***
- Мы с Петром Ивановичем договорились встретиться на Невском в половине третьего. Сейчас час. Не хотите пообедать, Анна Викторовна? – осторожно предложил Яков Платонович. - Да, почему бы и нет? - Хорошо. Здесь поблизости есть одно неплохое заведение, - Штольман махнул извозчику. Через четверть часа они уже рассаживались за столиком в уютном небольшом трактире. Сделав заказ, Яков посмотрел на невесту. - Аня, тебя расстроило то, что рассказал Варфоломеев. - Нет, меня расстроила твоя реакция. - Моя реакция? - Да. Яков, ты был близок с этой женщиной. Нет ничего удивительного в том, что она пишет тебе. К тому же, это ведь ты в какой-то степени обрек ее на подобную судьбу. - Я исполнял свой долг. И потом, я не хочу вспоминать про наши с ней отношения. Во многом, очень во многом это все было ошибкой. Я прекрасно видел что она из себя представляет. К тому же, наши с ней взаимоотношения в те полтора года, что я служил в Затонске сильно расстраивали тебя, моя милая. А ведь у меня к ней на тот момент уже не было никаких чувств. - Ой ли? Не было, Яков Платонович? – усмехнулась недоверчиво Анна. - Не было, Анна Викторовна. На тот момент мое до того ветреное сердце накрепко привязалось к одной весьма занимательной, если не сказать эксцентричной особе, умеющей говорить с духами и попадать в самые различные опасные ситуации. Из которых мне регулярно приходилось ее выручать, - Штольман, улыбаясь, смотрел на милое личико Аннушки, озаряющееся счастливой улыбкой. - Да? И что же та особа? – сделав непонимающий вид, спросила она. - Та особа? О, я доставил ей массу беспокойства. Но, кажется, она меня за то все же простила. И даже согласилась выйти за меня замуж. Благодаря чему я сейчас пребываю в постоянном чувстве эйфории, - Яков взял ладонь девушки в свою и, притянув ее к губам, мягко поцеловал. - И когда же у вас с ней свадьба? - Назначили на начало июня, правда была б моя воля, я бы с ней повенчался еще месяца полтора назад. И запер бы дома под своей личной охраной. - Яков Платонович, вы совершенно невыносимый человек. У самого свадьба через месяц почитай, а он мне тут голову морочит в столичных трактирах, - еле сдерживая рвущийся смех, проговорила Анна, стараясь смотреть укоризненно. Но укоризненного взгляда не получалось. - Да, Анна Викторовна. А все почему, знаете? - И почему же? - Да потому, что имею на это полное право будучи вашим же женихом, - рассмеялся Штольман. Принесли заказанные блюда. Прервавшись на обед, будущая чета Штольман продолжали играть в переглядки. Когда же принесли кофе, Анна, не выдержав, произнесла: - Яков, прочти ее письмо. Быть может, там что-то важное. Или ты хочешь, чтобы я оставила тебя одного? - Нет, не хочу. И вот, - Яков Штольман протянул ей конверт, - Прочти, пожалуйста, сама. Вслух. - Но это же тебе, - возразила Миронова. - У меня нет от тебя тайн. Прочти вслух, пожалуйста. Сам я его читать не стану. - Хорошо, - согласилась молодая женщина и взяла протянутый конверт. «Милый мой Якоб! Ах, как бы я хотела только так начинать послание к тебе. Но нет. Не стану. Уважаемый Яков Платонович. Довожу до вашего сведения, что благодаря вашим трудам, я все же осуждена на ссылку. Более не увижу я ни Европы, ни даже Петербурга. Жалею ли я о том? не знаю. Жалею, признаться, лишь об одном, что не смогла сохранить вашу привязанность ко мне. Жан меня предал, не выполнил моего распоряжения. Что же, так, наверное, и лучше. Иначе, кто знает, не сидела бы я сейчас в этой квартирке под присмотром фараонов, выдрессированных самим Варфоломеевым. А, что более чем вероятно, лежала бы уже в сырой земле. Вашего взгляда тогда при моем аресте и дальнейшем разговоре мне вполне хватило, чтобы понять одну единственную истину: вы никогда не любили меня и вполовину того, что испытываете к этой вашей Анне Мироновой. Хорошо, что Жан ослушался. Пожалуй, хорошо. Ведь благодаря его ослушанию, у меня все еще есть жизнь. Я бы хотела просить вас о последней встрече. Прошу, придите навестить меня до того, как меня отправят в Иркутск. Я только хочу увидеть вас еще однажды. Хотя, быть может, это письмо окажется у вас еще нескоро. На прощание хочу сказать вот что. Яков Платонович, я, должно быть, не сильна в своих чувствах. Но вас я любила. Не так, как вы любите Анну. И не так как она вас. Но любила. Да-да, не удивляйтесь. Я очень хорошо успела увидеть чувство вашей, по вашему же выражению, невесты к вам еще тогда зимой в Затонске. Я ведь все же женщина. Если вы женитесь на ней, можете быть уверены, вы будете окутаны ее чувством к вам. Как бы мне не было больно от одной лишь мыли об этом, я все же рада. Рада, что есть кто-то, кто действительно любит вас. Прощайте, милый мой Якоб. Нина.» - Яков, о чем она? Что за приказ Жану? – Анна взглянула в глаза Штольмана. - Я не стал говорить тебе. Она приказала Лассалю тебя…. Устранить с пути. А он решил поступить по-своему. - Господи…. Зачем? - Аня, это неважно. Лассаль оказался человеком пусть и ужасным, но имеющим хотя бы представление о чести. Пусть в каком-то своем понимании. - Ты пойдешь к ней? - Нет. Я не хочу ее видеть. - Яков, давай вместе сходим. Я Лидию попрошу, она пирогов напечет. Отнесем. И одежду теплую нужно. Иркутск – это не Петербург. А я очень сомневаюсь, что она как-то к этому подготовится. - Аня, ты действительно хочешь пойти? - Да. - Но почему? - Мне ее жаль. Очень жаль. Какая бы она ни была, она человек. И потом. Она знает. - Что знает, милая? - Что я чувствую к тебе. И что ты ….тоже… - Хорошо. Если ты так хочешь. Завтра сходим. Нужно еще решить несколько вопросов. Я, кстати, вызвал Ефима с Настасьей. Пусть начнут дом готовить. Завтра должны прибыть. А послезавтра надо бы уже возвращаться в Затонск. Обсудим это с Петром Ивановичем. - Хорошо, - Анна улыбнулась, благодарно глядя в глаза дорогого ее сердцу человека.***
Дом на Невском был трехэтажный. Длинный, с несколькими парадными. Здание было поделено на отдельные квартиры. И только две парадные, располагающиеся ровно посередине, продавались целиком, образуя трехуровневые квартиры со множеством комнат. Дом, а точнее квартира с парадной, теперь принадлежащая Штольману, отличалась несколькими вещами. Во-первых, здесь имелась ванная комната с большой ванной на причудливых ножках, напоминающих львиные лапы. Сама комната была отделана в светлых тонах. Кроме того, в доме имелся новомодный водопровод, что явилось настоящим сюрпризом не только для Анны, но и для Штольмана. И даже Петр Иванович подивился этой новинке в доме будущей госпожи Штольман. Во-вторых, хоть в доме и было печное отопление, но изразцовые печи-голландки, располагающиеся на всех трех этажах, были так искусно украшены, что не только не портили, но и украшали помещения. Самих комнат, не считая кухонных и подсобных помещений, было десять. На первом этаже, кроме кухни и все тех же подсобно-хозяйственных помещений, располагалась просторная гостиная и небольшая, но очень удобная столовая. На втором – достаточно просторная хозяйская спальня, упомянутая уже ванная комната, небольшая комната с камином вместо печи, в которой Яков Платонович сразу же предложил сделать кабинет, и еще одна спальня. Хитро поглядывая на Анну и Якова, Петр Иванович как бы невзначай сказал, что тут очень удобно можно расположить детскую. На третьем этаже располагалось еще четыре спальни. На каждом этаже, кроме того, располагался отдельный ватерклозет, что немало удивило всех присутствующих. Со стороны двора к дому примыкал небольшой флигель с отдельным входом, состоявший из кухни и двух комнат. - Анна, пожалуй в флигелечке этом можно будет Ефима с Настасьей разместить, если они тебе понравятся. И вход здесь отдельный. Очень удобно, не правда ли? – предложил Яков Платонович. - Да, это будет очень хорошо. Но что же делать с мебелью? Здесь же совершенно пусто. Только кухня и обустроена полностью. - А ты смотрела каталоги по мебели? - Да, только когда все это покупать? – Анна была явно растеряна. - Вот что, дорогие мои. Есть у меня предложение. В Затонск вы возвращаетесь вдвоем. Я приеду под Пасху, а эту неделю проведу здесь. Аннет, ты покажешь мне все то, что выбрала. Яков Платоныч, ты выскажи свои пожелания. Я же сделаю все соответствующие заказы в магазинах. Ты не переживай, крестник, счета тебе все направлю. Договорюсь, что оплата будет сразу по возвращению вашему из медового месяца. А какую-нибудь комнату обставлю сам. Вам в качестве подарка на свадьбу. Как вам мое предложение? – повернулся к Анне и Штольману Петр Миронов. - Дядя, но мне так неудобно тебя этим обременять. - Пустое. Мне будет только приятно. К тому же, это еще и причина приехать попозже. Как раз к приезду Григория. А то твоя тетя Липа меня за эту неделю с ума сведет, - отмахнулся Петр Иванович. - Тогда предлагаю пройти сейчас по парочке магазинов, давайте сразу выберем мебель для спальни и для кабинета. Детскую мы обустроим сами по возвращению. Вам, Петр Иванович, останутся гостиная и столовая, - предложил Яков Платонович. - И еще спальни наверху, - подмигнул дядюшка невесты. Следующие несколько часов вся троица посещала различные магазины и мебельные салоны, делая заказы мебели, портьер, ковров и прочего добра, необходимого для жизни. «Хорошо, что я наследством своим так и не воспользовался, - подумал Яков Платонович, выписывая очередной чек на предварительный заказ, - и что Петра Ивановича немного переубедить удалось с оплатой позже». Уставшие и довольные все трое вернулись домой лишь под вечер. Анна попросила Лидию сделать к завтрашнему утру побольше пирогов. За ужином рассказали дяде о планах на завтра навестить Нежинскую, чему Петр Иванович немало удивился, и сказали, что завтра должны приехать Ефим с Настасьей. Петр Иванович пообещал их проводить к дому на Невском и дать соответствующие указания.***
Утром следующего дня аккурат к концу завтрака Лидия сообщила о прибытии будущих слуг. Закончив завтрак, все трое обитателей квартиры на Садовой вышли в прихожую, где их дожидались Ефим с женой, напрочь отказавшиеся подождать в гостиной. - Здравствуйте, барин. Барышня, - поприветствовал Ефим будущих своих нанимателей, - жинка моя, Настасья. А это вот письма рекомендательные. Ефим протянул Штольману конверт. Поговорив некоторое время с обоими, Анна согласно кивнула Якову, и тот объявил, что оба приняты на работу. Петр Иванович велел обождать его немного и удалился к себе переодеться. - Барынька, очень мы с Настасьей рады за вас, - улыбаясь в бороду произнес Ефим, - И спасибо вам большое, что к себе служить берете. Мы вас не подведем. Все как надо сделаем. Дом подготовим. - Я в этом не сомневаюсь. Вам дядя мой, Петр Иванович все покажет. Жить сможете во флигеле, чтобы не думать где устроиться. У вас самих-то мебель есть какая? - Есть, перевезем. Благодарствуем за доброту, – поклонился добрый бывший возница. - Настасья, а дети-то у вас есть? – Анна решила немного разговорить скромную женщину. - Не дал нам пока Господь детишек. Но мы надеемся, - грустно улыбнулась женщина, - Но я нянчить могу, коли что. Вы не сомневайтесь, барынька. - Тогда вам пока во флигеле удобно будет. Там места не очень много, но зато рядом с домом. Мебель мы заказали, что-то еще дядя закажет. Нужно будет все расставить. Я позже письмом пришлю наши пожелания касательно этого. Или через дядю передам тогда. - Не беспокойтесь, все сделаем. Мы читать-писать умеем, все исполним как велите. Вышел Миронов-младший, и, попрощавшись, дядюшка вместе с нанятыми помощниками по хозяйству отправились на Невский. Штольман только диву давался на то, как спокойно Анна провела беседу с Ефимом и Настасьей, как решила основные на данный момент вопросы с ними. Хозяйка из нее выйдет хорошая. Пожалуй, хватка есть у нее. Больше отцова, но истинно женская хозяйственность чувствуется. - Барышня, я пирожки как вы велели в корзинку собрала. И еще там носочки теплые шерстяные, платки. Все как вы сказали. И вот, - доложила вошедшая Лидия, после чего протянула Анне немного денег, - это сдача, что осталась после покупки шерстяных вещей. - Спасибо, Лидочка. Яков Платонович, поедем к Нине Аркадьевне? - Поедем, раз решили, - нехотя согласился Штольман, в очередной раз удивляясь предусмотрительности невесты. Спустя три четверти часа они входили в небольшую квартирку на окраине города. Встретили их двое городовых. Коротко представившись, Штольман и Анна вошли внутрь. Кивнув, подошли к человеку, дежурившему возле двери в комнату. - Статский советник Штольман. Моя … супруга, - замявшись произнес Яков Платонович. - Герасимов Андрей Игнатьевич. Полковник Варфоломеев утром записку прислал с извещением, что вы можете прийти. Проходите, пожалуйста, - отдав честь произнес агент Варфоломеева, после чего открыл дверь в комнату, пропуская Штольмана и Анну. Нина сидела на стуле у окна. Она еще больше похудела и осунулась. Под глазами залегли темные круги. Одета она была в простое темно-синее платье. Казалось, что бывшая фрейлина Императрицы постарела лет на семь за те несколько месяцев, что Штольман ее не видел. Повернувшись в сторону входящих, Нина поднялась. На лице у нее отразилось крайнее удивление. - Яков Платонович, Анна Викторовна. Не ожидала вас здесь увидеть. - Добрый день, Нина Аркадьевна, - поздоровалась первой Анна. Штольман лишь кивнул, холодно глядя на Нину. Взяв из рук жениха корзинку, подошла ближе и поставила ее на стол. - Вот здесь домашние пирожки. Вам питаться нужно лучше, вы несколько бледны. И еще. Там вещи теплые. Полагаю, они могут пригодиться. - Не нужно было. Но спасибо, - бесцветным голосом произнесла Нежинская, не отрывая взгляда от Штольмана. Тот предпочитал смотреть на Анну. - Как вы себя чувствуете, Нина Аркадьевна? – спросила Миронова. - Спасибо, вполне сносно, учитывая обстоятельства, - наконец оторвала взгляд от мужчины Нежинская и повернулась к Анне, - Должно быть, я могу вас поздравить с помолвкой? Поздравляю. Последние слова были произнесены несколько холодно, но Анна предпочла не обращать на это внимания. - Яков… Платонович, а вы не хотите мне ничего сказать? – обратилась Нина Аркадьевна к стоявшему поодаль Штольману. - Нина Аркадьевна. Я здесь исключительно по просьбе моей невесты. Все, что хотел вам сказать, я сказал еще при нашей последней встрече. Полагаю, довольно и того, что мы с Анной Викторовной здесь, - спокойно ответил статский советник. - Я, пожалуй, пойду. Я подожду вас в коридоре, Яков Платонович, - тихо произнесла Анна, видя ту мольбу, что читалась в глазах Нежинской. Ей явно хотелось сказать что-то Штольману наедине. - Анна Викторовна, - окликнула ее бывшая фрейлина, когда Миронова уже взялась за ручку двери, - благодарю вас. Кивнув, Анна вышла. Штольман направился было за ней, но Нина быстро подошла к нему и взяла за руку. - Якоб! Сделай что-нибудь! Прошу тебя. Только не Сибирь. Прошу, - порывисто произнесла она. - Нина Аркадьевна. Сибирь – это самое большее, что я мог сделать. Или вы бы предпочли виселицу? – хмыкнув, Штольман освободил руку и вышел вслед за Анной. Нина подошла к окну. Она опять ошиблась. Опять сказала не то. Она всегда говорила не то. И делала не то. И вот теперь она за это расплачивается. А Миронова – добрая душа! Ей гостинцы принесла. Да, Якоб сделал свой выбор. Пожалуй, это правильный выбор…. Глядя в окно, женщина тихо заплакала. Ссылка будет долгой. Надежда рухнула. Хотя, быть может, ее и не было? Быть может она, Нина Нежинская, все себе придумала? Как и то, что этот мужчина в случае смерти Мироновой мог бы вернуться к ней? Он ведь, по сути, никогда с ней и не был…***
Взяв извозчика, Штольман и Анна поехали к центру города. Некоторое время оба молчали. Наконец, Яков Платонович прервал тягостную тишину. - Ты злишься на меня, Аня? – тихо спросил он. - Нет. Я не злюсь. Я думала раньше, что она любит тебя. - А сейчас? - А сейчас думаю, что это что-то другое. Или чувство само совсем иное. Не как я его понимаю. Ведь она что-то хотела от тебя? - Да. Просила помочь ей избежать ссылки. - Ты был прав, Яков. В отношении нее. Но я не жалею, что мы ее навестили. Это правильно, - тихо вздохнула молодая женщина и положила голову на плечо любимого мужчины. Ей было откровенно все равно, что могут подумать прохожие, видевшие это.***
- Аня, давай заедем в одно место? - Давай, а что за место? - Увидишь, - Штольман назвал адрес извозчику. Через четверть часа они заходили в ювелирный магазин. К ним подошел мужчина, по виду лет шестидесяти. - Господин Штольман! Не думал вас увидеть. Вы последний раз приходили лет десять назад? – улыбаясь произнес он. - Да, если не больше. Здравствуйте, Давид Абрамович. Анна, познакомься. Это Давид Абрамович. Владелец этого магазина и старинный знакомый моего покойного деда. А это моя невеста, Анна Викторовна Миронова. - Очень приятно, - улыбнулась Анна. - Яшенька! Неужто? Ну наконец-то! Я уж и не чаял… Тогда я знаю, зачем вы пришли! Сейчас, я быстро! – с этими словами Давид Абрамович скрылся в подсобном помещении. - Яков? А куда он? - Дело в том, что я когда-то оставил на хранение у Давида Абрамовича кольца родителей. И сказал, что заберу их когда соберусь жениться. Он сделал на отцовском кольце новую гравировку с моими инициалами. А мамино осталось как есть. - Гравировку? - Да. - Тогда нужно будет делать новую? - Нет, Аня. Не нужно. - Почему? - У вас с моей покойной матушкой инициалы одинаковые. Тут вернулся хозяин магазина, неся в руках коробочку, обитую темно-синим бархатом. - Яшенька, пожалуйте! Ваше колечко с гравировочкой мною сделанной. А невестушке вашей даже поправлять ничего не нужно будет. Вот ведь как интересно. У вас супруга будущая Анна Викторовна. А матушка была Анастасия Михайловна. Еще ее инициалы остались, и менять ничего не нужно! – с этими словами коробочка была открыта, и на обозрение предстали два широких обручальных кольца червонного золота. На том, что побольше на внутренней части красовалась изящная вязь «Я.Ш.». На маленьком женском той же вязью значилось «А.Ш.». - Анна, надеюсь, ты не против? Кольца фамильные. Их когда-то мои прабабка с прадедом носили. - Нет, что ты, Яков? Я не только не против, я в восторге. - Давайте-ка, милая, примерьте. Я, если что, сам размерчик подгоню. Хотя, если глаз мой еще верен, вам колечко придется впору. Анна померила кольцо, которое и правда оказалось точно по ее пальчику. - А вы знаете, Анна Викторовна, что у этих колец есть удивительное свойство? – хитро прищурив глаза, спросил Давид Абрамович. - А какое? - Коли они жениху и невесте впору без подгону придутся, жить им вместе до глубокой старости? Вот, как я знаю, впору они были прабабушке и прадеду вашего жениха. Маменьке его тоже впору. А вот батюшка-то Яшеньки все жаловался, что великовато колечко немного. Но уменьшать отказывался. Так и ходил. Хотите верьте, хотите нет. Да только прабабка с прадедом жизнь долгую прожили. А матушка с батюшкой скончались рано у вашего жениха. - Яков, померяй кольцо, - почти потребовала Анна. Штольман засмеялся, но кольцо примерил. Сидело как влитое. - Анна, это кольцо всегда мне впору было. Что десять лет назад, что сейчас. - А вы часом его не меняли в размере? – прищурив глаза, спросила Миронова. - Нет, не нужно было. Да, признаться, я и не думал, что когда-то заберу эти кольца отсюда. - Милая барышня, прошу вас. Подойдите вот к этой витрине. Здесь представлены украшения, которые лично я сам делаю. Обычно мы их не продаем. Только иногда на аукционы выставляем. Но я хочу сделать вам свадебный подарок. Прошу, выберете себе то, что по душе придется, - старый ювелир подвел девушку к небольшой витрине. На ней было представлено около двух дюжин различных украшений. Были здесь и броши, и гребни, и кольца, и кулоны, и серьги. Все отличались удивительно тонкой работой. Внимание Анны привлек странный ансамбль. На одной подушечке рядом лежали небольшая изящная женская брошь и явно мужская булавка для галстука. Оба украшения были украшены жемчугом. - Давид Абрамович, мне нравится вот это. Только почему они вместе лежат? Это же женская брошь и мужская булавка? - О, вы действительно хотите этот ансамбль? - Да, если можно. Право, мне неловко. Но если вы хотите сделать подобный подарок на мой выбор, то я бы выбрала это. - Поразительно. Яшенька, у вашей невесты поразительное чутье. Она выбрала мою «Пару». Дело в том, что я даю названия украшениям. Вот этот ансамбль называется «Пара». Когда я делал его, то задумал, что он обязательно должен принести счастье тем людям, кому достанется. Очень надеюсь, что это сбудется. Я оформлю вам подарок. Подождите немного, - ювелир опять ушел в подсобное помещение, взяв с собой украшения. - Яков, мне неудобно как-то… - Аня, Давид Абрамович старинный друг моего деда. Когда-то он деду пообещал, что непременно сделает мне и моей невесте свадебный подарок. Как видишь, он сдержал обещание. Прибавив к этому еще и право выбора подарка. Кстати, если он утверждает, что эти украшения должны принести счастье, это должно быть действительно так. И еще. Я очень рад, что ты согласилась на наши фамильные обручальные кольца. Спасибо тебе за это, - Штольман поцеловал невесту в висок. В зал вернулся хозяин магазина. В руках он держал коробочку теперь уже красного бархата. Внутри на атласной подушечке располагались парные брошь и булавка. - Прошу вас. Мой вам подарок к грядущему счастливому дню. Заходите ко мне. Даже просто так. Милая Анна, будете в Петербурге, всегда буду рад вас видеть. - Спасибо вам большое, - поблагодарила Миронова, принимая подарок. - Благодарю вас, Давид Абрамович. Мы после свадьбы жить будем в столице. На Невском. Будем рады видеть вас у себя, - сказал Яков Штольман. - О, я с радостью. Известите как приедете. Попрощавшись со старым ювелиром, будущая чета Штольман покинули магазин и, взяв извозчика, поехали на Садовую. Нужно было собираться обратно в Затонск. - Яков, а сколько ему лет? Мне сначала показалось, что ему лет шестьдесят. Но я, право, сомневаюсь. - Аннушка, ему уже восемьдесят четыре. Просто Давид Абрамович последние лет двадцать практически не меняется. Не знаю, как ему это удается, - улыбнулся Яков Платонович, глядя на изумленное лицо Анны. На следующий день они сели на поезд. До вокзала племянницу с женихом проводил Петр Иванович, уверив их еще раз в том, что к Пасхе он непременно приедет и пообещав регулярно наведываться на Невский, предоставляя всю необходимую помощь Ефиму и Настасье в подготовке будущего семейного дома четы Штольман к приезду хозяев.