слышно шептала Луиза. — Вернулась… Нет! — неожиданный панический выкрик чуть не довел Османа до сердечного приступа. Вальер невероятно быстрым движением вскочила на ноги и сейчас затравленно оглядывалась по сторонам, крепко сжимая оружие, которое непонятно когда успела подхватить. — Нет, нет, нет! Только не это! Ректор Осман! — выкрикнула она, метнувшись к старику. — Немедленно верните меня назад, иначе… иначе они придут сюда!!!       — Куда отправить? Вы не можете вернуться! И кто придёт, мисс Вальер? — попытался он вразумить явно паникующую девочку.       — Луна идёт! И Ярнам! Они не отпустят того, кто зашёл так далеко! Прошу, быстрее! Иначе вы все умрёте! — завывала Вальер, мечась из стороны в сторону.       Осман уже хотел сказать что-то успокаивающее, но вдруг панический ужас Луизы мгновенно сменился на апатию и безнадегу.       — Нет… нет… уже поздно, — прохныкала она, снова уставившись куда-то на небо.       Осман проследил за её взглядом и замер, толком не понимая, на что смотрит.       Прямо по солнечному диску прокатилась волна чёрно-красного пламени, заменяя его на багровое небесное тело, не похожее ни на одно из тех, что видно ночами в небесах Халкигании, а всё вокруг погрузилось во тьму. Ректор растерянно моргнул. И, словно ожидая этого, всё пошло ещё дальше. Изменился сам ландшафт вокруг. Теперь академию окружали не пустые луга и далёкий лес, нет, в одно мгновение замок, и полянка, на которой они все находились, оказались на какой-то горе в центре огромного города незнакомой архитектуры, тянущегося, насколько хватало глаз. Даже несмотря на темень ночи, было видно, что он легко в два или три раза больше столицы королевства!       — Ха… Ха… Ха… — безумно хихикала Вальер, свернувшись на земле калачиком и дрожа всем телом. — Нет мне покоя… Нет мне свободы… ха-ха… Бойся древней крови… Ха… Будь ты проклят, Виллем… Лоуренс… Миколаш… проклятые ублюдки… это всё из-за вас… Всё!       Отвлёкшийся на смену антуража, Осман даже не заметил, как девушка метнулась вперёд. Вот она ещё лежит на земле, а вот уже стоит к нему спиной и лицом к паникующим ученикам, да и он сам почему-то повёрнут в ту сторону, хотя до того стоял к ним боком. Старик не видел, как за его спиной на землю падает перерубленный пополам Кельбер, а Шивроз беззвучно и бестолково пытается собрать выпадающие внутренности и удержать кровь в перерезанном горле. Он лишь успел непонимающе посмотреть на спину Вальер и почувствовать жгучую боль, прочертившую линию от правой ключицы до левой почки. В следующее мгновение верхняя треть ректора Османа вместе с левой рукой съехала по линии разреза и упала на землю, а остальное ещё мгновение постояло и грохнулось вперёд, влив в лужу, образовавшуюся от первой части, новый поток крови.       На какие-то доли секунды всё вокруг застыло. А потом начался настоящий хаос. Крики, беготня, вспышки магии, смазанный силуэт Вальер и фонтаны крови.       И ректор продолжал всё это видеть, но не мог пошевелить ни пальцем, ни магией. Он был «жив» лишь благодаря одному целебному артефакту, который таскал на себе уже второй год из-за проблем с сердцем. Эта безделушка и держала его в бренном мире, но, похоже, хватит её лишь на то, чтобы узреть смерть тех, за кого он был в ответе. Иронично.       Вот упало бездыханное тело Гиша де Граммона. Его милое личико, которым юный ловелас покорил сердца стольких красавиц, сейчас напоминало месиво из мяса и костей, вбитое в глубину черепа ударом кулака. Вот рядом с ним в агонии дёргается его невеста, Монморанси, которой раскроило грудную клетку, аккуратно разрезав сердце пополам.       Чуть далее в предсмертных судорогах вздрагивало тело дракона мисс Табиты, без головы, и там же рядом сама Табита в точно таком же положении. Этих двоих Луиза атаковала первыми, видимо, как самых опасных. И Осман из своего положения видел далеко не всё — большую часть он только слышал. Крики, удары, бульканье. Крики, удары, бульканье. И так по кругу.       Через некоторое время после начала этой бойни в поле зрения умирающего появилась Кирхе фон Цербст. Точнее, вползла в его поле зрения, волоча за собой обрубок ноги и прижимая к груди размозжённую культю. Вслед за ней появилась и Вальер, с ног до головы залитая кровью.       — Л-луиза… п-почему… — сбивчиво дыша, выдавила из себя Кирхе, больше уже не пытаясь ползти.       Убийца печально посмотрела на старую противницу и, подойдя ближе, опустилась на колени рядом с её головой и мягко провела окровавленной ладонью по щеке.       — Прости меня, Кирхе. Я этого не хотела, — тихо произнесло чудовище в человеческом обличье. — Но иного выхода нет. Ох, если бы только ректор успел раньше! До того, как ночь Охоты полностью вступила в свои права. До того, как я убила Праздного Паука и выпустила на волю всю силу безумия. Возможно, в то время Ярнам просто не смог последовать за мной… — Луиза помолчала, смотря куда-то вдаль. — Но сейчас лучше уж я сама убью вас всех, чем позволю Каре Зверя пасть на вас! — Её глаза лихорадочно заблестели. — Пока вы чисты от проклятия Древней Крови и не стали игрушками Великих, смерть — это просто смерть… Пусть уж лучше так, чем кончить, как я и остальные… Вечным пленником чудовищного города, от которого нельзя освободиться, даже умерев тысячи раз… Я уже даже не верю, что те изменения, что происходят вокруг по моей милости, не часть какого-то вечно повторяющегося спектакля… но всё равно иду… и обязательно дойду до конца. — Силы артефакта начали гаснуть, и вместе с ними гасло и сознание Османа. — Кейнхерст, Менсис, Хор… Ибраитас, Амигдала, Кос… Пуповины Великих указывают мне путь… у меня есть Глаза… — Всё погрузилось во тьму.