«Первый крик»
В коридоре у двери спальни госпожи Кейко остались только двое: сама хозяйка дома и главная горничная. Вселенная определила конец этой истории, но в воздухе все также висело напряжение. Минуты текли медленно и мучительно даже для холодной и расчетливой госпожи Кога, которая, не теряя статной осанки, сидела на кушетке и, сложив свои худые руки на колени, перебирала своими длинными пальцами. И вот, не выдержав этого томления, она посмотрела на часы на руке. Они показывали, что прошло всего 6 минут с того времени как ушел священник. Как не странно в те минуты её не интересовало, кто же этот странный священник, она знала лишь его имя и храм- этого было ей достаточно. Единственное что её смутило, было время, что не давало ей наконец забыть, распрощаться с этой историей. Нечаянно она услышала странный звук, словно где-то мяукал новорожденный котенок. Резкое и неприятное ощущения в её груди заставило почувствовать стук собственного сердца. В голове госпожи Кога мгновенно промелькнула невероятная мысль. Она прислушалась к тишине, чтобы вновь услышать это, и её догадка оправдалась. Снова прозвучал тоненький и тихий, словно свист ветерка, плач младенца. С яростным порывом госпожа Кога встала, в два шага дошла до двери и распахнула её. Свет из комнаты сочился ослепительно яркий. Пару минут назад все было по-другому. Священник Накаяма, почуяв тепло от щеки младенца, долго не мог поверить в происходящее. Кроха в его руках потихоньку стала оживать. Все ещё холодными ручками, которые она немного приподняла под плотной тканью, она стала цепляется за жизнь. Её дыхание стало ровнее, и она закричала. Этот крик был согласием на жизнь. Замершая в объятиях смерти, кроха пыталась избавиться от ледяного, всё ещё не высохшего от крови, полотенца. Печальная печать начало её жизни - ткань в крови её матери. Все происходило очень быстро. В голове господина Накаямы мысли сменяли друг друга словно кадры старого немого кино. Также и его чувство они росли и изменялись, от отчаяния и печали к удивлению, к радости, и за тем к тревоге. Судьба по новой обыграла карты. И теперь мистер Накаяма стал свидетелем чуда, что могло привести к большой добродетели. Но также он понимал, что этой новой жизни преподнесены страшные испытания, и первое из них стоит за дверью. "Простите, я вас не отвлекаю?"- быстро произнесла госпожа Кога, неожиданно вошедшая в комнату и прищурившись посмотрела в сторону, где стоял господин Накаяма. Он стоял у окна, из которого сквозь небольшую щель в шторе сочился яркий свет. Накаяма испугался этой внезапности и прижал ребенка к своей груди, тот в свою очередь перестал плакать и стал засыпать в теплых объятиях.«Иная»
"Что происходит? Я слышала шум."- госпожа Кога была слегка взволнована, но эти чувства она скрывала в пустоте своих глаз. Её движения были выверены и изящны. Она вглядывалась в силуэт священника, но из-за луча света из окна, это ей довралось с трудом. Накаяма молчал - ("Что я могу сказать? Это сложно объяснить, тем более той, что точно не хочет это услышать. Судя по тому, что я знаю, с ребенком она точно что-нибудь сделает. Хотя, может, я придумываю, может те мысли, что сначала тревожили меня - не правда. Но я не могу ей доверять, этой пустоте её глаз. Да и похоже, она ещё не поняла, что ребенок жив. Дверь тут толстая дубовая, звук от плача мог и не пробиться. Но нет уверенности это утверждать..") Молчание затянулось. Госпожа Кога больше не слышала, тот плачь, сомнение коснулось её лица. Неловкость нарастала. Тогда госпожа Кога твердо шагнула вперёд к священнику, тот отшагнул назад и произнес -"Я ещё закончил обряд, не могли бы вы подождать ещё немного за дверью?" "Прошу прощения, я услышала шум и подумала вы зовете меня."- раздраженно произнесла госпожа в ответ. Она все также щурила глаза, чтобы разглядеть все четче. Было видно, что эта неясность её раздражала.-"Что это были за звуки?"- настойчиво добавила она. "Возможно, вы слышали мой ритуальный колокольчик."- тихонько и аккуратно он поменял руку, которой держал ребёнка, и достал маленький колокольчик из кармана. "Возможно." - не доверчивой добавила госпожа Кога - "Что ж, раз я уже здесь, я открою вам шторы. Тут темно, вам наверно не удобно." - сказав это, она направилась в сторону Накаямы. Он в свою очередь нервно проверчивал мысли.-("Вот же, она направляется ко мне. Не поверила и хочет проверить. Но я должен все как следует продумать и выведать её истинные чувство к покойнице. Пока мне нужно скрыть, что ребенок жив. Хотя скрывать это вечно бессмысленно.") - "Да, вы будете мне очень полезны, а пока я проведу обряд с госпожой Кейко."-сказав это, священник спокойно прошел к кровати, по направлению луча света из окна. При этом, когда он был на один шаг от госпожи Кога, сделал легкий реверанс и отстранился, пропуская её к окну. Это явно помешало госпоже рассмотреть, жив ли ребенок. Статной походкой она продолжила идти к окну. Её длинные руки немного неумело схватились за шторы и резким движением одернули её. Свет полностью озарил комнату. За окном уже давно светило солнце, но никто в доме даже не заметил этого. Все были приглашены в темноту событий прошлой ночи. Господин Накаяма тем временем стоял подле умершей. Теперь при свете утреннего солнца все стало ярче и отчетливей, словно он отогнал туманный полумрак. Даже дышать стало легче, комната наполнилась прохладой нового дня. Стоя у самого изголовья кровати, священник сделал глубокий вдох, и этот воздух освежил его мысли. Он вглядывался в лик госпожи Кейко. Лицо её было белым как лист бумаги, на котором были прорисованы, словно с картинки, милые черты: аккуратненький курносый нос, изогнутые светлые брови, небольшой ротик, чуть пухлая нижняя губа. Её светлые волосы говорили о том, что она иностранка. Милая, совершено иная красота, не же ли у хозяйки этого дома. Но теперь в этом мире не было места этой красоте. Она навеки уснула и, наконец, обрела покой. ("Светлая, иностранка.. Хотя имя японское. Одна загадка за другой...") - Накаяма попытался приготовить все для ритуала, но у него была свободна лишь одна рука.-("Мне нужно аккуратно положить младенца рядом с матерью и попытаться разговорить госпожу.") - "У госпожи Кейко удивительная красота. Совершенна иная." Это было неожиданно для госпожи Кога и она на мгновение подняла брови. Затем развернулась полностью к священнику и холодно произнесла - "Скорее чужая."«Ненужный»
Госпожа Кога впивалась взглядом в спину священника. Он чувствовал это, поэтому решил отвести внимание проведением обряда. Накаяма положил ребенка рядом с покойной так, чтобы тот не проснулся. - ( "Это не надолго")- уговаривал он сам себя. После постарался сделать вид усиленной подготовки, доставая всё необходимое для обряда: свечи, шафран, манускрипт с молитвами и уже знакомый маленький колокольчик с красной лентой. Священник аккуратно выкладывал это на прикованную тумбу, предварительно убрав с неё всё не нужное. Он оттягивал момент для своего главного вопроса, но мешкать всё же было нельзя. - "Жаль, что я не знаю, какой веры была покойная. Раз она иностранка, это может быть протестантство или христианство, всё конечно зависит от места, где она жила."- обратился Накаяма, наконец, закончив все свои приготовления и повернувшись к госпоже Кога. "Что ж, я бы могла сказать, что это не имеет значения или это секрет, но не вижу смысла скрывать это от вас."- её ответ был с усмешкой в голосе. -"Она жила в Риме, была посредственна, имела финансовые трудности. Наверно, поэтому она так легко продала себя господину Мироку"- в этот момент на её лице, на удивление Накаямы, не дрогнула ни одни морщинка. Без сожалений и какой-либо нотки злости были произнесены эти жестокие слова, словно всеми известный факт. "Наверно, я не должен был это услышать."- пронзительно с вызовом в голосе сказал Накаяма. "От чего же, вам всё и так уже ясно: кем была это девушка."- сухо ответила госпожа и перевела свой взгляд на окно. "Думаю, о мертвых говорят или хорошо или никак." - с вздохом ответил Накаяма. "Верно. Но было бы странно, скажи я что-нибудь хорошее о любовнице своего мужа"- при этих словах госпожа Кога вновь повернулась к священнику. -"Я не святая."- с легкой улыбкой добавила она. "Все мы не безгрешны." - понимающе ответил священник. - "Но на то, нам и дана жизнь, чтобы справить свои ошибки. Вы ведь поэтому приняли госпожу Кейко в свой дом?" Раздался пронзительный механический смех. - "Нет, что вы. Все же это правда, что священники видят лишь хорошее." - и госпожа сделала несколько шагов к священнику. - "Но вы знаете, я всегда хотела посмотреть в глаза таким людям как вы, когда перед ними окажешься по-настоящему ужасный человек."- к окончанию своей фразы она стояла на расстоянии вытянутой руки перед Накаямой, вглядываясь в его широко распахнутый взор. "Хорошо, что я не верю, что такие люди существуют."- уверено ответил священник. "Значит я лишь иллюзия?" - лукаво спросила госпожа. "Я не считаю вас таковой. Может вы просто не осознаёте свой доброты. Пусть вы и говорите, что это ошибка. Но как было сказано вами ранее: "жена не может хорошо относиться к любовнице своего мужа." Всё же вы впустили её в свой дом, позволили жить здесь и были готовы признали её дитя. Разве это не доброта?"- всё это было сказано с понимание и почтением. Но всё же было видно, что такой ответ был холодно принят. "Разве смерть это добродетель. Да и как можно так уверенно говорить такие вещи. Впустить, принять: эти действия лишь ширма, скрывающая истинную цель. Священники глупы в свой вере в добро." ("Разговор затянулся. Бессмысленно верить в её благие намерения. Но все же, думаю, стоит перейти к главному вопросу.") - эти мысли не давали покоя Накаяме в течение всего разговора, и наконец стали сейчас совершенно очевидны. Снова чувствовалось напряжение. Лицо священника помрачнело в ожидании ответа на его главный вопрос - "Был ли нужен вам этот младенец?"- на секунду он повернулся к покойной с лежащим на её руках новорожденным, которых священник недавно скрывал за собой от взгляда госпожи Кога. Но тут же опешил и поспешил отвернуть взгляд от них в окно. От этого вопроса госпожа Кога немного прищурилась и пронзительно посмотрела на священника. Быстро вдохнув и выдохнув, она снова улыбнулась своей колкой коварной улыбкой. Своими действиями она будто говорила: < я давно ждала этого вопроса. - "Не нужен. Как может быть нужным то, что ненавистно." И как только она закончила свою фразу, утренний холод, проникавший через щель в окне, унес последнее тепло крохотного тельца младенца. И раздался пронзительный плач крохи, пытавшегося согреться в холодных руках мертвеца.