III. Семья: всегда рядом...

Выйдя на улицу, Анна Викторовна сразу же взяла Штольмана под руку. Мужчина накрыл тонкую ручку девушки своей ладонью. Повернувшись, спросил: - Анна, ты не против до города пройтись пешком? - Не против. Мне будет полезно немного пройтись пешком. Яков Платонович, а ведь вы догадываетесь, что мама хотела обсудить больше всего? - Еще как догадываюсь. Мария Тимофеевна явно хочет обсудить то, где мы будем жить после свадьбы, - усмехнулся Штольман. - И мне, признаться, это интересно. Вы теперь статский советник. У вас новые обязанности, полагаю. - Да, обязанности новые. Но я точно продолжу службу по полицейской части. Аня, хочу спросить тебя прежде, чем расскажу свои новости. - Новости? Надеюсь, приятные? И, кстати, вы мне еще обязательно должны рассказать все-все, что было с вами в ваше отсутствие. - Я расскажу, обязательно все расскажу. Но прежде… Анна, скажи мне, только честно. После свадьбы ты бы хотела остаться жить в Затонске? - Я думала, что мы однозначно уедем в Петербург. У тебя же служба. Я думала, что нет даже других вариантов, - Анна так естественно перескакивала в обращении на «ты», что Яков Платонович не мог не улыбнуться. - Служба службой. Но в скором времени я стану семейным человеком. И я очень хочу, чтобы, прежде всего, комфортно было моей семье, то есть тебе. Скажи мне, ты хочешь остаться здесь или все же уедем в Петербург? Если ты захочешь остаться, я постараюсь уладить все с полковником Варфоломеевым. Скорее всего, мне придется часто ездить в столицу. Но это не так важно. - Нет, Яков Платоныч. Я не хочу оставаться жить в Затонске. Мне решительно неважно, в Петербург мы уедем, в Москву или в деревеньку Зюзино. Но здесь я строить свою семейную жизнь не хочу. Я хочу, чтобы наша жизнь была только нашей. Без вмешательства кого-либо. Боюсь, маменька будет слишком часто давать мне нужные, на ее взгляд, советы. Хотя она будет давать мне их и в письмах. Но письма читать легче, нежели отбиваться от этого воочию. - Значит, в Петербург? - В Петербург. Они как раз дошли до той части парка, которую уже не было видно со стороны дома. Яков Платонович остановился и притянул к себе девушку, обнимая за плечи. - Как же мне повезло с тобой, - тихо проговорил он и поцеловал Анну. Девушка растворилась в объятиях любимого мужчины. Вот так стоять она могла целую вечность, только бы он не отпускал ее, только бы продолжал прижимать к себе. Поцелуй получился более долгим, чем оба могли рассчитывать. Наконец, Штольман отстранился, тяжело дыша. - Анна Викторовна, если мы с вами будем продолжать в том же духе, боюсь, следующие десять недель станут не просто испытанием для нас. Боюсь, как бы они не стали еще и испытанием для ваших родителей, - усмехнулся он. - Для родителей? - Да, они просто напросто начнут наталкиваться на нас в самых неожиданных местах, прерывая наши с вами поцелуи… - Только ли поцелуи, Яков? Или нам придется еще и прятаться для большего? – хитро улыбнулась Анна Викторовна. - Нет-нет, до свадьбы не положено, - засмеялся Штольман, обнимая девушку. Да уж, эти недели станут истинным испытанием для его выдержки. - Так о чем вы хотели мне рассказать, Яков Платонович? – перешла на более деловой тон Анна Викторовна, освобождаясь из объятий мужчины. - Не буду долго все объяснять. Если кратко, то у нас с вами есть дом в Петербурге. - Как это? У нас с вами? Не у вас? - Когда я раньше жил и служил в Петербурге, то обходился, как правило, казенной квартирой. Будучи еще в этой своей длительной поездке, я получил письмо от полковника Варфоломеева, в котором, среди прочего, он написал, что на деньги, причитающиеся мне за службу и за одно щекотливое поручение, которое я выполнил, он приобрел на мое имя дом. Кроме того, он прекрасно понимает, что я намерен жениться на вас. Поэтому, думаю, дом этот предназначался не для меня одного. Одному мне его много будет. Поэтому, милая моя Анна Викторовна, у нас с вами есть дом. Правда, я его не видел еще изнутри. Полагаю, мебели там особо никакой нет. Так что вам, точнее нам, предстоит еще заняться его обустройством в полной мере. Так что, можете уже начинать заниматься подбором мебели и остального по каталогам. - Дом…. У нас есть дом…. Поверить не могу, - прошептала девушка, - значит предстоит еще и слуг найти? - Да. Есть у меня идея на этот счет. В моем путешествии я пользовался услугами одного возницы. Ефимом звать. Так вот, мне он показался очень ответственным и надежным. И я взял смелость предложить ему место в случае, если вы согласитесь стать моей женой. - А вы сомневались в этом? - Да, было небольшое сомнение. Я думал, что вы мне не простите того моего исчезновения. Так вот. У Ефима этого есть жена. Зовут Настасья. Он говорит, что она хорошая кухарка. Просил, по возможности, взять на службу их вместе. Если вам потом понадобится расширить штат прислуги, вы сами будете решать, кого брать, а кого нет. Но, для начала, быть может, попробуем взять в слуги эту семейную пару? - Поверить не могу, вы и дом и слуг уже обеспечили. А мы ведь еще даже не женаты. Спасибо, - Анна привстала на цыпочки и поцеловала Якова в гладко выбритую щеку. - Так значит, вы согласны? - Конечно же согласна. Я совершенно не представляю как именно выбирают слуг. Пришлось бы прибегнуть к совету маменьки. А так будет какой-никакой, а свой опыт, - девушка довольно улыбнулась. Как же давно она не улыбалась. Ей казалось, что она уже забыла, как это делается. А вот нет же, она идет под руку рядом с любимым мужчиной и улыбается ему. Если подумать, последние полтора года она улыбалась только ему. Даже когда его не было поблизости, она так или иначе мыслями была где-то рядом с ним, а потому ее улыбки предназначались только ему. - О чем задумались, милая Анна? – девушку вывел из задумчивости голос Штольмана. - Да так. Можно сказать, что ни о чем. Неважно, пустяки, - улыбнулась она. - Поверьте, мне важно абсолютно все. Кстати, а как духи ваши поживают? Мне Петр Иванович говорил про их, так сказать, странное поведение. - Вы так и не верите в духов? - Я верю в то, что вы мне говорите. Просто принять это до конца не могу. Но верю. Я вам верю, Анна Викторовна. - А зачем тогда все это спрашиваете? - Да хочу понимать, ожидать ли мне ваши приходы в участок здесь и Петербурге после свадьбы или нет, - усмехнулся Яков Платонович. - А вот это как получится. Мне, между прочим, полковник Варфоломеев работу предлагал. - Я знаю, и он мне говорил при нашей встрече, и дядя ваш. Я ведь должен у вас прощения просить. Я просил Петра Ивановича не сообщать вам о том, что со мной все в порядке. - А он знал? - Знал. Не сразу узнал, правда. У нас с ним приключение было, - и Штольман вкратце рассказал Анне об их с Петром Ивановичем европейском приключении, опуская те подробности, о которых ей было лучше не знать. - Яков, я хотела спросить. Только не сердись, - начала после рассказа Анна Викторовна. - Да? - А что с Ниной Аркадьевной? Ведь ты же ее видел. Я права? – осторожно спросила она. - Видел, Аня. Видел. Я арестовал ее. Она была отправлена в Петербург. Полагаю, Увакова после ее показаний, также арестовали. - Арестовал? – ахнула девушка, - И тебе не было жаль ее? Ее же теперь отправят на каторгу. -Скорее всего, да. Отправят. Нет, Аня. Мне уже не жаль ее. Последнюю толику сочувствия к ней и всем ее поступкам я потерял тогда, когда узнал одну крайне неприятную вещь. - И какую же? - Аня, скажи, а ты видела Жана Лассаля после моего исчезновения? – вопросом на вопрос ответил Штольман. - Да, видела. Он погнался за мной по улице. Кричал, что хочет поговорить. А после. Он бежал за мной с револьвером, но после не стал ни угрожать, ни стрелять. Он сказал мне странную вещь. Сказал, что в каждом несчастье нужно искать женщину. И ушел. Просто взял и ушел, представляешь? - Представляю. Аня, я видел его. - Видел? Где? - В Париже. Он теперь зовется месье Фурье. У него небольшой трактир. Так вот, мы с Петром Ивановичем как-то обедали там. И имели счастье пообщаться с господином «Фурье». Он рассказал мне весьма занимательную историю. И я склонен ему верить. - И что же это за история? - Не уверен, что вам следует об этом знать. - И все же? - Он рассказал мне о том, что Нежинская, скажем так, очень не хотела бы, чтобы вы нашли меня. Или я вас. Что, кстати, подтвердилось и ее словами при допросе. Так что, нет, Аня, мне не жаль ее. - Она просила вас о том, чтобы вы навестили ее? До того как ее отправят на каторгу? - Да. - А вы что? - Я сказал, что это невозможно. - Почему невозможно? - Аня, ты задаешь столько вопросов…. Как раньше, право слово, - Штольману явно не хотелось отвечать. - Яков Платонович, а вы не пытайтесь увильнуть от ответа как раньше. - Ну, хорошо. Я сказал ей, то не желаю видеть ее более. И еще, что я не хочу расстраивать мою невесту встречами с посторонними женщинами пусть даже и в тюремной камере, - тихо ответил статский советник. - Невесту? Но ведь ты тогда даже не знал, соглашусь ли я стать твоей женой, - Анна опять перескочила на «ты», отчего внутреннее напряжение Якова заметно уменьшилось. Ему не хотелось расстраивать девушку. Он искренне радовался тому, что на его глазах эмоциональное состоянии ее улучшалось с каждой секундой. А подобные разговоры могли все испортить. - Анна Викторовна, даже если бы вы отказали мне, я все равно считал бы вас своей невестой. И, боюсь, не уехал бы из Затонска до тех пор, пока вы не согласились бы. Ну, или пока не вышли бы замуж за другого. Странным образом, ко мне пришло осознание того, что в этом мире на самом деле существуют две половинки одного целого. И моя половинка – вы. Как бы странно это из моих уст и не звучало, - серьезно сказал Штольман, смотря куда-то вдаль. - Яков Платонович, неужели вы действительно могли подумать, что я могу выйти замуж за другого? - Зная вашу порой непредсказуемость, я допускал такую возможность. Хотя и верил в то, что вы так поступить не сможете. - Яков Платонович, знаете вы кто? – улыбаясь, спросила Анна, желая сменить настроение разговора. - Кто же я, Анна Викторовна? – улыбнулся в ответ Штольман. - Вы самоуверенный человек, готовый все и за всех решать. Но ужасно не это. - А что же тогда? - То, что мне это в вас нравится. Я всегда чувствую себя в безопасности рядом с вами. Всегда точно знаю, что вы непременно придете и спасете меня. И ведь так всегда и происходит. Вот и вчера. Вы вернулись и спасли меня, - тихо ответила девушка. - А вы, Анна Викторовна, вы – мой ангел-хранитель. Мысль о вас держала меня на поверхности даже в те моменты, когда б мне надлежало утонуть. Впрочем, я вам как-то это уже говорил. - Я помню, - тихо проговорила Анна и еще крепче обхватила руку мужчины. С этими разговорами они не заметили, как дошли до города.