Hartvig Nissen

Глаза. Они всегда выражают больше всего эмоций. Не зря говорят, что глаза — зеркало души. И эти карие глаза отражали в данный момент какие-то не понятные мне чувства. Хотя почему не понятные. Я просто не хотела их принимать. Это была ярость. — Нура? — парень поправил челку, — что это? — Я могу все объяснить, — мой голос дрожал, как у первоклассницы, которая оправдывалась, потому что забыла выучить стих. Смешно. Нура Амалие Сатре никогда не оправдывалась. — Не нужно ничего объяснять, — Вильям развернул кофту, — откуда она у тебя? — Это… Вильям…она, — я сжала руки, не зная, как выразить свою мысль. — Что? Я вижу здесь свою фамилию, Нура, — Магнуссон подошел ближе, — и еще одно неприятное слово. Они что-то сказали тебе? Или сделали? Парень приблизился и посмотрел мне в глаза. — Ты только скажи кто это сделал — и я разорву этого человека. Ведь никто не может причинять тебе боль, помнишь? Ну все. Вся сила и напускная уверенность исчезли. Вот первая слезинка, вот вторая. Вот я уже сижу на полу и рыдаю. Эх. Долгие годы тренировок прошли зря. — Расскажи мне, — Вильям сжал меня в своих объятиях, — расскажи мне все. — Вилли, я не… я не хочу жаловаться, — слова обрывались, — я не такая. Я же… — Ты же сама должна справляться. Такое я уже слышал, — парень взял мой подбородок и заставил поднять намокшие глаза, — но теперь ты не одна. У тебя есть я. И мы все решим. Как будто в доказательство, Вильям поднял меня и посадил на парту. Рукой протер тушь и заправил пряди за ухо. Впился своими шоколадными глазами в мои голубые и своими малиновыми губами в мои алые. И я поверила. Та черт побери, я поверю всему, что он скажет. Даже если это будет предложение полететь на Луну- стоит ему взглянуть на меня, поправить челку и ехидно улыбнуться — и я уже собираю вещички. Я карала себя за это. Я что зря 4 года воспитывала в себе бесчувственную сучку, чтобы потом пойти на поводу у какого-то парня на Порше? Парня, который заварил мне самый вкусный в мире какао. Парня, который укрывал меня и целовал в носик, пока я болела. Парня, который не пошел на вечеринку друга, а остался со мной смотреть сериал и кушать мармеладки. Да, я была не против пойти у него на поводу. Считайте, я сама купила поводок. Вильям отпрянул и грустно поднял глаза. — Расскажешь? — Ты же сам знаешь ответ, — я провела рукой по его щеке, — я справлюсь. — Но ты же знаешь, что в любой момент… — мой палец лег поверх губ парня. — Я знаю, что ты убьешь всех, — прошептала я. — Просто ответь мне, — Вильям собрал мои руки и поцеловал, — это все? — Да, — ответила я, хотя не была до конца уверенна все ли подарки Эмилии я собрала. Я взглянула на часы. Ужас! Мы пропустили урок. Я с нахмуренным лицом сообщила это Вильяму, а тот лишь заулыбался. Быстро собрав свои разбросанные пожитки по классу, мы направились к выходу со школы. Урок. Нет лишних глаз. Отлично. Но я не знала, что одной голубоглазой брюнетке на уроке норвежского захочется посмотреть в окно. И то что она увидит приведет к необратимой череде обстоятельств. Но об этом позже. Вильям подвел меня к машине и неаккуратно посадив на капот начал целовать. — Эй, Ромео, полегче, — я отпустила его куртку и свела брови, — мы же в школе. Пока что. — Учту, прости, — Магнуссон подхватил меня и запихнул в салон автомобиля. — Что ты задумал? — поправляя пальто спросила я. — Увидишь, солнце, — парень окинул меня взглядом и завел машину. Мы оба нуждались в разрядке. Прошло только два учебных дня, но для меня прошла вечность. Мы подъехали к небольшому ресторану. Элитная вывеска, швейцар. И что два школьника тут забыли? — Вильям, мне кажется я одета не так как надо, — выходя из машины сказала я. — Доверься мне, — парень протянул мне руку и повел внутрь. Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Когда я сказала небольшой ресторан, то я определенно оговорилась. Он был просто огромным. Я даже не знала, что в Осло существуют такие заведения. Протянув пальто милому дедушке, я поспешила за своим молодым человеком. Над головой яркими огнями пестрила люстра, словно освещая мой путь истинный. Стук каблуков по изысканному красному ковру приглушала тихая музыка, доносившаяся из белого рояля. А вот гитара пустовала. Мы подошли к девушке, которую судя по бэйджу звали Ванесса. Платье до колен, черные туфли и волосы туго связаны в хвост. Меня передергивает от таких людей. — Чем могу вам помочь, молодые люди? — У нас заказан столик, — начал Вильям, — на имя Роберт Шистад. Я пыталась не засмеяться, смотря как Магнуссон изображает из себя взрослого. Столик на имя Шистада? Девушка посмотрела в свои записи и недовольную мину сменила улыбка на все 32. — Позвольте проводить вас. Когда нас усадили за уютный стол у окна, я все же не сдержалась. Смех полился из моих уст, и я все зря пыталась заглушить его руками. — Что настроение поднялось? — Вильям располагал салфетку у себя на коленях. — Просто скажи мне, что мы не сделали ничего криминального, — я все же пыталась успокоиться. — Я просто украл у Криса свидание с Эвой на их годовщину, — парень говорил просто, — он, вероятно, оторвет мне голову- но это пустяки. Ведь сегодня у моей девушки был плохой день. Повторяю, был. — Почему стол на имя отца Криса? — Тут очередь за 3 месяца. А имя Роберта в Осло такое же популярное, как имя моего отца в Лондоне. — Магнуссон принялся рассматривать меню, — кстати, хочешь отужинать с королевой? У нее отличные блинчики. Я рассмеялась еще больше. Все-таки этот человек умел заставить забыть о проблемах.Так плавно, день перешел в вечер. Наевшись изысканных блюд и напившись самого прекрасного кофе, мы отправились домой. Поскольку, Вильям отхлебнул вина- за руль он больше не сел. Хотя и собирался. Взявшись за руки, мы медленно побрели в сторону нашей квартиры. — Надо было вызвать такси, -пробормотала я, — небо конечно красивые, но я больше не могу идти. — Есть решение, — парень поправил куртку и быстро перекинул меня через плечо, оставляя за собою лишь визг. — Магнуссон, ты сдурел! Поставь меня на место, идиот! — стала горлопанить я. — Так, пассажиров не спрашиваем, — Вильям лишь похлопал меня по ногам и понёс дальше. Продолжая орать и смеётся, мы добрались до дома. — Земля! Я почувствовала землю, — мои туфли коснулись брусчатки, — больше никогда так не делай! — А то что? — парень коснулся моего носа своим. — А то… — я сделала тоже самое, — завтрак будешь готовить себе сам. — Нет, ты не можешь лишить меня этого! — шутливо умолял Вильям мне вслед, когда я направилась открывать дверь. В поисках ключей я опустила голову и увидела кое-что на коврике. Белое. Бумага. Письмо. Перевернув его, я обнаружила надпись чем-то красным. Чем-то с запахом черники. Моей помадой. «Время идет, дорогуша. Тик-так»